Неточные совпадения
Хлестаков.
Нет,
на коленях, непременно
на коленях! Я хочу знать, что такое мне суждено: жизнь или смерть.
Городничий (хватаясь за голову).Ах, боже мой, боже мой! Ступай скорее
на улицу, или
нет — беги прежде в комнату, слышь! и принеси оттуда шпагу и новую шляпу. Ну, Петр Иванович, поедем!
Городничий (бьет себя по лбу).Как я —
нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу
на службе; ни один купец, ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал
на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
А стало бы, и очень бы стало
на прогоны;
нет, вишь ты, нужно в каждом городе показать себя!
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнит городничего. Так все и припрятываешь в лавке, когда его завидишь. То есть, не то уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по семи лежит в бочке, что у меня сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают
на Антона, и уж, кажись, всего нанесешь, ни в чем не нуждается;
нет, ему еще подавай: говорит, и
на Онуфрия его именины. Что делать? и
на Онуфрия несешь.
Городничий. Ступай
на улицу… или
нет, постой! Ступай принеси… Да другие-то где? неужели ты только один? Ведь я приказывал, чтобы и Прохоров был здесь. Где Прохоров?
Право,
на деревне лучше: оно хоть
нет публичности, да и заботности меньше; возьмешь себе бабу, да и лежи весь век
на полатях да ешь пироги.
Да не выпускать солдат
на улицу безо всего: эта дрянная гарниза наденет только сверх рубашки мундир, а внизу ничего
нет.
Хлестаков.
Нет, я влюблен в вас. Жизнь моя
на волоске. Если вы не увенчаете постоянную любовь мою, то я недостоин земного существования. С пламенем в груди прошу руки вашей.
Вы, может быть, думаете, что я только переписываю;
нет, начальник отделения со мной
на дружеской ноге.
Городничий.
Нет,
нет, Петр Иванович, нельзя, нельзя! Неловко, да и
на дрожках не поместимся.
Купцы уходят. Слышен голос женщины: «
Нет, ты не смеешь не допустить меня! Я
на тебя нажалуюсь ему самому. Ты не толкайся так больно!»
Хлестаков.
Нет, не хочу! Я знаю, что значит
на другую квартиру: то есть — в тюрьму. Да какое вы имеете право? Да как вы смеете?.. Да вот я… Я служу в Петербурге. (Бодрится.)Я, я, я…
Хлестаков. Ну,
нет, вы напрасно, однако же… Все зависит от той стороны, с которой кто смотрит
на вещь. Если, например, забастуешь тогда, как нужно гнуть от трех углов… ну, тогда конечно…
Нет, не говорите, иногда очень заманчиво поиграть.
Аммос Федорович.
Нет, я вам скажу, вы не того… вы не… Начальство имеет тонкие виды: даром что далеко, а оно себе мотает
на ус.
Осклабился, товарищам
Сказал победным голосом:
«Мотайте-ка
на ус!»
Пошло, толпой подхвачено,
О крепи слово верное
Трепаться: «
Нет змеи —
Не будет и змеенышей!»
Клим Яковлев Игнатия
Опять ругнул: «Дурак же ты!»
Чуть-чуть не подрались!
Впереди летит — ясным соколом,
Позади летит — черным вороном,
Впереди летит — не укатится,
Позади летит — не останется…
Лишилась я родителей…
Слыхали ночи темные,
Слыхали ветры буйные
Сиротскую печаль,
А вам
нет ну́жды сказывать…
На Демину могилочку
Поплакать я пошла.
—
Нет. Он в своей каморочке
Шесть дней лежал безвыходно,
Потом ушел в леса,
Так пел, так плакал дедушка,
Что лес стонал! А осенью
Ушел
на покаяние
В Песочный монастырь.
Я пошла
на речку быструю,
Избрала я место тихое
У ракитова куста.
Села я
на серый камушек,
Подперла рукой головушку,
Зарыдала, сирота!
Громко я звала родителя:
Ты приди, заступник батюшка!
Посмотри
на дочь любимую…
Понапрасну я звала.
Нет великой оборонушки!
