Любовь под запретом

Инга Самойлова (2023)

Мое сердце умерло много лет назад. Для меня любовь — под запретом. Нежная наивная Алиса… Держись от меня подальше, если не хочешь пострадать.

Глава 15

Виктор

Когда усаживались в машину, видел грустное лицо Алисы. Ей не хотелось оставаться, а я не хотел ее брать с собой. Не хватало еще всю дорогу выслушивать сына. При ней он бы не угомонился. По крайней мере, сейчас, сидя напротив, он спит. Перевожу взгляд с него на проплывающий вид за окном внедорожника. А если Алиса ему действительно нравится? Как быть? Сын про Веронику вспомнил. Да я рад, что это шлендра питерская замуж вышла! Ее ничего, кроме денег не интересовало.

Приезжаем в клуб, проходим в кабинет. Перекидываемся парой-другой слов с администратором. Затем оставляю Сергея и Толю в клубе разбираться с ведением дел, а сам отправляюсь на встречу с Нео.

Останавливаюсь возле сквера, и он сразу ныряет в машину. Трогаемся с места.

— Вы хотели меня видеть, — не тратит время на приветствие.

— Речь пойдет о Кристине. Что у тебя с ней?

Морщится, но отвечает:

— Она мне нравится. Вы тоже против?

— Она несовершеннолетняя. Отец беспокоится. Как ты ее в клуб провел?

— Это Крис меня провела, — проговаривается. Вздыхает:

— Послушайте, она мне очень нравится. И я ей тоже нравлюсь.

— Не отступишься?

— Не отступлюсь.

— Тогда найди общий язык с ее отцом. Не найдешь, отправлю Кристинку учиться за границу.

— Виктор Юрьевич!

— Я всё сказал.

По выражению его лица вижу, что что-то задумал.

Предупреждаю:

— Надумаете сбежать, найду. Поплатитесь.

— Зачем вы угрожаете?

— Хочу, чтобы до тебя дошло, Ромео. Взрослей. Неси ответственность. Тем более, что она тебе нравится.

Нео молчит. Не тороплю его. Потом произносит:

— Я могу идти?

— Иди.

Как только Нео уходит, возвращаюсь в клуб. Охрана меня сопровождает. Навстречу выходит Сева. Один.

— Где Сергей?

— Сбежал. Я отвернулся, а его и след простыл.

Мысленно чертыхаюсь. Досадно. Да что с ним не так?

Сергей

Отец оставляет меня с Севой в клубе, а сам уезжает. У него всегда так. Тихонечко, пока Сева не видит, скрываюсь за поворотом, затем покидаю клуб. На парковке нахожу свою машинку — вчера здесь оставил, — сажусь и еду обратно к отцовскому дому. Хочу забрать Алису оттуда хотя бы на время.

Алиса удивлена моему возвращению.

— Собирайся, — произношу.

— Что? Зачем?

— Поедешь со мной.

— Я никуда не поеду, — отвечает Алиса и разворачивается, чтобы уйти.

Перехватываю ее руку и взваливаю девушку себе на плечо.

— Эй, что ты делаешь?! Отпусти!

Несу к машине.

— А ты тяжелая, Алиса. Не крутись.

Усаживаю насильно в машину и захлопываю дверь.

— Сергей!

Сажусь за руль.

— Я не хочу, — настойчиво произносит. — Зачем ты это делаешь?

— Зачем? То есть, ты хочешь находиться в доме среди недружелюбных работников отца и ждать его приезда?

— С чего ты решил, что я жду?

— А разве я не прав?

Алиса не отвечает. Терпеливо произношу, чтобы поняла:

— Послушай, Алиса, отец вовсе не ангел. Он демон. Всем, кто его любит, он приносит страдания.

Она резко поворачивается ко мне и смотрит в упор:

— Ты его сын! Почему ты не любишь его?

— Не люблю? Я бы так не сказал.

— Но ты стараешься выставить его в черном свете!

— Я пытаюсь открыть тебе глаза.

— А я думаю, — произносит, нахмурившись, Алиса, — что ты хочешь сделать ему больно. Чтобы он страдал.

Плотно сжимаю зубы. До скрежета. Зараза! Но уже не могу сдержаться от праведной тирады:

— За десять лет, что его знаю, я ни разу не видел от него никаких, мать твою, эмоций! Хочу ли я, чтобы он страдал? Черт! Я не могу ответить на этот вопрос. Потому что сам не знаю на него ответ! Он холоден со всеми. Со мной в том числе. А я его сын, как ты уже заметила. Но для него это не имеет значения. Никогда не имело.

— Сергей, я…

Она смотрит растеряно.

— Не надо.

Завожу двигатель.

— Я просто хотел отвлечь тебя немного. Потому что тебе одиноко. Как и мне.

Вздыхает. Сдается:

— Куда ты хочешь меня отвезти?

Устало отвечаю, слегка улыбнувшись:

— К моей бабке. Обогоевой Валерии Григорьевне. Поедешь?

Она кивает.

Улыбаюсь:

— Знаешь, она очень вкусно готовит. Думаю, ты оценишь.

Алиса

Бабушка Сергея оказалась очень недружелюбной. Меня окинула суровым оценивающим взглядом, на внука вовсе не смотрела, что казалось очень странным. Но в дом впустила.

— Зачем ты меня сюда привез? — шепчу Сергею.

