Неточные совпадения
Его лицо имело отчасти насмешливое выражение, а проходившие вместе с тем по этому лицу глубокие борозды ясно говорили, что этот господин (ему
было никак не больше тридцати пяти лет) достаточно пожил и насладился
жизнью.
— В человеке, кроме души, — объяснил он, — существует еще агент, называемый «Архей» — сила
жизни, и вот вы этой жизненной силой и продолжаете жить, пока к вам не возвратится душа… На это
есть очень прямое указание в нашей русской поговорке: «души она — положим, мать, сестра, жена, невеста — не слышит по нем»… Значит, вся ее душа с ним, а между тем эта мать или жена живет физическою жизнию, — то
есть этим Археем.
Вообще Марфин вел аскетическую и почти скупую
жизнь; единственными предметами, требующими больших расходов, у него
были: превосходный конский завод с скаковыми и рысистыми лошадьми, который он держал при усадьбе своей, и тут же несколько уже лет существующая больница для простого народа, устроенная с полным комплектом сиделок, фельдшеров, с двумя лекарскими учениками, и в которой, наконец, сам Егор Егорыч практиковал и лечил: перевязывать раны, вскрывать пузыри после мушек, разрезывать нарывы, закатить сильнейшего слабительного больному —
было весьма любезным для него делом.
— Не теперь бы, а еще вчера это следовало! — говорила все с большим и большим одушевлением gnadige Frau: о, она
была дама энергическая и прозорливая, сумела бы найтись во всяких обстоятельствах
жизни.
Он не прямо из лавры поступил в монашество, но лет десять профессорствовал и, только уж овдовев, постригся, а потому
жизнь светскую ведал хорошо; кроме того, по характеру,
был человек общительный, умный, довольно свободомыслящий для монаха и при этом еще весьма ученый, особенно по части церковной истории.
— Но форму их
жизни я знаю, и она меня возмущает! — отстаивал себя доктор. — Вы вообразите, что бы
было, если б все люди обратились в аскетов?.. Род человеческий должен
был бы прекратиться!.. Никто б ничего не делал, потому что все бы занимались богомыслием.
Егор Егорыч, оставшись один, хотел
было (к чему он всегда прибегал в трудные минуты своей
жизни) заняться умным деланием, и когда ради сего спустил на окнах шторы, запер входную дверь, сжал для полного безмолвия свои уста и, постаравшись сколь возможно спокойнее усесться на своем кресле, стал дышать не грудью, а носом, то через весьма короткое время начинал уже чувствовать, что силы духа его сосредоточиваются в области сердца, или — точнее — в солнечном узле брюшных нервов, то
есть под ложечкой; однако из такого созерцательного состояния Егор Егорыч
был скоро выведен стуком, раздавшимся в его дверь.
— Нет, я не
буду с ним видаться и в Москве и нигде во всю
жизнь мою! — сказала она.
Панночка в отчаянии и говорит ему: «Сними ты с себя портрет для меня, но пусти перед этим кровь и дай мне несколько капель ее; я их велю положить живописцу в краски, которыми
будут рисовать, и тогда портрет выйдет совершенно живой, как ты!..» Офицер, конечно, — да и кто бы из нас не готов
был сделать того, когда мы для женщин
жизнью жертвуем? — исполнил, что она желала…
— Что ж мне
было вам говорить!.. — возразила Миропа Дмитриевна. — Я думала, что вы сами догадываетесь об этом!.. А то к чему же такая таинственная
жизнь!.. Всех избегать, ни с кем не знакомиться…
— Я сейчас вам докажу! — начала она со свойственною ей ясностью мыслей. — Положим, вы женитесь на восемнадцатилетней девушке; через десять лет вам
будет пятьдесят, а ей двадцать восемь; за что же вы загубите молодую
жизнь?.. Жене вашей захочется в свете
быть, пользоваться удовольствиями, а вы
будете желать сидеть дома, чтобы отдохнуть от службы, чтобы почитать что-нибудь, что, я знаю, вы любите!
— Бесспорно, что жаль, но приходить в такое отчаяние, что свою
жизнь возненавидеть, — странно, и я думаю, что вы еще должны жить для себя и для других, — начала
было она неторопливо и наставническим тоном, но потом вдруг переменила на скороговорку. — Утрите, по крайней мере, слезы!.. Я слышу, Сусанна идет!..
