Исходя из основополагающих для гражданского права
принципов автономии воли и свободы договора выяснение действительной воли сторон договора является главной целью толкования.
В литературе конца XIX в. нередко содержались утверждения, согласно которым в коллизионных принципах lex loci actus (законе места совершения акта) и lex rei sitae (законе местонахождения вещи) или же в
принципе автономии воли сторон усматривались нормы международного обычного права.
Это проявилось в увеличении числа двусторонних и, что ещё важнее, диспозитивных коллизионных норм (последнее означает предоставление большего поля действия
принципу автономии воли), в ограничении действия оговорки о публичном порядке и правил о взаимности.
Такие проблемы связаны с пределами применения
принципа автономии воли сторон, с содержанием категории «применимое право», с определением принципа наиболее тесной связи и критериев, с помощью которых он раскрывается, а также со сферой действия обязательственного статута международного коммерческого договора.
Эта категория вытекает из важнейшего для регулирования частноправовых отношений принципов –
принципа автономии воли сторон гражданских правоотношений, а также производных от него ключевых принципов обязательственного права – принципа свободы договора и принципа единства воли и волеизъявления.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: бескислородный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
В соответствии с § 187 Restatement 2ndon Conflict of Lawsосновным принципом определения применимого права в договорных отношениях является
принцип автономии воли, согласно которому стороны вправе самостоятельно выбрать право при условии соблюдения определённых ограничений.
Принцип автономии воли сторон имеет приоритетное значение по отношению к объективным привязкам: с его помощью удаётся определить применимое к международному коммерческому договору право, избегая объективных коллизионных привязок, применяемых судом.
Такое видение основано на том, что «…при определении права, применимого к договорным обязательствам, законодатель и судебная практика должны решить непростую задачу нахождения оптимального сочетания трёх базовых принципов международного частного права –
принципа автономии воли (lex voluntatis), принципа применения права, имеющего наиболее тесную связь с отношением (lex causae), и права суда (lex fori)».
Проблемой применения
принципа автономии воли сторон в правовом регулировании международных коммерческих договоров является также определение содержания понятия «применимое право» как lex contractus.
Помимо оговорки о публичном порядке, исключающей или ограничивающей применение иностранного права и ограничивающей применение
принципа автономии воли в целом, суд может применить особые императивные нормы (нормы непосредственного применения, или «сверхимперативные» нормы), которые также могут устранить или ограничить действие избранного сторонами иностранного права.
Применение судом или арбитражем оговорки о публичном порядке, не допускающей или ограничивающей применение иностранного права, является ограничением применения
принципа автономии воли сторон международного коммерческого договора, связанным с интересами правопорядка страны суда / арбитража.
Возможность исключения применения норм конвенций, носящих диспозитивный характер, служит проявлением
принципа автономии воли сторон в негативном смысле и в целом должна оцениваться положительно.
Основанием для признания недействительным соглашения о применимом праве с точки зрения порока его содержания, на наш взгляд, является превышение пределов применения
принципа автономии воли сторонами, которые в первую очередь связаны с категорией «применимое право», за исключением некоторых случаев (например, когда каждая из сторон ссылается на разное право, речь нужно вести не о недействительности, а о несогласованности выбора, который влечёт незаключенность соглашения, то есть его отсутствие).
Существо соглашения о применимом праве представляет собой его правовую природу, которая является коллизионной, поскольку отражает коллизионно-правовой
принцип автономии воли сторон и содержит отсылку к применимому праву.
Соглашение сторон международного коммерческого договора о выборе применимого к нему права (далее – соглашение о применимом праве) выражает вовне согласованную сторонами волю по выбору права, регулирующего международный коммерческий договор, то есть выступает той объективной формой, в которой находит своё выражение коллизионный
принцип автономии воли сторон.
Гражданско-правовая природа договора государственного займа определяется
принципами автономии воли, свободы и равенства субъектов, на которых основаны данные отношения и подразумевает распространение на государственный заём общих положений о договоре займа, диктующих правила его заключения, изменения и прекращения, а также меры обеспечения и ответственности.
Помимо этого, поиск объективно применимого к договору права в данной связи нивелирует значение
принципа автономии воли и вряд ли соответствует реальному намерению сторон, по всей видимости, желающих уйти от правового регулирования своего договора и, скорее всего, соглашения о применимом праве с помощью норм объективно применимого права.
