Ассимиляция (социология)

Ассимиля́ция (лат. assimilatio — уподобление, усвоение) в социологии и этнографии — потеря одной частью социума (или целым этносом) своих отличительных черт и их замена позаимствованными у другой части (другого этноса). В целом это этнокультурный сдвиг в самосознании определённой социальной группы, ранее представлявшей иную общность в плане языка, религии или культуры.

Ассимиляция может носить как добровольный характер — увлечение другой, более привлекательной культурой, межнациональные и межконфессиональные браки и т. п.; так и принудительный (насильственный) характер: военная аннексия, частичное истребление (геноцид), вынужденное переселение, законодательная деятельность, направленная на подавление тех или иных культурно-языковых явлений.

Термин «ассимиляция» может восприниматься одновременно как процесс и как состояние. Во-первых, он обозначает процесс включения иммигрантов в принимающее общество. Во-вторых, под ассимиляцией понимают состояние сходства в манерах поведения, установках, ценностях у иммигрантов и представителей принимающего общества, нации.

Распространенный термин, применяемый в Европе.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

В большинстве случаев политика откровенной ассимиляции через некоторое время была оставлена и заменена политикой интеграции. Так, например, произошло в Австралии, Канаде и Англии в 1960-х гг., когда стало понятно, что недавние иммигранты не проходили успешно ассимиляцию как индивиды.[146] Стали формироваться иммигрантские социальные, культурные и политические ассоциации, всеми силами поддерживавшие использование своих родных языков. Также стало ясно, что иммигранты сконцентрировались вокруг определенных сфер и видов трудовой деятельности и стали жить компактно, при этом их этническое происхождение (как второстепенный фактор) и социально-экономический статус часто оказывались взаимосвязаны. Политика интеграции, зачастую представляющая собой более мягкую форму ассимиляции, основана на идее, что адаптация – постепенный процесс, в котором единство группы и взаимодействие играют важную цель. Тем не менее главная цель оставалась прежней – полное поглощение иммигрантов доминирующей культурой.

Т. Н. Балашова, Конституционно-правовые проблемы формирования миграционной политики, 2011

Вызов третий. Третья волна массовой иммиграции, начавшаяся в 1960-е годы, привела в Соединенные Штаты множество латиноамериканцев и жителей Азии – в отличие от двух предыдущих волн, которые обе были европейскими по составу. Традиции и жизненные ценности новых иммигрантов нередко коренным образом отличались от тех, что бытовали в Америке. Для этих иммигрантов было значительно проще сохранять контакты со странами своего рождения, нежели «встраиваться» в новые условия обитания. Ранние переселенцы подвергались принудительной и эффективной «американизации», программа которой позволяла им почти безболезненно влиться в американское общество. Ничего подобного в современных США (начиная с 1965 г.) мы не наблюдаем. В прошлом ассимиляция ограничивалась суровыми иммиграционными законами, да и обе волны переселенцев были не слишком многочисленными по причине Гражданской и Первой мировой войн. Третья волна не знает ограничений. Исчезновение прежних национальных связей и ассимиляция новых иммигрантов обещают затянуться и вылиться в процесс, гораздо более проблематичный, нежели прошлые ассимиляции.

Самюэль Хантингтон, Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности, 2004

Процесс этнических преобразований тесно связан с непрерывной ассимиляцией одних групп другими. В литературе ассимиляция иногда представляется либо как результат поглощения большинством меньшинства, либо как следствие смешанных браков. Смешанные браки – безусловно важный фактор взаимодействия разных языков и культур. Экзогамия, широко распространенная у многих народов, способствовала не только биологическому оздоровлению этнического организма, но и стимулировала его социальное и культурное развитие. И все-таки не этот путь ассимиляции был преобладающим на протяжении тысячелетий. История Древнего мира дает нам классический пример того, как относительное меньшинство передает свой язык и многие элементы культуры самым различным народам, в том числе даже таким, которые стояли выше по уровню социально-культурного развития (этруски, греки, некоторые народы Востока). С аналогичными явлениями, в сущности, мы имеем дело и во многих других случаях, когда, например, культура мегалитов распространяется на огромных пространствах от Кавказа и Черного моря до западных берегов Атлантики и Британских островов и далее вплоть до Белого моря (лабиринт у Терского берега, обнажающийся во время отлива), а на юго-востоке «спускается» до юга Индостана.

