Часы Замоскворечья

Зоя Межирова

Зоя Межирова, которая выпустила в России две книги стихов, продолжает писать и публиковать их, живя в штате Вашингтон, США. У нее несомненный лирический дар, а то одиночество, на которое она обречена, судя по ее лирическим признаниям, является замечательным допингом для творчества. Как говаривал князь Вяземский: «Сохрани, Боже, ему быть счастливым: с счастием лопнет прекрасная струна его лиры». Говоря об одиночестве, имею в виду прежде всего лингвистическое: даже граждане русской диаспоры стараются заменить родной язык благоприобретенным воляпюком. Еще один двигатель поэзии Зои Межировой – бессобытийность ее американской жизни, даже если эта бессобытийность кажущаяся: «Весь мой бессобытийный, на разлуку потраченный год…» Напомню, что один из лучших рассказов Чехова – «Скучная история». Нет, я далек от того, чтобы сравнивать Зою Межирову с великим русским прозаиком, да и темперамент не тот. У нее как раз повышенная, драматическая реакция на мир окрест: именно ввиду этой – все равно, субъективной или объективной – бессобытийности. В этом манок ее поэзии, хоть и не единственный. Владимир Соловьев

Случайный гость

Я знаю, что дверь приоткроется вдруг

(Вновь скрип ее станет певуч),

Беззвучно засветится воздух вокруг —

И он проскользнет, словно луч.

Подъездом, где тусклая лампа горит,

Украдкой пройдет, точно вор,

И легкой беспечностью заполонит,

Как ветром, сквозной коридор.

Играет на флейте кудрявый Апрель,

Пославший гонца своего.

Тот движется так, будто узкая щель

Слегка прищемила его.

Он в комнату, как дуновенье, проник —

И сразу освоился тут.

На старом саксонском фарфоре в тот миг

Левкоев стручки расцветут.

В пространство иное шутя уведет

Беседы искрящейся нить.

Внезапно он тяжесть вещей украдет

И время заставит забыть.

Он яви с мечтой перепутал напев,

Попробуй ему не поверь.

За все это, как-то хитро посмотрев,

Он просит прощенья теперь.