Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого
рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек
в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Хлестаков (раскланиваясь).Как я счастлив, сударыня, что имею
в своем
роде удовольствие вас видеть.
Анна Андреевна. Но позвольте заметить: я
в некотором
роде… я замужем.
Глеб — он жаден был — соблазняется:
Завещание сожигается!
На десятки лет, до недавних дней
Восемь тысяч душ закрепил злодей,
С
родом, с племенем; что народу-то!
Что народу-то! с камнем
в воду-то!
Все прощает Бог, а Иудин грех
Не прощается.
Ой мужик! мужик! ты грешнее всех,
И за то тебе вечно маяться!
Был господин невысокого
рода,
Он деревнишку на взятки купил,
Жил
в ней безвыездно
тридцать три года,
Вольничал, бражничал, горькую пил,
Жадный, скупой, не дружился
с дворянами,
Только к сестрице езжал на чаек;
Даже с родными, не только
с крестьянами...
Скотинин. Да с ним на
роду вот что случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной
в каменны ворота. Мужик был рослый, ворота низки, забыл наклониться. Как хватит себя лбом о притолоку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею, и бодрый конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать, есть ли на свете ученый лоб, который бы от такого тумака не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?
"Была
в то время, — так начинает он свое повествование, —
в одном из городских храмов картина, изображавшая мучения грешников
в присутствии врага
рода человеческого.
Он не жестикулировал, не возвышал голоса, не скрежетал зубами, не гоготал, не топал ногами, не заливался начальственно-язвительным смехом; казалось, он даже не подозревал нужды
в административных проявлениях подобного
рода.
Издатель позволяет себе думать, что изложенные
в этом документе мысли не только свидетельствуют, что
в то отдаленное время уже встречались люди, обладавшие правильным взглядом на вещи, но могут даже и теперь служить руководством при осуществлении подобного
рода предприятий.
Долго раздумывал он, кому из двух кандидатов отдать преимущество: орловцу ли — на том основании, что «Орел да Кромы — первые воры», — или шуянину — на том основании, что он «
в Питере бывал, на полу сыпал и тут не упал», но наконец предпочел орловца, потому что он принадлежал к древнему
роду «Проломленных Голов».
Стрельчиха Домашка была совсем
в другом
роде, нежели Аленка.
Кажется, это была единственная неудача, которую он потерпел
в этом
роде, и потому понятно, что он не упомянул об ней
в своем сочинении.
«Ты бо изначала создал еси мужеский пол и женский, — читал священник вслед за переменой колец, — и от Тебе сочетавается мужу жена,
в помощь и
в восприятие
рода человеча. Сам убо, Господи Боже наш, пославый истину на наследие Твое и обетование Твое, на рабы Твоя отцы наша,
в коемждо
роде и
роде, избранныя Твоя: призри на раба Твоего Константина и на рабу Твою Екатерину и утверди обручение их
в вере, и единомыслии, и истине, и любви»….
Но, несмотря на это, как часто бывает между людьми, избравшими различные
роды деятельности, каждый из них, хотя, рассуждая, и оправдывал деятельность другого,
в душе презирал ее.
— Дела этого
рода решаются, как вам известно, духовным ведомством; отцы же протопопы
в делах этого
рода большие охотники до мельчайших подробностей, — сказал он с улыбкой, показывающей сочувствие вкусу протопопов.
«Что-нибудь еще
в этом
роде», сказал он себе желчно, открывая вторую депешу. Телеграмма была от жены. Подпись ее синим карандашом, «Анна», первая бросилась ему
в глаза. «Умираю, прошу, умоляю приехать. Умру с прощением спокойнее», прочел он. Он презрительно улыбнулся и бросил телеграмму. Что это был обман и хитрость,
в этом, как ему казалось
в первую минуту, не могло быть никакого сомнения.
Княгиня, сидевшая с другой стороны стола с Марьей Власьевной и Степаном Аркадьичем, подозвала к себе Левина и завела с ним разговор о переезде
в Москву для
родов Кити и приготовлении квартиры.
Первое время женитьба, новые радости и обязанности, узнанные им, совершенно заглушили эти мысли; но
в последнее время, после
родов жены, когда он жил
в Москве без дела, Левину всё чаще и чаще, настоятельнее и настоятельнее стал представляться требовавший разрешения вопрос.
