Неточные совпадения
Желая окончательно прельстить всех сидевших
в линейке, я отстал немного, потом с помощью хлыста и ног разогнал свою лошадку, принял непринужденно-грациозное положение и хотел
вихрем пронестись мимо их, с той
стороны, с которой сидела Катенька.
После этого я очень долго, стоя перед зеркалом, причесывал свою обильно напомаженную голову; но, сколько ни старался, я никак не мог пригладить
вихры на макушке: как только я, желая испытать их послушание, переставал прижимать их щеткой, они поднимались и торчали
в разные
стороны, придавая моему лицу самое смешное выражение.
Он почувствовал, что этот гулкий
вихрь вовлекает его, что тело его делает непроизвольные движения, дрожат ноги, шевелятся плечи, он качается из
стороны в сторону, и под ним поскрипывает пружина кресла.
Вихрь кружится все более бешено, вовлекая
в свой круговорот всех, кто не
в силах противостоять ему, отойти
в сторону, а Кутузовы, Поярковы, Гогины, Усовы неутомимо и безумно раздувают его.
С утра погода хмурилась. Воздух был наполнен снежной пылью. С восходом солнца поднялся ветер, который к полудню сделался порывистым и сильным. По реке кружились снежные
вихри; они зарождались неожиданно, словно сговорившись, бежали
в одну
сторону и так же неожиданно пропадали. Могучие кедры глядели сурово и, раскачиваясь из
стороны в сторону, гулко шумели, словно роптали на непогоду.
Кругом нас творилось что-то невероятное. Ветер бушевал неистово, ломал сучья деревьев и переносил их по воздуху, словно легкие пушинки. Огромные старые кедры раскачивались из
стороны в сторону, как тонкоствольный молодняк. Теперь уже ни гор, ни неба, ни земли — ничего не было видно. Все кружилось
в снежном
вихре. Порой сквозь снежную завесу чуть-чуть виднелись силуэты ближайших деревьев, но только на мгновение. Новый порыв ветра — и туманная картина пропадала.
Все было видно, и даже можно было заметить, как
вихрем пронесся мимо их, сидя
в горшке, колдун; как звезды, собравшись
в кучу, играли
в жмурки; как клубился
в стороне облаком целый рой духов; как плясавший при месяце черт снял шапку, увидавши кузнеца, скачущего верхом; как летела возвращавшаяся назад метла, на которой, видно, только что съездила куда нужно ведьма… много еще дряни встречали они.
Откачнулась
в сторону, уступая кому-то дорогу, отводя рукой кого-то; опустив голову, замерла, прислушиваясь, улыбаясь всё веселее, — и вдруг ее сорвало с места, закружило
вихрем, вся она стала стройней, выше ростом, и уж нельзя было глаз отвести от нее — так буйно красива и мила становилась она
в эти минуты чудесного возвращения к юности!
С письмом этим
Вихров предположил послать Ивана и ожидал доставить ему удовольствие этим, так как он там увидится с своей Машей, но сердце Ивана уже было обращено
в другую
сторону; приехав
в деревню, он не преминул сейчас же заинтересоваться новой горничной, купленной у генеральши, но та сейчас сразу отвергла все его искания и прямо
в глаза назвала его «сушеным судаком по копейке фунт».
Дорога между тем все продолжала идти страшно песчаная. Сильные лошади исправника едва могли легкой рысцой тащить тарантас, уходивший почти до половины колес
в песок.
Вихров по
сторонам видел несколько избушек бобылей и небольшие около них поля с репой и картофелем. Кучер не переставал с ним разговаривать.
Юлия же как бы больше механически подала руку жениху, стала ходить с ним по зале — и при этом весьма нередко повертывала голову
в ту
сторону, где сидел
Вихров. У того между тем сейчас же начался довольно интересный разговор с m-lle Прыхиной.
Вихров, разумеется, очень хорошо понимал, что со
стороны высокого мужика было одно только запирательство; но как его было уличить: преступник сам от своих слов отказывался, из соседей никто против богача ничего не покажет, чиновники тоже не признаются, что брали от него взятки; а потому с сокрушенным сердцем
Вихров отпустил его, девку-работницу сдал на поруки хозяевам дома, а Парфена велел сотскому и земскому свезти
в уездный город,
в острог.