«Имею удовольствие препроводить Вам при сем жития святых и книгу Фомы Кемпийского «О подражании Христу». Читайте все сие со вниманием: тут Вы найдете вехи, поставленные нам на пути к будущей
жизни, о которой Вы теперь болеете Вашей юной душой. Еще посылаю Вам книгу, на русском языке, Сен-Мартена об истине и заблуждениях. Перевод очень верный. Если что
будет затруднять Вас в понимании, спрашивайте меня. Может
быть, при моей душевной готовности помогать Вам, я и сумею растолковать».
— Ну, Егор Егорыч, — отозвался Петр Григорьич, уже вставая, с гордостью, что всегда он делал, когда у него что-нибудь не выгорало, — вы, я вижу, желаете только оскорблять меня, а потому я больше не утруждаю вас ни этой моей просьбой и никакой другой во всю
жизнь мою не
буду утруждать.
— Ужас побольше
был бы, когда в могиле-то очнулся бы, — возразил ей тот и продолжал, обращаясь к Егору Егорычу, — после того я стал думать об душе и об будущей
жизни… Тут тоже заскребли у меня кошки на сердце.
Сколько Егор Егорыч написал в
жизнь свою ходатайствующих писем — и перечесть трудно; но в этом случае замечательно
было, что все почти его письма имели успех. Видно, он от очень доброго сердца и с искренним удовольствием писал их.
— Можно! — отвечал сей последний. — Музыка
есть ближайшее искусство к молитве, а молитву ни в какие минуты
жизни нельзя возбранить.
— Да, я это знаю, — продолжала та, — и говорю только, что эти цифры
были роковые для меня в моей
жизни.
— Во всю
жизнь мою еще никогда не простуживался, — отвечал, усмехаясь, молодой человек, сбрасывая шинель и калоши, причем оказалось, что он
был в щеголеватом черном сюртуке и, имея какие-то чересчур уж открытые воротнички у сорочки, всей своей наружностью, за исключением голубых глаз и некрасивого, толстоватого носа, мало напоминал русского, а скорее смахивал на итальянца; волосы молодой человек имел густые, вьющиеся и приподнятые вверх; небольшие и сильно нафабренные усики лежали у него на губах, как бы две приклеенные раковинки, а также на подобную приклеенную раковинку походила и эспаньолка его.
Сначала gnadige Frau рассказывала Сусанне свою прошлую
жизнь, описывая, как она в юных летах
была гувернанткою, как вышла замуж за пастора, с которым так же
была счастлива, как и с теперешним своим мужем.
— В первой, ученической, степени масонам преподавались правила любви и справедливости, которыми каждому человеку необходимо руководствоваться в
жизни; во второй их учили, как должно бороться со своими страстями и познавать самого себя, и в третьей, высшей степени мастера, они подготовлялись к концу
жизни, который
есть не что иное, как долженствующее для них вскоре настать бессмертие.
Мартын же Степаныч свои доктрины практиковал уже и в
жизни; отличительным свойством его
была простота и чистота сердечная, соединенная с возвышенным умом и с искренней восторженностью!
— Поняла… — сказала
было сначала Сусанна протяжно, но потом уже скоро и голосом, явно трепещущим от радости, присовокупила: — Я, конечно, сочту за счастие
быть женой Егора Егорыча и всю мою
жизнь посвятить ему, но как мамаша, — я не знаю, — даст ли она согласие; она уже останется совершенно одна, если я выйду замуж.
Но владычествующий дух первозданной натуры, князь мира сего, первый носитель божественного света в природе, отчего и называется он Люцифером, сиречь светоносцем или Денницею, действием воли своей расторг союз бога с натурою, отделил огонь своей
жизни от света
жизни божественной, захотев сам себе
быть светом.
Согласно сему, как грех сатаны
был восстание и возношение, так грех человека
был падение и унижение: сатана обратился против божества; человек же токмо отвратился от божества, соответственно чему сатана вверг себя в мрачную бездну неугасимого огня и ненасытимого духовного глада; человек же подвергся лишь работе тления, впав в рабство материальной натуре, и внутренний благодатный свет божественной
жизни обменял на внешний свет вещественного мира.
