Каамос Каарины

Кейт Андерсенн

Каждый второй в Инари подсмеивается над 15-летней мечтательницей Каариной. Но все меняется, когда сам великий профессор Леннокс делает девочке щедрое предложение и приглашает в свой дом в Гельсингфорсе. Теперь Каарина – героиня не только романа, но и родной лапландской деревушки. Как же не уронить лицо, не разбить мечты о камни реальности, которыми обернулось приглашение профессора, найти и сохранить себя, друзей и семью? Да и можно ли осветить каамос – полярную ночь?

Глава 15. Ром

* * *

Укко остановился перед темным холмом. Смеркалось. Полусонная и уставшая Кайя натолкнулась на кожаную спину старика и часто заморгала.

— Вот и дом Рома, — махнул ладонью Укко в сторону холма.

Последние проблески света сумерек позволяли увидеть в ней дверь; сбоку над рекой торчала труба.

— Не робей, это называется землянка. Он сам вырыл ее, — и седой провожатый Кайи гулко постучал в дверь из толстых досок. — Ром! Это я.

Хозяин дома не ответил, но внутри раздался громкий грохот чего-то деревянного и странно неровные шаги.

— Ром не самая гостеприимная личность, но ты не пугайся, — пояснил старик девочке. — Он слишком привык жить один. Дождись его, а я обратно, пока видно еще. Ром! — крикнул он двери. — Оставляю тут тебе подарочек!

Кайя замерла на месте, даже не сообразив хоть что-то сказать, пока тяжелая фигура Укко растворяется в речном вечернем тумане, а внутри землянки хаотично что-то грохочет и стучит. Тали прижался к ее коленям, также несколько растерянно.

Но вот сквозь щель между досками забрезжил свет, и загремел тяжелый засов. Каарина и Тали одновременно вздрогнули — в открытом проеме показалась странная фигура: человеческий мощный торс опирался на большие руки, рядом на полу стоял масляной фонарь. Каарина взвизгнула в один голос с Талисманом. Фигура громко выругалась и потянулась вперед рукой, чтобы затворить дверь. И тогда Кайя увидела ноги, безвольно лежавшие на полу за телом и вспомнила слова Юки: «Он инвалид».

— Это вы — Ром? — уточнила девочка дрожащим голосом.

— Ну, я, и что теперь? — сердито ответил хозяин, оставив безуспешную попытку дотянуться до распахнувшейся двери. — Насмотрелась? А теперь дай мне закрыть дверь!

— Мне… херра Укко сказал жить у вас.

— Херра Укко! — насмешливо повторил мужчина. — Его уже так называют!

— Разве он вам не помогает? Зачем же смеяться? — возразила Кайя, поднимая скулящего Тали с земли — так и самой спокойнее.

— А это еще кто? — сузил Ром зрачки темных глаз.

Его коротко стриженная голова, казалось, сидела на самых плечах, делая оттого образ инвалида-цыгана более грозным.

— Это Талисман. А я Кайя… — девочка несмело заглянула в комнату землянки, переминаясь с ноги на ногу.

— Зачем ты здесь? — враждебно уточнил Ром, шаря руками по притолоке.

Там он нащупал специально прибитую ручку и, опираясь на нее, приподнялся. Теперь весь вес высокого цыгана приходился на напрягшиеся мускулы рук, а ноги приобрели нормальное положение, хотя они просто висели, без всякого признака силы, и зрелище было… жутковатое.

— Он… сказал, вы мне поможете поступить в Академию Механики.

Ром на мгновение переменился в лице. Потом долго смотрел на гостью сверху вниз, о чем-то думая.

— Можно… войти? — Кайе показалось, что надо проявить решительность.

Если эта дверь закроется, то ночевать придется у негостеприимной реки, с туманных берегов которой порой слышны леденящие сердце крики и возгласы.

— Пожалуйста, разрешите нам не ночевать снаружи!

— Входи, — сказал наконец цыган глухим голосом. — Свою помесь полярного медведя и собаки держи при себе, — кивнул он на Тали.

