Любовь под запретом

Инга Самойлова (2023)

Мое сердце умерло много лет назад. Для меня любовь — под запретом. Нежная наивная Алиса… Держись от меня подальше, если не хочешь пострадать.

Глава 11

Алиса

Возвращаюсь в комнату. Губы горят, а пальцы подрагивают… Мы целовались! Наверное, я с ума сошла. Но сердце наполняет такая радость, что исчезает весь здравый смысл. Провожу пальцами по своим губам и вспоминаю, какие у него они мягкие и как они меня целовали. Зажмуриваюсь.

— Виктор… — шепчу.

«Девушка Ворона». Каково это быть его девушкой? Распахиваю глаза. О чем это я? Это был один лишь поцелуй. А я уже нафантазировала. Мало ли кто, что сказал. Возможно, очередные сплетни.

Смотрю на часы. Нужно спуститься вниз, подготовить всё необходимое для массажа. Иду к сауне. За мной опять увязывается Честер. Кажется, я к нему понемногу привыкаю.

Расстилаю простынь на массажной кушетке, отворачиваюсь к столику, а когда оборачиваюсь, вздрагиваю. Сергей! Сидит на кушетке, смяв простынь. Улыбается:

— Привет!

Хмурюсь:

— Что ты здесь делаешь?

— Вообще-то я здесь живу. Иногда. Тебя что-то не устраивает?

Деланно пожимаю плечами:

— Меня это не касается. Просто не ожидала тебя увидеть. Освободи, пожалуйста, место. Сейчас придет твой отец…

Перебивает:

— Может и мне массаж сделаешь?

Смотрю на него. Молчу. Он нагло ухмыляется.

— Я не буду делать тебе массаж, — говорю ему прямым текстом.

— А что так?

— Тебе не массаж нужен, а развлечение. А я развлекать тебя не буду.

— У-у, какая ты колючая!

— Так ты уйдешь?

— А что, мой отец будет недоволен, что я тут, с тобой?

— При чем тут он? Ты мне мешаешь работать. И твое хамство мне не нравится.

— Еще и прямолинейная.

— Я обычная.

Молча улыбается. Разглядывает.

— Давай заключим перемирие, Алиса, — предлагает. Видя мое недоверие, с покаянной обезоруживающей улыбкой произносит:

— Прости, если чем обидел. Вот такой я бываю несносный! В знак дружеского расположения, я не буду тебе мешать.

Он встает с кушетки, направляется к выходу:

— Встретимся позже. Я кое-что тебе покажу.

— Я не…

Не успеваю ему ответить, он уходит.

Алиса

Виктор опять не приходит на массаж. Направляюсь на его поиски и лишь успеваю увидеть отъезжающие машины. Уехал! Даже с собой не позвал! Разочарованная иду в комнату, но передумываю и направляюсь в библиотеку. Выбираю книгу, сажусь в кресло. Смотрю на камин. Сейчас лето, он, естественно, не горит. Наверное, зимой приятно посидеть перед ним с книгой. Чувствовать его тепло, слышать потрескивание поленьев…

— А я всё думаю, где ты от меня спряталась, — слышу опять голос Сергея.

Вздыхаю, смотрю на него.

— Я не пряталась, — отвечаю.

Берет книгу из моих рук.

— Вижу, развлекаешься чтением в моей библиотеке.

— В твоей? — произношу с нотками разочарования.

— Да. Отец ее для меня организовал, — Сергей садится в соседнее кресло. — Книгами пополнил. Хотел, чтобы я читал. Только вот не задалось чтение.

— Почему?

— Это было своеобразное наказание.

— Ты не любишь читать?

— Я не люблю, когда меня заставляют что-то делать.

— Ясно…

— Что тебе ясно?

Смотрю на него. Похожи. Но совершенно разные с отцом.

— Ясно, что вы не ладите.

Отводит глаза. Произносит:

— Жаль, что не сезон и камин не растоплен. Это единственное, что несет тепло в этом доме и радует. От отца тепла я никогда не видел.

— Неужели в детстве…

Поворачивается:

— В детстве я не знал отца…

Сергей

Отец сел в машину и уехал. Что же, есть время подбить клинья к его медсестричке. Но прежде поднимаюсь в его кабинет. Когда к нему заходил, заметил папку с личным делом на девчонку. Интересно будет изучить. Открываю кабинет припрятанным ключом, захожу. Эта папка по-прежнему на столе. Открываю. Читаю. Сирота, почти, как я. Увлечения… вообще не совпадают. Чем же она отца привлекает? Зачем ему эта неопытная девчонка? Судя по сведениям, у нее и секса никогда не было. Неужели отца на таких потянуло?

Покидаю кабинет, машу напоследок камере. Отец по-любому узнает, что я был в его кабинете — весь дом напичкан камерами слежения. Интересно, Алиса об этом знает?

Решаю не терять время, ищу девчонку. И почему ее так называю? Ведь младше меня всего на четыре года, даже чуть меньше.А отца почти на двадцать три!

Нахожу ее в библиотеке. Заговариваю с ней. Могу соврать про увлечения, но ведь может понять, что я лгу. Не станет доверять. А мне, чтобы позлить отца, нужно добиться ее доверия.

