Германизация

Германиза́ция — общее название для распространения немецкого языка и культуры среди других народов в результате естественной или насильственной ассимиляции, а также название для адаптации иностранных слов к немецкому языку, заимствованных из языков, в которых не используют латинский алфавит.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Наибольшим драматизмом и остротой борьбы феномен рождения новых наций отличался в империях Восточной, Центральной и Южной Европы. Причина в том, что входившие в их состав этносы были недостаточно интегрированы и удерживались насильственно, поэтому пришедшая к ним с берегов Сены идея «каждой нации – государство» пала на благодатную почву. Практически повсеместно развернулась интеллектуальная активность по систематизации и структурированию форм и образов этнокультурной идентичности, выработке идеологии политического самоопределения, а вслед за ней – и борьба за политическую независимость. В итоге для слабоинтегрированной Австро-Венгрии идея «каждой нации – государство» стала подлинным троянским конем, подготовившим падение монархии и распад империи[18]. Рассмотрим подробнее некоторые моменты этого процесса. В «лоскутной» Австро-Венгрии он начался с противодействия Венгрии политике Австрии, направленной на германизацию населения империи. В ответ на объявление Веной государственным языком немецкого (вместо латыни) Королевство Венгрия на своей территории объявило государственным мадьярский язык. Основными направлениями национализации народов полиэтнического королевства (по численности превосходившего население современной Венгрии в два раза) выступали образование на венгерском языке, открытие новых университетов, массовое распространение историко-патриотических знаний, мадьяризация имен, фамилий, географических названий, пропаганда национального фольклора, культурная ассимиляция этнических меньшинств. Важнейшим динамическим фактором этого процесса явился бурный рост городов, обусловивших беспрецедентную интенсификацию и интеграцию межэтнических коммуникаций в рамках ценностей венгерской культуры. Вместе с тем отметим, что попытка мадьяризации иноэтнических меньшинств – немцев, хорватов, румын, весьма далеко отстоявших от венгров в культурно-языковом отношении, особого успеха не имела. И подобно тому, как курс Австрии на германизацию дал мощный импульс венгерскому национальному строительству, так и мадьяризация в свою очередь дала толчок этнонациональному ренессансу в Венгрии немадьярских народов[19].

Г. И. Малыхина, История философской мысли Беларуси, 2014

Сами Габсбурги никогда не забывали о своем германском происхождении; известна фраза императора Франца Иосифа: «Я – немецкий князь». Но большинство из них было чуждо политике германизации, стремлению привести своих подданных к общему немецкому знаменателю. (Исключение составляют отдельные исторические эпизоды – например, усиленная германизация и католизация чешских земель после поражения местных протестантов в

Ярослав Шимов, Австро-Венгерская империя, 2014

Этот план, однако, не имел особого успеха, поскольку не соответствовал немецкой программе германизации восточных областей России, за реализацию которых отвечал Альфред Розенберг. Немецкое руководство наложило запрет на допуск католических миссионеров на оккупированные территории и препятствовало окатоличиванию местного населения. Шеф Службы безопасности Рейха Гейдрих в июле распространил по этому поводу среди высших нацистских иерархов специальный циркуляр, в котором было указано: «Нельзя допустить, чтобы от этой войны, в той новой ситуации, которая начинает складываться на русской территории, завоёванной кровью немцев, выиграл главным образом католицизм. Папские агенты оборачивают эту ситуацию себе на пользу, и с этим надо покончить»[110].

Ольга Четверикова, Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом, 2018

В Комитете Сибирской железной дороги пристально изучали опыт германизации польских провинций, европейской колонизации Северной Америки43. Прусский опыт насаждения германского элемента в польских провинциях стал своего рода «путеводною нитью» в переселенческой политике в Сибири44. Это прежде всего относилось к планам строительства школ и церквей вдоль железнодорожной магистрали. Председатель Комитета министров и вице-председатель Комитета Сибирской железной дороги Н.Х. Бунге в своем политическом завещании в 1895 году указывал на русскую колонизацию как на способ, по примеру США и Германии, стереть племенные различия: «Ослабление расовых особенностей окраин может быть достигнуто только привлечением в окраину коренного русского населения, но и это средство может быть надежным только в том случае, если это привлеченное коренное население не усвоит себе языка, обычаев окраин, вместо того чтобы туда принести свое»45. Поэтому нужно снять административные преграды движению крестьян за Урал, так как это может нанести ущерб «великой задаче ближайшего объединения наших Азиатских владений с Европейскою Россиею»46.

Коллектив авторов, Регион в истории империи. Исторические эссе о Сибири, 2013

Политика геноцида ведется с учетом специфики оккупированной страны: германские народы (датчане, норвежцы, голландцы, флемиши, люксембуржцы) – одной крови с немцами и посему достойны германизации. Что касается славян – германизации достойна только земля, на которой они живут, им самим в лучшем случае уготован рабский труд на земле; а евреи должны быть стерты с лица земли бесследно. Массовые убийства практикуются в основном на евреях, русских (то есть всех советских. – Ж. Д.), поляках, а также интеллигенции любой национальности и вероисповедания. Глава «Геноцид», так же как и вторая часть книги «Оккупированные страны», полна примеров осуществления геноцида в политической, социальной, культурной, экономической, биологической и физической сферах жизни разных стран. Повторю только один лемкинский пример: рацион питания в оккупированных странах рассчитывался по расовому принципу: немцы получали довоенную норму мяса, поляки и сербы – 36 % довоенной нормы, словенцы – 29 %, евреи – 0 %.

