Неточные совпадения
— Да я, мамаша,
здесь, около вас!.. — отозвалась неожиданно Сусанна, на всех, впрочем, балах старавшаяся стать поближе к матери, чтобы
не заставлять ту беспокоиться.
— Я уже высказывал и
здесь и в Петербурге мое мнение по этому предмету и до сих пор
не переменил его, — рубил напрямик Марфин.
Здесь я, впрочем, по беспристрастию историка, должен объяснить, что, конечно, заседатель
не съел в один обед целого ушата капусты, но, попробовав ее и найдя очень вкусною, велел поставить себе в сани весь ушат и свез его своей жене — большой хозяйке.
— Но позвольте, по крайней мере, мне послать сказать Катрин, что вы
здесь, а то она мне будет выговаривать, что я
не оповестил ее об вас.
Здесь мне кажется возможным сказать несколько слов об этой комнате; она была хоть и довольно большая, но совершенно
не походила на масонскую спальню Крапчика; единственными украшениями этой комнаты служили: прекрасный портрет английского поэта Эдуарда Юнга [Юнг Эдуард (1683—1765) — английский поэт, автор известной поэмы «Жалобы или Ночные думы» («Ночи»).], написанный с него в его молодости и представлявший мистического поэта с длинными волосами, со склоненною несколько набок печальною головою, с простертыми на колена руками, персты коих были вложены один между другого.
Здесь, впрочем, необходимо вернуться несколько назад: еще за год перед тем Петр Григорьич задумал переменить своего управляющего и сказал о том кое-кому из знакомых; желающих занять это место стало являться много, но все они как-то
не нравились Крапчику: то был глуп, то явный пьяница, то очень оборван.
— Да я, извините, так сказать,
не имев
здесь никого знакомых, заходил в некоторые господские дома и спрашивал, что нет ли местечка, и на вашем дворе мне сказали, что вам нужен управляющий.
— Нет, я
не поеду!.. Мамаша желала, чтобы мы
здесь остались, и я останусь! — произнесла она решительно: как натура артистическая, Муза была до некоторой степени эгоистка и искусство свое ставила превыше всех отношений к самым близким ей людям.
— И я
не знаю, как это у них произойдет, — продолжала Миропа Дмитриевна, —
здесь ли?.. Что будет мне очень неприятно, потому что, сами согласитесь, у меня в доме девушка производит на свет ребенка!.. Другие, пожалуй, могут подумать, что я тут из корыстных целей чем-нибудь способствовала…
Вошла действительно Сусанна. Лицо ее, как только сестра скончалась, перестало быть растерянным и оставалось только серьезным: Сусанна твердо была уверена, что там, на небе, Людмиле гораздо лучше, чем было
здесь, на земле, и только сожалела о том, что ее
не успели причастить.
— Я ничего против этого
не говорю и всегда считал за благо для народов миропомазанную власть, тем более ныне, когда вся Европа и
здесь все мятутся и чают скорого пришествия антихриста!.. Что это такое и откуда? Как по-вашему?.. — вопросил Егор Егорыч со строгостью.
«Приступим теперь к доводам, почему число четыре есть число прямой линии: прежде всего скажу, что сие слово — прямая линия, принимаю
здесь не в общепринятом смысле, означающем то протяжение, которое кажется глазам нашим ровною чертою, а яко начало токмо.
Здесь наше существо вводится в райскую сущность, которая открывается, как божественная теплота, за каковою следует небесная сладость, ощущение коей
не сопровождается никаким страстным томлением и никакими движениями в теле; последнюю же степень составляет видение небесного света и божественных образов.
— Есть
здесь такие места?.. Скажите мне откровенно, и вы мне сделаете в этом случае истинное благодеяние; иначе я такой пошлой жизни, какая выпала в настоящее время мне на долю,
не вынесу и застрелюсь.
—
Не могу, мне еще надобно поразобраться с моими вещами; мундир я тоже думаю заказать
здесь, чтобы явиться к Александру Яковличу и поблагодарить его.
— А вы меня еще больше оскорбляете! — отпарировала ему Миропа Дмитриевна. — Я
не трактирщица, чтобы расплачиваться со мной деньгами! Разве могут окупить для меня все сокровища мира, что вы будете жить где-то там далеко, заинтересуетесь какою-нибудь молоденькой (Миропа Дмитриевна
не прибавила «и хорошенькой», так как и себя таковою считала), а я, — продолжала она, — останусь
здесь скучать, благословляя и оплакивая ту минуту, когда в первый раз встретилась с вами!
