Тетрадь в косую линейку

Марина Колесова, 2021

Дневник главной героини, с помощью которого она пытается разобраться, кто она на самом деле: интроверт с психическими проблемами, или за всеми её странностями и особенностями скрывается нечто большее.

Запись шестьдесят третья. Бить или не бить, вот в чём вопрос. Мои с мужем взгляды на воспитание детей оказались диаметрально противоположны.

В результате я покинула гостеприимный «гарем» моего босса и перебралась обратно к себе домой.

Димка действительно постарался, чтобы Игорь напрягал меня минимально. Единственное, в чём я пошла на уступки ребёнку, я его укладывала спать и держала при этом за руку и ласково гладила по волосам, пока не уснёт. Обычно минут пятнадцать-двадцать, редко, когда дольше он не засыпал.

Всё шло вроде неплохо, но через некоторое время, я случайно узнала, что Димка иногда наказывает племянника ремнём. Не особо сильно, но наказывает.

Я приехала раньше, услышала вскрики и всхлипывания Игоря, зашла в гостиную, и застала очень некрасивую сцену: всхлипывающий Игорь со спущенными штанами лежит на диване и Димка с ремнём.

— Выйди, — жёстко сказал мне Дима, — потом поговорим.

Я попробовала возмутиться, и вот тут мой муж, достаточно резко мне заявил, что или он будет воспитывать Игоря так, как умеет, или это делаю полностью я, а он не лезет.

Я развернулась и молча ушла на кухню, минут через десять пришёл Димка, сел напротив.

— Дим, детей бить нельзя. Ты это понимаешь? — ледяным тоном поинтересовалась я.

— Нет, не понимаю и понимать не хочу, — помотал головой он. — Меня бабка, знаешь как хворостинной драла, сидеть не мог, ничего вырос. А вот Соньку, кстати, ни разу и пальцем не тронула. И что в итоге?

— Меня тоже никто никогда не бил. На Соню твою не похожа. Так что не показатель это, — с вызовом возразила я.

— Ладно, вы девочки. А он парень, — не сдавался мой муж. — И не сильно я его бью и лишь когда совсем край. Раз десять ремнём по заднице, максимум двадцать. Не развалится.

— И за что это было?

— Кота в ванной из душа облил. И хохочет, я мол не трогал. Ну и я объяснил, что ближайшую неделю он тебя точно не увидит. Сам ремень мне принёс. Мол, накажи, только маме не говори.

— Вот пожалуется на тебя в школе, и мы с тобой под суд угодим, — привела я, как мне казалось, самый действенный аргумент.

— Алин, — поморщился мой муж, — он хоть и с определёнными отклонениями, но не настолько дебил, чтобы жаловаться на нас. Так что никому он жаловаться не будет. А если всё же хоть кому-то пожалуется, то вот тут без всяких сожалений в интернат его сдам, и он знает об этом.

— Кот, кстати, сухим меня встречал, — удивленно проговорила я.

— Алин, я вытер его вначале, потом феном посушил. Аккуратно и не насильно. Сам сидел. Ему даже понравилось, по-моему. Заодно я сам успокоился, чтобы не особо сильно наказать.

— Облить Кота водой ты считаешь поводом для подобного наказания?

— Я сейчас это спущу, и потом он его вареньем обольёт или кислотой для чистки унитазов. Прикольно же за мокрым или липким Котом наблюдать. Тебе это надо? Плохо у него с границами. Сама же про Кота тысячу раз объясняла, и что? Слова подействовали? А так он сейчас сто раз подумает, надо ли хоть чем-то в него швырять или обливать.

— А у нас в доступе есть кислота?

— Алин, всё убрано, конечно. Но парню не три года, а двенадцать. В чем проблема залезть на стремянку и достать из ящика?

— Я начинаю его бояться.

— Не надо бояться. Надо контролировать, без нервов и сантиментов. Когда он чувствует, что он под жёстким контролем, ему самому легче. Так что успокойся. Это всего лишь элемент воспитательного процесса. Я даже не злился уже на него, когда наказывал.

— И часто ты его так? — поинтересовалась я, внутренне никак не желая смириться с тем, что мой муж, как выяснилось, способен быть агрессором.