— Положим, какой-то неразумный ridicule [смешное] падает на этих людей, но я никогда не видел
в этом ничего, кроме несчастия, и всегда сочувствовал ему», сказал себе Алексей Александрович, хотя это и было неправда, и он никогда не сочувствовал несчастиям этого
рода, а тем выше ценил себя, чем чаще были примеры жен, изменяющих своим мужьям.
Песцов же доказывал, что искусство одно и что оно может достигнуть высших своих проявлений только
в соединении всех
родов.
Кроме того, во время
родов жены с ним случилось необыкновенное для него событие. Он, неверующий, стал молиться и
в ту минуту, как молился, верил. Но прошла эта минута, и он не мог дать этому тогдашнему настроению никакого места
в своей жизни.
Теперь я не могу отдать позору свое имя… — и своего сына, — хотела она сказать, но сыном она не могла шутить… — позору свое имя», и еще что-нибудь
в таком
роде, — добавила она.
В полку не только любили Вронского, но его уважали и гордились им, гордились тем, что этот человек, огромно-богатый, с прекрасным образованием и способностями, с открытою дорогой ко всякого
рода успеху и честолюбия и тщеславия, пренебрегал этим всем и из всех жизненных интересов ближе всего принимал к сердцу интересы полка и товарищества.
В сентябре Левин переехал
в Москву для
родов Кити. Он уже жил без дела целый месяц
в Москве, когда Сергей Иванович, имевший именье
в Кашинской губернии и принимавший большое участие
в вопросе предстоящих выборов, собрался ехать на выборы. Он звал с собою и брата, у которого был шар по Селезневскому уезду. Кроме этого, у Левина было
в Кашине крайне нужное для сестры его, жившей за границей, дело по опеке и по получению денег выкупа.
Сколько он ни говорил себе, что он тут ни
в чем не виноват, воспоминание это, наравне с другими такого же
рода стыдными воспоминаниями, заставляло его вздрагивать и краснеть.
Опять волнение, подобное тому, какое он испытал
в минуту
родов, подступило ему к сердцу.
— То-то и ужасно
в этом
роде горя, что нельзя, как во всяком другом —
в потере,
в смерти, нести крест, а тут нужно действовать, — сказал он, как будто угадывая ее мысль. — Нужно выйти из того унизительного положения,
в которой вы поставлены; нельзя жить втроем.
Теперь,
в уединении деревни, она чаще и чаще стала сознавать эти радости. Часто, глядя на них, она делала всевозможные усилия, чтоб убедить себя, что она заблуждается, что она, как мать, пристрастна к своим детям; всё-таки она не могла не говорить себе, что у нее прелестные дети, все шестеро, все
в равных
родах, но такие, какие редко бывают, — и была счастлива ими и гордилась ими.
Он понимал все
роды и мог вдохновляться и тем и другим; но он не мог себе представить того, чтобы можно было вовсе не знать, какие есть
роды живописи, и вдохновляться непосредственно тем, что есть
в душе, не заботясь, будет ли то, что он напишет, принадлежать к какому-нибудь известному
роду.
— Входить во все подробности твоих чувств я не имею права и вообще считаю это бесполезным и даже вредным, — начал Алексей Александрович. — Копаясь
в своей душе, мы часто выкапываем такое, что там лежало бы незаметно. Твои чувства — это дело твоей совести; но я обязан пред тобою, пред собой и пред Богом указать тебе твои обязанности. Жизнь наша связана, и связана не людьми, а Богом. Разорвать эту связь может только преступление, и преступление этого
рода влечет за собой тяжелую кару.
Вслед за доктором приехала Долли. Она знала, что
в этот день должен быть консилиум, и, несмотря на то, что недавно поднялась от
родов (она родила девочку
в конце зимы), несмотря на то, что у ней было много своего горя и забот, она, оставив грудного ребенка и заболевшую девочку, заехала узнать об участи Кити, которая решалась нынче.
― Это
в том же
роде, как: «я этого-то и терпеть не могу!» Ты знаешь? ― спросил Степан Аркадьич. — Ах, это прелесть! Подай еще бутылку, ― сказал он лакею и начал рассказывать.
Губернский предводитель,
в руках которого по закону находилось столько важных общественных дел, — и опеки (те самые, от которых страдал теперь Левин), и дворянские огромные суммы, и гимназии женская, мужская и военная, и народное образование по новому положению, и наконец земство, — губернский предводитель Снетков был человек старого дворянского склада, проживший огромное состояние, добрый человек, честный
в своем
роде, но совершенно не понимавший потребностей нового времени.