— Тали вовсе не помесь, — насупилась Кайя, входя в землянку и тут же цепляя ногой фонарь. — Ой! — успела она выбросить не ожидавшего такой подлости Талисмана и подхватить зашатавшийся источник света. — Поймала! — подняла фонарь торжествующе. — Нура всегда говорила, что я неуклюжая, — и после этих слов осеклась и помрачнела.

Кем ей теперь приходилась Нура?..

Ром повел кустистыми бровями. Прислал ему старик подарочек, нечего сказать.

— Стряпать хоть умеешь? — спросил он, не отпуская своего самодельного поручня.

— Совсем немного, — сказала Кайя тихо, грустно осматривая свое новое жилище.

Стены из земли были укреплены деревянными балками, кое-где осевшими в такой же земляной пол. В углу охапка сена и склад дров, странно криво сколоченный сундук. Грубо сложенный очаг у стены, узенькое окно над рекой и разложенные на полу инструменты неизвестного назначения рядом со странной металлической штукой, похожей на перевернутый утюг мамы Олава. На балках прибиты низкие полки, уставленные железными предметами.

— У вас странный дом, — изрекла Каарина, не будучи в силах решить, нравится он ей или нет.

Было в этой землянке какое-то магическое очарование, которое не позволяло назвать ее убогой.

— Находишь? — насмешливо переспросил Ром, окинув взглядом чуть осыпавшиеся стены. — Уверена, что хочешь тут жить?

— Он… немного волшебный, — заложила руки за спину Кайя, ковыряя носком каньги землю. — Думаю, что смогу его полюбить, если вы разрешите. Я постараюсь вам помогать, обещаю! — осмелилась она с надеждой заглянуть в его глаза. Удивительно темные, холодные и горячие одновременно!

— Твой Тали — действительно помесь собаки и медведя, — непонятно к чему, ответил Ром. — После неудачного эксперимента скрещивания летом их решили ликвидировать, видимо, щенку как-то удалось уцелеть. Если хочешь остаться на зиму, не смей оспаривать моих слов, — он осторожно опустился на руках на пол и закрыл дверь.

Стало чуть теплее. Затем Ром повернулся и ловко пополз на руках к охапке сена. Кайя, отодвинувшись от центра комнаты и по-прежнему держа фонарь, наблюдала за цыганом со смешанным чувством восхищения, страха, сострадания и любопытства. Тали же залаял и хотел было прыгнуть на странно движущееся существо, но Кайя воскликнула:

— Тали! Не смей!

Вряд ли щенок понял смысл слов, но, встретившись глазами с горяче-холодным взглядом Рома, поджал куцый хвост и навсегда признал его превосходство.

— Держи, — бросил девочке немного сена Ром. — Этого немного, но сегодня придется довольствоваться тем, что есть. А завтра насобираешь себе травы. Да дай сюда фонарь. Во второй раз может так не повезти. Устраивайся поскорее, масла у нас не много.

Каарина долго не стала выбирать место для сна, боясь разгневать странного хозяина, и скоро уже прикорнула под окном.

— Лови, — бросил Ром из угла старый плащ. — Замерзнешь. И Талисмана при себе держи. Ночи уже холодные, больные мне ни к чему.

— Спасибо, — с удовольствием укуталась Кайя в подарок. — А вы как же?

В ответ Ром задул фонарь.

Через какое-то время за окном раздался свист, крик и безумный смех. Тали залаял.

— Что это, херра Ром? — испугалась Кайя.

— Любители огненной воды. Их много здесь. Веди себя с достоинством, и тебя никто не тронет.

— А что такое огненная вода?..

— Напиток, который разрушает разум.

— Зачем же тогда его пьют?..

— Зачем? Ты лучше скажи, зачем тебе в Академию?

В темноте было легче беседовать. Ты как бы ведешь разговор с кем-то, кто и так все знает, и тайны ни к чему.

— Ну, все считают, что я ничего не умею… — грустно потеребила Каарина белую шерсть Талисмана, уютно свернувшегося под плащом. — И я хочу им доказать, что это не так.

— А это так?

— Нет! Не знаю…

— Доказывать свою состоятельность другим — бесполезная трата времени, — возразил голос Рома из темноты. — Берись за дело, только если хочешь доказать ее себе.

— Но почему?

— Слишком много вопросов для одного вечера. Спи, завтра тебе предстоит много работы.

* * *