— Нет, не часто. Сильнее всего первый раз было, когда, дурачась, на дорогу выскочил. Как машина затормозить успела, не знаю. Водитель ас попался, не иначе. Я поймал его, извинился перед водителем, а ему хоть бы что, даже не понял, стоит хохочет, весело ему. Но вот дома я ему и объяснил всё. Причём он ещё и бегать от меня тогда пробовал. Но я упрямый, сказал, гоняться за ним не буду, а за каждые десять минут, что он ещё не на диване лежит, по удару набавлю. А если через три часа на диван не ляжет, то отправится в детский дом. Где-то через час он лёг на диван сам. Я не привязывал и по первости прощал даже то, что он вскакивал и убегал. Ждал. Предупреждая, что время ожидания не больше десяти минут. Когда он понял правила, бояться вообще перестал. Теперь вон сам ремень приносит. Его раньше сожитель сёстры гораздо сильнее бил. Он кстати их выгнал, когда он его укусил и расцарапал сильно во время побоев. Но там вообще у них ужас что творилось. Сожитель напивался, гонялся за Сонькой, за ним. Бил, не объясняя причин, просто потому что пьяный и злой. Сонька Игоря тоже била и тоже не объясняла за что, просто: «достал ты уже!». Сейчас Игорь начал понимать правила и ему легче. И мои наказания он ни унижением, ни издевательством не считает. Сама у него спроси. Будешь укладывать вечером, спроси.

— Можно ведь как-нибудь по-другому наказывать. Вон мой босс, например, сыновей по стойке смирно на час ставит, — попробовала я подсказать мужу альтернативные способы воздействия на ребенка.

— Алин, он пяти минут спокойно постоять не может. Какой час? Ты диагнозы его почитай на досуге и поймёшь, что твоё предложение нереально в принципе. Ты замечала, что за столом он всё время крутит или вилку, или ложку, дергает ногой, стучит по столу? — с усмешкой покачал головой он.

— Да, не катастрофично вроде, ты ему замечание делаешь, и он перестаёт, — пожала я плечами.

— Правильно, перестаёт после спокойного замечания, поскольку не нарочно, а не осознанно. Он пока очень плохо владеет своим поведением, но улучшения явные идут. Я кстати его теперь по утрам заставляю холодной водой обливаться. Вернее вместе обливаемся. Сначала я, потом он по моему примеру. Говорят, это хорошо нервную систему тренирует.

— Обливания, это хорошо, — согласно проронила я и недовольно добавила:

— А вот то, что ты его бьешь, мне не нравится. Категорически не нравится!

— Алин, давай ты сделаешь вид, что не знаешь об этом. Так легче будет и тебе, и мне, и ему. Это мужские игры, и тебе не надо в них лезть. Поверь мне, что во вред я ему поступать не намерен и закрой на это глаза.

— Сначала с ним поговорю, потом разговор продолжим, — резюмировала я.

— Хорошо, согласен, — кивнул Димка и вышел из кухни.

А минут через пять на кухню несмело заглянул Игорь.

— Мам, добрый вечер. Ты чай пьёшь? Мне можно тоже?

— Пей, конечно. Сам налить себе сможешь? Я попила уже. Мне поработать надо. Пойду в кабинет.

— Дядя Дима сказал, за что наказывал меня? — с опаской осведомился Игорёк.

— Нет, — соврала я. — Сказал, ты провинился. И это мужские разборки. Девочки лезть в них не должны. А ты как считаешь?

Он явно обрадовался и интенсивно закивал:

— Я тоже так считаю, мам.

— Ты сердишься на него? — задала я очередной вопрос, который должен был помочь мне понять, как наиболее правильно отреагировать на сложившуюся ситуацию.

— Нет, — замотал он головой, — не сержусь. Он правильно наказал. Я плохо поступил, больше так не буду. А ты не лезь в это. Ладно? Это наше, мужское дело. Не лезь. Ты девочка, не лезь.

«Не лезь» в его устах меня, конечно же, зацепило, но я сама сказала это словосочетание, а он любил повторять за мной мои слова. И видимо это ему особенно понравилось.

— Хорошо. Договорились, — кивнула я, и он, подойдя, с явной благодарностью сжал мне руку.