Тетрадь в косую линейку

Марина Колесова, 2021

Дневник главной героини, с помощью которого она пытается разобраться, кто она на самом деле: интроверт с психическими проблемами, или за всеми её странностями и особенностями скрывается нечто большее.

Запись двадцать седьмая. Возвращение к жизни.

Пришла в себя я, лёжа на высокой медицинской кушетке, подключенная к капельнице, и опутанная какими-то проводами, неподалёку стояли двое мужчин. Один высокий, широкоплечий, в накинутом на плечи кителе с генеральскими погонами. Другой седовласый старик, невысокий, немного ссутуленный, опирающийся на покрытую вычурной резьбой толстую трость с большим костяным набалдашником в виде черепа.

— Ты говоришь, что очнулась, а взгляд какой-то абсолютно неосознанный у неё, даже фокусировки нет, — проговорил тот, что был в кителе.

— Андрюш, какой осознанности ты хочешь, когда она под таким препаратом? — старик кивнул в сторону капельницы. — Ладно, что лясы точить, давай, организуй свободную машину «скорой», носилочки и парочку крепких ребят. Девочку перевезти домой надо, по возможности не кантуя. Я провожу. И запас препарата и всего необходимого на неделю нам с собой выдай.

По его голосу я поняла, что это был незнакомец из накрывшего меня бреда. Действительно старик.

— На неделю?! Дед, ты серьёзно? — тем временем достаточно раздражённо осведомился военный, а может, и не военный вовсе, поскольку я в мундирах в принципе не разбираюсь, но звёзды на погонах явно были генеральские, вышитые и очень большие.

— Андрюш, а как ты хотел, если эти слабоумные ей по итогу то ли двойную, то ли тройную дозу вкатили? То что она выжила и очнулась, это вообще сказочное везение. Ты видел, сколько я с ней возился. Так что неделя это необходимый минимум.

— Я столько не достану.

— Достанешь, Андрюш. Куда ты денешься? Ты ведь не хочешь на свою карму её труп навесить? Значит, достанешь.

— Почему на свою? Я что ли её пытал?

— Ты бардак в службе развёл. Поэтому на твою, и не спорь. Не зли меня. Это чревато. Я тебе не бюро добрых услуг. И задаром, без дивидендов вкладываться не привык.

— Хорошо, дед. Хорошо. Главное, не злись. И лекарства достану, и расплачусь, или Кузьмича вон расплачиваться заставлю, его же девочка.

— Андрюша, это он тебе счёт выставить должен, а не ты ему. Ясно ведь, что под тебя копали в итоге, он лишь ниточка к тебе.

— Да у него денег и возможностей на порядок больше, что я не знаю что ли?!

— Ты мне попререкайся, попререкайся ещё, денег ему видите ли не достаёт. Гроб ими обклеить хочешь?!

— Пугать только не надо.

— Я не пугаю, Андрюша. Пугаю я не так. Я пока лишь предостерегаю, сообщая, что скаредность до добра не доводит, особенно, когда человек на службе. Имей это в виду. И давай закончим на этом. Стар я стал так напрягаться, — старик отошёл к креслу, стоящему в углу, и сел, опершись всем весом на свою массивную трость, которую установил между ног.

Генерал куда-то звонил, с кем-то разговаривал и по итогу меня на носилках, не отключая капельницы, перенесли в машину скорой помощи, мы долго ехали, а потом через наш подземный паркинг меня доставили прямо к лифту, а потом на носилках прям к дверям моей квартиры. Вот как они догадались, что можно через паркинг заехать? Вроде и не спрашивали ни у кого.

Открыл нам Димка на коляске, выглянул в общий холл и изумленно ахнул, увидев четырёх незнакомых людей и меня на носилках.

— Вы нам пройти позволите, молодой человек? — спросил его стоящий рядом с носилками старик.

— Да, конечно, — Димка отъехал на коляске в сторону и меня занесли в квартиру.

Следом зашёл старик и ещё один сопровождающий с большим чемоданом и несколькими пакетами.

— Где её спальня? — по хозяйски оглядываясь, продолжил задавать вопросы старик.

— Вон, вторая дверь. А что с ней? — заехавший следом за всеми Димка был явно обескуражен.

