Неточные совпадения
Я ему и говорю: «Коли, говорю, солдаты больно хороши, так
пусть бы с них баря оброки и брали, а то дворовые и мужики их
поят и кормят, а они их все бранят».
— Да теперь пошто!
Пусть еще погуляют и
поедят, — возражал ему кучер.
Павел сейчас же догадался, что Салов хочет занять у него денег. «Ну, черт с ним, — подумал он, — дам ему;
пусть уж при слушании не
будет так злобствовать!»
— Отчего же никому? — произнес протяжно Салов: у него в это время мелькнула мысль: «За что же это он меня одного
будет этим мучить,
пусть и другие попробуют этой прелести!» У него от природы
была страсть хоть бы чем-нибудь да напакостить своему ближнему. — Вы бы позвали и других ваших знакомых: Марьеновского, как этих, — Замина и Петина; я думаю, перед более многочисленной публикой и читать приятнее?
— Далеко не шутка! — повторил и Абреев. — Мой совет, mon cher, вам теперь покориться вашей участи, ехать, куда вас пошлют; заслужить, если это возможно
будет, благорасположение губернатора, который
пусть хоть раз в своем отчете упомянет, что вы от ваших заблуждений совершенно отказались и что примерным усердием к службе стараетесь загладить вашу вину.
Напротив, чистота только тогда
будет заведена, если я весь сор
буду прятать куда-нибудь к стороне; так и нравы: людей совершенно добродетельными сделать нельзя, но
пусть все это они делают только поскромнее, поосторожнее, — тогда и нравы улучшатся.
— Солдаты, надо
быть, беглые, — отвечал тот, — ну, и думают, что «
пусть уж лучше, говорят, плетьми отжарят и на поселение сошлют, чем сквозь зеленую-то улицу гулять!»
Пусть прежде туда выедет полиция, члены опеки и внушат крестьянам повиновение; наконец, говорю, еще не известно, что откроется по исследованию вашего чиновника, и, может
быть, действия опекуна таковы, что его самого следует удалить и что крестьяне оказывают неповиновение только против него.
— Николи! Мне вот говорят, что наказывать меня
будут, — да
пусть себе наказывают. Лучше временное претерпеть мучение, чем весь век маяться.
— Клеопаша всегда желала
быть похороненною в их приходе рядом с своим мужем. «Если, говорит, мы несогласно жили с ним в жизни, то
пусть хоть на страшном суде явимся вместе перед богом!» — проговорила Катишь и, кажется, вряд ли не сама все это придумала, чтобы хоть этим немного помирить Клеопатру Петровну с ее мужем: она не только в здешней, но и в будущей даже жизни желала устроивать счастье своих друзей.
— Я представляю дело, как оно
было, а тут
пусть публика сама судит! — вопил Рагуза.
— А насчет этих клубов, Дюссотов, [Дюссо (Dussot) — владелец известного в Петербурге ресторана.] пуантов этих ваших или, пожалуй, вот еще прогрессу — ну, это
пусть будет без нас, — продолжал он, не заметив опять вопроса. — Да и охота шулером-то быть?
Неточные совпадения
Скотинин. Это подлинно диковинка! Ну
пусть, братец, Митрофан любит свиней для того, что он мой племянник. Тут
есть какое-нибудь сходство; да отчего же я к свиньям-то так сильно пристрастился?
— Я не понимаю, как они могут так грубо ошибаться. Христос уже имеет свое определенное воплощение в искусстве великих стариков. Стало
быть, если они хотят изображать не Бога, а революционера или мудреца, то
пусть из истории берут Сократа, Франклина, Шарлоту Корде, но только не Христа. Они берут то самое лицо, которое нельзя брать для искусства, а потом…
Ну,
пусть я придумаю себе то, чего я хочу, чтобы
быть счастливой.
— Едва ли, — испуганно оглянувшись, сказал предводитель. — Я устал, уж стар.
Есть достойнее и моложе меня,
пусть послужат.
— Да вот, ваше превосходительство, как!.. — Тут Чичиков осмотрелся и, увидя, что камердинер с лоханкою вышел, начал так: —
Есть у меня дядя, дряхлый старик. У него триста душ и, кроме меня, наследников никого. Сам управлять именьем, по дряхлости, не может, а мне не передает тоже. И какой странный приводит резон: «Я, говорит, племянника не знаю; может
быть, он мот.
Пусть он докажет мне, что он надежный человек,
пусть приобретет прежде сам собой триста душ, тогда я ему отдам и свои триста душ».