Неточные совпадения
Лицо Захаревского уже явно исказилось. Александра Григорьевна несколько лет вела процесс, и не для выгоды какой-нибудь, а с целью только показать, что она юристка и может писать деловые бумаги. Ардальон Васильевич в этом случае
был больше всех ее жертвой: она читала ему все сочиняемые ею бумаги, которые в смысле деловом представляли совершенную чушь; требовала совета у него на них, ожидала от него похвалы им и наконец давала ему
тысячу вздорнейших поручений.
— Нет, не то, врешь, не то!.. — возразил полковник, грозя Павлу пальцем, и не хотел, кажется, далее продолжать своей мысли. — Я жизни, а не то что денег, не пожалею тебе; возьми вон мою голову, руби ее, коли надо она тебе! — прибавил он почти с всхлипыванием в голосе. Ему очень уж
было обидно, что сын как будто бы совсем не понимает его горячей любви. — Не пятьсот рублей я тебе дам, а
тысячу и полторы в год, только не одолжайся ничем дяденьке и изволь возвратить ему его деньги.
— Еще как!.. Мне mademoiselle Травайль, какая-нибудь фигурантка, двадцать
тысяч стоила… Maman так этим огорчена
была и сердилась на меня; но я, по крайней мере, люблю театр, а Утвинов почти никогда не бывал в театре; он и с madame Сомо познакомился в одном салоне.
— Напротив! — отвечал ему совершенно серьезно Марьеновский. — Наши уголовные законы весьма недурны, но что такое закон?.. Это
есть формула, под которую не могут же подойти все случаи жизни: жизнь слишком разнообразна и извилиста; кроме того, один и тот же факт может иметь
тысячу оттенков и
тысячу разных причин; поэтому-то и нужно, чтобы всякий случай обсудила общественная совесть или выборные из общества, то
есть присяжные.
— А у нас в Казани, — начал своим тоненьким голосом Петин, — на духов день крестный ход: народу собралось
тысяч десять;
были и квартальные и вздумали
было унимать народ: «Тише, господа, тише!» Народ-то и начал их выпирать из себя: так они у них, в треуголках и со шпагами-то, и выскакивают вверх! — И Петин еще более вытянулся в свой рост, и своею фигурой произвел совершенно впечатление квартального, которого толпа выпихивает из себя вверх. Все невольно рассмеялись.
Все это прежде монастырское
было, к монастырю
было приписано; как наша матушка Екатерина-то воцарилась — и отняла все у монастыря; а монастырь, однако ж, озеро-то удержал за собой:
тысяч пять он собирал каждый год за позволенье крестьянам ловить в озере рыбу.
— Откуда? — произнес насмешливо Макар Григорьев. — Старик хапуга
был: одно лесное именье от сплавного леса, чай,
тысячи три дает.
Остальное ты все знаешь, и я только прибавлю, что, когда я виделась с тобой в последний раз в доме Еспера Иваныча и тут же
был Постен и когда он ушел, мне
тысячу раз хотелось броситься перед тобой на колени и умолять тебя, чтобы ты спас меня и увез с собой, но ты еще
был мальчик, и я знала, что не мог этого сделать.
— Ах, сейчас! — воскликнул Вихров и пошел и принес ему: он не пятьсот, а пять
тысяч готов бы дать
был в эти минуты Салову.
Сделай милость, говорит, чтобы не
было большой огласки, похорони ты у меня этого покойника без удостоверения полиции, а я, говорит, тебе за это
тысячу рублей дам!» И с этими словами, знаете, вынимает деньги, подает священнику.
«Вот, говорит, господа, я спьяна, за
тысячу рублей, подкупил священника похоронить медведя у церкви, по церковному обряду, а вот, говорит, и поличное это самое находится у него в доме!» Священник — туда-сюда, отшутиться
было хотел, но они постановление написали, требуют, чтобы и он зарукоприкладствовал…
— Сделайте милость! — воскликнул инженер. — Казна, или кто там другой, очень хорошо знает, что инженеры за какие-нибудь триста рублей жалованья в год служить у него не станут, а сейчас же уйдут на те же иностранные железные дороги, а потому и дозволяет уж самим нам иметь известные выгоды. Дай мне правительство десять, пятнадцать
тысяч в год жалованья, конечно, я
буду лучше постройки производить и лучше и честнее служить.