Алиса сразу догадывается, что с отцом не ладим. Говорит об этом. Отвожу глаза. Смотрю на камин. Единственная вещь, что мне всегда здесь нравилась.

— Жаль, что не сезон и камин не растоплен, — произношу. — Это единственное, что несет тепло в этом доме и радует. От отца тепла я никогда не видел.

Произносит с сомнением:

— Неужели в детстве…

Поворачиваюсь, холодно говорю:

— В детстве я не знал отца. Первые одиннадцать лет своей жизни я провел в детских домах, затем меня забрала бабка. С отцом я встретился впервые, когда мне было четырнадцать лет.

Удивлена:

— Но почему?

Встаю:

— Не важно.

Протягиваю ей руку:

— Пойдем со мной.

— Куда?

— Недалеко.

Сомневается. Усмехаюсь:

— Не бойся, не укушу.

Алиса

— Куда ты меня ведешь?

— Хочешь знать, что здесь происходит? Про моего отца знать хочешь?

Хотя и молчу, но по моему виду понимает, что, да.

— Тогда просто со мной иди.

Приводит меня в оранжерею. А там птички поют. Их пение и благоухающие растения успокаивают нервы…

Присаживается на корточки перед цветами.

Недоумеваю:

— Ты хотел показать мне розы?

Вздыхает.

— В саду и оранжереи только они — один сорт. Называется «Полина», — он гладит бутон, потом поворачивается ко мне, смотрит пристально. — Так звали мою маму.

Опускаю глаза. Тихо спрашиваю:

— Она умерла? Давно?

— Да. После моего рождения не прошло и недели. Её убили.

— А твой отец…

— Отчасти он виноват в том, что с ней случилось.

Сергей поднимается, подходит очень близко:

— Не связывайся с ним, Алиса. Он опасный, хладнокровный человек.

— Почему ты так говоришь? Он же твой отец!

Сергей горько смеется:

— Потому что, он мой отец и я его знаю. А тебе правду здесь никто, кроме меня, не скажет.

В этом он прав. Он первый, кто со мной заговорил за последнее время.

— Слушай, если хочешь что-то знать, спрашивай, — предлагает Сергей.

Не тороплюсь задавать вопросы. Отхожу от него, подхожу к огромной клетке с певчими птичками. Соловьи? Я в них не разбираюсь…

Сергей смотрит на наручные часы:

— Время обеда. Пойдем, ты наверняка проголодалась.

— Нет, нет, я не пойду, — тороплюсь с ответом.

Сергей замечает мое смущение:

— Что-то не так, Алиса?

Отвожу глаза. Да, я проголодалась, но не горю желанием попасться на глаза Арсену. Лучше уж я дождусь Виктора. Да и рассказывать Сергею о конфликте с поваром я не хочу.

— А ну-ка, пойдем, — он подхватывает меня за локоть и ведет.

— Сергей!

— Ничего не бойся! Я с тобой.

Приходится смириться. Заявляемся прямо на кухню. Прислуга и несколько охранников обедают, но завидев нас, все перестают есть и смотрят на нас.

— Приятного аппетита, — выдавливаю смущенно и перевожу взгляд на Сергея.

— Не обращайте на нас внимание, — отмахивается он и направляется к плите. Заглядывает под крышки. Поворачивается ко мне:

— У меня идея. Мы пойдем на пикник. К ручью. Тебе понравится.

— Я…

— Варвара, собери нам корзину, — обращается он к женщине лет сорока, помощнице Арсена на кухне. — Всё, как я люблю. И с учетом предпочтений девушки, конечно.

Все сидящие за столом переглядываются, но Варвара всё же поднимается, чтобы выполнить распоряжение.

— Пойдем, — Сергей вновь подхватывает меня под руку и уводит. Наклоняется ко мне и тихо произносит:

— Удивляюсь, как ты здесь живешь? Что ты им такое сделала?

Освобождаюсь от его хватки:

— Ничего. Ничего я им не сделала.

— Тогда в чем дело, маленькая? Скажи, я поставлю их на место.

Пугаюсь:

— Ты что?! Не надо! Никто меня не обижает!

— Тогда что?

— Просто…

— Ну?

Неохотно признаюсь:

— Виктор… Юрьевич распорядился держаться от меня подальше. Охране.

— А прислуга?

Молчу, закусываю губу. Но Сергей догадывается:

— Ты что, перешла дорогу Арсену?

Мне нечего сказать, а Сергей смеется:

— Как тебя угораздило? Я с ним поговорю.

— Не надо! Я сама разберусь.

Парень смотрит на меня изучающе, усмехается.

Спешу его убедить:

— Меня никто не обижает. Правда. Просто держатся отстраненно. И с Арсеном Багратовичем мы только по меню спорили…

— Только? — качает головой. — Для него его готовка святое! А ты на нее позарилась…

Хмурюсь, произношу упрямо:

— Я забочусь о здоровье твоего отца! Надо будет, и завтра пойду к Арсену.

Сергей меня изучает. Потом сухо произносит:

— Здесь всё решает отец. Без его разрешения Арсен ничего не поменяет.