Аполлон Кузьмин, Древнерусская цивилизация, 2013

Какой момент в истории сообщества является точкой отсчета для двуязычной группы с греческим самосознанием, едиными бытовыми практиками и конфессиональной принадлежностью? В Крыму интересующее нас сообщество находилось в постоянном взаимодействии с тюркоязычными соседями. Крым был своего рода «плавильным котлом», в котором формировалась единая культура различных этнических групп. Хотя в первую очередь следует говорить об ассимиляции различных групп с доминирующей татарской (ориентированной на турецкую) традицией, где процессы конвергенции шли, по-видимому, во всех направлениях и татарская культура вбирала черты окружающих сообществ. Сформировавшаяся традиция принципиально полигенетична, и при таком положении вопросы о происхождении или исконности того или иного элемента культуры становятся практически неразрешимыми. Аналогично, не представляется возможным положительно решить вопрос о так называемом первоначальном состоянии группы (как урумов, так и румеев). Как отмечает относительно другой греческой группы Ф. А. Елоева, «по мере углубления в историю тюркоязычных православных греков Цалки все менее ясным становится понятие „этнические греки“» [Елоева, 1995, с. 21]. Возможно, что сообщество крымских греков формировалось как из носителей тюркских языков, принимавших христианство, так и из эллинофонов-христиан, переходивших на другой язык.

В. В. Баранова, Язык и этническая идентичность. Урумы и румеи Приазовья, 2010

И, наконец, последний, четвертый тип взаимодействия меньшинств с нормами вмещающего общества – наряду с ассимиляцией, геттоизацией и мульткультурализмом – это экспансионизм. Экспансионизм, как это понятно из самого термина, представляет собой форму распространения (экспансии) меньшинства (то есть характерной для него нормативной системы и всех регулируемых ею моделей и отношений) вширь и подчинения ему все большего и большего числа сегментов и аспектов вмещающего общества. При этом типе взаимодействия меньшинство стремится вырасти (как по значимости, так иногда и количественно) и занять место большинства, то есть стать большинством либо на какой-то определенный малый период времени, как, например, в случае моды (см. об этом ниже), либо насовсем и повсеместно, как класс для себя Маркса, господствующее нацменьшинство, сексменьшинства.

Леонид Ионин, Парад меньшинств, 2014

Мировая история знает и попытки решить этот вопрос радикально, т. е. посредством не только идеологической и этической, но и практической нейтрализации частного интереса, его полной ассимиляции государством – вполне в духе проекта, предложенного тем же Платоном. Так, в Османской империи в течение нескольких веков существовала система государственной службы, при которой корпус высшего чиновничества комплектовался из рабов славянского происхождения. Они обращались в ислам, проходили подготовку в специальной школе и, в соответствии с выявившимися в ходе обучения способностями, выдвигались на государственные должности с перспективами дальнейшей карьеры. Это был уникальный опыт мобилизации личностных ресурсов государством посредством предельного сужения поля частных интересов и индивидуальной свободы: условия службы и карьеры включали в себя обет безбрачия, разрыв с семьей и отказ от любой собственности[3]. Но этот политический гибрид мусульманского султанизма и платоновской идеальной республики в конечном счете тоже оказался нежизнеспособным, столкнувшись не только с внутренними проблемами (недовольство коренной турецкой элиты ограничением доступа к государственным должностям), но и с внешними военно-технологическими вызовами со стороны Запада. Турция, как до нее и Россия, вынуждена была приступить к догоняющей модернизации. Это требовало изменения самого качества личностных ресурсов элиты, их обогащения европейской образованностью, что, в свою очередь, плохо сочеталось с культурным кодом и элиты, и населения того времени. Но с сохранением корпуса чиновников, сформированного из рабов, и превращением их в носителей заимствовавшейся чужой культуры это сочеталось еще меньше.

