Любовь под запретом

Инга Самойлова, 2023

Мое сердце умерло много лет назад. Для меня любовь – под запретом. Нежная наивная Алиса… Держись от меня подальше, если не хочешь пострадать.

Глава 1

Виктор

Множество раз прохожу через это… «Пожар. Пожар пожирает дом. Там Полина! Моя Полина! Никто не может меня остановить. Бросаюсь из комнаты в комнату, зову, задыхаясь от дыма, жар опаляет тело. Кидаюсь в студию. Пламя добралось и сюда. Ее картины, с такой любовью и самозабвением, что она рисовала, горят в огне. Но самой художницы, моей жены — Полины, нигде нет.

— Ворон! Ворон! — кричит кинувшийся следом Сева. Врывается в студию, хватает за плечо. — Витька, очнись! Нет ее…»

В дверь кабинета очередной раз стучат.

— Виктор Юрьевич, машины готовы, — раздается голос шофера.

Я вздрагиваю, просыпаюсь и стряхиваю остатки сна — очередного кошмара. Выпрямляюсь в кресле. Тело неприятно затекло и болит от неудобной позы, в которой я лишь под утро задремал.

В следующий миг дверь открывается, и, оттеснив шофера Гришку, в комнату без разрешения входит Савельев. Закрывает дверь, отгораживая нас от посторонних глаз. Только ему и сыну я позволяю себя так вести. Остальные за такое бы поплатились…

Савельев — или Анатолий Сева, друг с детства, побратим, моя правая рука — подходит ближе, пытливо окидывает взглядом.

— Опять бессонница или кошмары? — засовывая руки в карманы, задает вопрос.

— И то, и это. — Мой голос, как всегда, звучит бесстрастно. Машина, а не человек. Пусть так и продолжают все считать. Считать, бояться, уважать.

— И что на этот раз?

— Пожар.

Пожар — не самый страшный из моих кошмарных воспоминаний. Страшнее гибели Полины ничего нет…

— Ясно. Говорят, есть неплохие психотерапевты, которые…

— Нет.

Сева замолкает.

— Ладно. Твое дело. Но ты подумай.

Встаю:

— Подумал уже.

Смотрю на наручные часы. Через час прилетает сын. Еще успею принять душ, переодеться.

Направляюсь в ванную и предупреждаю:

— Через пятнадцать минут спущусь.

***

Душ и идеально выглаженный дорогой костюм делают свое дело — пускают пыль в глаза. Для тех, кто не знает моего прошлого, я респектабельный бизнесмен, меценат, благотворитель Сергеев Виктор Юрьевич. На самом деле, я бандит, криминальный авторитет Виктор Ворон. В моем городе три категории людей: одни меня уважают, другие боятся, третьи испытывают и то, и это. Другого не дано. Нет, я не упиваюсь своей властью, а держу все под контролем. Где контроль — там порядок.

Выхожу из особняка, сажусь в бронированный внедорожник. Впереди и позади на таких же машинах моя «охрана» — мои пацаны — самые проверенные и верные. Сева садится рядом. Наш кортеж трогается в дорогу. Едем быстро.

— Решил вопрос с металлургическим заводом? — не теряю время впустую.

— Там не все так просто, — отвечает Сева. — Нам дорогу хочет перейти один влиятельный чинуша.

— Не из местных?

— Нет. Из залетных. Столичный хмырь.

Смотрю на мелькающий за окном речной пейзаж, въезжаем на мост. До аэропорта минут пятнадцать езды. А через полчаса Сергей прилетает… Нужно принимать решение по конкуренту.

Холодно отвечаю:

— Пободаемся. Узнай о нем все.

— Уже.

Сева достает папку, протягивает мне. И тут раздается громкий хлопок. Слышим визг тормозов, скрежет металла, грохот. Машина резко тормозит, нас бросает вперед.

