Воспоминания из неволи

Tem Noor (2024)

Жизнь главного героя, выходца из Казахстана, переворачивается, когда его арестовывают в Сан-Франциско по ордеру Интерпола за махинации, причинившие многомиллионный ущерб. Он оказывается в иммиграционной тюрьме США, а затем его отправляют на родину, где его ждёт жестокая реальность: изоляторы и исправительная колония. Герой сталкивается с криминальными группировками, унижениями и суровыми порядками, но сохраняет свои принципы и внутреннюю стойкость. Это история о человеке, который, несмотря на испытания, сумел сохранить своё достоинство и остаться верным себе в условиях, где каждый день — борьба за выживание.

Глава 9

После обеда ко мне подошёл кудрявый блондин и, улыбнувшись, протянул руку:

— Здорово! Мне сказали, что ты из Казахстана! Я Антон, давай знакомиться!

Русская речь? Мог ли я надеяться, попав в эти стены, что услышу её? Моей радости не было предела, как, впрочем, и его. Антон владел английским так же свободно, как и русским, но за три года, проведённые в четырёх разных тюрьмах штата, ни один из языков не был ему нужен. Он словно провёл эти годы в одиночестве, остро чувствуя недостаток общения: иммигрантов, владеющих английским, здесь было немного, а русскую речь он за всё это время услышал лишь однажды.

Антон обладал яркой внешностью и харизмой. Он принадлежал к числу тех людей, которым сама природа даровала гармоничную фигуру и врождённую грацию. Высокий, атлетического телосложения, с короткими кудрявыми волосами и разросшейся бородой, он напоминал Аполлона, сошедшего с Олимпа. Его борода, хотя и придавала лицу суровость, делала его образ ещё более романтичным. Даже тюремная одежда сидела на нём так, словно была сшита на заказ. А его речь, размеренная и глубокая, гармонировала с его внешним обликом, удивляя познаниями в самых разных, порой никак не связанных между собой сферах.

Ему было далеко за сорок. Антон был родом из Владивостока, но студенческие годы провёл в Австралии, где получил первый университетский диплом. В Америку он приехал пять лет назад после нескольких месяцев, проведённых в Сингапуре. Решение покинуть Россию было продиктовано обстоятельствами: высокопоставленные чиновники пытались отобрать его бизнес, и угроза возбуждения уголовного дела с обвинением в растрате четверти миллиарда долларов стала последней каплей. Не дожидаясь неизбежной кульминации, Антон и его партнёры решили покинуть страну, увезя с собой свои семьи.

Однако оставаться там было небезопасно: между Россией и Сингапуром существовало соглашение об экстрадиции, и, стоило бы российским властям завести дело, как их тут же выдали бы. Антон и его партнёры были словно под прицелом, и вскоре решили продолжить путь в США, надеясь на большую безопасность. Сперва они рассматривали эту страну как временное убежище, но вскоре поняли, что хотят остаться здесь навсегда.

Антон вспоминал с теплом свои первые дни в Америке. Преследование на родине, казалось, прекратилось, и он начал обустраивать свою жизнь на западном побережье. Купил уютную квартиру, устроил сына в престижную школу в Силиконовой долине, в самом центре Пало-Альто, округ Санта-Клара. Он искренне верил, что все беды остались позади, и жизнь, наконец, войдёт в спокойное, размеренное русло.

Однажды, словно гром среди ясного неба, вопреки всем его ожиданиям, на парковке у квартиры Антона появился тот самый чёрный фургон с тонированными стёклами. Ничего не подозревая, его супруга открыла дверь двум незнакомцам в гражданской одежде, и события развернулись по давно знакомому сценарию: задержание, наручники и путь в тюрьму.

— Хорошо хоть сын был в школе и не видел этого безобразия, — с горечью вспоминал Антон.

Та же участь постигла и его партнёров. К несчастью, международный розыск, отсутствие связи между ними, возбуждённые уголовные дела и давление со стороны российских властей привели к неизбежному расколу в отношениях. Каждый из бывших соратников начал давать разные показания в калифорнийском суде, стараясь спасти себя.

Никто из них не хотел возвращаться в Россию, где каждому грозило не менее восьми лет лишения свободы. Единственным выходом было подать ходатайство о предоставлении статуса беженца, но это оказалось куда сложнее, чем обещали адвокаты. Первый суд вынес решение, что, несмотря на некоторые погрешности в российском уголовном деле, речи о присвоении статуса беженца быть не может.

Антон не собирался сдаваться и подал апелляцию, надеясь на пересмотр дела. Во время наших бесед он не раз признавался, что много раз пожалел об этом шаге: апелляция затянулась на три долгих года, которые не будут зачтены в срок, к которому его могли приговорить в России.

Мы с Антоном быстро сдружились. У него была внушительная коллекция книг, которую он аккуратно хранил под своим матрацем и регулярно пополнял новыми экземплярами, высылаемыми ему по почте супругой. Мы часто обсуждали книги и их авторов, политику и религию, играли в шахматы, а порой беседовали втроём с Тави, нашим соседом из Эстонии.