В литературе конца XIX в. нередко содержались утверждения, согласно которым в коллизионных принципах lex loci actus (законе места совершения акта) и lex rei sitae (законе местонахождения вещи) или же в
принципе автономии воли сторон усматривались нормы международного обычного права.
Это проявилось в увеличении числа двусторонних и, что ещё важнее, диспозитивных коллизионных норм (последнее означает предоставление большего поля действия
принципу автономии воли), в ограничении действия оговорки о публичном порядке и правил о взаимности.
Следовательно, необходимость заключения соглашения о выборе права может считаться своего рода ограничителем действия
принципа автономии воли сторон.
Кроме того, может вызывать сомнение тот факт, что правовые системы с древних времён вводили менее или более жестокие санкции за нарушение договорных обязательств, руководствуясь такой абстракцией, как идея о том, что возможность самоограничения своей свободы есть имманентное следствие
принципа автономии воли.
Как было отмечено ранее, в законодательстве некоторых стран
принцип автономии воли ограничивается необходимостью для сторон избирать право, имеющее разумную связь с международным коммерческим договором.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: нестяжательский — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Такие договоры содержат иностранный элемент и помимо прочего должны предусматривать возможность выбора сторонами применимого к их договору права в силу
принципа автономии воли сторон.
Принцип автономии воли сторон имеет приоритетное значение по отношению к объективным привязкам: с его помощью удаётся определить применимое к международному коммерческому договору право, избегая объективных коллизионных привязок, применяемых судом.
Подобное мнение, на наш взгляд, соответствует
принципу автономии воли сторон и способствует либерализации правового регулирования международных коммерческих договоров.
Основанием для признания недействительным соглашения о применимом праве с точки зрения порока его содержания, на наш взгляд, является превышение пределов применения
принципа автономии воли сторонами, которые в первую очередь связаны с категорией «применимое право», за исключением некоторых случаев (например, когда каждая из сторон ссылается на разное право, речь нужно вести не о недействительности, а о несогласованности выбора, который влечёт незаключенность соглашения, то есть его отсутствие).
Эта категория вытекает из важнейшего для регулирования частноправовых отношений принципов –
принципа автономии воли сторон гражданских правоотношений, а также производных от него ключевых принципов обязательственного права – принципа свободы договора и принципа единства воли и волеизъявления.
Применение судом или арбитражем оговорки о публичном порядке, не допускающей или ограничивающей применение иностранного права, является ограничением применения
принципа автономии воли сторон международного коммерческого договора, связанным с интересами правопорядка страны суда / арбитража.
Гражданско-правовая природа договора государственного займа определяется
принципами автономии воли, свободы и равенства субъектов, на которых основаны данные отношения и подразумевает распространение на государственный заём общих положений о договоре займа, диктующих правила его заключения, изменения и прекращения, а также меры обеспечения и ответственности.
Одной из проблем применения
принципа автономии воли сторон является определение момента времени, до которого стороны могут осуществить выбор применимого к международному коммерческому договору права, а также его обратная сила и возможность последующей модификации.
Помимо оговорки о публичном порядке, исключающей или ограничивающей применение иностранного права и ограничивающей применение
принципа автономии воли в целом, суд может применить особые императивные нормы (нормы непосредственного применения, или «сверхимперативные» нормы), которые также могут устранить или ограничить действие избранного сторонами иностранного права.
Правило «Кто выбирает суд, тот выбирает и право» представляет собой ограничение применения
принципа автономии воли сторон, связанное с выбором суда / арбитража, предопределяющего lex contractus.
Невозможность осуществить молчаливый выбор права может рассматриваться как одно из ограничений применения
принципа автономии воли сторон, связанное с формой выбора применимого права.
Действие
принципа автономии воли сторон в первую очередь ограничивается сферой действия обязательственного статута международного коммерческого договора.
Существо соглашения о применимом праве представляет собой его правовую природу, которая является коллизионной, поскольку отражает коллизионно-правовой
принцип автономии воли сторон и содержит отсылку к применимому праву.
Известно, что как суд, так и международный коммерческий арбитраж применяют к рассмотрению спора по существу право, согласованное сторонами, исходя из
принципа автономии воли сторон, однако при этом они руководствуются разными правовыми нормами.
В
принципе автономии воли заложены уважение правопорядка к индивиду и признание верховенства его воли в сфере частного права, возможность осуществлять саморегулирование.