В это время вдруг раздался невдалеке выстрел; мужики сейчас же обернулись
в ту
сторону,
Вихров тоже взмахнул глазами туда; затем раздался крик и треск сучьев, и вскоре появился между деревьями бегущий непременный член. Вслед за ним подходили и понятые, сопровождавшие его.
Пастух при этом посмотрел ему исподлобья
в лицо, а потом повел глазами
в ту
сторону, где стоял старик, отец убийцы.
Вихров догадался и выслал того. Они остались вдвоем с пастухом.
Вихров нахмурился: ему досадно было, что слух об его писательстве начинает распространяться между всеми, но, с другой
стороны, запереться
в том ему показалось странно.
«Да, все это — дребедень порядочная!» — думал он с грустью про себя и вовсе не подозревая, что не произведение его было очень слабо, а что
в нем-то самом совершился художественный рост и он перерос прежнего самого себя; но, как бы то ни было, литература была окончательно отложена
в сторону, и
Вихров был от души даже рад, когда к нему пришла бумага от губернатора,
в которой тот писал...
Вихров, разговорившись далее, хватил и
в другую
сторону.
— А я за вами петушком, петушком! — сказал Петин, чтобы посмешить ее, но Клеопатра Петровна не смеялась, и таким образом обе пары разъехались
в разные
стороны:
Вихров с Анною Ивановною на Тверскую, а Клеопатра Петровна с Заминым на Петровку. Неведомов побрел домой один, потупив голову.
Потом
Вихров через несколько минут осмелился взглянуть
в сторону могилы и увидел, что гроб уж был вынут, и мужики несли его. Он пошел за ними. Маленький доктор, все время стоявший с сложенными по-наполеоновски руками на окраине могилы и любовавшийся окрестными видами, тоже последовал за ними.
— Я умру,
Вихров, непременно, — продолжала она
в пятой фигуре, перейдя с ним совсем на другую
сторону.
Чтобы объяснить эти слова Клеопатры Петровны, я должен сказать, что она имела довольно странный взгляд на писателей; ей как-то казалось, что они непременно должны были быть или люди знатные,
в больших чинах, близко стоящие к государю, или, по крайней мере, очень ученые, а тут
Вихров, очень милый и дорогой для нее человек, но все-таки весьма обыкновенный, хочет сделаться писателем и пишет; это ей решительно казалось заблуждением с его
стороны, которое только может сделать его смешным, а она не хотела видеть его нигде и ни
в чем смешным, а потому, по поводу этому, предполагала даже поговорить с ним серьезно.
Вихров затем, все еще продолжавший дрожать, взглянул на правую
сторону около себя и увидел лежащий пистолет; он взял его и сейчас же разрядил, потом он взглянул
в противоположную
сторону и там увидел невиннейшее зрелище: Мелков спокойнейшим и смиреннейшим образом сидел на лавке и играл с маленьким котенком. Вихрова взбесило это.
В Зенковском лесу дорога пошла боковиком, так что
Вихров принужден был держаться за одну
сторону саней, чтобы не вывалиться из них; а Ванька так беспрестанно и вываливался.
Село Учня стояло
в страшной глуши. Ехать к нему надобно было тридцативерстным песчаным волоком, который начался верст через пять по выезде из города, и сразу же пошли по
сторонам вековые сосны, ели, березы, пихты, — и хоть всего еще был май месяц, но уже целые уймы комаров огромной величины садились на лошадей и ездоков.
Вихров сначала не обращал на них большого внимания, но они так стали больно кусаться, что сейчас же после укуса их на лице и на руках выскакивали прыщи.
Пронесся. Опять безмолвие. Все суетится и прячется; только глупый баран не предчувствует ничего: он равнодушно жует свою жвачку, стоя посреди улицы, и глядит
в одну
сторону, не понимая общей тревоги; да перышко с соломинкой, кружась по дороге, силятся поспеть за
вихрем.
