Машина бытия

Фрэнк Герберт

Представляем вашему вниманию авторский сборник рассказов, публиковавшихся с 1952 по 1979 год, – самое полное собрание короткой прозы автора. Собрание блестящих идей, многие из которых получили развитие в его романах. Редчайшая коллекция от одного из самых выдающихся фантастов в истории литературы – впервые под одной обложкой. Рассказы смешные и тревожные, философские и приключенческие, поэтичные и циничные, иллюстрирующие самые разные направления научной фантастики. Снова и снова, облекая свою мысль в простые или весьма замысловатые сюжеты, Фрэнк Герберт задает читателю «проклятые» и бессмертные вопросы: что есть человек? Что такое разум и достаточно ли одного только разума, чтобы достичь понимания с иными формами жизни? Где проходит грань ответственности ученого за его изобретение? И что в конце концов спасет этот странный жестокий мир: гуманность, красота, совесть – или просто любовь? Не ждите – готовых ответов Фрэнк Герберт вам не предложит. Вам предстоит найти их самостоятельно.

Ты пойдешь высокой дорогой

Сцепив руки за спиной и так сжав кулаки, что побелели костяшки пальцев, Льюис Орн мрачно смотрел из окна второго этажа на утро, наступившее на планете Гамаль II. В безоблачном небе ярко сияло большое желтое солнце, уже взошедшее над далекими горами. День обещал быть жарким.

У себя за спиной Орн слышал поскрипывание ручки, быстро скользящей по бумаге, — это сотрудник Службы Расследования и Урегулирования писал комментарии к только что проведенной беседе.

«Может, я и зря нажал на сигнальную кнопку, — думал Орн, — что, впрочем, не дает этому умнику права издеваться надо мной! В конце концов, это мое первое задание. Нельзя же ожидать совершенства с первого раза!»

Скрип ручки начал действовать Орну на нервы.

На квадратном лбу обозначились глубокие складки. Орн положил левую руку на грубую деревянную раму окна, а правой провел по жесткой щетине коротко стриженных рыжих волос. Свободный покрой его белого форменного комбинезона — стандартной одежды агентов Службы Исследования и Обучения — подчеркивал коренастое телосложение Орна. Такие мощные мускулы практически без единого грамма жира обычно имели люди, выросшие на планете с повышенной силой тяжести — в данном случае Каргон из системы Гемма. Лицом он походил на бульдога, что эффективно скрывало мягкость его натуры.

Однако в данный момент Орн чувствовал не свойственное ему ожесточение.

«Если я не прав, меня вышибут со службы, — думал он. — У И — О и Службы Расследования и Урегулирования вечно какие-то трения. Но если подтвердятся мои подозрения по поводу этого места, уж я заставлю их попрыгать! — Орн покачал головой. — Впрочем, не исключено, что я ошибаюсь».

Чем больше он об этом думал, тем больше сожалел о том, что вызвал И — О. Вряд ли планета Гамаль II агрессивна по своей природе. Скорее всего, здесь нет людей, потенциально готовых развязать войну, так что снабжать их оружием не опасно.

В другом конце здания кто-то, топая, поднимался вверх по лестнице. Под ногами у Орна задрожал пол. Правительственная гостиница располагалась в старом здании, построенном из грубо обработанного дерева. В помещении витал застарелый кисловатый запах, оставленный многочисленными постояльцами, в разное время проживавшими в отеле.

Из окна второго этажа Орн видел часть вымощенной брусчаткой рыночной площади деревни Питцибен. За ней расстилалось широкое полотно горной дороги, поднимавшейся с равнин Рогга. Вдоль дороги в два ряда тянулись вереницы крестьян и охотников, возвращавшихся на рынок в Питцибен. Над дорогой клубилась янтарная пыль, смягчавшая все вокруг и придававшая предметам слегка расплывчатый, романтичный вид.