Быстро кидаю взгляд в окно. Авария, мать твою! На встречке столкнулись машины. Автобус пробил ограждение и балансирует над бездной. Кровь, паника, шок…

Тянусь к ручке, но меня останавливает Сева. Предупреждает:

— Может не стоит? Ребята справятся.

Смотрю на него:

— Нет.

Открываю дверь. Мои парни выскакивают из машин следом. Быстро оцениваю масштабы аварии. Отдаю команды:

— Вадим, цепляй автобус. Санек, проверь легковушки. Леха, вызови «скорые»…

Парни действуют быстро и слажено. Цепляют автобус к внедорожнику, врубают заднюю скорость. Со скрежетом тянут его назад. Иду вдоль моста, оглядываюсь, проверяя. Все ли при деле, может, кому еще помощь нужна. Замечаю любопытных зевак, которые, нет помочь, снимают. Стервятники. А дальше замечаю сломанное ограждение моста. Наклоняюсь над перилами и вижу, как скрывается под водой крыша автомобиля. Твою же мать!

— Сева! — рявкаю, привлекая к себе внимание. Он оглядывается, находит взглядом меня. Дальше не медлю, встаю на край, прыгаю.

Несколько метров полета, и прохладная вода принимает в свои объятья. Плыву, ныряю. Пассажиров трое: мужчина без сознания, молодая женщина, ребенок. Женщина пытается открыть дверь, колотит боковое окно, но безрезультатно. Вынимаю из-за пояса пистолет, бью по стеклу рукояткой, разбиваю. Вода врывается в салон, быстро его заполняя. Вытаскиваю ребенка, которого испуганная женщина мне пихает. Не теряю времени, всплываю. И парни с Севой, уже бросившиеся за мной в воду, меня замечают, плывут, как на ориентир, ныряют. Гребу к берегу с ношей, выбираюсь, поскальзываюсь, боль пронизывает травмированное колено. Встаю, скрепя зубами, и смотрю на ребенка. Он воды нахлебался. Ложу на землю, делаю искусственное дыхание. Кашляет. Плачет. Только сейчас позволяю себе выдохнуть. Прижимаю мальчишку к плечу, оглядываюсь на реку. Савельев и парни вытаскивают женщину и мужчину, оказывают помощь.

Сева подбегает ко мне:

— Все в порядке?

Коротко произношу:

— Колено.

Он все понимает. Протягивает руку и помогает встать.

Вижу, что мать ребенка очухалась. Передаю мальчишку Севе:

— Отнеси ребенка к ней.

А сам хромаю к дороге. Сева меня догоняет, подставляет плечо.

— Зачем ты нырнул? — заявляет.

Отвечаю вопросом на вопрос:

— Когда ты стал таким осторожным, Толя?

Вздыхает:

— Жизнь научила. А тебя, по ходу, нет.

— А ты зачем нырнул? — позволяю себе слегка усмехнуться.

Он передергивает плечами:

— Ну… мы же здесь ныряли. Помнишь? Каждый год.

— Да, последний раз лет двадцать пять назад.

Водитель подгоняет мой внедорожник. Сажусь на заднее сиденье. На мосту уже полиция, мимо проезжают «скорые».

Смотрю на время. Мы опоздали в аэропорт.

— Он звонил? — спрашиваю Севу.

Тот проверяет свой телефон:

— Написал, что осел в гостинице.

— Ясно.

Сын такой. Яда в нем больше, чем в скорпионе. Но я без претензий, сам заслужил. Он жил сиротой одиннадцать лет. В детдоме.

— Главное, что к этой старой ведьме не поехал, — высказывает мысль Сева. Это он про мать Полины. Что ж. Он прав. Она старая ведьма.

— Поехали домой, — даю распоряжение.

— В клинику. К Семену, — говорит Сева.

Смотрю на него:

— Не перегибай палку. В таком виде туда не поедем.

— Прав, — соглашается. С нас вода в три ручья, на мне вообще — грязь с побережья.

Гриша давит на клаксон, дает парням сигнал возвращаться.

Конец ознакомительного фрагмента.