— Но ты же называл это самым привлекательным наслаждением в
жизни! — хотела
было Катрин поймать мужа на его собственных словах.
Ченцов, прежде всего, по натуре своей
был великодушен: на дуэли, которую он имел с человеком, соблазнившим его первую жену, он мог, после промаха того, убить его наверняк, потому что имел право стрелять в своего врага на десяти шагах; но Ченцов не сделал того, а спросил противника, даст ли он клятву всю
жизнь не покидать отнятой им у него женщины.
— Я во всю
жизнь мою, — снова продолжал Ченцов, закурив при этом новую трубку табаку и хлопнув залпом стакан шампанского, — никогда не мог жить с одной женщиной, и у меня всегда их
было две и три!
—
Есть здесь такие места?.. Скажите мне откровенно, и вы мне сделаете в этом случае истинное благодеяние; иначе я такой пошлой
жизни, какая выпала в настоящее время мне на долю, не вынесу и застрелюсь.
— В ягдташ мой даже заглядывает!.. — проговорил он с досадой. — Ты скоро
будешь меня держать, как Людовик XI [Людовик XI — французский король в 1461—1483 годах.] кардинала ла-Балю [Ла Балю (1421—1490) — министр и кардинал Людовика XI.], в клетке; женясь, я не продавал же тебе каждой минуты своей
жизни!
Катрин довольно долго ждала его и переживала мучительнейшие минуты. «Что, если ей придется всю
жизнь так жить с мужем?» — думалось ей, она любит его до сумасшествия, а он ее не любит нисколько и, кроме того, обманывает на каждом шагу. «Неужели же, — спрашивала себя далее Катрин, — это чувство
будет в ней продолжаться вечно?» — «
Будет!» — ответила
было она на первых порах себе. «Нет, — отвергнула затем, — это невозможно, иначе я не перенесу и умру!»
— Но я, — сколько он ни виноват передо мною, — обдумав теперь, не желаю этого: ссора наша чисто семейная, и мне потом, согласитесь, барон, остаться женою ссыльного ужасно!.. И за что же я, без того убитая горем,
буду этим титулом называться всю мою
жизнь?
— То другое дело: тогда у Валерьяна оставалась некоторая надежда; а когда мы отнимем у него Аксинью, у него
будет все потеряно в
жизни.
— По мнению мистиков, для уразумения бога, кроме откровения, существует в человеке внутреннее сознание божества, которое каждый из нас может развивать в себе силою созерцательного чувствования: русские масоны по преимуществу избрали для себя путь уединения, путь
жизни аскетов; но, по-моему, это — путь слишком аристократический и вместе с тем мрачный; он пригоден для людей, нежно и деликатно воспитавших свое тело; тогда как
есть еще гораздо большая масса людей, у которых тело могучее духа…
— Я видел плоды, которые
были последствием этого наития: одна дама, после долгого радения в танцах, пении и музыке, весьма часто начинала пророчествовать и очень многим из нас предсказывала будущее… Слова ее записывались и потом в
жизни каждого из нас повторились с невероятною точностью.
— Да, — отвечал Егор Егорыч, — и вот поэтому я так и жаждал вас скорей видеть!.. Сегодня ночью я думал, что жив не останусь, а между тем на мне лежит главнейшее дело моей
жизни, не совершив которого я умру неспокойно!.. Я еще прежде вам говорил, что жена моя, по своим мыслям и по своим действиям, давно масонка!.. Но ни она, ни я не желаем ограничиваться этим и хотим, чтобы она
была принята в ложу!..