— Но я этого
не сделала, потому что воспитана
не в тех правилах, какие
здесь, в Москве, у многих женщин! — текла, как быстрый ручей, речь Миропы Дмитриевны. — Они обыкновенно сближаются с мужчинами, забирают их в свои ручки и даже обманут их, говоря, что им угрожает опасность сделаться матерями…
— Держаться этого ведомства я теперь
не могу, потому что числюсь в другом ведомстве, по министерству внутренних дел; но
здесь открывается другое обстоятельство, которое уже прямо зависит от денег.
Тулузов
не расспрашивал далее и пошел к Екатерине Петровне в боскетную, где она по большей части пребывала.
Здесь я
не могу
не заметить, что Тулузов в настоящие минуты совершенно
не походил на того, например, Тулузова, который являлся, приехав из губернского города после похорон Петра Григорьича, то был почти лакей, а ныне шел барин; походка его была смела, важна; вид надменен; голову свою он держал высоко, как бы предвкушая Владимира
не в петлице, а на шее.
Как помещица, Вы всегда можете отпустить ко мне Аксюшу в Петербург, дав ей паспорт; а раз она
здесь, супругу ее
не удастся нас разлучить, или я его убью; но ежели и Вы, Катрин,
не сжалитесь надо мною и
не внемлете моей мольбе, то против Вас я
не решусь ничего предпринять: достаточно и того, что я совершил в отношении Вас; но клянусь Вам всем святым для меня, что я от тоски и отчаяния себя убью, и тогда смерть моя безраздельно ляжет на Ваше некогда любившее меня сердце; а мне хорошо известно, как тяжело носить в душе подобные воспоминания: у меня до сих пор волос дыбом поднимается на голове, когда я подумаю о смерти Людмилы; а потому, для Вашего собственного душевного спокойствия, Катрин, остерегитесь подводить меня к давно уже ожидаемой мною пропасти, и еще раз повторяю Вам, что я застрелюсь, если Вы
не возвратите мне Аксюты».
— Чуть было
не забыл!.. Иван Петрович Артасьев убедительно просил меня… Надеюсь, что
здесь присутствуют все близкие люди?..
— Контора у меня
здесь маленькая и совершенно безвыгодная, — начал он, — но, считая себя виноватым, что
не приехал к вам в губернский город представиться, и как супруга ваша справедливо мне приказывала через почтальона, что она и вы очень обижаетесь, что все мы, почтмейстера, точно будто бы знать
не хотим своего начальника, но видит создатель, что это я по робости моей сделал и что я готов с полным моим удовольствием исполнить всегда, что следует…
У одного старца ты утопил блюдо, у другого удавил сына и разрушил потом пустое здание?..» Тогда ему ангел отвечал: «Мне повелел это бог: блюдо было единая вещь у старца, неправильно им стяжанная; сын же другого, если бы жив остался, то великому бы злу хотел быть виновен; а в здании пустом хранился клад, который я разорил, да никто, ища злата,
не погибнет
здесь».
На другой день в одиннадцать часов Артасьев, конечно, приехал к губернскому предводителю, жившему в огромном доме Петра Григорьича, за который он хоть и должен был платить тысячу рублей в год, но еще в продолжение двух лет ни копейки
не внес в уплату сей суммы, и
здесь я считаю нужным довести до сведения читателя, что сей преемник Крапчика являл совершенную противоположность своему предшественнику.
— Я
не мог этого сделать, потому что и Катерина Петровна тоже
здесь.
— Я и
не хочу ездить за тобой, а хочу, чтобы ты оставался
здесь со мной… Неужели же тебе карьера твоя дороже меня, и почему эта проклятая должность попечителя устроит твою карьеру?
— Нет-с,
не знаю и слышал только, что
здесь у него нет ни роду, ни племени.
Здесь я
не могу
не заметить, что сия почтенная дама с течением годов все более и более начала обнаруживать смелости и разговорчивости с мужчинами и даже позволяла себе иногда весьма и весьма вольные шутки, что происходило, конечно, потому, что кто же по летам и наружности gnadige Frau мог ее заподозрить в чем-нибудь?!
— Мамаша, милая, голубушка,
не усылай нас! Позволь нам
здесь остаться!
— Но зачем это, для чего? — проговорил каким-то трепетным голосом Углаков, слышавший совещание сестер. — У меня моя лошадь
здесь со мною… Позвольте мне довезти вас до вашего дома… Надеюсь, что в этом ничего
не будет неприличного?
Наш честнейший и благороднейший Аггей Никитич нашел при делах земского суда еще два документа, весьма важные для нашего дела: первый — увольнительное свидетельство от общества, выданное господину Тулузову, но с такой изломанной печатью и с такой неразборчивой подписью, что Аггей Никитич сделал в тамошнюю думу запрос о том, было ли выдано господину Тулузову вышереченное свидетельство, откуда ныне получил ответ, что такового увольнения никому из Тулузовых выдаваемо
не было, из чего явствует, что свидетельство сие поддельное и у нас
здесь, в нашей губернии, сфабрикованное.