И. М. Клямкин, История России: конец или новое начало?, 2008

Особая проблема – это влияние исторического опыта насилия в отношении тех или иных общностей Северного Кавказа на современные конфликты. И в царские, и в советские времена северокавказские народы испытали достаточно много насильственных действий со стороны властей – кровопролитные войны, депортации, насильственная ассимиляция и т. п. Можно ли считать, что «замкнутый круг насилия» продолжается с тех времен? В самом регионе часто можно услышать, что чуть ли ни все конфликты определяются исторической несправедливостью в отношении тех или иных народов, местных сообществ и т. п. С одной стороны, к подобным оценкам надо относиться с осторожностью. Реанимация исторических аргументов, далеко не всегда поддающихся однозначной интерпретации, – это обычно способ усиления позиции для достижения вполне современных интересов. С другой стороны, полностью отрицать исторический контекст событий для понимания современной ситуации также было бы неправильно.

И. В. Стародубровская, Истоки конфликтов на Северном Кавказе, 2015

Очень актуальным и сложным, является вопрос о взаимоотношении культур. На протяжении всей истории человечества этнические общности подвергались процессам консолидации, интеграции, ассимиляции, сепарации и все это, естественно, оказывало влияние на их культуры. Стремление этнических меньшинств в многонациональных государствах к национальному обособлению, созданию самостоятельного суверенного государства приводит к обособлению их культур, что оказывает на их развитие отрицательное влияние. История доказывает, что взаимодействие культур, начиная с глубокой древности, обогатило все человечество. «Поэтому интернационализация культуры есть развитие общечеловеческого содержания в каждой национальной культуре при сохранении традиционных для каждого народа форм и способов выражения данного содержания. Интернационализм в культуре – это признание за каждым народом права быть самим собой и терпимость в отношении его национального своеобразия»[53]. С развитием всемирной истории возможности взаимодействия культур возрастали. Этому в значительной степени способствовали величайшие культурные достижения: изобретение письменности, радио, телевидения, компьютеров, всемирных коммуникационных сетей, новых средств связи. Культура, не имеющая связей с другими культурами, деградирует. Для ее развития необходимо взаимодействие с другими культурами. Стимулом межкультурных взаимодействий является налаживание взаимовыгодных экономических и культурных связей, разработка крупных научных проектов, торговля и т. д.

Г. В. Нездемковская, Зарождение и развитие этнопедагогики России, 2011

У евреев ситуация другая: если еврей верующий, то в таком случае он уже иудей, то есть по религиозному признаку находится в чужой среде. Для него первый шаг в сторону ассимиляции с доминирующим населением (нацией) – уход от своей веры, отличающейся от традиционного религиозного направления страны пребывания, и только потом окончательное слияние с местным населением, усвоение его культурных и иных ценностей, обычаев, образа жизни.

Р. В. Енгибарян, Время жить – выбор судьбы, 2016

Существует не столь уж большое число вариантов разрешения проблемы этносоциокультурной биполярности в Украине. Первый из них отстаивается сторонниками превращения Украины в мононациональное государственное образование. Суть его в последовательной ассимиляции всех этнических составляющих страны. Практический же путь реализации данного варианта заключается в попытке с помощью административно-директивной украинизации добиться ситуации, при которой украинский язык и украинская культура превратятся в родной язык и культуру всех жителей Украины. Второй из вариантов отстаивается сторонниками культурной федерализации Украины. Суть этого варианта сводится к тому, чтобы исторически сложившуюся этносоииокультурную биполярность официально признать и зафиксировать в соответствуюших конституционных нормах. Тем самым будет обеспечена возможность свободного параллельного развития украинской и русской (наряду с другими) культур. Практический же путь реализации данного варианта состоит в том, чтобы для начала отдать на откуп регионам вопрос о том, каким образом целесообразнее всего решать проблему «разноязычия» на их территории.