Рано гостья бесподсудная,
Бесплемянная, безродная,
Смерть родного унесла!
— По-нашему ли, Климушка?
А Глеб-то?.. —
Потолковано
Немало: в рот положено,
Что не они ответчики
За Глеба окаянного,
Всему виною: крепь!
— Змея родит змеенышей.
А крепь — грехи помещика,
Грех Якова несчастного,
Грех Глеба родила!
Нет крепи —
нет помещика,
До петли доводящего
Усердного раба,
Нет крепи —
нет дворового,
Самоубийством мстящего
Злодею своему,
Нет крепи — Глеба нового
Не будет
на Руси!
Вздрогнула я, одумалась.
—
Нет, — говорю, — я Демушку
Любила, берегла… —
«А зельем не поила ты?
А мышьяку не сыпала?»
—
Нет! сохрани Господь!.. —
И тут я покорилася,
Я в ноги поклонилася:
— Будь жалостлив, будь добр!
Вели без поругания
Честному погребению
Ребеночка предать!
Я мать ему!.. — Упросишь ли?
В груди у них
нет душеньки,
В глазах у них
нет совести,
На шее —
нет креста!
Разломило спину,
А квашня не ждет!
Баба Катерину
Вспомнила — ревет:
В дворне больше году
Дочка…
нет родной!
Славно жить народу
На Руси святой!
«
Нет!
нет!
Прошу садиться, граждане! »
Крестьяне поупрямились,
Однако делать нечего,
Уселись
на валу.
«
На! выпивай, служивенький!
С тобой и спорить нечего:
Ты счастлив — слова
нет...
Нет на Руси, вы знаете,
Помалчивать да кланяться
Запрета никому!»
Однако я противился:
«Вам, мужикам, сполагоря,
А мне-то каково?
Великие сподвижники
И по сей день стараются —
На дно морей спускаются,
Под небо подымаются, —
Всё
нет и
нет ключей!
Поля совсем затоплены,
Навоз возить — дороги
нет,
А время уж не раннее —
Подходит месяц май!»
Нелюбо и
на старые,
Больней того
на новые
Деревни им глядеть.
Нет великой оборонушки!
Кабы знали вы да ведали,
На кого вы дочь покинули,
Что без вас я выношу?
Ночь — слезами обливаюся,
День — как травка пристилаюся…
Я потупленную голову,
Сердце гневное ношу!..
На белом, снежном саване
Ни талой
нет талиночки —
Нет у солдатки-матери
Во всем миру дружка!
«Кушай тюрю, Яша!
Молочка-то
нет!»
— Где ж коровка наша? —
«Увели, мой свет!
Барин для приплоду
Взял ее домой».
Славно жить народу
На Руси святой!
Стану я руки убийством марать,
Нет, не тебе умирать!»
Яков
на сосну высокую прянул,
Вожжи в вершине ее укрепил,
Перекрестился,
на солнышко глянул,
Голову в петлю — и ноги спустил!..
Нет хлеба — у кого-нибудь
Попросит, а за соль
Дать надо деньги чистые,
А их по всей вахлачине,
Сгоняемой
на барщину,
По году гроша не было!
Софья. Могу ли я иметь
на сердце что-нибудь от вас скрытое?
Нет, дядюшка. Я чистосердечно скажу вам…
Митрофан.
Нет,
нет, матушка. Я уж лучше сам выздоровлю. Побегу-тка теперь
на голубятню, так авось-либо…
Скотинин. Люблю свиней, сестрица, а у нас в околотке такие крупные свиньи, что
нет из них ни одной, котора, став
на задни ноги, не была бы выше каждого из нас целой головою.
Но бумага не приходила, а бригадир плел да плел свою сеть и доплел до того, что помаленьку опутал ею весь город.
Нет ничего опаснее, как корни и нити, когда примутся за них вплотную. С помощью двух инвалидов бригадир перепутал и перетаскал
на съезжую почти весь город, так что не было дома, который не считал бы одного или двух злоумышленников.