— По привычке, одно. Потом связи нужно поддержать. Нравственная обязанность
в некотором
роде. А потом, если правду сказать, есть свой интерес. Зять желает баллотироваться
в непременные члены; они люди небогатые, и нужно провести его. Вот эти господа зачем ездят? — сказал он, указывая на того ядовитого господина, который говорил за губернским столом.
Он постоянно наблюдал и узнавал всякого
рода людей и
в том числе людей-мужиков, которых он считал хорошими и интересными людьми, и беспрестанно замечал
в них новые черты, изменял о них прежние суждения и составлял новые.
Об удовольствиях холостой жизни, которые
в прежние поездки за границу занимали Вронского, нельзя было и думать, так как одна попытка такого
рода произвела неожиданное и несоответствующее позднему ужину с знакомыми уныние
в Анне.
— Хотя
в общих чертах наши законоположения об этом предмете мне известны, — продолжал Алексей Александрович, — я бы желал знать вообще те формы,
в которых на практике совершаются подобного
рода дела.
Более всех других
родов ему нравился французский грациозный и эффектный, и
в таком
роде он начал писать портрет Анны
в итальянском костюме, и портрет этот казался ему и всем, кто его видел, очень удачным.
Я понял его: бедный старик,
в первый раз от
роду, может быть, бросил дела службы для собственной надобности, говоря языком бумажным, — и как же он был награжден!
Я до сих пор стараюсь объяснить себе, какого
рода чувство кипело тогда
в груди моей: то было и досада оскорбленного самолюбия, и презрение, и злоба, рождавшаяся при мысли, что этот человек, теперь с такою уверенностью, с такой спокойной дерзостью на меня глядящий, две минуты тому назад, не подвергая себя никакой опасности, хотел меня убить как собаку, ибо раненный
в ногу немного сильнее, я бы непременно свалился с утеса.
—
В первый раз от
роду, — отвечал он, самодовольно улыбаясь, — это лучше банка и штосса.
Он только год
в службе, носит, по особенному
роду франтовства, толстую солдатскую шинель.
В это время один офицер, сидевший
в углу комнаты, встал и, медленно подойдя к столу, окинул всех спокойным и торжественным взглядом. Он был
родом серб, как видно было из его имени.
Из числа многих
в своем
роде сметливых предположений было наконец одно — странно даже и сказать: что не есть ли Чичиков переодетый Наполеон, что англичанин издавна завидует, что, дескать, Россия так велика и обширна, что даже несколько раз выходили и карикатуры, где русский изображен разговаривающим с англичанином.
Нельзя утаить, что почти такого
рода размышления занимали Чичикова
в то время, когда он рассматривал общество, и следствием этого было то, что он наконец присоединился к толстым, где встретил почти всё знакомые лица: прокурора с весьма черными густыми бровями и несколько подмигивавшим левым глазом так, как будто бы говорил: «Пойдем, брат,
в другую комнату, там я тебе что-то скажу», — человека, впрочем, серьезного и молчаливого; почтмейстера, низенького человека, но остряка и философа; председателя палаты, весьма рассудительного и любезного человека, — которые все приветствовали его, как старинного знакомого, на что Чичиков раскланивался несколько набок, впрочем, не без приятности.
Есть
род людей, известных под именем: люди так себе, ни то ни се, ни
в городе Богдан, ни
в селе Селифан, по словам пословицы.
Побужденный признательностью, он наговорил тут же столько благодарностей, что тот смешался, весь покраснел, производил головою отрицательный жест и наконец уже выразился, что это сущее ничего, что он, точно, хотел бы доказать чем-нибудь сердечное влечение, магнетизм души, а умершие души
в некотором
роде совершенная дрянь.
Покой был известного
рода, ибо гостиница была тоже известного
рода, то есть именно такая, как бывают гостиницы
в губернских городах, где за два рубля
в сутки проезжающие получают покойную комнату с тараканами, выглядывающими, как чернослив, из всех углов, и дверью
в соседнее помещение, всегда заставленною комодом, где устраивается сосед, молчаливый и спокойный человек, но чрезвычайно любопытный, интересующийся знать о всех подробностях проезжающего.
— Конечно, — продолжал Манилов, — другое дело, если бы соседство было хорошее, если бы, например, такой человек, с которым бы
в некотором
роде можно было поговорить о любезности, о хорошем обращении, следить какую-нибудь этакую науку, чтобы этак расшевелило душу, дало бы, так сказать, паренье этакое…
Окончивши рассматриванье этой книги, Чичиков вытащил уже было и другую
в том же
роде, как вдруг появился полковник Кошкарев, с сияющим видом и бумагою.