Путь чернокнижника

Тараксандра

Первая часть дилогии «Чернокнижник». Магические хитросплетения влияют на судьбы людей и ход истории. Приоткрывшаяся завеса таинств покажет вам настоящую магию, вы совершите увлекательные путешествия по загадочным уголкам стран, станете участниками завораживающих и пугающих ритуалов, узнаете об уникальных разработках советских медиков и еще много волнующего и сенсационного раскроется вам на страницах этой книги. Роман основан на реальных событиях, любые совпадения являются случайностью.

Глава 5. Страдания

Ксаверий открыл глаза, в первый миг ему даже показалось, что он видит какой-то чудовищный фантасмагорический сон, но боль во всем теле неумолимо рассеяла эти надежды. Ксаверий, обнаженный, висел, привязанный за руки, под потолком ангара. Вокруг был дым, сквозь который слышался смех, и крики, страдающих живых существ. Ксаверий предпочел бы сейчас сойти с ума, чтобы отрешиться от всего этого, но разум и тело упрямо хотели жить. Он не умирал, хотя в глубине души, в данный момент, выбрал бы смерть, а не жизнь. Злоба и ненависть — чувства, которые он раньше так остро никогда не испытывал, держали его в сознании. Палачи начали уставать.

Боевик отбросил в сторону ремень, которым избивал пленника, отошел в сторону и, сев на грязную канистру из-под бензина, достал недопитую флягу с виски и опрокинул ее в себя.

— Дерьмо, — сплюнул он черной слюной на землю, ругая то ли алкоголь, то ли свою жертву.

В какой-то металлической банке бандиты развели огонь, дававший густой тяжелый дым, который заполнял все помещение. Из-за дымовой завесы Ксаверий не видел, но слышал голоса его товарищей. Это были страшные звуки. Только по пронзительному высокому регистру угадывались женские крики. Мари Аньес. Крик перешел в стон, а потом — и в хрип. Ксаверий выдохнул с облегчением. Хоть для одного из его боевых товарищей все закончилось, смерть была спасением. Теперь отчетливо слышался второй женский голос, более низкий. Мадлен Милтон. Изверги не пощадили даже почтенную даму. Ксаверий вновь прислушался, до него доносились только два голоса, один — пожилого мужчины, другой — молодого. Пожилой — принадлежал профессору Энгстрему, молодой — его ученику, Полю Дюнуа. Ксаверию хотелось плакать от отчаяния и безвыходности положения, но слезы не принесли бы спасения, а только вызвали бы радость врагов. И он держался из последних сил.

Но вот все крики и стоны внезапно оборвались, что означало либо смерть, либо обморок.

Возле Ксаверия на разных предметах, заменявших стулья, сидела группа солдат, они курили.

— Муаммар, — сказал один из них, кивнув на Ксаверия, — пора кончать эту падаль.

— Живучий гад, это хорошо, — прошипел Муаммар. — Английский шпион.

Он встал, сунул металлический прут в огонь, раскалил его и, подойдя к пленнику, прижал орудие пытки к израненной груди молодого человека.

— Ты больше не будешь убивать наших женщин и детей, — прошипел Муаммар.

Ксаверий неимоверной силой воли подавил крик.

— Ты и твои псы сами их убиваете. Развели помойку в домах!

— Шакал! — Муаммар изо всех сил ударил пленника по лицу, из глаз и носа жертвы потекла кровь. — После визитов таких, как ты, наши жены и сыновья умирают, вы заражаете их своими английскими болезнями.

— Мы спасем их. У вас тут поголовный полиомиелит, сифилис и дизентерия!

— Так повелел Аллах! Надеюсь, твои подельники уже подохли, теперь ты последуешь за ними, но ты не предстанешь перед судом Аллаха мужчиной! — террорист дико захохотал.

Возле «очага» валялся большой резак. Муаммар, сверкая расширенными от наркотиков глазами, взял его.

Сердце юноши болезненно сжалось, понимая, что его ожидает.

— Боишься, собака? — злорадно спросил Муаммар.

Он подошел к своей жертве. Ксаверий плюнул в рожу бандиту.

— Нет, я не боюсь клопов! — воскликнул измученный израненный человек. — А ты — жалкий вонючий клоп!

Несколько боевиков подошли к своему начальнику, они угрожающе сопели.

— Держите этого пса, сейчас я оскоплю его.

Бандиты крепко схватили отчаянно извивающегося человека. Муаммар взмахнул ножом, резкая боль пронзила Ксаверия. Бандит, смеясь, опустил в огонь палку и ткнул полыхающей головней в зияющие раны узника. Кровь сразу же закипела и спеклась. Пленника окутала тьма.