Тетрадь в косую линейку

Марина Колесова, 2021

Дневник главной героини, с помощью которого она пытается разобраться, кто она на самом деле: интроверт с психическими проблемами, или за всеми её странностями и особенностями скрывается нечто большее.

Запись сорок восьмая. Я восстанавливаю отношения с Аркадием.

Когда я дошла до кабинета Аркадия, он ждал меня у двери и с усмешкой качал головой, видимо, ему уже доложили, об устроенном мною шоу.

— Можно? — я с улыбкой замерла напротив него.

— Тебе можно, им нет, — указал он на моих охранников.

— Прекрасно, подождите меня здесь, мальчики, — проворковала я и, забрав у них тяжёлый пакет с коньяком и деликатесами, направилась к дверям.

— Эээ, пакетик снаружи оставь, — остановил меня Аркадий.

— Не могу, там жизненно необходимые мне вещи. Будет не очень славно, если в их отсутствии я скончаюсь в этом кабинете, — помотала я головой.

— Что там?

— Бомбы точно нет, гарантирую. Не надо унижать меня, заставляя при всех рассказывать о своих проблемах, доктор. Вспомните о клятве Гиппократа и сжальтесь над немощной пациенткой.

— Ладно, проходи.

Я вошла, поставила пакет у стены, села на гостевой стульчик и озадаченно замерла. Над спинкой кресла доктора, прямо напротив входа, висела картина, и я сразу поняла чья это картина.

— Аркадий, — поражённо выдохнула я и повернулась к нему.

— Не ожидала? — усаживаясь в своё кресло, с усмешкой проговорил он. — Ладно, это второстепенно. Выкладывай давай, что беспокоит и что там у тебя такого жизненно необходимого. Ведь явно что-то серьёзное стряслось, что ты решилась прервать свой бойкот. И сейчас такую грандиозную раздачу подарков устроила.

— Ты не поверишь, Аркадий… ничего не случилось кроме того, что только что я осознала, что я полная клиническая кретинка, поскольку это не бойкот я тебе устраивала, это я боялась, что ты меня последней тварью считаешь, что за всё твоё хорошее я тебя чёрти в чём обвинила, я ожидала, что сразу в чёрный список занёс и не рисковала удостовериться, очень страшно было, сегодня вот очень-очень удивилась, что перезвонил. Я ведь без договорённости уже ехала, готова была сама прорваться и на колени перед тобой встать и извиниться, лишь не знала нужно ли тебе это, и тут ты сам звонишь, — я прижала руки ко рту, пытаясь подавить невольные нервные всхлипывания. Слёзы предательски засверкали в моих глазах, и я запрокинула голову вверх, пытаясь не расплакаться.

— Алинка, Алинка, ты что? Ты что? — он вскочив, метнулся ко мне, подняв со стула, обнял и прижал к себе. — Вот с чего ты решила, что тварью посчитать тебя могу? Это я думал, что ты меня последней тварью считаешь, что с дочерью так обошёлся. Но с ней уже всё хорошо. Выставка вот её персональная недавно прошла. Хвалили ее даже. Она горда этим необычайно.

— Я так боялась, боялась тебе звонить, ты самым великодушным волшебником со мной был. А я тебе такое… думала, никогда не простишь, — не сдержавшись, я расплакалась на его плече.

Он гладил меня по спине, утешая, потом усадил на стул, рядом придвинул второй и, сев на него, начал рассказывать, что поначалу, конечно же, злился немного и убеждал сам себя, что я ошиблась. Поскольку я ушла и не звонила, он сделал вывод, что это я на него обиделась, считая такой тварью, которая мучает дочь. Но он, оказывается, зла на это на меня не держал, лишь травмировать не хотел общением. Поэтому, когда позвонил Димка, он приехал моментально.

— Ты ведь знаешь, что Дима связывался со мной, и я тебя осматривал? — поинтересовался он.

— Да, знаю, — кивнула я, — я всё видела и слышала, лишь управлять телом не могла. Так что видела я тебя, но решила, что это ты стоически выполняешь клятву Гиппократа, согласившись помочь даже такой твари, как я.

— Вот дурочка, — Аркадий ласково потрепал меня по волосам. — Кстати, знаешь, что меня сподвигло всё же тебе поверить и попросить её картину? Именно тот мой приезд к тебе. Увидев, как тебя откачивают и, сообразив, с какими структурами ты связана, я понял, что тебе следует чуточку больше доверять, чем мне бы хотелось. И что раз я хирург, то вскрывать и резать даже свои проблемы должен уметь. Одним словом, позвонил напрямую дочери и попросил нарисовать для меня картину, мол, скучаю очень и пусть хоть её картина будет напоминать мне о ней. Через какое-то время она сама приехала, взяв в долг у кого-то деньги, и привезла мне картину. Сказала что вложила в неё всю свою любовь ко мне. Я не особо её ощущаю, конечно, но мне было приятно. Оплатил все её долги. И потом всё как-то само собой у неё складываться стало. Вот именно так, как ты и говорила. А ты, кстати, крепко во всё это влипла? — он кивком указал на дверь, намекая на охрану.

— Я против совести не иду, не волнуйся. Но работать приходится много. Поэтому так и охраняют.

— Твой босс из структур, но работает под прикрытием?

— Давай не будем об этом. Пожалуйста.

— Крутой он мужик. И Вадик этот тоже. Кстати, знаешь, что они мне сказочно прекрасную машину по дешёвке организовали? Я впервые в жизни согласился взять взятку.

— Это не взятка, Аркадий. Это скидочная система для определённого контингента хороших людей, которым хотят сделать приятное. Тебя ведь не просили что-то противозаконное сделать? Вот! Тебя отблагодарили за то, что ты классные операции бесплатно проводишь, а в платном центре они ого-го сколько стоить будут, и ты туда не идёшь, хотя тебя с распростертыми объятиями, в любом таком центре, встретят. Поэтому заработана твоя машина. Кстати, похвастайся: какая?

Аркадий назвал.

— Супер! — резюмировала я, — лишний раз убеждаюсь, Вадик плохого не предложит. Слушай, а давай наше примирение отметим? Там в пакетике у стены классный коньяк и закуска.

— Ты без этого должна была тут скончаться?

— Ага.

— Вот врушка.

— Что есть, то есть. Но я такая не всегда.

— Значит так, пить на работе не могу. Предлагаю, съездить ко мне и посидеть.

— У тебя собака. Я их боюсь.

— У меня уже нет Трезора. Старость не щадит никого.

— Сочувствую. И готова принять предложение, только охранников моих надо как-то спровадить. А то достали меня, хуже горькой редьки. Ты можешь меня незаметненько чёрным ходом вывести и на своей новой машинке покатать? А я потом на такси к ним вернусь.

— Зачем такие заморочки? Да и людей ты подставишь. Твой босс им потом головы пооткручивает, что ты из-под надзора вышла.

— А зачем мне твой адрес светить?

— Его знают все. Я живу по прописке. Не придумывай ерунды. Хочешь в гости, скажи шофёру или сразу на мой адрес подъехать или дождитесь моей машины и следом пристраивайтесь. И ещё пакет вынеси сама, не хочу слухов.

— Уговорил. На адрес приедем. Диктуй.

Аркадий продиктовал адрес, я кивнула и, подхватив тяжеленный пакет, вышла из кабинета. Вручив пакет ближайшему охраннику, громко, так чтобы слышали все в коридоре, сообщила, что полный облом прям, не берет доктор подарки, и мы удалились.