Фермеры, покачиваясь и тяжело переступая, толкали перед собой низкие двухколесные телеги. Все как один были одеты в длиннополые зеленые плащи, желтые береты, сдвинутые на бок над левым ухом, желтые брюки с потемневшими от дорожной пыли отворотами, и открытые сандалии, обнажавшие загрубевшие ступни, похожие на копыта тягловых животных. На телегах громоздились кучи зеленых и желтых овощей, будто бы специально подобранных в тон к одежде, чтобы не нарушать цветовую гамму.

Рядом, словно стража, шли охотники, одетые во все коричневое. Они держали головы высоко поднятыми, и перья на их шляпах весело подпрыгивали. Каждый нес лихо закинутое на плечо ружье с широким раструбом, на другом плече висела подзорная труба в кожаном футляре. За охотниками следовали их подручные, тащившие трехколесные телеги с тушами болотных оленей, уток и порхо — длиннохвостых грызунов, которых уроженцы Гамаля считали деликатесом.

Внизу, в далекой долине, высился темно-красный шпиль корабля Службы Р — У, который приземлился сразу после рассвета, следуя сигналу, отправленному передатчиком Орна. Корабль тоже был окутан чарующей дымкой — из кухонных очагов на фермах, которыми была усеяна долина, вился синеватый дымок. Красное судно, словно исполин, возвышалось над домами и смотрелось крайне неуместно на фоне маленьких домишек — будто украшение, забытое после праздника для великанов.

На глазах у Орна один из охотников остановился, отстегнул подзорную трубу и принялся разглядывать корабль Р — У.

Дымок и горячее желтое солнце создавали идиллическую картину цветущей сельской местности. Все выглядело настолько мирно — подозрительно мирно! — что Орна охватило чувство глубокой досады.

«Черт возьми! Не важно, что говорят люди из Р — У! Все-таки не зря я их вызвал! Люди Гамаля явно что-то скрывают. Не такие уж они и мирные! Кто на самом деле совершил ошибку, так это тупица, который установил Первый Контакт и все время болтал о важности мирной истории!»

* * *

Скрип ручки стих, и агент Р — У кашлянул.

Орн повернулся, посмотрел на оперативника. Агент Р — У сидел за грубо сколоченным столом возле незастеленной кровати Орна. По всему столу были разбросаны бумаги и отчеты. На одной из кип в качестве пресс-папье лежал небольшой диктофон. Агент Р — У сгорбился на громоздком деревянном стуле. Это был тощий, длинный тип с большой головой, грубыми, крупными чертами лица и темными, редкими волосами. Полуопущенные веки придавали его лицу надменный и высокомерный вид, свойственный большинству работников Р — У. На нем был синий камуфляжный костюм с заплатами и без погон. Орну он представился как Умбо Стетсон, старший оперативник Р — У в этом секторе.

Заметив, что Орн смотрит на него, Стетсон сказал:

— Полагаю, у меня все. Давайте-ка проверим еще раз. Вы прибыли сюда десять недель назад, верно?

— Да. Меня доставил сюда челнок с транспортника Службы И — О, «Арнеб Редискавери».

— И это было ваше первое задание?

— Да. Я закончил Уни-Галакта с выпуском ’07, стажировку проходил на Тимурлане.

Стетсон нахмурился.

— А потом вы прибыли прямо сюда, на заново открытую планету на задворках Вселенной?

— Правильно.

— Ясно. Вы были прямо-таки одержимы старым миссионерским духом, готовы просветить ближнего и все такое.

Орн покраснел и нахмурился.

— Вижу, в старом добром Уни-Галакта все еще преподают эту чушь на тему «культурного возрождения», — продолжал Стетсон. Положив руку на грудь, он с пафосом произнес: — Мы должны снова объединить потерянные планеты с центрами культуры и промышленности и возобновить великий марш человеческого прогресса, так жестоко прерванный Окраинными войнами!

После чего сплюнул на пол.

— Думаю, это мы можем пропустить, — пробормотал Орн.

Стетсон усмехнулся.

— Вы соверше-е-енно правы! Итак… что вы привезли сюда с собой?

— У меня был словарь, составленный человеком, установившим Первый Контакт, но он весьма бегло описывал…

— Кстати, кто установил Первый Контакт?

