Неточные совпадения
Куцка!» — кричит Титка, и Куцка, — действительно куцая, дворовая собака, — соскакивает как бешеная
с сеновала, где она спала, и
бежит за ними…
— Телегу! Телегу! — закричал Павел почти бешеным голосом и
побежал назад к усадьбе. Ему встретился полковник, который тоже трусил
с своим толстым брюхом, чтобы поймать сына.
Кирьян и Сафоныч поехали. За ними
побежали опять
с криком мальчишки, и залаяли снова собаки.
Мальчишки, набрав грибов,
бегом неслись
с ними к барину, и он наделял их за то нарочно взятыми пряниками и орехами.
Симонов сейчас же соскочил
с печи, надел вицмундиришко и валяные сапоги и
побежал.
Ванька
побежал в кухню и весьма невдолге притащил оттуда огромный горшище
с клейстером.
Павел, захватив письмо
с собой,
побежал, как сумасшедший, и действительно в доме у Имплевых застал совершенный хаос: все комнаты были заставлены сундуками, тюками, чемоданами.
— Ужасная! — отвечал Абреев. — Он жил
с madame Сомо. Та бросила его,
бежала за границу и оставила триста тысяч векселей за его поручительством… Полковой командир два года спасал его, но последнее время скверно вышло: государь узнал и велел его исключить из службы… Теперь его, значит, прямо в тюрьму посадят… Эти женщины, я вам говорю, хуже змей жалят!.. Хоть и говорят, что денежные раны не смертельны, но благодарю покорно!..
— Нельзя-с! — повторил Силантий. — Позвольте-с, я доложу, — прибавил он и, как бы сам не понимая, что делает, отворил дверь, юркнул в нее и, как слышно было, заперев ее, куда-то проворно
побежал по дому.
Огурцов, в тех же опорках и только надев мятую-измятую поддевку,
побежал и очень скоро, хоть не совсем исправно, принес все, что ему было приказано: хлеб он залил расплескавшейся ухой, огурец дорогой уронил, потом поднял его и
с, песком опять положил на тарелку. Макар Григорьев заметил это и стал его бранить.
Самое большое, чем он мог быть в этом отношении, это — пантеистом, но возвращение его в деревню, постоянное присутствие при том, как старик отец по целым почти ночам простаивал перед иконами, постоянное наблюдение над тем, как крестьянские и дворовые старушки
с каким-то восторгом
бегут к приходу помолиться, — все это, если не раскрыло в нем религиозного чувства, то, по крайней мере, опять возбудило в нем охоту к этому чувству; и в первое же воскресенье, когда отец поехал к приходу, он решился съездить
с ним и помолиться там посреди этого простого народа.
Чтобы больше было участвующих, позваны были и горничные девушки. Павел, разумеется, стал в пару
с m-me Фатеевой. М-lle Прыхина употребляла все старания, чтобы они все время оставались в одной паре. Сама, разумеется, не ловила ни того, ни другую, и даже, когда горничные горели, она придерживала их за юбки, когда тем следовало
бежать. Те, впрочем, и сами скоро догадались, что молодого барина и приезжую гостью разлучать между собою не надобно; это даже заметил и полковник.
— Сейчас приезжал ко мне Борис Николаевич Фатеев и известил меня, что жена его снова
бежала от него и ныне пребывает в Москве, у тебя в доме, находясь
с тобой в близком сожительстве.
Я же господину Фатееву изъяснил так: что сын мой, как следует всякому благородному офицеру, не преминул бы вам дать за то удовлетворение на оружие; но так как супруга ваша
бежала уже к нему не первому, то вам сталее спрашивать
с нее, чем
с него, — и он, вероятно, сам не преминет немедленно выпроводить ее из Москвы к вам на должное распоряжение, что и приказываю тебе сим письмом немедленно исполнить, а таких чернобрысых и сухопарых кошек, как она, я полагаю, найти в Москве можно».
M-lle Прыхина, возвратясь от подружки своей Фатеевой в уездный городок, где родитель ее именно и был сорок лет казначеем, сейчас же
побежала к m-lle Захаревской, дочери Ардальона Васильича, и застала ту, по обыкновению, гордо сидящею
с книгою в руках у окна, выходящего на улицу, одетою, как и всегда, нарядно и причесанною по последней моде.
— И ничего интересного не услышишь, — заметила ей
с насмешкой Прыхина, и затем, заметив, что все уже интересное для Юлии рассказала, она встала, простилась
с ней и
побежала еще к одной своей подружке, чтоб рассказать ей об этом же. Катишь каждою новостью любила поделиться со всеми своими приятельницами.
Те проворно
побежали, и через какие-нибудь четверть часа коляска была подана к крыльцу. В нее было запряжено четыре худощавых, но, должно быть, чрезвычайно шустрых коней. Человек пять людей, одетых в черкесские чапаны и
с нагайками, окружали ее. Александр Иванович заставил сесть рядом
с собою Вихрова, а напротив Живина и Доброва. Последний что-то очень уж облизывался.
«Во-первых, моя ненаглядная кузина, из опытов жизни моей я убедился, что я очень живучее животное — совершенно кошка какая-то:
с какой высоты ни сбросьте меня, в какую грязь ни шлепните, всегда встану на лапки, и хоть косточки поламывает, однако вскоре же отряхнусь,
побегу и добуду себе какой-нибудь клубочек для развлечения.
Начальник губернии, очень хорошо знавший расположение дома, тоже
побежал за ней — и они там что-то долго оставались. Наконец сам m-r Пиколов взял загашенные свечи, сходил
с ними в зало и внес их в гостиную: он знал, когда это надо было сделать.
— Казенный! Всю семью он нашу извел: сначала
с родителем нашим поссорился; тот в старшинах сидел — он начет на него сделал, а потом обчество уговорил, чтобы того сослали на поселенье; меня тоже ладил, чтобы в солдаты сдать, — я уже не стерпел того и
бежал!
— Солдат, должно быть, беглый; я пошел и землянку тут нашел, а он выскочил оттуда прямо на меня
с ножом; я только что пистолетом отборонился и
побежал, а эти черти, — прибавил он, указывая на мужиков, — хоть бы один пошевелился, — стоят только.
Те, наконец, сделали последнее усилие и остановились. Кучер сейчас же в это время подложил под колеса кол и не дал им двигаться назад. Лошади
с минут
с пять переводили дыхание и затем, — только что кучер крикнул: «Ну, ну, матушки!» — снова потянули и даже
побежали, и, наконец, тарантас остановился на ровном месте.
— Ах, это отлично! Я сейчас же и попрошусь! — воскликнул Женичка и
с разгоревшимися уже глазами
побежал в горницу.
Тот благим матом
побежал и привел
с собой за руку старого воина.
Женичка выпросился вместе
с ним на озеро и
побежал за ним.
— Нет, даже легко!.. Легко даже! — воскликнул Вихров и, встав снова со стула, начал ходить по комнате. — Переносить долее то, что я переносил до сих пор, я не могу!.. Одна глупость моего положения может каждого свести
с ума!.. Я, как сумасшедший какой,
бегу сюда каждый день — и зачем? Чтобы видеть вашу счастливую семейную жизнь и мешать только ей.