Неточные совпадения
Другое лицо,
которое увидало Ларису
в первый же
час ее приезда, была тетка ее, родная сестра ее матери, Катерина Астафьевна Форова, имя
которой было уже упомянуто.
В мае месяце недавно прошедшего года, четыре
часа спустя после жаркого полудня, над крутым обрывом,
которым заканчивался у реки сад Висленевых, собрались все, хотя отчасти, знакомые нам лица.
Висленев отменил это намерение и тихо возвратился
в свой кабинет. Осторожно, как можно тише притворил он за собою дверь из залы, пробрался к камину, на
котором оставил портфель, и вдруг чуть не свалил заветных
часов. Его даже облил холодный пот, но он впотьмах, не зная сам, каким чудесным образом подхватил
часы на лету; взял
в руки портфель и, отдохнув минуту от волнения, начал хладнокровно шарить руками, ища по полу заброшенного ножа.
Лариса быстро отвернулась и, подойдя к камину, на
котором стояли
часы, начала поправлять их, а затем задула свечу и, переходя без огня
в переднюю, остановилась у того окна, у
которого незадолго пред тем стоял Висленев.
Чтоб идти далее, надо возвратиться назад к тому полуночному
часу,
в который Горданов уехал из дома Висленевых к себе
в гостиницу.
— Вон видишь ты тот бельведер над домом, вправо, на горе? Тот наш дом, а
в этом бельведере,
в фонаре, моя библиотека и мой приют. Оттуда я тебе через несколько
часов дам знать, верны ли мои подозрения насчет завещания
в пользу Кюлевейна… и если они верны… то… этой белой занавесы,
которая парусит
в открытом окне, там не будет завтра утром, и ты тогда… поймешь, что дело наше скверно, что миг наступает решительный.
За
час или за полтора до того, как Иосаф Платонович убирался и разговаривал с сестрой у себя
в доме, на перемычке пред небольшою речкой,
которою замыкалась пустынная улица загородной солдатской слободы, над самым бродом остановилось довольно простое тюльбюри Синтяниной, запряженное рослою вороною лошадью.
Висленев вышел со двора, раскрыл щегольской шелковый зонт, но, сделав несколько шагов по улице, тотчас же закрыл его и пошел быстрым ходом. Дождя еще не было; город Висленев знал прекрасно и очень скоро дошел по разным уличкам и переулкам до маленького, низенького домика
в три окошечка. Это был опять тот же самый домик, пред
которым за
час пред этим Синтянина разговаривала с Форовой.
Врученное Алине Гордановым за два
часа до бракосочетания ее с Висленевым, оно навсегда осталось покоиться
в несгораемом железном шкафе, вместе с банковыми билетами и другими драгоценностями, ключ от
которого никогда не разлучался с Алиной Дмитриевной.
В продолжение двух
часов,
которые Иосаф Платонович провел
в квартире Горданова, расхаживая по комнате и кусая себе
в волнении ногти, Павел Николаевич все вел переговоры, и наконец возвратился немного рассерженный и на первых же порах изругал Кишенского и Алину самыми энергическими словами.
— Проще? Это все просто. Я спал пред окном
в Москве, и
в пуке лунного луча ко мне сходил мой брат,
который был
в то время на Кавказе. Я встал и записал тот
час, и это был…
— А если помнишь, так надо видеть, что уже рассветает, а
в пять
часов надо быть на месте,
которого я, вдобавок, еще и не знаю.
На другой день после этой беседы, происходившей задолго пред теми событиями, с
которых мы начали свое повествование, майор Форов,
часу в десятом утра, пришел пешком к отцу Евангелу и сказал, что он ему очень поправился.
Глафира Васильевна не только не роптала на него за его отсутствие, но
в пять
часов вечера прислала ему пакетик,
в котором был стофранковый билет и лаконическая записка карандашом, извещавшая его, что он здесь может располагать своим временем, как ему угодно, и кушать где найдет удобнее,
в любую пору, так как стола дома не будет.
Казимира находила это практичным и потому ни на минуту не поддалась убеждениям Грегуара, а напротив была непреклонна и явилась
в дом к Бодростину именно
в обеденный
час, когда вся семья и гости должны были быть
в сборе. Разумеется, не было это неожиданностью и для Глафиры,
которая ждала княгиню во всеоружии своей силы и ловкости. И вот наконец две кометы встретились.