Вот по этому по учневскому делу они наказывали тогда; по три
тысячи, говорят, каждому из них
было дано от сродственников.
Тысячи мрачных мыслей наполнили голову Юлии после разговора ее с братом. Она именно после того и сделалась больна. Теперь же Вихров говорил как-то неопределенно. Что ей
было делать? И безумная девушка решилась сама открыться в чувствах своих к нему, а там — пусть
будет, что
будет!
— Вопрос тут не во мне, — начал Вихров, собравшись, наконец, с силами высказать все, что накопилось у него на душе, — может
быть, я сам во всем виноват и действительно никуда и ни на что не гожусь; может
быть, виновата в том злосчастная судьба моя, но — увы! — не я тут один так страдаю, а сотни и
тысячи подчиненных, которыми начальство распоряжается чисто для своей потехи.
Но, чтобы заставить его смотреть на вещи, как я смотрела, его просто надобно
было учить; а чтобы я смотрела по его, мне нужно
было… хвастливо даже сказать… поглупеть, опошлеть, разучиться всему, чему меня учили — и, видит бог, я
тысячу раз проклинала это образование, которое дали мне…
— Тут не один
был Кошка, — отвечал он простодушно, — их, может
быть,
были сотни,
тысячи!.. Что такое наши солдатики выделывали. — уму невообразимо; иду я раз около траншеи и вижу, взвод идет с этим покойным моим капитаном с вылазки, слышу — кричит он: «Где Петров?.. Убит Петров?» Никто не знает; только вдруг минут через пять, как из-под земли, является Петров. «Где
был?» — «Да я, говорит, ваше высокородие, на место вылазки бегал, трубку там обронил и забыл». А, как это вам покажется?
— А между тем этот господин притворяется, что страстно влюблен в нее, — и все это потому, что у ней
есть двадцать пять
тысяч серебром своих денег, которые
были в оборотах у Виссариона и за которые тот ни много ни мало платил нам по двадцать процентов, — где найдешь такое помещение денег?
Неточные совпадения
Городничий. Жаловаться? А кто тебе помог сплутовать, когда ты строил мост и написал дерева на двадцать
тысяч, тогда как его и на сто рублей не
было? Я помог тебе, козлиная борода! Ты позабыл это? Я, показавши это на тебя, мог бы тебя также спровадить в Сибирь. Что скажешь? а?
Глеб — он жаден
был — соблазняется: // Завещание сожигается! // На десятки лет, до недавних дней // Восемь
тысяч душ закрепил злодей, // С родом, с племенем; что народу-то! // Что народу-то! с камнем в воду-то! // Все прощает Бог, а Иудин грех // Не прощается. // Ой мужик! мужик! ты грешнее всех, // И за то тебе вечно маяться!
Пришла старуха старая, // Рябая, одноглазая, // И объявила, кланяясь, // Что счастлива она: // Что у нее по осени // Родилось реп до
тысячи // На небольшой гряде. // — Такая репа крупная, // Такая репа вкусная, // А вся гряда — сажени три, // А впоперечь — аршин! — // Над бабой посмеялися, // А водки капли не дали: // «Ты дома
выпей, старая, // Той репой закуси!»
Скотинин. Суженого конем не объедешь, душенька! Тебе на свое счастье грех пенять. Ты
будешь жить со мною припеваючи. Десять
тысяч твоего доходу! Эко счастье привалило; да я столько родясь и не видывал; да я на них всех свиней со бела света выкуплю; да я, слышь ты, то сделаю, что все затрубят: в здешнем-де околотке и житье одним свиньям.
19) Грустилов, Эраст Андреевич, статский советник. Друг Карамзина. Отличался нежностью и чувствительностью сердца, любил
пить чай в городской роще и не мог без слез видеть, как токуют тетерева. Оставил после себя несколько сочинений идиллического содержания и умер от меланхолии в 1825 году. Дань с откупа возвысил до пяти
тысяч рублей в год.