–
О да. Зелёные ягодки. – Закрыв глаза, он положил несколько на язык. – Не ел их больше десяти лет.
–
О да, несомненно. Но что значит рассудительность? Разве ты в его возрасте был рассудителен?
–
О да, ещё как! – воскликнул он и, издав нечто похожее на стон, вновь опустился в кресло.
–
О да, поезд с привидениями – это класс! И мы будем объедаться сахарной ватой и хот-догами!
–
О да, и не ты один. Весь твой район – зона заражения. По новостям сказали, у вас эпицентр. Я был уверен, что зомби вас уже схватили.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: замурование — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
–
О да, прости. Прости меня. – Мама смущённо дотронулась рукой до лба.
–
О да! По крайней мере, шишку на лбу не видно! Бабушки уставились на них во все глаза, в момент позабыв о болтовне.
–
О да, к сожалению, в нашем мире есть много других… м-м-м-м… колдунов.
О да, теперь всё ушло, больше ничто не удерживает демонов под землёй.
О да! Лечить зубы у гарпий – всегда мечтала о такой работе. Пальцем больше, пальцем меньше – чего мелочиться?
–
О да, – механик мерзко ухмыльнулся, – всё это было приятно.
–
О да, так я и думала, что ты… – Её длинный, тонкий и кривой палец указал прямо на него. – Ты, мальчик. Подойди-ка ко мне…
О да, о равновесии и благопристойности. Надо быть прохладной и свежей, как горный ручей.
–
О да, да, это правда, и всякая другая любовь, кроме моей, не выдержала бы этого испытания!
–
О да, со мной такое не раз бывало. Особенно в твоём возрасте, когда так сильно меняешься. – Он жестом приглашает меня сесть рядом.
–
О да, я вступлю во владение титулом, землёй и прочим, ведь всё остальное я утратила.
–
О да! По правде говоря, я уже три дня рта не раскрывал. Французский язык мне что-то не даётся.
–
О да, – кивнула женщина, – чудес я насмотрелась. Но, сдаётся мне, как раз вас настоящего я и не видела.
О да, для человека, наделённого воображением, мы уже не плыли, а летели, ибо хлопки парусов с лёгкостью можно принять за взмахи белоснежных крыльев!
–
О да! – ответил я. – Моя работа. Видите царапины у меня на костяшках? Это я их о стену ободрал, когда волок дверь в подвал.
– Если ты примкнёшь к другой стороне?
О да! Есть и такой шанс. Но тут решать тебе.
–
О да! – воскликнула она решительно. – Я поверю, что на меня не падает ответственность за несчастье. Иначе я не смогу жить.
О да, милорд, если уж мне не дано избежать приговора судьбы, то я пожертвую менее важными обязанностями ради величия принципа, который должен вдохновлять все сердца и все поступки.
–
О да, – подхватил граф, – и это старое-престарое сиракузское вино, глубокочтимый отец, влило бы в вашу кровь свежие силы, так что и следа не осталось бы от той немощи, какая, очевидно, снедает вас.
–
О да, мы нашли кое-что очень важное, – ответил полицейский. – У станции нас ожидает служебный автомобиль, и мы можем поговорить по дороге в полицию.
–
О да, – отвечает доктор, мгновенно воодушевляясь. – Чудесный монстр, мой шедевр. Он затмит все мои предыдущие творения.
–
О да! Собственные мысли волнуют меня больше, чем мужчины! Я говорю не о тебе, ты понимаешь?
О да, конечно, непременно позвоню вам, как только она очнётся.
–
О да, половина дела сделана – я обрёл дом, хвала моему щедрому благодетелю.
О да, по количеству сельского населения она точно была впереди.
–
О да. Одного их взгляда достаточно, чтобы сделать человека смертельно больным. И уже через три дня он умирает.
О да, посетил шесть лавок, где торговали колбасами и сырами, да вином, скупая в больших количествах свежий товар, заветренный не брал.
–
О да, это именно так просто, – ответил гуру, – но, если тебе не нравится, на этой улице есть и другие гуру.
Я опять тоскливо вздохнула.
О да, гадость получилась знатной.
– К королю? – переспросил он. –
О да, конечно, я должен ехать к королю!
–
О да. – Я постарался, чтобы в голосе не прозвучало раздражение. – Конечно, старик.
–
О да, – с усмешкой сказал отец. – Ещё какая чудесная. Чудеснее не бывает.
О да, в результате двух последних дел я стал истинным знатоком талисманов.
О да, в этом каменном творении, которое сохранилось до XX века как создание неведомого мира, было что-то сверхъестественное.
О да, волосы и тон кожи варьировались в обычном для людей цветовом диапазоне, а одежда в сходном стиле немного различалась покроем, но в общем и целом любое из этих маленьких существ было трудно отличить от остальных.
О да, вы сияете, в каждом из вас есть свет – и это не просто свет, это сила, это действующая любовь!
О да, её тоже снедает горячка мироздания, в приливе восторга не столько подумал, сколько почувствовал я при виде этого движения, нежно устремляя благодарный, полный сочувствия взгляд на её тонкую шею.
–
О да, мой повелитель. Благодаря ему я ещё жив. Война – это война. И хочется быть в ней победителем.
–
О да, – презрительно фыркнул он. – Мама с папой придут в восторг, когда мы им скажем, что завели дракона!
–
О да, конечно! Вы же слышали его в конце. Этот голос я всегда узнаю…
О да, кто-то скажет, что в нашем мире это равносильно подвигу.
–
О да, и она уже радуется предстоящему отдыху, – сказала я. – Потому что она и правда очень-очень сильно устала.
О да, не прошло и пары часов, как она ощутила себя однозначно и неизлечимо влюблённой… дурой.
–
О да! Джек говорит, не нужно делать запасов. Он так патриотично настроен.
– Да, у меня всё хорошо, дорогая. Как ты?
О да, погода чудесная. Папа скоро пойдёт на поле, утром было много дел.