Часы Замоскворечья

Зоя Межирова

Зоя Межирова, которая выпустила в России две книги стихов, продолжает писать и публиковать их, живя в штате Вашингтон, США. У нее несомненный лирический дар, а то одиночество, на которое она обречена, судя по ее лирическим признаниям, является замечательным допингом для творчества. Как говаривал князь Вяземский: «Сохрани, Боже, ему быть счастливым: с счастием лопнет прекрасная струна его лиры». Говоря об одиночестве, имею в виду прежде всего лингвистическое: даже граждане русской диаспоры стараются заменить родной язык благоприобретенным воляпюком. Еще один двигатель поэзии Зои Межировой – бессобытийность ее американской жизни, даже если эта бессобытийность кажущаяся: «Весь мой бессобытийный, на разлуку потраченный год…» Напомню, что один из лучших рассказов Чехова – «Скучная история». Нет, я далек от того, чтобы сравнивать Зою Межирову с великим русским прозаиком, да и темперамент не тот. У нее как раз повышенная, драматическая реакция на мир окрест: именно ввиду этой – все равно, субъективной или объективной – бессобытийности. В этом манок ее поэзии, хоть и не единственный. Владимир Соловьев

Бикертон роуд

Памяти Маши Алигер

Пусть солнце одно над нами

Во тьме не жалеет света,

Старая строгая Англия —

Совсем другая планета.

Я все обошла препоны

И, здесь оказавшись чудом,

Нашла, что ее газоны

Слепят чужим изумрудом.

На острове с моря ветер

Дул зябко и угловато.

Я вечером выходила

К ближайшему автомату.

И, вроде бы как соседка,

Хоть вовсе с тобой не схожи,

Звонила тебе нередко,

Ведь ты из России тоже.

Мы неподалеку жили

Растерянно и отключенно.

В северной части Лондона

Смыкались наши районы.

Звучал звонок осторожный

В твоем бесприютном доме,

И шелестел твой голос

Сумерек невесомей.

Во время встреч и прогулок

Была оживленной вроде.

Я так и не догадалась,

Что боль твоя на исходе.

Хоть здесь прожила немало,

Чего-то недоставало.

Меж Лондоном и Россией

Бездомно метаться стала.

Удача ли изменила,

Изъела ли дни растрава,

Решила то, что свершила,

На что не имела права.

Мне кто-то сказал об этом

В предзимней Москве незрячей.

В земле ее прах твой стынет,

Да только с душой иначе.

И Тот, чье имя святится,

Неужто мне не позволит

За бедную заступиться,

К молчанию приневолит?..

Бесслезно тебя оплачу,

Но, не одолев остуду,

У гроба стоять не стану,

Прощаться с тобой не буду.

В районе твоем высоком

Опять при любой погоде

По улочкам викторианским

Всё так же с тобою бродим.

И хоть недавно знакомы,

Друг другу близки, поскольку

Любая земля чужая —

Чужая земля и только.

Сюда не смогла вернуться

И там не могла остаться.

Сместившей в пространстве время,

Так просто в них затеряться.

Прощай! Запахни потуже

В мёрзлых метелей стужу

Свою одинокую душу,

Всё дальше она, всё глуше…