Мультикультурализм и политика интеграции иммигрантов: сравнительный анализ опыта ведущих стран Запада

В. В. Сахарова, 2011

Сумеют ли страны Запада интегрировать и культурно ассимилировать десятки миллионов мигрантов в радикально изменившейся ситуации последних лет? Возможно ли в современном мире преодоление культурных и расовых конфликтов во имя взаимообогащения культур и экономического развития и какой будет цена этого преодоления? Насколько западный опыт применим к современной российской действительности? Эти и другие вопросы подробно обсуждаются в настоящей монографии. Книга адресована политологам, политикам, специалистам в области межкультурной коммуникации, а также широкому кругу читателей, которым небезразличны проблемы миграции и мигрантов.

Глава 1. Мультикультурализм как идеология и политика интеграции и консолидации иммигрантских государств

1.1. Иммиграционная политика и политика интеграции: подходы к определению понятий

Миграция — сложный и многомерный феномен. Она приводит к перераспределению населения и рабочей силы между регионами мира и странами, тем самым изменяя демографический потенциал и баланс их трудовых ресурсов. Миграция также вызывает существенные качественные изменения в половозрастном, профессионально-квалификационном, этническом составе рабочей силы. Различия в репродуктивном, брачном поведении определяют характерные уровни рождаемости, смертности, брачности в разных социально-демографических группах. Следовательно, миграция оказывает не только прямое, но косвенное воздействие на уровень воспроизводства населения и изменение демографической ситуации в принимающих обществах. Несомненно и то, что миграция тесно связана со структурными изменениями в экономике, с инвестиционной политикой, с перемещением капитала между отраслями и регионами мира и др. Так, согласно экономической теории миграции, «в краткосрочном плане наиболее важным фактором смены страны пребывания является разница в экономическом положении страны — экспортера рабочей силы и страны реципиента, т. е. иммиграционные потоки направляются из стран с низким уровнем душевого дохода в страны с более высокими доходами. При этом разрыв в доходах должен составлять не менее 30–40 %. Если он меньше, стимулы к миграции оказываются заметно ослабленными. В условиях постепенного выравнивания уровней жизни стран-экспортеров и государств-реципиентов постоянная миграция постепенно вытесняется временной, также ускоряются процессы возвращения мигрантов на историческую родину».^[12]

Однако для объяснения характера, причин и направленности миграционных потоков недостаточно только социально-экономических объяснений. Так, только в социологии исследователи выделяют не менее шести теоретико-концептуальных подходов:

• теория «притяжения — выталкивания»;

• культурологическое направление;

• ассимиляционная теория;

• этносоциологическое направление;

• институциональный подход;

• конфликтологический подход.^[13]

Применяя тот или иной исследовательский подход к объяснению причин и последствий иммиграции или какого-либо варианта иммиграционной политики, следует всегда быть готовым к тому, что «появится множество исключений из правила, так как миграция — это комплексное явление, и оно с трудом укладывается в схемы».^[14]

Особенно важно учитывать воздействие на данный феномен иммиграционной политики, проводимой принимающими государствами.

По определению известного российского демографа Л. Л. Рыбаковского, политика — «это система общепринятых на уровне властных структур идей и концептуально объединенных средств, с помощью которых прежде всего государство, а также другие общественные институты, соблюдая определенные принципы, предполагают достижение поставленных целей».^[15] В иммиграционной политике выражены «усилия со стороны государства, направленные на регулирование и контроль над въездом на территорию страны и создание условий для проживания лиц, стремящихся устроиться на постоянное проживание, временную работу или получить политическое убежище».^[16]

Обычно выделяют два основных компонента иммиграционной политики:

• допуск (политику контроля над иммиграцией);

• собственно иммиграционную политику — политику, которая направлена на работу с уже допущенными иностранцами, в том числе на их интеграцию в принимающее общество.

Эти две составляющие — политика в отношении въезда/допуска иммигрантов и политика в отношении адаптации и интеграции вчерашних иммигрантов в принимающее общество — входят в понятие «иммиграционный режим», которое относительно недавно вошло в научную литературу.

Иммиграционная политика с самого начала двойственна и противоречива. С одной стороны, в демократических государствах должен действовать принцип свободы эмиграции/иммиграции, поскольку, согласно статье 13 Всеобщей декларации прав человека, «каждый человек вправе уезжать из любой страны, включая свою страну, а также возвращаться в свою страну». С другой стороны, суверенные государства вправе контролировать потоки мигрантов, отсюда ограничения на иммиграцию, ограничительная или избирательная политика в сфере миграции, проводимая практически всеми странами мира.