Одной из проблем применения
принципа автономии воли сторон является определение момента времени, до которого стороны могут осуществить выбор применимого к международному коммерческому договору права, а также его обратная сила и возможность последующей модификации.
В
принципе автономии воли заложены уважение правопорядка к индивиду и признание верховенства его воли в сфере частного права, возможность осуществлять саморегулирование.
Являясь проявлением свободы усмотрения в международных коммерческих отношениях, соответствуя диспозитивной направленности регулирования указанных отношений,
принцип автономии воли сторон международных коммерческих договоров в полной мере соответствует «международному» характеру международных коммерческих договоров и интересам их участников.
Невозможность осуществить молчаливый выбор права может рассматриваться как одно из ограничений применения
принципа автономии воли сторон, связанное с формой выбора применимого права.
Подобное мнение, на наш взгляд, соответствует
принципу автономии воли сторон и способствует либерализации правового регулирования международных коммерческих договоров.
Действие
принципа автономии воли сторон в первую очередь ограничивается сферой действия обязательственного статута международного коммерческого договора.
Ограничение сторон международного коммерческого договора возможностью выбора в качестве применимого права правом связанного с договором государства может рассматриваться в качестве пространственного ограничения применения
принципа автономии воли сторон.
Правило «Кто выбирает суд, тот выбирает и право» представляет собой ограничение применения
принципа автономии воли сторон, связанное с выбором суда / арбитража, предопределяющего lex contractus.
Таким образом, гражданский оборот следует рассматривать прежде всего как регулируемый законодательством имущественный оборот объектов частной собственности, осуществляемый субъектами гражданского права на
принципах автономии воли и действующих в своём интересе в рамках правоотношения и в соответствии с нормами гражданского законодательства, определяющими правовое положение участников гражданского оборота.
Таким образом, в качестве основного коллизионного принципа закреплён
принцип автономии воли сторон, согласно которому стороны договора самостоятельно могут избрать применимое право к их отношениям.
Сама же проблема допустимости заключения соглашения о применимом праве, на наш взгляд, непосредственно связана с вопросом о возможности применения
принципа автономии воли сторон, который был рассмотрен выше.
Правило ст. 1190 непосредственно связано с правилами ст. 1210, устанавливающими основополагающие
принципы автономии воли сторон.
Таким образом,
принцип автономии воли сторон позволяет сторонам международных коммерческих договоров вполне легально обойти нежелательное право и выбрать желаемое право для их правового регулирования.
Кроме того, может вызывать сомнение тот факт, что правовые системы с древних времён вводили менее или более жестокие санкции за нарушение договорных обязательств, руководствуясь такой абстракцией, как идея о том, что возможность самоограничения своей свободы есть имманентное следствие
принципа автономии воли.
Такие договоры содержат иностранный элемент и помимо прочего должны предусматривать возможность выбора сторонами применимого к их договору права в силу
принципа автономии воли сторон.
Учитывая тот факт, что
принцип автономии воли сторон получил закрепление не только в национальном праве, но и международных правовых и иных нормативных актах, а также то, что спор из международного коммерческого договора может рассматриваться не только судом, но и арбитражем, проблему допустимости применения принципа автономии воли сторон следует решать на основании не только lex fori, но и lex arbitri с учётом международных соглашений, применимых к существу спора и содержащих нормы о выборе подлежащего применению права.
Из
принципа автономии воли субъектов частного права можно при желании «дедуцировать» логику регулирования пороков воли в учении о сделках, но нельзя создать правовой режим эмиссионных ценных бумаг, обозначить основные параметры юридической конструкции секъюритизации или вывести конкретные правовые решения, касающиеся коллизионных вопросов трансграничных банкротств.
Как было отмечено ранее, в законодательстве некоторых стран
принцип автономии воли ограничивается необходимостью для сторон избирать право, имеющее разумную связь с международным коммерческим договором.
То есть обычай является обязательным, когда стороны включили его в текст договора и правовым основанием его применения является
принцип автономии воли.
Известно, что как суд, так и международный коммерческий арбитраж применяют к рассмотрению спора по существу право, согласованное сторонами, исходя из
принципа автономии воли сторон, однако при этом они руководствуются разными правовыми нормами.
Следовательно, необходимость заключения соглашения о выборе права может считаться своего рода ограничителем действия
принципа автономии воли сторон.