— Я с ним незнаком, но в словаре указано его имя — Андре Буллон.

— А… уж не родственник ли это Ипскотта Буллона, верховного комиссара?

— Не знаю.

Стетсон что-то записал в одной из бумаг.

— И в этом отчете говорится, что это мирная планета с примитивной экономикой, основанной на фермерстве и охоте, да?

— Да.

— Ага. Что еще вы привезли?

— Бланки и формы для отчетов, как обычно, и передатчик.

— И два дня назад вы нажали на кнопку сигнала тревоги на этом передатчике, так? Мы достаточно быстро прилетели, как вам кажется?

Орн сердито уставился в пол.

— Полагаю, у вас, как у всех них, фотографическая память, забитая культурной, медицинской и промышленной информацией.

— Я квалифицированный агент И — О.

— Устроим минуту молчания в знак глубокого уважения, — сказал Стетсон и вдруг стукнул кулаком по столу. — Это просто тупость, черт возьми! Чистой воды политические игры!

Охваченный гневом, Орн выпрямился.

— Что вы имеете в виду?

— Уловки Службы И — О, сынок. Все это делается для того, чтобы привлечь внимание… Все ради политики. Помяни мое слово: мы заново откроем слишком много планет, обеспечим этих людей промышленной базой, которой они не заслуживают, — а потом начнется такая Окраинная война, что все прошлые по сравнению с ней покажутся детскими играми!

Орн сделал шаг вперед.

— Зачем я, по-вашему, черт возьми, нажал на кнопку сигнала тревоги?

Стетсон откинулся на спинку стула.

— Дружище, именно это мы и пытаемся выяснить. — Он постучал ручкой по передним зубам. — Итак… зачем вы на самом деле нас вызвали?

— Я уже сказал вам: точно не знаю! Просто… — Он пожал плечами.

— Вам стало одиноко, и вы захотели, чтобы Р — У подержали вас за руку. Так?

— Ох, идите к черту! — рявкнул Орн.

— Всему свое время, сынок. Всему свое время. — Полуопущенные веки Стетсона опустились еще ниже. — Так… что вас, дурачков из И — О, сейчас учат искать в первую очередь?

Орн проглотил вертевшийся на языке гневный ответ.

— В смысле… из признаков войны?

— Чего же еще?

— Мы должны искать фортификации, отслеживать военные игры среди детей, тренировки или другие признаки групповых занятий, похожих на армейские, военные шрамы и раны на людях и следы повреждений на зданиях, признаки всеобщего уничтожения… ну, вы понимаете.

— Очевидные улики, — сказал Стетсон. — И вы считаете полученные данные адекватными?

— Нет, не считаю!

— Вы соверше-е-енно правы, — протянул Стетсон. — Гм-м-м… Копнем поглубже: что вас настораживает в этих людях?

Орн вздохнул.

— У них нет духа, нет искры. И напрочь отсутствует чувство юмора. Здесь все такие серьезные, если не сказать мрачные.

— Да ну?

— Да. Я… Я… э… — Орн облизнул губы кончиком языка. — Я… э… как-то в шутку сказал Совету лидеров, что наши люди очень заинтересованы в надежном поставщике костей фрулапов для изготовления фарфоровых блюдец для левшей.

Стетсон рывком подался вперед.

— Что?

— Я… э… сказал…

— Да! Это я понял. Что произошло дальше?

— Они на полном серьезе попросили подробное описание фрулапа и приемлемого метода подготовки костей для перевозки.

— И что вы им сказали?

— Ну, я… Ну, они, опираясь на мое описание, пришли к выводу, что на Гамале фрулапы не водятся.

— Ясно, — сказал Стетсон.

— Вот что с этим местом не так: здесь нет фрулапов.

Стетсон глубоко вдохнул и снова откинулся на спинку стула. Потом, постучав ручкой по столу, уставился в никуда.

* * *

«Ну, теперь мне конец, — подумал Орн. — Почему я не могу держать язык за зубами? Похоже, я только что убедил его, что я псих!»