Здесь я должен заметить, что бессознательное беспокойство Егора Егорыча о грядущей судьбе Сусанны Николаевны оказалось в настоящие минуты почти справедливым. Дело в том, что, когда Егор Егорыч уехал к Пилецкому, Сусанна Николаевна, оставшись одна дома, была совершенно покойна, потому что Углаков был у них поутру и она очень хорошо знала, что по два раза он
не ездит к ним; но тот вдруг как бы из-под земли вырос перед ней. Сусанна Николаевна удивилась, смутилась и явно выразила в лице своем неудовольствие.
—
Не шумите, сударыня,
здесь не место выражать ваше негодование! — вздумал было ее остановить ехавший невдалеке от нее прокурор.
Но этим начавшаяся над ним невзгода еще
не окончилась…
здесь, впрочем, я должен вернуться несколько назад.
— Никто мне
не нужен! — ревел на весь дом Тулузов. — Я убью тебя
здесь же на месте, как собаку!
Просмотрев составленную камер-юнкером бумагу, он встал с своего кресла, и
здесь следовало бы описать его наружность, но, ей-богу, во всей фигуре управляющего
не было ничего особенного, и он отчасти походил на сенаторского правителя Звездкина, так как подобно тому происходил из духовного звания, с таким лишь различием, что тот был петербуржец, а сей правитель дел — москвич и, в силу московских обычаев, хотя и был выбрит, но
не совсем чисто; бакенбарды имел далеко
не так тщательно расчесанные, какими они были у Звездкина; об ленте сей правитель дел, кажется, еще и
не помышлял и имел только Владимира на шее, который он носил
не на белье, а на атласном жилете, доверху застегнутом.
— Кто ж может сказать?
Здесь и сказать даже некому! — возразил Егор Егорыч прежним встревоженным тоном. — Но ты, может быть, имеешь какой-нибудь другой более серьезный повод
не желать его приезда сюда?
Здесь, впрочем, будет нелишним заметить, что когда кто-либо и о чем-либо постоянно мечтает и постоянно одного желает, то вряд ли каждому
не удастся осуществить этого желания своего.
— Позвольте мне снова представиться вам! Теперь я уже
не случайный откупщик, а, вероятно, останусь
здесь надолго.
Здесь я
не могу пройти молчанием странную участь Марьи Станиславовны. Кажется, еще с четырнадцатилетнего возраста ее все почти мужчины, знавшие молоденькую панну, считали каким-то правом для себя ухаживать за нею. И Марья Станиславовна от этого ухаживания чувствовала великое удовольствие. Аггей Никитич совершенно
не подозревал этой черты в ней.
— Все это оченно прекрасно-с, — сказал он, — но у меня нет секунданта, и я,
не зная
здесь никого,
не знаю, к кому обратиться; а потому
не угодно ли вам будет приехать ко мне с этим вызовом в Москву, куда я вскоре уезжаю.
Другие же принимают цель ордена за несовершившееся еще намерение, но к совершению коего ведет работа по предписанию ордена, и которая может быть, весьма редко
здесь на земле и познается; но когда настанет время зрелости, она явится и до какой степени воссияет — определить нельзя, да и
не нужно.
—
Здесь, — отвечал тот
не очень доброхотно.
Здесь считаю нелишним сказать, что жизнь Лябьевых в ссылке, в маленьком сибирском городке,
не только их
не сломила, а, напротив, как бы освежила и прибодрила.
—
Не говорят, а я сам его видел; он сегодня будет обедать
здесь.
— Потому, что очень она безобразничает,
не говоря уже о том, что
здесь, в Москве, она вела весьма вольную жизнь…
— Мы убеждены, что человек
не умирает полною смертью, восприняв которую, он только погружается в землю, как бы в лоно матери, и в продолжение девяти месяцев, подобно младенцу, из ветхого Адама преобразуется в нового, или, лучше сказать, первобытного, безгреховного Адама; из плоти он переходит в дух, и до девяти месяцев связь всякого умершего с землею
не прекращается; он, может быть, даже чувствует все, что
здесь происходит; но вдруг кто-нибудь будет недоволен завещанной им волей…
— Еще бы тебе
не видеть и
не слышать, когда ты только об этом и думаешь! Но вот что, мое сокровище: я
не оставлю тебя
здесь и увезу с собой в Москву; ты
здесь окружена только тем, чего уж нельзя возвратить, а того, что ты желаешь видеть, нет около тебя. Кроме того, последнее твое видение может и сбыться: Терхов в самом деле может умереть от тоски! — решилась уж немножко припугнуть сестру Муза Николаевна.