— Много, которые еще во время
жизни его
были переводимы и известны в Голландии и в Англии…
Первое: вы должны
быть скромны и молчаливы, аки рыба, в отношении наших обрядов, образа правления и всего того, что
будут постепенно вам открывать ваши наставники; второе: вы должны дать согласие на полное повиновение, без которого не может существовать никакое общество, ни тайное, ни явное; третье: вам необходимо вести добродетельную
жизнь, чтобы, кроме исправления собственной души, примером своим исправлять и других, вне нашего общества находящихся людей; четвертое: да
будете вы тверды, мужественны, ибо человек только этими качествами может с успехом противодействовать злу; пятое правило предписывает добродетель, каковою, кажется, вы уже владеете, — это щедрость; но только старайтесь наблюдать за собою, чтобы эта щедрость проистекала не из тщеславия, а из чистого желания помочь истинно бедному; и, наконец, шестое правило обязывает масонов любить размышление о смерти, которая таким образом явится перед вами не убийцею всего вашего бытия, а другом, пришедшим к вам, чтобы возвести вас из мира труда и пота в область успокоения и награды.
Впрочем, некоторые из его знакомых, которых я, по указанию квартирной хозяйки господина Ченцова, посетил, все мне, отозвавшись, что последнее время Валерьян Николаич совершенно исправился от своей разгульной
жизни, единогласно утверждали, что застрелился он от несчастной любви к одной крестьянке, принадлежащей его жене и которая, по ходатайству госпожи Ченцовой,
была у него отобрана полицией.
Катрин промолчала и покачала только головой. Она очень хорошо понимала, что ее воля
была гораздо слабее воли Тулузова и что, она зашла в своих дурачествах в
жизни так далеко, что ей воротиться назад
было нельзя!
Егор же Егорыч, в свою очередь, тоже опасаясь, чтобы не очень уж расстроить Миропу Дмитриевну, не стал более продолжать и, позвонив, приказал вошедшему Антипу Ильичу пригласить в гостиную Сусанну Николаевну, которая, придя и заметив, что Миропа Дмитриевна
была какая-то растерянная, подсела к ней и начала расспрашивать, как той нравится после Москвы
жизнь в губернском городе.
— Да-с, — протянул и доктор, — я разыскал этот вид с тою целью, чтобы сорвать маску с этого негодяя, и это теперь
будет задачей всей моей остальной
жизни!
— Должно
быть, особенно если судить по образу его
жизни.
Но как бы то ни
было, сия все-таки почтенная девица, лишенная утех сердца, старалась устроить себе умственную
жизнь, ради чего она почти до унижения заискивала между тогдашними литераторами и между молодыми, какие тогда
были налицо, учеными, которых Зинаида Ираклиевна, как бы они ни увертывались, завербовывала себе в друзья.
Содержание их вечно юно, и одни только формы у них стареют, и мы легко можем открыть в этих формах идею и убедиться, что философская истина не
есть что-нибудь отдельное и чуждое мировой
жизни, и что она в ней проявлена, по крайней мере, как распря.
Пока все это творилось в мире официальном и общественном, в мире художественном тоже подготовлялось событие: предполагалось возобновить пьесу «Тридцать лет, или
жизнь игрока» [«Тридцать лет или
жизнь игрока» — драма в трех действиях французских драматургов Виктора Дюканжа (1783—1833) и Дино.], в которой главную роль Жоржа должен
был играть Мочалов.
— Нет, — отвергнула Муза Николаевна, — у тебя в
жизни не
было ни одной такой минуты, которые
были у меня, когда я выходила замуж, и которые теперь иногда повторяются, несмотря на мою несчастную
жизнь, и которых у Людмилы, вероятно,
было еще больше.
Всею публикой, как это
было и в «
Жизни игрока», владел Мочалов.
За ее мораль и нравственную чистоту Егор Егорыч нисколько не опасался, но все-таки Сусанна Николаевна
была еще молода, совершенно неопытна в
жизни и, главное, как все Рыжовы, очень доверчива; между тем Егор Егорыч, при всем своем оптимизме, совершенно убедился, что коварство, лживость, бесчестность и развращенность понятий растут в обществе.
«Я замедлил Вам ответом, ибо Екатерина Филипповна весь сегодняшний день
была столь ослабшею после вчерашнего, довольно многолюдного, у нас собрания, что вечером токмо в силах
была продиктовать желаемые Вами ответы. Ответ о Лябьевых: благодарите за них бога; путь их хоть умален, но они не погибнут и в конце
жизни своей возрадуются, что великим несчастием господь смирил их. Ответ о высокочтимой Сусанне Николаевне: блюдите о ней, мните о ней каждоминутно и раскройте к ней всю Вашу душевную нежность».