— Как они воспринимают переобучение? — спросил Стетсон.

— О, их очень интересует промышленная сфера. Поэтому я здесь, в деревне Питцибен. Мы обнаружили неподалеку залежи вольфрама и…

— А что медики? — спросил Стетсон. — Нервничают?

— Наверное, — сказал Орн. — Но вы же знаете медиков — они всегда считают, что уже все знают. Впрочем, я продвигаюсь.

— Каков у них уровень медицины?

— Они хорошо знают основы анатомии… хирургию, кости. И все такое.

— Как вам кажется, почему они настолько отсталые? — спросил Стетсон.

— Согласно их истории, планету случайно заселили шестнадцать выживших — одиннадцать женщин и пятеро мужчин — с тритшейнского крейсера, пострадавшего в каком-то сражении в начале Окраинных войн. Они спустились сюда на челноке, не имея при себе особого снаряжения и знаний. Насколько я понимаю, спастись удалось в основном рабочим из машинного отделения.

— И они просто сидели здесь до появления И — О, — сказал Стетсон. — Чудесно. Просто чудесно.

— Это было пятьсот стандартных лет назад, — пояснил Орн.

— И эти добрые люди по-прежнему занимаются фермерским хозяйством и охотой, — пробормотал Стетсон. — Ох, замечательно! — Он посмотрел на Орна. — Сколько времени планете, подобной этой, требуется, чтобы превратиться в явную военную угрозу — при наличии необходимой агрессивности?

— Ну… — пробормотал Орн. — В этой системе есть две необитаемые планеты, откуда они могли бы получать сырье. О, я бы сказал, двадцать — двадцать пять лет после того, как на их собственной планете разовьется необходимая промышленная база.

— А сколько времени потребуется агрессивному ядру, чтобы понять, как уйти под землю… если это необходимо… так что нам придется разнести планету на куски, чтобы до них добраться?

— От шести месяцев до года.

— Вы начинаете понимать, какую милую проблемку вы, дурачки из И — О, создаете для нас! — Стетсон вдруг обвиняюще указал на Орна. — Всего лишь одна ошибка! Давайте объявим планету агрессивной, введем оккупационные войска, а ваши шпионы тем временем узнают, что мы допустили ошибку! — Он сжал руку в кулак. — Ага!

— Они уже начали строить фабрики для производства машинных инструментов, — сказал Орн. — Они довольно быстро учатся. — Он пожал плечами. — Впитывают все, как какая-нибудь… мрачная губка.

— Очень поэтичное сравнение, — прошипел Стетсон. Поднявшись со стула, он прошел на середину комнаты. — Что ж, давайте взглянем поближе. Но я вас предупреждаю, Орн: лучше бы вы не зря нам позвонили. У Р — У есть дела поважнее, чем нянчиться с И — О!

— А вам лишь бы как-нибудь нас подставить! — огрызнулся Орн.

— Вы соверше-е-енно правы, сынок.

— Ладно! Будем считать, что я ошибся!

— Посмотрим. Идем. Внизу меня ждет вездеход.

«Теперь уже ничего не поделаешь, — подумал Орн. — Этот козел не станет внимательно присматриваться, ведь куда проще просто сидеть и насмехаться над И — О! Мне конец, а ведь я еще толком и не начал работу!»

Они вышли на мощенную брусчаткой площадь. В раскаленном воздухе чувствовалось приближение жары. С флагштока на крыше гостиницы уныло свисал желто-зеленый флаг. Темп работ заметно снизился. Кучки флегматичных уроженцев Гамаля стояли возле прикрытых навесами лотков с овощами и угрюмо таращились на транспортное средство Р — У.

Вездеход был белым, с двумя сиденьями и панорамным окном. Сзади располагался турбинный двигатель.

Орн и Стетсон сели и пристегнулись.

— Вот что я имел в виду, — сказал Орн.

Стетсон завел мотор, нажал на педаль сцепления. Вездеход пару раз подпрыгнул на брусчатке, а потом включилась гиропружинная система.