Сергей Андреев, Федерализация Украины, 2006

Интенсивное смешение, казалось бы, становится возможным лишь в условиях перехода от городов-государств к территориальным государствам. Но и здесь имеется сложный момент. Этнократические государства, разумеется, не допускали никакого смешения. Но и имперский принцип формирования государственности полностью отрицает какую-либо массовую ассимиляцию, лишь приоткрывая двери в общеимперскую элиту для инородческих элит. То есть, речи об этническом смешении снова нет.

А. Н. Савельев, Миграционный потоп. Закат Европы и будущее России, 2016

Надо признать, что и теоретически тезис о всеобщности, универсальности либерального проекта преобразований весьма сомнителен. Конечно, человечество в своем историческом развитии постоянно ищет и находит не только новые, более производительные технологии производства, но и лучшие, более эффективные способы организации общественной жизни и государственного устройства. Однако последние отличаются от первых как раз тем, что возможности их ассимиляции зависят от историко-культурного контекста, менталитета народа и социально-экономических условий. Не случайно еще Гегель подчеркивал: «Нелепостью было бы навязывать народу учреждения, к которым он не пришел в собственном развитии»[6].

С. А. Шавель, Перспективы развития социума, 2015

Модернизация способствует развитию коррупции еще и тем, что создает новые источники обогащения и власти, отношение которых к политике не задано господствующими традиционными нормами данного общества и для которых современные нормы еще не приняты доминирующими в обществе группами. Коррупция в этом смысле есть прямой продукт формирования новых групп с новыми ресурсами и стремления этих групп обеспечить себе влияние в политической сфере. Коррупция может рассматриваться как неформальное средство ассимиляции новых групп в политическую систему в условиях, когда система не способна адаптироваться достаточно, чтобы обеспечить законные и приемлемые средства достижения этой цели. В Африке коррупция перекинула «мост между теми, в чьих руках политическая власть, и теми, кто контролирует богатства, позволив этим двум классам, мало связанным между собой на начальных фазах становления националистических режимов в Африке, осуществить взаимную ассимиляцию»82. Новые миллионеры покупают себе места в Сенате США или палате лордов и тем самым становятся участниками политической системы, а не ее непримиримыми оппонентами, что могло бы произойти, будь они лишены возможности коррумпировать систему. Точно так же массы, недавно получившие избирательные права, или недавние иммигранты используют полученное ими право голосовать для покупки себе рабочих мест или привилегий у местной политической машины. Существует, таким образом, коррупция бедных и коррупция богатых. Одна обменивает политическую власть на деньги, другая деньги на политическую власть. Но в обоих случаях нечто общественное (голос, должность или решение) обменивается на личную выгоду.

Самюэль Хантингтон, Политический порядок в меняющихся обществах, -1

2. Культурная ассимиляция. Общепризнано, что последние два десятилетия прошедшего века ознаменовались торжеством идей западного либерализма. Тезис Ф. Фукуямы о «конце истории» гласил: «Вестернизации как последовательному подчинению (через постоянно расширяющуюся систему мировых рынков) западным ценностям и западному образу жизни всех экономически активных слоев населения Земли альтернативы нет». Продолжается экономическая интеграция при сохранении (с помощью глобальных финансовых и экономических институтов) доминирования нескольких западных стран, которое подкрепляется концентрацией у них ключевых интеллектуальных и информационных ресурсов. Расширяется процесс установления универсальных (общечеловеческих) норм и правил в международных отношениях.

