Воспоминания из неволи

Tem Noor (2024)

Жизнь главного героя, выходца из Казахстана, переворачивается, когда его арестовывают в Сан-Франциско по ордеру Интерпола за махинации, причинившие многомиллионный ущерб. Он оказывается в иммиграционной тюрьме США, а затем его отправляют на родину, где его ждёт жестокая реальность: изоляторы и исправительная колония. Герой сталкивается с криминальными группировками, унижениями и суровыми порядками, но сохраняет свои принципы и внутреннюю стойкость. Это история о человеке, который, несмотря на испытания, сумел сохранить своё достоинство и остаться верным себе в условиях, где каждый день — борьба за выживание.

Глава 2

На самом деле радостные и разнообразные возможности по-настоящему открываются человеку как раз после жестокой катастрофы.

— Томас Манн, «Признания авантюриста Феликса Круля»

«Сэр, вы задержаны по обвинению в нарушении иммиграционных законов Соединенных Штатов Америки!” — скороговоркой выпалил рыжеволосый незнакомец в синих джинсах и чёрной кожаной куртке. Он ловко развернул меня к стене и застегнул стальные наручники на мои запястья. Агент продолжал что-то говорить, но я его уже не слышал.

Удар был сокрушительным. Сознание помутилось, перед глазами вс ё поплыло. «За что?» — мысленно вскрикнул я, пытаясь осознать происходящее. Арест, задержание, наручники. Это не должно было случиться. Я ощущал, будто через меня прошёл разряд тока или умер заживо. Как теперь жить? Как не свихнуться?

На том же этаже, в нескольких кабинетах от меня, сидели моя ничего не подозревающая жена и дочь, беспечно играющая в ожидании."Как они доберутся домой? Ключи у меня, а бумажник… Надо было оставить его ей. Родители… как им сообщить?"

«Сэр, вы меня слышите? Я повторяю…» — металлический голос рыжеволосого агента вернул меня к реальности. — Сэр? Я повторяю, все ваши личные вещи мы передадим вашей супруге, окей? — чеканя каждое слово, он держал передо мной прозрачный пакет с ключами от машины, обручальным кольцом, бумажником, даже шнурками от кроссовок и кожаным ремнём. Зачем забрали ремень и шнурки, чтобы я не смог покончить с собой?

Агент продолжал свою речь: — Вы будете водворены под стражу…. пройдут слушания…. в здании иммиграционной службы…. у вас есть право на адвоката. Моё сознание ловило обрывки фраз, словно сквозь вату. Спецагент не унимался, настойчиво следуя своему профессиональному долгу, хоть и понимал, что я больше не воспринимаю его слов. Всё вокруг стало чужим и далеким.

Тот день, когда меня задержали федеральные агенты, навсегда запомнился мне. Даже сейчас, когда я вывожу эти строки на экране компьютера, перед глазами стоит всё та же сцена: пожилая сотрудница с добрым взглядом, молчаливый рыжеволосый агент, излишняя возня с ненавистными наручниками. Мне было достаточно слов, зачем так жестоко?

Я находился в международном розыске по линии Интерпола уже несколько месяцев, поэтому повиновение было неизбежным. Но задержание в здании, куда я пришёл добровольно? Это был удар ниже пояса. «Вы соблюдаете все законы, не представляете опасности, и ваше задержание маловероятно», — велеречиво уверяли меня адвокаты, нанятые в одной из самых престижных юридических фирм на западном побережье.

Чёрт бы их побрал! Ведь это было наивно полностью полагаться на их слова.… Если бы я только знал!

Мысли мелькали в моём обессилевшем размякшем сознании. Вдруг вспомнился наш семейный отдых: ленивое валяние на пляже недалеко от пирса, морские львы на доках, гамбургеры в “Betty’s Burgers”, радостные довольные лица людей, мороженое в “Marianne’s Ice Cream”. Эти моменты неожиданно стали настолько далёкими, будто они случились в другой жизни.

Всю ту встречу веснушчатый агент сидел молча и терпеливо наблюдал. Седовласая женщина-офицер в годах с типичной американской внешностью объясняла премудрости иммиграционного законодательства, послужившие предпосылками к отказу. Я, устроившись на стуле напротив, внимал ей хоть и наизусть знал всё, что она скажет.

Пустые белые стены, офисная мебель, груда папок с бумагами — всё это было привычно и никак не предвещало беды. Но вот резкий поворот судьбы — и меня уже ведут по бесконечным коридорам. Люди, проходящие мимо, отводили глаза, словно я был прокажённым.

Наконец, мы оказались в грузовом лифте, спустились на подземную парковку, где нас ждал чёрный фургон, резко выделяющийся среди остальных машин. Дверь открывается, а внутри деловито ожидают ещё двое агентов. Ещё несколько секунд — и на мне защёлкнулись дополнительные наручники на ногах. «Вы что, серьёзно? Я что, наркобарон?»

Спустя лишь несколько мгновений машина уже неслась по узким извилистым улицам Сан-Франциско. Этот город, примечательный своей кривизной и угловатостью, всегда казался мне живым существом. Через широкие панорамные окна фургона я вглядывался в завораживающий городской ландшафт — волнующий спектакль бурлящей человеческой жизни, в котором каждый был героем своей собственной истории. Однако город не замечал моей беды, его суета была полна равнодушия к моим страданиям.

И тут, словно пробудившись от долгого забвения, я почувствовал себя частью этого многоликого мира. Так захотелось жить! Пронзительное сожаление овладело мной от осознания красоты этого мегаполиса, которая пронизывала своим неповторимым очарованием.

Проносясь мимо музеев современного искусства и африканской диаспоры, величественных зданий являвшихся своеобразной данью этническому многообразию, мы, наконец, подъехали к Маркет-стрит и застыли на светофоре. Время замерло.

Я вдруг вспомнил, как недавно на этой улице пил кофе, погрузившись в свои мысли, словно эмоциональный инвалид, не замечая ничего вокруг. Жадно впитывая каждую деталь городского пейзажа, моё дыхание становилось всё прерывистее под напором наваждения грусти. Внезапно всплывшее шестое чувство предательски намекало, что следующая встреча с морским воздухом, пропитанным ароматами кофе и городской суеты, будет отложена на очень долгий срок.