— В каком смысле? — не понял Стетсон. — Что вы имели в виду?

— Посмотрите на этих тупиц на противоположной стороне улицы. В любом другом месте во Вселенной они бы уже окружили эту тачку, залезли бы в вентиляционные отверстия турбины, покопались бы под колесами. А эти кретины просто стоят на расстоянии и мрачно смотрят!

— Нет фрулапов, — сказал Стетсон.

— Именно!

— А что в этом такого? — спросил Стетсон. — Стеснительные люди…

— Забудьте! Зря я вообще затронул эту тему.

— Судя по вашим отчетам, на Гамале нет окруженных стенами населенных пунктов, — сказал Стетсон, замедлив ход, чтобы протиснуться между двумя телегами.

— Я не видел.

— И не бывает военных учений с большим количеством народа?

— Я не видел.

— Тяжелого вооружения тоже нет?

— Я не видел.

— Да что вы заладили одно и то же! — возмутился Стетсон. — Вы подозреваете, что они что-то скрывают?

— Подозреваю.

— Почему?

— Потому что на этой планете что-то не так. А когда что-то не так, всегда имеются недостающие фрагменты.

Стетсон отвел взгляд от улицы, покосился на Орна и снова уставился на улицу.

— Значит, вы что-то подозреваете.

Орн ухватился за ручку двери, когда вездеход резко свернул за угол и выехал на широкую дорогу.

— Я так и говорил с самого начала.

— Мы всегда с превеликим удовольствием расследуем дела, с которыми связаны малейшие подозрения агентов И — О, — сказал Стетсон.

— Лучше пускай ошибусь я, чем вы, — прорычал Орн.

— Заметьте, они строят в основном из дерева, — сказал Стетсон. — Постройки из дерева — признак мирной цивилизации.

— Разве миролюбивость зависит не от того, каким оружием они пользуются? — спросил Орн.

— Этому вас учат в старом добром Уни-Галакта?

— Нет. Это мое личное наблюдение. Если у них имеется артиллерия и мобильная кавалерия, то форты бесполезны.

— И как они создадут кавалерию? На Гамале нет ездовых животных. По крайней мере, согласно вашим отчетам.

— Ну, я ни одного не видел… пока!

— Хорошо, — сказал Стетсон. — Проявлю благоразумие. Вы говорили об оружии. Какое оружие они используют? Я не видел ничего опаснее ружей для отстрела дичи, которые несли их охотники.

— Если бы у них были пушки, это многое бы объяснило, — пробормотал Орн.

— Например, отсутствие фортов?

— Черт возьми, вы правы!

— Интересная теория. Кстати, как они делают эти ружья?

— Их изготовляют умелые оружейники… своего рода гильдия.

— Своего рода гильдия. Надо же! — Стетсон резко затормозил на пустынном участке дороги. — Тот, кто установил Первый Контакт, не видел никаких признаков наличия пушек?

— Вы же знаете, что нет.

Стетсон кивнул.

— Гм-м-м.

— Но это могла быть случайность, — сказал Орн. — Больше всего мне не нравится, что этот кретин с ходу разболтал местным, как для нас важно, чтобы заново открытая планета выглядела мирной.

— Вы соверше-е-енно правы. В данном случае, — сказал Стетсон и вылез из вездехода. — Идите сюда и помогите мне.

Орн выскользнул с другой стороны.

— Зачем мы здесь остановились?

Стетсон всучил ему конец рулетки.

— Подержите ее у того края дороги, хорошо?

Дорога оказалась около семи метров шириной. Стетсон записал цифру в блокнот, пробормотал что-то насчет «линии регрессии».

Вернувшись в коляску, они поехали дальше.

— Чем важна ширина дороги? — спросил Орн.

— У Р — У имеется прибыльный бизнес на стороне, — пояснил Стетсон. — Продаем омнибусы. Я просто хотел проверить, пройдет ли нынешняя модель по этой дороге.

«Шутник!» — подумал Орн, а вслух сказал:

— Полагаю, Р — У все сложнее становится находить оправдание своему бюджету!