Жанна Долгополова, Чтобы мир знал и помнил. Сборник статей и рецензий

Экмечич указывает на два обстоятельства. Во-первых, «Млада Босна» представляла собой в историческом смысле демократическое движение, ставившее перед собой цель освобождения и объединения югославян вокруг существующего сербского государства. Кроме того, эти «дети» мечтали о демократическом социализме. Во-вторых, по их мнению, Австро-Венгрия злоупотребила собственным мандатом на временную оккупацию и присоединила провинцию, которой надлежало стать трамплином для предстоящего «прыжка» в направлении Салоник. С целью изменения этнического состава территорий оккупационная власть приступила к заселению их сторонним населением, прежде всего католиками. К 1914 г. в Боснию и Герцеговину прибыло их около 230 000. В тот же период – с 1879 по 1912 г. – исторические области покинуло 130 000 мусульман и 30 000–40 000 православных. Особенно города приобретали «чужеродный» облик. Молодежь видела в переменах признаки насильственной германизации. Ко времени создания «Младой Босны» потерпел неудачу режим Беньямина Калая, отрицавшего индивидуальные черты отдельных групп населения и стремившегося к формированию «босняцкой» наднациональности. Законсервировав архаичные феодальные отношения, власть оставила нерешенной фундаментальную социально-экономическую проблему. Без всего этого контекста невозможно понять феномен движения «Млада Босна»[145].

Миле Белаяц, Кому нужна ревизия истории? Старые и новые споры о причинах Первой мировой войны, 2015

«Германский фактор», который в Литве, Латвии и Эстонии всегда имел большую значимость, усилился в предвоенный период. Нацистская Германия рассматривала Прибалтику в качестве плацдарма для экспансии. Этническая территория литовцев, латышей и эстонцев должна была войти в состав немецкого «жизненного пространства», а сами прибалтийские народы подвергнуться «германизации»458. Руководство Третьего рейха готовило для этого политическую почву. В июле 1937 г. советская разведка сообщала, что «немцы принимают все меры к тому, чтобы глубже внедриться в Эстонию», «начальник эстонского Генштаба генерал Реек и министр торговли Сольтер после своих недавних поездок в Германию вернулись… с явно германофильскими настроениями», и сам президент Эстонии К. Пяте «весьма дружелюбно настроен к Германии, хотя открыто свои настроения высказывать не решается»459.

Ф. Л. Синицин, Советская нация и война. Национальный вопрос в СССР. 1933—1945, 2018

4. Авантюристы: самый главный источник – многочисленные бедные авантюристы, и местные уроженцы, и чужестранцы, добровольно предлагающие свои услуги вербовщикам. Из них самыми полезными и эффективными были варвары. Германцы, которые предлагали свои услуги армии, привлеченные платой или возможностью сделать военную карьеру, постепенно вытеснили жителей Иллирии, став господствующим элементом в вооруженных силах. При римской муштре и строгой дисциплине они быстро становились великолепными солдатами и возвышались до офицерского чина. Очень многие военные, занимавшие высшие посты в армии в конце IV века, происходили из германцев. Это очень важный момент. В IV веке активно шел процесс германизации, представлявший собой огромную опасность для Римской империи. Оглядываясь назад, мы видим, что императоры проводили слишком либеральную политику, позволяя германцам занимать высшие командные посты. Эта либеральность была вызвана желанием привлечь лучших людей на службу в имперской армии. Император Константин всегда отдавал предпочтение германцам, и Юлиан упрекал его за это. В армии стали прививаться германские традиции. В общем, начиная с первой четверти IV века германская звезда начала неуклонно восходить.

Д. Б. Бьюри, Варвары и Рим. Крушение империи, 1928

Задолго до нацизма разрабатывались и программы «германизации» захваченных земель. Первым полигоном для подобных экспериментов стали оккупированные западные области России. В рамках намеченных программ поляков и русских предполагалось куда-нибудь депортировать, а верхушку литовцев и латышей «огерманить». Русские, польские, латышские, литовские учебные заведения закрывались, преподавание разрешалось только на немецком языке. Он признавался единственным официальным языком во всех административных и общественных учреждениях. Для более успешной «германизации» на восток направлялись немецкие переселенцы. А прочим, «негерманизированным» жителям, предназначалась участь рабов. Их грабили повальными реквизициями, забирали на принудительные работы в Германию [142].