Таким образом
в этот великий день было совершено два освобождения: получили право новой жизни Висленев и Бодростин, и оба они были обязаны этим Глафире, акции
которой, давно возвышенные на светской бирже, стали теперь далеко выше пари и на базаре домашней суеты. Оба они были до умиления тронуты; у старика на глазах даже сверкали слезы, а Висленев почти плакал, а через
час, взойдя
в кабинет Бодростина, фамильярно хлопнул его по плечу и шепнул...
И Евангел сбегал, нанял бодрую тройку ямских коней и через
час катил
в сумеречной мгле, населяя мреющую даль образами своей фантазии,
в которой роились истина, добро и красота, и красота во всем:
в правде,
в добре,
в гармонии. Он всячески старался развлекать молчаливую Лару и все вдохновлялся, все говорил и все старался оправдать, всему найти извинение. Время пролетело незаметно.
Катерина Астафьевна подхватила чепец, исчезла, и менее чем через
час снова явилась на станцию с узелочком
в сопровождении майора,
который держал под рукой визжавшего поросенка.
— Через
час, когда разойдемся, моя дверь будет отперта, — проговорила, отстраняя его от себя, Бодростина и, возвратясь
в свою половину, после того как семейство разошлось по своим спальням, она отпустила свою горничную, стала против окна и, глядя на те самые звезды,
которые светили теперь едущей майорше Форовой, задумалась и потом рассмеялась и сказала себе...
С той что-то поделалось
в те полтора-два
часа,
которые Синтянина просидела с Бодростиной.
Не успели они таким образом обойти деревню из двора во двор, как уж на том конце, с
которого они начали, закурилася не
в урочный
час лохматая, низкая кровля, а через
час все большое село, как кит на море, дохнуло: сизый дым взмыл кверху как покаянный вздох о греховном ропоте,
которым в горе своем согрешил народ, и, разостлавшись облаком, пошел по поднебесью; из щелей и из окон пополз на простор густой потный пар, и из темных дверей то одной, то другой избы стали выскакивать докрасна взогретые мужики.
Глафира послала ему десять рублей и внимательно
в него всматривалась, когда он подошел ее благодарить; монах был человек как человек, с добрым, красным лицом, веселыми голубыми глазами и запахом вина и елея. Это несомненно был тот самый монах,
которого она испугалась
в час убийства.
На другой день Подозеров пришел к Синтяниной позже
часа,
в который он обыкновенно ее навещал, и застал ее чем-то занятою
в ее спальне.
Райский тоже, увидя свою комнату, следя за бабушкой, как она чуть не сама делала ему постель, как опускала занавески, чтоб утром не беспокоило его солнце, как заботливо расспрашивала,
в котором часу его будить, что приготовить — чаю или кофе поутру, масла или яиц, сливок или варенья, — убедился, что бабушка не все угождает себе этим, особенно когда она попробовала рукой, мягка ли перина, сама поправила подушки повыше и велела поставить графин с водой на столик, а потом раза три заглянула, спит ли он, не беспокойно ли ему, не нужно ли чего-нибудь.
Неточные совпадения
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять
в лице своем значительную мину. Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные
часы,
которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Григорий
в семинарии //
В час ночи просыпается // И уж потом до солнышка // Не спит — ждет жадно ситника, //
Который выдавался им // Со сбитнем по утрам.
Правдин (останавливая ее). Поостановитесь, сударыня. (Вынув бумагу и важным голосом Простакову.) Именем правительства вам приказываю сей же
час собрать людей и крестьян ваших для объявления им указа, что за бесчеловечие жены вашей, до
которого попустило ее ваше крайнее слабомыслие, повелевает мне правительство принять
в опеку дом ваш и деревни.
Начались подвохи и подсылы с целью выведать тайну, но Байбаков оставался нем как рыба и на все увещания ограничивался тем, что трясся всем телом. Пробовали споить его, но он, не отказываясь от водки, только потел, а секрета не выдавал. Находившиеся у него
в ученье мальчики могли сообщить одно: что действительно приходил однажды ночью полицейский солдат, взял хозяина,
который через
час возвратился с узелком, заперся
в мастерской и с тех пор затосковал.
Она поехала
в игрушечную лавку, накупила игрушек и обдумала план действий. Она приедет рано утром,
в 8
часов, когда Алексей Александрович еще, верно, не вставал. Она будет иметь
в руках деньги,
которые даст швейцару и лакею, с тем чтоб они пустили ее, и, не поднимая вуаля, скажет, что она от крестного отца Сережи приехала поздравить и что ей поручено поставить игрушки у кровати сына. Она не приготовила только тех слов,
которые она скажет сыну. Сколько она ни думала об этом, она ничего не могла придумать.