Стетсон рассмеялся.

— Вы соверше-е-енно правы! Скоро мы запустим в производство успокоительное для агентов И — О.

— Ха!

Орн откинулся в угол кабины. Его одолевали мрачные мысли. «Мне конец! Этот умник не найдет ничего, кроме того, что нашел я сам. У меня не было причин вызывать Р — У, вот только все здесь кажется каким-то странным!»

Дорога резко пошла вниз и вправо, сквозь заросли низкорослых деревьев.

— Наконец съезжаем с главной дороги, — сказал Стетсон.

— Если бы мы ехали прямо, то уперлись бы в болото, — пояснил Орн.

— Да ну?

Они выехали в широкую долину, окруженную лесной полосой. За деревьями в неподвижном воздухе курился дым.

— Что это за дым? — спросил Стетсон.

— Из домов.

— Вы проверяли?

— Да, проверял!

— Какой вы обидчивый, однако.

Дорога спустилась к реке. Они проехали по примитивному деревянному мосту. На противоположном берегу Стетсон притормозил, разглядывая вьющуюся вдоль реки узкую двойную колею, оставленную колесами телеги.

Они двинулись дальше, в сторону другого хребта.

— Давайте еще раз обсудим их правительство, — задумчиво произнес агент Р — У.

Орну пришлось повысить голос, чтобы перекричать визг турбины, когда они начали подниматься в горы.

— Что вы имеете в виду?

— Вопросы наследования.

— Я уже говорил, что членство в Совете, судя по всему, передается старшему сыну.

— Судя по всему? — Стетсон направил коляску вверх и выехал на дорогу, которая шла вниз с гребня холма.

— Ну, они говорили какую-то чушь про процедуру выборов в случае смерти старшего сына.

— Ясно. А в какие игры играют эти люди?

— Я видел только одну: в нее играет шестнадцать человек в командах по четыре человека. Они используют квадратное поле площадью метров в пятьдесят с ровными диагональными канавами, которые тянутся от одного угла к другому. Четыре человека встают в каждом углу и по очереди играют.

— И что они делают? Ползут навстречу друг другу по канавам?

— Очень смешно! Они используют два тяжелых мяча с отверстиями для пальцев. Один мяч зеленый, другой — желтый. Сначала в игру вступает желтый мяч: его катят по канаве. Зеленый необходимо бросить так, чтобы он врезался в желтый мяч на пересечении.

— И зрители кричат: «Ура!» — сказал Стетсон.

— Зрителей нет, — ответил Орн.

— В любом случае, игра кажется мирной, — заметил Стетсон. — У них хорошо получается в нее играть?

— На мой взгляд, они ужасно неуклюжие. Но им, кажется, это нравится. Если подумать, эта игра — единственное, что явно доставляет им удовольствие.

— Вы как отчаявшийся миссионер, — сказал Стетсон. — Люди не умеют развлекаться — вы хотите встрять и организовать игры!

— Военные игры, — сказал Орн. — Вам когда-нибудь приходило такое в голову?

— А? — Стетсон на мгновение отвлекся от дороги. Они съехали на обочину. Он резко переключил внимание обратно на вождение.

— Представьте себе хитрого агента И — О, который объявит себя императором этой планеты, — сказал Орн. — Он мог бы положить начало собственной династии. А вы узнаете об этом только тогда, когда полетят бомбы!

— Худший кошмар Р — У, — сказал Стетсон и замолчал.

* * *

Солнце поднималось все выше.

Дорога спустилась в низину, косо подошла к очередному хребту, повернула налево вдоль пиков. Вдалеке в горах виднелось еще одно поселение. Подъехав ближе, они разглядели желто-зеленый флаг на крыше административного здания. Стетсон затормозил, открыл окно и заглушил мотор. Вой турбины медленно стих. При открытом окне отключился кондиционер, в кабине стало нестерпимо жарко.

По телу Орна градом катился пот, на пластиковом сиденье под ним образовалась лужица.

— Что мы здесь делаем? — спросил Орн.

— Ждем.