А. В. Фетисов, Управление культурами, 2010

Теперь рассмотрим сначала четвёртый вариант – взаимодействие неравных по силе дисгармонирующих полей. В этом случае также возникает межэтнический конфликт. Но поскольку один из противников обладает явным превосходством в силах, вероятным исходом борьбы будет полное уничтожение другого её участника. То есть это означает не обязательно физическое истребление представителей более слабой этнической общности, но их ассимиляцию. Уничтожение этноса – это распад и исчезновение его этнического поля, в результате чего индивиды, входившие в его состав, поглощаются этносом-победителем. Пример такого взаимодействия представляет борьба между германцами и славянскими племенами Поморья и Полабья (ободриты, лютичи, руяне, вагры и проч.), которые обитали на территории нынешней Восточной Германии. В XII веке они были окончательно покорены немцами. И хотя физического истребления славян не было, перечисленные этносы практически исчезли. Лишь небольшая группа лужичан сохранила слабое воспоминание о своём происхождении; абсолютное большинство подверглось полной ассимиляции, так что восточные немцы – в значительной степени потомки западных славян. Подобных примеров в истории немало.

П. В. Кочемаров, Энергетика истории. Этнополитическое исследование. Теория этногенеза, 2017

Смена языка далеко не всегда или, точнее сказать, край не редко вела к этническим переменам. В этом отношении достаточно характерна история Центральной Азии. Там в IX веке произошла не только смена восточно-иранского согдийского языка на западно-иранский, именуемый отечественными специалистами таджико-персидским, но изменилось и самоназвание народа, ставшего именовать себя не согдийцами, а таджиками. Между тем антропологически это прежнее население, также как и основные показатели культурного наследия, включая знаменитый эпос, изложенный вместо согдийского или бактрийского на таджико-персидском языке в бессмертной поэме «Шахнаме». Интересный процесс смены самоназвания населения можно наблюдать и в кочевом мире. Например, монголы были инициаторами и первопроходцами грандиозных исторических перемен, Однако имя «монголы» сменилось на «татары». Последний термин прочно установился в исторической традиции, начиная с европейского средневековья. Следует указать на процесс встречной ассимиляции, когда при становлении политического господства пришельцы ассимилировали местное население лингвистически, но сами воспринимали высокоорганизованную культуру покоренного населения, как это имело место во время тюрко-согдийского синтеза в Семиречье и Синьцзяне.

Коллектив авторов, Культурогенез и культурное наследие, 2009

Во-вторых, формированию сибирского типа населения, его менталитета способствовала обоюдная социально-экономическая и культурная ассимиляция. Речь в данном случае идет о социально-трудовом и культурном сближении русских с аборигенами и наоборот. Известный социолог и историк А. П. Щапов в своих работах, исследуя развитие населения Сибири, отмечал два типа ассимиляции – русско-татарский (тюркский) в Западной Сибири, и русско-бурятский в Восточной ее части. Например, об этом процессе в Забайкалье и Прибайкалье он писал, что «занимаясь по примеру бурят больше скотоводством, чем хлебопашеством, русские в умонастроении своем во многих отношениях более походят на бурят, чем на русских, много усвоили бурятских понятий, суеверий, примет и привычек» (9).

Сборник статей, Сибирская ментальность и проблемы социокультурного развития региона, 2006

Природа накладывает свой отпечаток на виды и способы хозяйственной деятельности, профессиональную структуру общества, типы жилища, одежду, образ жизни людей и т. д. Она в существенной мере определяет мировоззрение и мировосприятие народа, проявляясь в его общественной психологии, архетипах, мифах, сказках, фольклоре, обрядах, празднествах. Социокультурное окружение – это государства, этносы, их культуры, с которыми данная социальная общность взаимодействует и на идущие извне вызовы (экономические, политические, военные, духовные) находит и дает ответы. Эти ответы могут иметь форму творческой ассимиляции приходящих (привносимых) извне верований, рациональных теорий, стилей искусства, законодательных систем, социальных институтов, технических новшеств и т. д., что запечатлевается в самосознании народа и отражается на его исторической судьбе. То же происходит и относительно вызовов, порождаемых второй группой факторов, обусловленных внутренними противоречиями общества (демографическими, политическими, религиозными, культурными и др.). После их разрешения социум обретает внутреннюю устойчивость, динамизм и увеличивает свой адаптационный потенциал в ситуациях разновекторного давления.