Взглянув
в зеркало рядом с ней, я увидал скуластое, широконосое лицо, с большим синяком на лбу, давно не стриженные волосы торчали во все
стороны вихрами, — вот это и называется «очень странный мальчик»?.. Не похож странный мальчик на фарфоровую тонкую фигурку…
И вдруг снова закружился хоровод чуждых мыслей, непонятных слов. Казалось, что они вьются вокруг неё, как
вихрь на перекрёстке, толкают её, не позволяя найти прямой путь к человеку, одиноко, сидевшему
в тёмном углу, и вот она шатается из
стороны в сторону, то подходя к нему, то снова удаляясь
в туман непонятного и возбуждающего нудную тоску.
Посмотрите: все люди ходят опасно и жмутся к
стороне, а дедушка Матвей Иваныч один во всякое время мчится
вихрем по улицам, разбивает наголову полицию и бьет
в трактирах посуду!
Только те, кто видал его по воскресеньям
в кирке, могли бы догадаться, что он несколько принарядился: надел на шею вязаный грязно-красный шарф и кое-где примочил волосы на голове; и там, где волосы были примочены, они темнели и лежали гладко, а на другой
стороне торчали светлыми и редкими
вихрами — как соломинки на тощей, градом побитой ниве.
Его и детей точно
вихрем крутило, с утра до вечера они мелькали у всех на глазах, быстро шагая по всем улицам, торопливо крестясь на церкви; отец был шумен и неистов, старший сын угрюм, молчалив и, видимо, робок или застенчив, красавец Олёшка — задорен с парнями и дерзко подмигивал девицам, а Никита с восходом солнца уносил острый горб свой за реку, на «Коровий язык», куда грачами слетелись плотники, каменщики, возводя там длинную кирпичную казарму и
в стороне от неё, под Окою, двухэтажный большой дом из двенадцативершковых брёвен, — дом, похожий на тюрьму.
Дульчин. Зачем же вихры-то у тебя? Да еще
в разные
стороны торчат.
В стороне жмётся Савелий и покашливает — точно ворон каркает, ожидая падали.
Вихрем крутятся ребятишки, визг стоит
в воздухе, свист, хохот, и всё покрывает сильный голос Гнедого. А старушка Лаптева, мать умалишённого Григория, стоя сзади солдата, держит его шапку
в руках, трясёт головой и шевелит чёрными губами.
Хохот, начинавший мало-помалу подыматься со всех
сторон, покрыл, наконец, совершенно голос рассказчика, действительно пришедшего
в какой-то восторг; он остановился, несколько минут перебегая глазами по собранию, и потом вдруг, словно увлеченный каким-то
вихрем, махнул рукой, захохотал сам, как будто действительно находя смешным свое положение, и снова пустился рассказывать...
Едва я успел отскочить
в сторону, как он
вихрем пронесся мимо меня, и вслед за тем, точно от взрыва, кверху поднялось большое облако снежной пыли.
Начинало светать, но буря не унималась. Ветер с воем носился по лесу, поднимая с земли целые облака снежной пыли. Они зарождались
вихрями, потом превращались
в длинные белые языки, которые вдруг внезапно припадали к земле и тотчас вновь появлялись где-нибудь
в стороне в виде мечущихся туманных привидений.
Все взглянули по этому направлению и увидели статного юношу, которого несла по двору бешеная лошадь. Он сидел прямо и, казалось, спокойно, натянув на руки повод того, как струны, и крепко обхватив бока сильного животного ногами. Несмотря на это, лошадь, закусив удила, то расстилалась под ним на бегу, то вдруг останавливалась или сворачивала
в сторону, или
вихрем взвивалась на дыбы, стараясь сбросить с себя всадника.
Все взглянули по этому направлению и увидели статного юношу, которого несла по двору бешеная лошадь. Он сидел прямо и, казалось, спокойно, натянув на руки удила туго, как струны, и крепко обхватив бока сильного животного ногами. Несмотря на это, лошадь закусила удила, то расстилалась под ним на бегу, то вдруг останавливалась, или сворачивала
в сторону, или
вихрем взвивалась на дыбы, стараясь сбросить с себя всадника.