Как отмечает К. Кондатьоне, иммиграционная политика серьезно отличается от политики в других сферах: «Иммиграционная политика в структурном отношении характеризуется уровнем неуверенности, существенно превышающим соответствующие уровни в других областях, таких как политика в области рынка труда, политика в области градостроительства, фискальная политика и денежно-кредитная политика. В то время как последние области весьма стабильны, первая очень нестабильна».^[17] Чрезвычайная нестабильность объясняется тем, что иммиграционная политика является не только результатом конкуренции, переговоров и компромиссов различных групп, отстаивающих свои интересы внутри государства, но и согласования транснациональных интересов и международных ограничений с конкретными интересами государства. Поэтому миграционная политика — это «процесс взаимодействия между государствами, при котором происходит передача юрисдикции, так как мигранты, прекращая быть членами одного общества, должны стать членами другого».^[18]

В результате понятие «миграционная политика» включает в себя регулирование как внешних (эмиграции и иммиграции), так и внутренних передвижений населения. Миграционная политика предполагает не только нормативно-правовое и институциональное регулирование миграции (вопросы предоставления тем или иным лицам права на постоянное место жительства, контроля над нелегальной иммиграцией, социального обеспечения легальных (и нелегальных) иммигрантов, политики натурализации, связанной с условиями и процедурой предоставления гражданства легальным мигрантам), но и комплекс инструментов и мер, нацеленных на культурную интеграцию, включение мигрантов (в первую очередь — с иными этническими, расовыми, религиозными корнями) в новое сообщество.^[19]

Ситуация усугубляется из-за того, что не существует общепринятого определения понятия «иммигрант», как и признанной типологии форм миграции. Так, с точки зрения ООН, иммигрант — это «лицо, прибывшее в страну с намерением находиться в ней не менее 12 месяцев». Однако в отдельных странах определение иммигранта может существенно отличаться от принятого ООН. Например, в статистике Великобритании иммигрантом считается «лицо, принятое на поселение», т. е. тот, кому предоставлено право проживания на территории страны на неопределенное время; такое понимание термина, естественно, влияет на статистический учет иммиграционного потока. В США в таком качестве рассматриваются «иностранцы, допущенные на законных основаниях с целью постоянного проживания в стране». В ФРГ в официальном политическом дискурсе и на бытовом языке иммигрантов принято называть «иностранцами» (Auslander). Уже само это обозначение предполагает, что на присутствие этих людей в стране смотрят как на временное явление. Аналогичную семантическую нагрузку несет слово Gastarbeiter, вошедшее сегодня в международный оборот. Хотя многие из гастарбайтеров всю жизнь прожили в Германии или родились там, их правовой статус остается таким же, как если бы они приехали сюда в краткосрочную командировку. В то же время, вплоть до изменений в законодательстве о гражданстве, внесенных в 1999 г., мигранты «немецкого» происхождения считались репатриантами независимо от продолжительности пребывания в стране… В результате в начале 1990-х гг. иммиграционный поток в страну достигал 1 млн человек ежегодно, однако официальная статистика оценивала его на уровне нескольких сотен тысяч человек, поскольку этнические немцы иммигрантами не считались и др.^[20]

Существуют также разночтения и в определениях «трудовой мигрант» (лицо, мигрирующее с намерением получить работу), «беженец» и др. В силу появления феномена транснациональной миграции — процесса, когда «мигранты создают социальные поля, пересекающие географическую, культурную и политическую границы», и «трансмигрантов», которые «развивают и поддерживают множественные семейные, экономические, социальные, организационные, религиозные и политические отношения, пересекающие государственные границы», ответ на эти вопросы найти еще труднее.^[21]

От страны к стране серьезно отличается и отношение к перспективам иммиграционной политики: по данным исследования ООН, проведенного в середине 1990-х гг., больше половины государств придерживается мнения о необходимости сохранения имеющегося уровня иммиграции, треть выступает за его снижение и только 5 % — за увеличение.^[22]

В отношении типологизации миграционных процессов многие авторы отмечают, что в последнее время все более дает о себе знать тенденция к стиранию очевидных различий между отдельными формами миграции, порой непросто определить их истинные мотивы и характер. Происходит своего рода взаимопроникновение разных форм миграции, границы между ними становятся менее четкими, размываются, что также усложняет их научный анализ.^[23]

По справедливому замечанию современного отечественного автора, «этнические миграции, появившись в человеческой истории, создали новую ситуацию, которая в психологическом плане требует от человека (и человечества в целом) трудной работы понимания и принятия как иного взгляда на мир, запечатленного в других этнических культурах, так и понимания этнических основ собственного существования».^[24]