Таким образом,
принцип автономии воли сторон позволяет сторонам международных коммерческих договоров вполне легально обойти нежелательное право и выбрать желаемое право для их правового регулирования.
Соглашение сторон международного коммерческого договора о выборе применимого к нему права (далее – соглашение о применимом праве) выражает вовне согласованную сторонами волю по выбору права, регулирующего международный коммерческий договор, то есть выступает той объективной формой, в которой находит своё выражение коллизионный
принцип автономии воли сторон.
Являясь проявлением свободы усмотрения в международных коммерческих отношениях, соответствуя диспозитивной направленности регулирования указанных отношений,
принцип автономии воли сторон международных коммерческих договоров в полной мере соответствует «международному» характеру международных коммерческих договоров и интересам их участников.
В соответствии с § 187 Restatement 2ndon Conflict of Lawsосновным принципом определения применимого права в договорных отношениях является
принцип автономии воли, согласно которому стороны вправе самостоятельно выбрать право при условии соблюдения определённых ограничений.
Возможность исключения применения норм конвенций, носящих диспозитивный характер, служит проявлением
принципа автономии воли сторон в негативном смысле и в целом должна оцениваться положительно.
Правило ст. 1190 непосредственно связано с правилами ст. 1210, устанавливающими основополагающие
принципы автономии воли сторон.
То есть обычай является обязательным, когда стороны включили его в текст договора и правовым основанием его применения является
принцип автономии воли.
Помимо этого, поиск объективно применимого к договору права в данной связи нивелирует значение
принципа автономии воли и вряд ли соответствует реальному намерению сторон, по всей видимости, желающих уйти от правового регулирования своего договора и, скорее всего, соглашения о применимом праве с помощью норм объективно применимого права.
Проблемой применения
принципа автономии воли сторон в правовом регулировании международных коммерческих договоров является также определение содержания понятия «применимое право» как lex contractus.
Такие проблемы связаны с пределами применения
принципа автономии воли сторон, с содержанием категории «применимое право», с определением принципа наиболее тесной связи и критериев, с помощью которых он раскрывается, а также со сферой действия обязательственного статута международного коммерческого договора.
Сама же проблема допустимости заключения соглашения о применимом праве, на наш взгляд, непосредственно связана с вопросом о возможности применения
принципа автономии воли сторон, который был рассмотрен выше.
Таким образом, в качестве основного коллизионного принципа закреплён
принцип автономии воли сторон, согласно которому стороны договора самостоятельно могут избрать применимое право к их отношениям.
Таким образом, гражданский оборот следует рассматривать прежде всего как регулируемый законодательством имущественный оборот объектов частной собственности, осуществляемый субъектами гражданского права на
принципах автономии воли и действующих в своём интересе в рамках правоотношения и в соответствии с нормами гражданского законодательства, определяющими правовое положение участников гражданского оборота.
Учитывая тот факт, что
принцип автономии воли сторон получил закрепление не только в национальном праве, но и международных правовых и иных нормативных актах, а также то, что спор из международного коммерческого договора может рассматриваться не только судом, но и арбитражем, проблему допустимости применения принципа автономии воли сторон следует решать на основании не только lex fori, но и lex arbitri с учётом международных соглашений, применимых к существу спора и содержащих нормы о выборе подлежащего применению права.
Исходя из основополагающих для гражданского права
принципов автономии воли и свободы договора выяснение действительной воли сторон договора является главной целью толкования.
Такое видение основано на том, что «…при определении права, применимого к договорным обязательствам, законодатель и судебная практика должны решить непростую задачу нахождения оптимального сочетания трёх базовых принципов международного частного права –
принципа автономии воли (lex voluntatis), принципа применения права, имеющего наиболее тесную связь с отношением (lex causae), и права суда (lex fori)».
Из
принципа автономии воли субъектов частного права можно при желании «дедуцировать» логику регулирования пороков воли в учении о сделках, но нельзя создать правовой режим эмиссионных ценных бумаг, обозначить основные параметры юридической конструкции секъюритизации или вывести конкретные правовые решения, касающиеся коллизионных вопросов трансграничных банкротств.
Ограничение сторон международного коммерческого договора возможностью выбора в качестве применимого права правом связанного с договором государства может рассматриваться в качестве пространственного ограничения применения
принципа автономии воли сторон.