— Чего конкретно мы ждем?

— Чего-нибудь, — ответил Стетсон. — Как местные относятся к миру?

— О, они считают, что это замечательно! Мирная деятельность И — О приводит членов Совета в восторг.

— А теперь скажите мне наконец, почему вы нажали на кнопку сигнала тревоги! — потребовал Стетсон.

Орн беззвучно пошевелил губами, затем выпалил:

— Я уже сказал: не знаю!

— Я хочу знать, что вас на это подвигло, — сказал Стетсон. — Что оказалось соломинкой, сломавшей ракету?

Орн сглотнул скопившуюся во рту слюну и тихо проговорил:

— Они устроили банкет…

— Кто устроил банкет?

— Совет. Они устроили банкет в мою честь. И… э…

— И подали фрулапа, — сказал Стетсон.

— Вы будете слушать или нет?

— Мальчик мой, я сгораю от нетерпения.

— Вы соверше-е-енно правы, — передразнил Орн. — В общем… мне подали похлебку из хвостов порхо, которая…

— Порхо?

— Это такой грызун, который здесь считается деликатесом. Особенно его хвосты. Короче, вот что они сделали… Перед тем как принести похлебку и подать ее на стол, повар связал живого порхо какой-то веревкой, которая быстро растворилась в горячей жидкости. Животное выскочило из горшка и бросилось на меня.

— И?

— Минут пять они хохотали.

— То есть они вас разыграли, и вы рассердились? Помнится, вы говорили, что у них нет чувства юмора?

— Послушайте, умник! Вас не настораживают люди, которые шутки ради способны засунуть живое существо в кипящую жидкость?!

— Мрачноватый юмор, — согласился Стетсон. — Но все-таки это розыгрыш. И вы поэтому вызвали Р — У?

— Отчасти!

— А еще потому, что вас терзают жуткие подозрения!

Лицо Орна потемнело от злости.

— Да, я разозлился и повел себя глупо! Ну, давайте! Сделайте из этого соответствующие выводы и действуйте!

— Как раз собираюсь, — сказал Стетсон. Он вытащил микрофон из-под приборной панели и произнес: — Это Стетсон.

«Все кончено!» — подумал Орн.

* * *

Из-под приборной панели раздалось гудение, а вслед за этим голос:

— Говорит корабль. Как ситуация?

— Дело дрянь, Хэл, — сказал Стетсон. — Отправляй чрезвычайный запрос на оккупацию.

Орн дернулся и уставился на агента Р — У.

Динамик щелкнул, и голос спросил:

— Насколько плохо?

— Хуже мне редко доводилось видеть. Собери данные о том, кто установил Первый Контакт: какой-то тупица по имени Буллон. Его должны уволить. Да плевать мне, даже если он мамочка комиссара Буллона! Только слепой идиот назовет это местечко мирным!

— При возращении у вас могут возникнуть проблемы? — спросил голос.

— Не думаю. Они пока не подозревают, что мы их раскусили.

— Дай мне свои координаты… на всякий случай.

Стетсон посмотрел на индикатор на приборной панели.

— А-8.

— Понял.

— Отправь запрос, парень! — сказал Стетсон. — К завтрашнему утру я хочу увидеть здесь бойцов оккупационных войск!

— Сию минуту.

Гудение стихло.

Стетсон убрал микрофон и повернулся к Орну.

— Значит, вы действовали по наитию?

Орн покачал головой.

— Я…

— Взгляните назад, — сказал Стетсон.

Орн высунул голову в открытое окно и посмотрел на дорогу, по которой они приехали.

— Не видите ничего любопытного? — спросил Стетсон.

У Орна слегка закружилась голова.

— Вижу припозднившегося фермера и одного охотника с подручным, — сказал он. — Они двигаются быстро.

— Я имел в виду дорогу, — сказал Стетсон. — Считайте это первым уроком в сфере работы Р — У. Широкая дорога, идущая вдоль горных хребтов, — это военная дорога. Всегда. Сельские дороги — узкие и идут вдоль воды. Военные дороги широкие, обходят болота и пересекают реки под прямым углом. Эта подходит по всем параметрам.