По определению, иммигранты — люди, которые попадают в ситуацию маргинализации в силу утраты ими привычного окружения и «территориальных корней». Психологами давно установлено, что привязанность к определенному месту оказывает благотворное влияние на соматическое и психическое здоровье человека, его этические установки, чувство хозяина и т. д. Все это автоматически подвергается разрушению в условиях миграции. Кроме того, добровольная или вынужденная миграция влечет за собой временное либо постоянное поражение во многих основополагающих правах. В процессе адаптации мигрантам необходимо интегрироваться в культуру принимающего общества в большей или меньшей степени: достичь достаточного уровня «культурной компетентности», включиться в жизнь нового общества, трансформировать социальную идентичность, преодолев состояние культурного шока, серьезно изменить свой образ жизни и мышления.^[25]

По мнению специалистов, в частности американского социального психолога С. Бочнера, все возможные последствия межкультурных контактов, в том числе стратегий адаптации иммигрантов и иммигрантских общин, можно поместить в континууме «геноцид — ассимиляция».

Геноцид — экстремальная форма взаимодействия, результатом которого является намеренное уничтожение другой группы.

Сегрегация — раздельное существование и развитие культурных групп. Сегодня под сегрегацией понимается прагматическая (реактивная) адаптация мигрантов, представляющая собой либо этап, либо результат процесса адаптации, когда иммигрантская община предпочитает существовать изолированно от принимающей среды, сохраняя свою традиционную культурную/конфессиональную идентичность. Следует сделать оговорку, что сегрегация может быть и результатом политики дискриминации — отделения и изоляции по расовым, этническим или иным признакам.

Интеграция — аккомодация собственных культурных ценностей, норм к ценностям и нормам принимающего общества. В результате этого процесса мигранты должны быть приняты новым социумом как на индивидуальном, так и на групповом уровне. Этот процесс подразумевает, что мигранты, сохраняющие свою культурную идентичность, объединяются с принимающим сообществом на некоем внеэтническом основании. Степень интегрированности иммигрантов в принимающее общество может быть разной. «Минимальный» перечень признаков интеграции «включает в себя знание государственного строя и законов страны, признание верховенства этих законов над нормами национально-культурной среды, откуда прибыл иммигрант, а также способность жить в обществе согласно принятым в нем установлениям».^[26]

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

12

См.: Migration and Remittances, Eastern Europe and the Former Soviet Union / Eds. A. Mansoor, B. Quillin; The World Bank. Washington, 2006.

13

См.: Блинова М. С. Указ. соч. С. 30–34.

14

Lee E. A. Op. cit. P. 297.

15

Рыбаковский Л. Л. Миграционная политика России: теория и практика // Современные проблемы миграции в России: Материалы общерос. науч. конф. (11–13 ноября 2003 г.). М., 2003. С. 36.

16

См.: Glossary on Migration / International Organization for Migration. Geneva, 2004.

17

Кондатьоне К. Указ. соч.

18

Zolberg A. R. Op. cit. P. 405.

19

См.: Сергеева З. Х. Феномен миграции в российских СМИ и оценках экспертов // Политическая экспертиза: Политэкс. 2008. Т. 4, № 3. С. 186.

20

См.: Костинский Г. Иммигранты в городе: опыт развитых стран // Миграция и урбанизация в СНГ и Балтии в 90-е годы / Под ред. Ж. А. Зайончковской. М., 1999. С. 33; Малахов В. Понаехали тут… С. 129–130, 120.

21

См.: Bash L., Blanc-Szanton C. Towards a Transnational Perspective on Migration. Race, Class, Ethnicity, and Nationalism Reconsidered / Ed. N. G. Schiller. N. Y., 1992 (Annals of the New York Academy of Sciences. Vol. 645).

22

См.: Зарубежный опыт адаптации и интеграции мигрантов (США, Германия, Швейцария) // Современные миграционные процессы: состояние, проблемы, опыт государственного и общественного регулирования / Науч. ред. А. В. Понеделков, А. В. Старостин, В. В. Рудой. Ростов н/Д., 2008. С. 255.

23

См.: Блинова М. С. Указ. соч. С. 30.

24

Лебедева Н. М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М., 1999. С. 192.

25

См.: Ксенофобия в современном мире / Отв. ред. В. А. Ачкасов, Д. З. Мутагиров. СПб., 2008. С. 112–113.

26

Межуев Б. Указ. соч.