В. Е. Шамбаров, Сталинградская Богородица, 2014

Речь шла не только об уничтожении коммунизма, истреблении комиссаров и коммунистической интеллигенции, но и об исполнении давней мечты фюрера – завоевании жизненного пространства «немецким мечом для немецкого плуга». Эта задача была озвучена ещё в «Майн Кампф»[2], и лидер нацистов раз за разом декларировал её уже в статусе вождя германского народа. Так, едва приступив к обязанностям рейхсканцлера, Гитлер поднял эту тему, выступая перед командованием армии и флота на квартире генерала Хаммерштейна-Экворда 3 февраля 1933 года. Одной из вероятных и более того – желанных перспектив применения политической власти он назвал завоевание Lebensraum (с нем. – жизненного пространства) на Востоке и его «безжалостную германизацию»[3]. 18 августа 1935 года министр пропаганды Йозеф Геббельс отметил в дневнике, что фюрер настроен на вечный союз с Англией, и сделал многозначительную приписку: «Зато расширение на Востоке»[4]. Насколько широко Гитлер трактовал понятие «Восток», видно из его публичного заявления 1936 года о том, что «если Урал с его неизмеримыми сырьевыми ресурсами, Сибирь с её богатыми лесами и Украина с её необъятными полями окажутся в руках Германии, то Германия, ведомая национал-социалистами, ни в чём не будет знать недостатка»[5]. Эти аппетиты до поры ограничивались военными, экономическими и политическими возможностями рейха.

Егор Яковлев, Война на уничтожение. Третий рейх и геноцид советского народа, 2022

Несмотря на свою полную противоречивость, планы Розенберга относительно Крыма были только отражением «двойственной аргументации Гитлера о причинах его германизации». Во-первых, как считал фюрер, Крым должен был стать «немецким Гибралтаром», с помощью которого можно было бы контролировать все Черное море. Во-вторых, привлекательным для немцев он мог стать потому, что шеф Германского трудового фронта Р. Лей мечтал превратить полуостров в «один огромный немецкий курорт». Как отмечал американский исследователь А. Даллин, «в этих завоевательных планах реальность и фантазия смешались поровну»[24].

О. В. Романько, Крым в период немецкой оккупации. Национальные отношения, коллаборационизм и партизанское движение. 1941-1944, 2014

В августе 1941 г. и в июле 1942 г. Гитлер настаивал на эвакуации всего русского населения из Крыма и немедленного заселения полуострова немцами. Однако по настоянию Геринга, опасавшегося хозяйственного упадка Крыма и неблагоприятного влияния этого на положение германской армии, реализация плана выселения была отложена. Все же различные учреждения продолжали разрабатывать возможные варианты германизации Крыма. Например, ведомство Гиммлера рассчитывало превратить Крым в место отдыха для заслуженных эсэсовцев. Для улучшения коммуникаций предполагалось соорудить автостраду Краков – Крым[40]. Был также план переселения в Крым немцев из Южного Тироля и таким образом окончательного урегулирования многолетних трений с Италией[41]. Уже в самом начале оккупации, в декабре 1941 г., Розенберг предложил переименовать Симферополь в Готебург, а Севастополь – в Теодорихсхафен[42].

А. М. Некрич, Наказанные народы, 1978

Именно СА воплощал в жизнь схему особой агентурной операции на советской территории под названием «План Тиссерана», заключавшейся в вербовке священников для сопровождения немецких частей, сражавшихся на Восточном фронте, и сбора информации на предмет восстановления католицизма. Операция эта, однако, не имела особого успеха, поскольку не соответствовала немецким планам германизации восточных областей России, за реализацию которых отвечал Альфред Розенберг.

О. Н. Четверикова, Измена в Ватикане, или Заговор пап против христианства, 2011

Пусть не ссылаются на Бисмарка, завещавшего Германии дружбу с Россией: не говоря о том, что нынешняя Россия весьма мало похожа на прежнюю, – самая устремленность германской внешней политики теперь должна быть иной. Тогда еще были возможны два пути; теперь остался один. «Вопрос не в том, что делал Бисмарк в свое время, а в том, как поступил бы он теперь. И на этот вопрос легко ответить: при его политической мудрости, он никогда не связался бы с государством, обреченным на гибель». Бисмарк хотел опереться на Россию, чтобы развязать себе руки на Западе. Но то, что тогда могло принести Германии пользу, теперь способно лишь ей повредить. Впрочем, даже и тогда, согласно изложенному уже выше мною Гитлера, ориентация на Россию была ошибкой: нужно было в союзе с Англией против панславистской и германоненавистнической России закрепить раз навсегда континентальную позицию немецкого отечества германизацией территории на востоке.

Н. В. Устрялов, Германия. В круговороте фашистской свастики, 1933

30 января 1933 года Гитлер стал рейхсканцлером Германии, а 3 февраля, на четвертый день после своего избрания, он встретился с высшим командным составом рейхсвера и произнес перед ними двухчасовую речь, которая была выслушана генералами с особым воодушевлением. Не утруждая себя сомнениями и тревогами относительно верности избранного пути, он заявил, что главная цель его политики – «завоевание нового жизненного пространства для немцев, вслед за которым должна следовать беспощадная германизация», милитаризация всей экономики страны, чтобы Германия уже через пять-шесть лет смогла быть готова к большой войне.

В. И. Устинов, Политические тайны Второй мировой, 2012