Неточные совпадения
Полковник был от души рад отъезду последнего, потому что мальчик этот, в самом деле,
оказался ужасным шалуном: несмотря на
то, что все-таки был не дома, а в гостях, он успел уже слазить на все крыши, отломил у коляски дверцы, избил маленького крестьянского мальчишку и, наконец, обжег себе в кузнице страшно руку.
Когда молодой человек этот стал переодеваться,
то на нем
оказалось превосходнейшее белье (он очень был любим одной своею пожилой теткой); потом, когда он оделся в костюм, набелился и нарумянился, подвел себе жженою пробкою усики,
то из него вышел совершеннейший красавчик.
Вообще детские игры он совершенно покинул и повел, как бы в подражание Есперу Иванычу, скорее эстетический образ жизни. Он очень много читал (дядя обыкновенно присылал ему из Новоселок, как только случалась оказия, и романы, и журналы, и путешествия); часто ходил в театр, наконец задумал учиться музыке. Желанию этому немало способствовало
то, что на
том же верху Александры Григорьевны
оказались фортепьяны. Павел стал упрашивать Симонова позволить ему снести их к нему в комнату.
Это было несколько обидно для его самолюбия; но, к счастью, кадет
оказался презабавным малым: он очень ловко (так что никто и не заметил) стащил с вазы апельсин, вырезал на нем глаза, вытянул из кожи нос, разрезал рот и стал апельсин слегка подавливать;
тот при этом точь-в-точь представил лицо человека, которого тошнит.
Тот пошел. Павел думал, что придет какая-нибудь женщина, но
оказалось, что пришел замаранный мальчишка.
При этом все невольно потупились, кроме, впрочем, Плавина, лицо которого ничего не выражало, как будто бы это нисколько и не касалось его. Впоследствии
оказалось, что он даже и не заметил, какие штуки против него устраивались: он очень уж в это время занят был мыслью о предстоящей поездке на бал к генерал-губернатору и
тем, чтоб не измять и не испачкать свой костюм как-нибудь.
Салов
оказывался удобнее всех, —
тем более, что он сам, кажется, желал сделаться писателем.
Когда он принялся работать,
то снял свой синий кафтан и
оказался в красной рубахе и плисовых штанах. Обивая в гостиной мебель и ползая на коленях около кресел, он весьма тщательно расстилал прежде себе под ноги тряпку. Работая, он обыкновенно набивал себе полнехонек рот маленькими обойными гвоздями и при этом очень спокойно, совершенно полным голосом, разговаривал, как будто бы у него во рту ничего не было. Вихров заметил ему однажды, что он может подавиться.
Оказалось, что Вихров попал ногой прямо в живот спавшей в коридоре горничной, и
та, испугавшись, куда-то убежала. Он очень хорошо видел, что продолжать далее розыски было невозможно: он мог перебудить весь дом и все-таки не найти Клеопатры Петровны.
Тот по-прежнему принял его в кабинете, но
оказалось, что полковник обедает не в пять, а в шесть часов, и таким образом до обеда оставался еще добрый час.
Тот привел совращенную.
Оказалось, что это была старая и неопрятная крестьянская девка.
— Выпьемте, а
то обидится, — шепнул Миротворский Вихрову.
Тот согласился. Вошли уже собственно в избу к Ивану Кононову;
оказалось, что это была почти комната, какие обыкновенно бывают у небогатых мещан; но что приятно удивило Вихрова, так это
то, что в ней очень было все опрятно: чистая стояла в стороне постель, чистая скатерть положена была на столе, пол и подоконники были чисто вымыты, самовар не позеленелый, чашки не загрязненные.
Когда известная особа любила сначала Постена, полюбила потом вас… ну, я думала, что в
том она ошиблась и что вами ей не увлечься было трудно, но я все-таки всегда ей говорила: «Клеопаша, это последняя любовь, которую я тебе прощаю!» — и, положим, вы изменили ей, ну, умри тогда, умри, по крайней мере, для света, но мы еще, напротив, жить хотим… у нас сейчас явился доктор, и мне всегда давали такой тон, что это будто бы возбудит вашу ревность; но вот наконец вы уехали, возбуждать ревность стало не в ком, а доктор все тут и
оказывается, что давно уж был такой же amant [любовник (франц.).] ее, как и вы.
Вскоре после
того приехал доктор.
Оказалось, что это был маленький Цапкин, который переменился только
тем, что отпустил подлиннее свои бакенбарды… С Вихровым он сделал вид, что как будто бы и знаком не был, но
тот не удержался и напомнил ему.
Земским, предназначенным сопровождать преступника,
оказался тот же корявый мужик.
Он ввел Вихрова сначала в верхний этаж, в переднюю, в которой даже
оказалось огромное зеркало, вделанное в стену и, видимо, некогда предназначенное для
того, чтобы приезжие гости поправляли перед ним свой туалет: дом этот принадлежал когда-то богатому купцу, но теперь проторговавшемуся и спившемуся.
Те подползли и поднялись на ноги — и все таким образом вошли в моленную. Народу в ней
оказалось человек двести. При появлении священника и чиновника в вицмундире все, точно по команде, потупили головы. Стоявший впереди и наряженный даже в епитрахиль мужик мгновенно стушевался; епитрахили на нем не стало, и сам он очутился между другими мужиками, но не пропал он для глаз священника.
Клыков
той же осторожной походкой сходил и привел Родиона Федорова.
Оказалось, что это был хохлатый и нескладный мужик, который пришел как-то робко, стал поеживаться, почесываться, несмело на все кругом озираться. Вихров взял лист бумаги и стал записывать его показание.
За последовавшим вскоре после
того ужином Петр Петрович явился любителем и мастером угостить: дымящийся биток в самом деле
оказался превосходным, бутылок на столе поставлено было несть числа...
Вихров вошел;
оказалось, что это был
тот самый номер, в котором он в первый приезд свой останавливался.
Неточные совпадения
Правдин. Со всем
тем мы видим, что деньги нередко ведут к чинам, чины обыкновенно к знатности, а знатным
оказывается почтение.
Ободренный успехом первого закона, Беневоленский начал деятельно приготовляться к изданию второго. Плоды
оказались скорые, и на улицах города
тем же таинственным путем явился новый и уже более пространный закон, который гласил тако:
Таким образом
оказывалось, что Бородавкин поспел как раз кстати, чтобы спасти погибавшую цивилизацию. Страсть строить на"песце"была доведена в нем почти до исступления. Дни и ночи он все выдумывал, что бы такое выстроить, чтобы оно вдруг, по выстройке, грохнулось и наполнило вселенную пылью и мусором. И так думал и этак, но настоящим манером додуматься все-таки не мог. Наконец, за недостатком оригинальных мыслей, остановился на
том, что буквально пошел по стопам своего знаменитого предшественника.
Но летописец недаром предварял события намеками: слезы бригадировы действительно
оказались крокодиловыми, и покаяние его было покаяние аспидово. Как только миновала опасность, он засел у себя в кабинете и начал рапортовать во все места. Десять часов сряду макал он перо в чернильницу, и чем дальше макал,
тем больше становилось оно ядовитым.
Потом пошли к модному заведению француженки, девицы де Сан-Кюлот (в Глупове она была известна под именем Устиньи Протасьевны Трубочистихи; впоследствии же
оказалась сестрою Марата [Марат в
то время не был известен; ошибку эту, впрочем, можно объяснить
тем, что события описывались «Летописцем», по-видимому, не по горячим следам, а несколько лет спустя.