— Но… — Орн замолчал, когда мимо машины, не глядя на них, прошел охотник.

— Что это у него на спине за футляр? — спросил Стетсон.

— Подзорная труба.

— Урок номер два, — сказал Стетсон. — Телескоп — это астрономический прибор. Подзорная труба всегда создается как дополнение к оружию дальнего действия. По моим прикидкам, эти ружья для отстрела дичи эффективны в радиусе около ста метров. Следовательно, это можно считать доказательством того, что у них имеется артиллерия.

Орн кивнул.

— Посмотрим теперь на деревню, — сказал Стетсон. — Обратите внимание на флаг. Флаг часто возникает как знамя, под которым идут в бой. Не всегда, конечно. Однако, учитывая все остальное, это можно считать косвенной уликой.

— Ясно.

— А теперь рассмотрим этот ваш Совет лидеров, — сказал Стетсон. — Это не что иное, как гражданская аристократия. Первое правило в нашей книге гласит: там, где есть имущие и неимущие, ищи средства для сохранения существующего положения дел. Это всегда означает наличие армии. Готов поставить свою последнюю кредитку на то, что те игровые поля с зелеными и желтыми мячами — на самом деле замаскированные плацдармы для тренировок.

Орн проглотил комок в горле.

— Жаль, что это не пришло мне в голову.

— Пришло, — сказал Стетсон. — Бессознательно. Вы все это поняли, не отдавая себе отчета, и вас это чертовски насторожило. Поэтому вы и нажали на кнопку сигнала тревоги.

— Наверное, вы правы.

* * *

— Еще один урок, — сказал Стетсон. — Самое важное в индексе агрессии: истинно мирные люди вообще не обсуждают мир. Они о нем даже не думают. Единственное обстоятельство, при котором развивается постоянный интерес к миру, это когда есть насильственный контраст в виде войны.

— Конечно! — Орн глубоко вдохнул, уставился на деревню. — Но как объяснить отсутствие фортов?

— Мы можем принять как данность, что у них есть артиллерия, — сказал Стетсон. — Гм-м-м. — Он потер подбородок. — Что ж, этого, наверное, достаточно. Наверное, чтобы исключить из уравнения форты, необязательно иметь мобильную кавалерию.

— Наверное.

— Вот что здесь, скорее всего, произошло, — сказал Стетсон. — Тот, кто установил Первый Контакт, этот кретин Буллон, сделал неверные выводы по поводу этих людей и случайно открыл им наши намерения. Видимо, правители Гамаля собрались вместе, заключили перемирие, скрыли или замаскировали все известные им признаки войн и сосредоточились на том, чтобы выжать из нас все, что можно.

— Понятно, — сказал Орн, начиная ощущать успокоительное облегчение.

— Думаю, из вас получится неплохой оперативник Р — У, — сказал Стетсон.

— Из меня получится… Что?

— Мы возьмем вас к себе, — сказал Стетсон.

Орн уставился на него.

— Вы можете это сделать?

— В правительстве еще имеются умные люди, — сказал Стетсон. — Можете не сомневаться, мы обладаем такими полномочиями. — Он нахмурился. — Большинство наших людей мы находим так же, как нашли вас!

— Это… — начал Орн и вдруг замолчал.

Мимо машины Р — У прошествовал фермер, толкая скрипучую телегу. Они наблюдали за тем, как странно покачивается его спина, как твердо он переставляет ноги, как гладко катится по дороге нагруженная овощами телега.

— Я сам леворукий фрулап, да? — пробормотал Орн. Он указал на удаляющуюся спину. — Вот и ездовое животное. Эта чертова телега — не что иное, как колесница!

Стетсон стукнул правым кулаком по раскрытой левой ладони.

— Черт! Все это время оно было прямо у нас перед носом! — Он мрачно улыбнулся. — Когда прибудут наши оккупационные силы, кое-кто здесь сильно удивится и разозлится.

И, как выяснилось, он был «соверше-е-енно прав».