И. Ф. Габрусь, История философской мысли Беларуси, 2014

По мнению специалистов, в частности американского социального психолога С. Бочнера, все возможные последствия межкультурных контактов, в том числе стратегий адаптации иммигрантов и иммигрантских общин, можно поместить в континууме «геноцид – ассимиляция».

В. В. Сахарова, Мультикультурализм и политика интеграции иммигрантов: сравнительный анализ опыта ведущих стран Запада, 2011

Есть локальные цивилизации и культуры, которые переживают в своем развитии глобалитет единственный раз (Египет, Карфаген, мезоамериканские цивилизации); другие переживают его дважды (Месопотамия, Израиль); третьи (как Греция, Персия, Турция, Индия) – трижды; четвертые (как Италия, Франция, Англия, Россия, Германия, США, Китай) – четырежды. При этом есть такие цивилизации и культуры, которые ни разу за свою историю не прикоснулись к параметрам глобалитета, которым и впредь, по-видимому, никакой глобалитет не грозит. Таковы, например, в России малочисленные народы Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока; таковы племена североамериканских и южноамериканских индейцев, аборигенов-австралийцев и полинезийцев, первобытные народы Тропической Африки и т. п. Отсюда неизбежным представляются такие формы взаимодействия мировых цивилизаций, как противоборство и паритет глобалитетов; подчинение одной и нескольких культур, не обладающих в данное время глобалитетом, – глобалитету господствующей культуры; ментальная ассимиляция локальных культур к доминирующему глобалитету.

Сборник статей, Культура и мир, 2009

Формирование города может происходить естественным путем, когда жители сами обустраивают свои жилища и территорию, создавая для этого органы местного самоуправления. В этой модели первичными являются жители, а вторичными – органы управления, определяющие и институциализирующие функции, которые необходимо выполнять городу для удовлетворения потребностей жителей (оседлых и связывающих свою жизнь и жизнь своей семьи с данным поселением) и всего населения, включающего людей, обеспечивающих жизнедеятельность жителей и всего населения, управление органами и процессами реализации функций города. Со временем часть населения становится жителями города, адаптируясь к местной культуре или привнося в нее определенные изменения. Жители города стремятся сохранить сложившуюся культуру, которая гарантирует безопасность их поселения и контроль над органами управления городом. Вымывание этой культуры приводит к потере контроля жителей над городом. Следовательно, скорость процессов ассимиляции и прирост населения должны быть достаточными для сохранения городской культуры. Жители должны задавать вектор развития города, которому должны следовать органы местного самоуправления.

В. В. Кафидов, Современные методологические подходы к стратегическому управлению и развитию городов различных типов, 2015

Противоречивая трактовка говорит о состоянии семантического конфликта, в основании которого лежит вербальное и концептуальное недопонимание между участниками взаимодействия. Возникновение национализма связано с национальной консолидацией в процессе развития капиталистических отношений и буржуазной идеологии. Дальнейшая история показывает значительное разнообразие проявлений этого феномена: от великодержавного шовинизма до национализма малочисленных народов, от практики насильственной ассимиляции до национальной обособленности.

И. Н. Блохин, Журналистика в этнокультурном взаимодействии, 2013

Между тем, человечество в третьем тысячелетии стоит перед выбором: путь сближения и ассимиляции культур, что превратит человечество в некое безнациональное общество с единой общечеловеческой культурой или путь сохранения самобытных культур, являющихся достоянием и богатством не только самого этноса, но и всего человечества? На эти вопросы, отчасти, призвана дать ответ этнопедагогика.

Коллектив авторов, Народная педагогика в экологическом воспитании дошкольников. Пособие для специалистов дошкольного воспитания, 2010