— Мальчики, заносите её в спальню и на кровать аккуратненько переложите, и все вещи там же поставьте, — скомандовал старик моим носильщикам и повернулся к Димке: — Понимаете, молодой человек, пить надо либо уметь, либо не пить вовсе. Ваша супруга, я так понимаю, что она Вам супругой приходится. Так? — он выжидательно посмотрел на Димку, и тот закивал.

— Так вот, — продолжил старик, — Ваша супруга пить не умеет, поэтому не рассчитала свои силы и получила сильнейшее отравление. Но это не особо страшно. Недельку полежит под капельницами, и будет как прежде бодра и весела. Ничего критичного, надо лишь чётко соблюдать мои рекомендации. Вы сможете их соблюдать?

— Я постараюсь. Очень постараюсь, — проговорил Димка.

Меня тем временем уложили на кровать, сдернув покрывало, рядом установили капельницу. Вид, наверное, был шедевральный: я в измятом и местами порванном вечернем платье, в туфлях на высоком каблуке лежу посредине белых простыней и подушек, рядом капельница, а сбоку на тумбочке у изголовья сидит мой Кот и внимательно смотрит на всё это безобразие.

Старик тем временем отпустил моих носильщиков, и оставшись с Димкой только вдвоём, окинул его внимательным взглядом и недоверчиво поинтересовался:

— Вы переодеть супругу и надеть ей памперс сможете, молодой человек?

— А надо? — вопросом на вопрос ответил Димка.

— Необходимо. Сложно провести целую неделю на кровати, не справляя естественную нужду, и лёжа в таком виде, Вы не находите?

— Ну это будет сложно для меня. Но я могу вызвать сиделку или маму жены.

— Не самый лучший вариант. Мне почему-то кажется, что Ваша супруга предпочла бы не светить своё столь беспомощное состояние. Лучше будет, если научитесь это делать Вы. Для начала вот. Посмотрите, — старик отщелкнул замки на крышке чемодана и откинул её. — Здесь препарат, который надо заменять, как только закончится тот, который сейчас в капельнице. Запас тут как раз на неделю круглосуточного вливания. Заменять пакеты не сложно. Главное, чтобы она не оказалась без лекарств. Иначе последствия могут быть фатальными. Вы услышали меня?

— Я не совсем понимаю, — осторожно начал Димка.

— Не надо понимать! — гаркнул с напором старик. — Надо запомнить! Запомнить, что если она останется без этих лекарств хотя бы на час, то сдохнет! Запомнил?! Вот хочешь её отправить на тот свет, можешь ничего не делать или «скорую» ей вызвать. Они её от препарата отключат по регламенту, и она сдохнет через пару часов.

— Запомнил, — потрясённо подтвердил Димка.

— Вот и хорошо, — сразу поменял тон старик и с прежней благожелательностью в голосе продолжил: — Попробуй для начала подъехать к ней и хотя бы туфли снять.

Димка подъехал на коляске к торцу кровати, дальше она не проходила, потянулся, на руках заполз на животе на её край, улёгся в моих ногах и начал снимать правую туфлю. Получалось плохо. Ноги у меня опухли и туфля не снималась. Надо было упереться одной рукой и сдернуть её другой, но лёжа на животе, с парализованными ногами, это было сложно.

— Понял. Придётся помочь, — проговорил старик, но вместо того, чтобы взять мою ногу и помочь снять туфлю, он резким рубящим движением ударил Димку по позвоночнику раз, а потом ещё и ещё.

Димка вскрикнул, дернулся, а потом безвольно обмяк на моей кровати.

Старик провёл рукой по его спине и обращаясь куда-то в пространство, но скорее всего, всё же ко мне, произнёс:

— Через час восстановится. У меня столько ждать времени нет. Так что извини.

После этого снял туфли с моих ног, поставил их у края кровати, выключил в спальне свет и ушёл, захлопнув дверь.

Кот, дождавшись его ухода, спрыгнул ко мне на кровать, начал тереться о лицо, потом, видимо почувствовав, что я в отключке и помощь мне не особо требуется, пошёл к Димке и улёгся ему на спину.

Состояние у меня было странное, я не ощущала тела, не могла пошевелиться, и в то же время всё видела и всё слышала.