Строился новый город
на новом месте, но одновременно с ним выползало
на свет что-то иное, чему еще не было в то время придумано названия и что лишь в позднейшее время сделалось известным под довольно определенным названием"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Неправильно было бы, впрочем, полагать, что это"иное"появилось тогда в первый раз;
нет, оно уже имело свою историю…
— Я уж
на что глуп, — сказал он, — а вы еще глупее меня! Разве щука сидит
на яйцах? или можно разве вольную реку толокном месить?
Нет, не головотяпами следует вам называться, а глуповцами! Не хочу я володеть вами, а ищите вы себе такого князя, какого
нет в свете глупее, — и тот будет володеть вами!
Беневоленский твердою поступью сошел
на крыльцо и хотел было поклониться
на все четыре стороны, как с смущением увидел, что
на улице никого
нет, кроме двух жандармов.
— Смотрел я однажды у пруда
на лягушек, — говорил он, — и был смущен диаволом. И начал себя бездельным обычаем спрашивать, точно ли один человек обладает душою, и
нет ли таковой у гадов земных! И, взяв лягушку, исследовал. И по исследовании нашел: точно; душа есть и у лягушки, токмо малая видом и не бессмертная.
Что происходит в тех слоях пучины, которые следуют непосредственно за верхним слоем и далее, до самого дна? пребывают ли они спокойными, или и
на них производит свое давление тревога, обнаружившаяся в верхнем слое? — с полною достоверностью определить это невозможно, так как вообще у нас еще
нет привычки приглядываться к тому, что уходит далеко вглубь.
Ему
нет дела ни до каких результатов, потому что результаты эти выясняются не
на нем (он слишком окаменел, чтобы
на нем могло что-нибудь отражаться), а
на чем-то ином, с чем у него не существует никакой органической связи.
Но ничего не вышло. Щука опять
на яйца села; блины, которыми острог конопатили, арестанты съели; кошели, в которых кашу варили, сгорели вместе с кашею. А рознь да галденье пошли пуще прежнего: опять стали взаимно друг у друга земли разорять, жен в плен уводить, над девами ругаться.
Нет порядку, да и полно. Попробовали снова головами тяпаться, но и тут ничего не доспели. Тогда надумали искать себе князя.
— И будете вы платить мне дани многие, — продолжал князь, — у кого овца ярку принесет, овцу
на меня отпиши, а ярку себе оставь; у кого грош случится, тот разломи его начетверо: одну часть мне отдай, другую мне же, третью опять мне, а четвертую себе оставь. Когда же пойду
на войну — и вы идите! А до прочего вам ни до чего дела
нет!
Словом сказать, в полчаса, да и то без нужды, весь осмотр кончился. Видит бригадир, что времени остается много (отбытие с этого пункта было назначено только
на другой день), и зачал тужить и корить глуповцев, что
нет у них ни мореходства, ни судоходства, ни горного и монетного промыслов, ни путей сообщения, ни даже статистики — ничего, чем бы начальниково сердце возвеселить. А главное,
нет предприимчивости.
Остановившись в градоначальническом доме и осведомившись от письмоводителя, что недоимок
нет, что торговля процветает, а земледелие с каждым годом совершенствуется, он задумался
на минуту, потом помялся
на одном месте, как бы затрудняясь выразить заветную мысль, но наконец каким-то неуверенным голосом спросил...
Подробно описывать этот ряд блестящих подвигов
нет никакой надобности, но нелишнее будет указать здесь
на общий характер их.
Задумались головотяпы: надул курицын сын рукосуй! Сказывал,
нет этого князя глупее — ан он умный! Однако воротились домой и опять стали сами собой устраиваться. Под дождем онучи сушили,
на сосну Москву смотреть лазили. И все
нет как
нет порядку, да и полно. Тогда надоумил всех Пётра Комар.
Пошли в обход, но здесь наткнулись
на болото, которого никто не подозревал. Посмотрел Бородавкин
на геометрический план выгона — везде все пашня, да по мокрому месту покос, да кустарнику мелкого часть, да камню часть, а болота
нет, да и полно.
—
Нет тут болота! врете вы, подлецы! марш! — скомандовал Бородавкин и встал
на кочку, чтоб ближе наблюсти за переправой.