Он усмехается:

— Что, моя бабка напугала?

— Нет. Я просто не понимаю, зачем мы здесь?

— Она расскажет о моей матери. Обо мне. О моем отце.

— Возможно, я и не против послушать, — сомневаюсь я, — но не думаю, что ей захочется что-то рассказывать мне.

Сергей улыбается, протягивает руку:

— Пари?

Окидываю его взглядом:

— Я не буду с тобой спорить.

Цыкает с усмешкой:

— Трусиха!

— Думай, что хочешь.

Женщина оглядывается, на внука не смотрит, только на меня:

— Есть хочешь?

— Хочет, — отвечает Сергей. — И я хочу.

Как оказалось, Валерия Григорьевна и вправду очень вкусно готовит.

— Блинчики потрясающие! Как у моей бабушки, — не удерживаюсь от комментария.

— Как у твоей бабушки? — Валерия Григорьевна усмехается. — Значит, и в правду вкусные.

Сергей, уплетая за обе щеки, мне подмигивает.

— А кем, деточка, ты работаешь? — интересуется его бабушка.

Смущенно кидаю на него взгляд. Неужели Валерия Григорьевна думает, что я встречаюсь с Сергеем?

— Я? Я медсестра.

— Хорошо. Если этот оболтус сопьется, сможешь сама ему ставить капельницы.

Сергей фыркает:

— С чего вдруг я сопьюсь? Откуда такие выводы, Валерия Григорьевна? Невысокого вы обо мне мнения!

— От осинки не родятся апельсинки, — безапелляционно заявляет она.

Я в недоумении. Зато Сергей проявляет недовольство.

— С чего вы взяли, что отец пьет?

— Сама лично видела. Полина проявила безответственность, когда вышла за него.

— Бабуля в своем репертуаре, — бурчит недовольно Сергей.

— Я всё слышала! Не называй меня так.

— А вы прекратите сравнивать меня с отцом.

Я в шоке: сморю на них и не знаю, что сказать. Виктор пьет? Я ни разу не видела его пьяным…

— Говорите, зачем приехали? В то, чтобы навестить, я никогда не поверю.

Смотрю на Сергея. Мне сбежать хочется от этой несносной тяжелой женщины. Но ему, по всей видимости, не привыкать.

— Алиса работает у отца, — говорит он, как будто это очень важно.

Пожилая женщина смотрит на меня:

— Что такая наивная девочка делает у этого исчадия ада?

— Алиса его массажистка. Личная.

Кидаю на Сергея осуждающий взгляд. Вот зачем он так? Звучит из его уст двусмысленно и пошло.

— Ты спишь с ним? — гнет свою линию неугомонная женщина.

Не успеваю ответить, это делает Сергей:

— Еще нет. Но нужно спасать девушку.

Поднимаюсь из-за стола. Не намерена это терпеть.

— Сядь, — сухая высокая Обогоева с силой надавливает на мое плечо, отчего возвращаюсь на прежнее место.

— Я бы не хотела, — начинаю, но она перебивает.

— Ты даже не представляешь, с кем ты связалась? Настолько глупая? Неместная? Мама не научила в людях разбираться? — задает она вопросы, но не ждет на них ответа.

— Я не глупая, — произношу тихо, но уверенно. — мамы у меня нет… Однако, ваша дочь Полина вышла замуж за Виктора Сергеева. Вы ее тоже ничему не научили?

Бабка окидывает меня тяжелым взглядом, затем хмыкает:

— Характер есть. Значит, не всё потеряно.

Дальше обед проходит в полном молчании. Недоумеваю, к чему всё это? Валерия Григорьевна будет пристрастна. Она дышит ненавистью к Виктору. Я ее настроя не разделяю.

Из кухни переходим в гостиную. Сергей и его бабушка оставляют меня одну.

Рассматриваю в серванте фото черноволосой девушки. Подписано: «Любимая, родная моя Полина». Так вот она какая… погибшая жена Виктора. Красивая. Мы с ней совсем не похожи. И меня это радует. Ставлю фото, вижу другое. Разглядываю на нем упитанного мальчика. Так это же Сергей! Валерия Григорьевна хранит его детскую фотографию, значит, он дорог ей. Так почему она на Сергея даже не смотрит?

За спиной возникает Сергей, забирает фотографию, недовольно морщится, но не сминает, как я ожидала, а возвращает в сервант.

— Интересно…

— Что тебе интересно? — ощетинивается.

— Как ты поступил с фотографией. Ты мог бы ее порвать, выбросить — она ведь тебе совсем не нравится. Но ты этого не делаешь. Вопрос, почему?

— Алиса из Зазеркалья, Шерлоком заделалась? — язвит, пытаясь скрыть смятение.

Прикасаюсь ладонью к его локтю, дружелюбно произношу:

— Тебе не так безразлична Валерия Григорьевна, как ты хочешь показать.

Пожимает плечами:

— Она моя бабка. Этим всё сказано. А фото… Оно единственное напоминание, что когда-то Обогоева хорошо ко мне относилась.

— Но почему… Что изменилось?

— Я повзрослел. И стал внешне копией своего отца.

— Почему она его так ненавидит?

— Ты хочешь знать? — слышу за спиной голос его бабки. Оборачиваюсь, а она продолжает:

— Он погубил мою Полину. Если бы он не появился в ее жизни, она была бы жива.