Любовь под запретом

Инга Самойлова (2023)

Мое сердце умерло много лет назад. Для меня любовь — под запретом. Нежная наивная Алиса… Держись от меня подальше, если не хочешь пострадать.

Глава 14

Виктор

Просыпаюсь резко, вырываясь из кошмара. За окном только забрезжил рассвет. Лежу, приходя в себя. Напряжен до предела, будто не спал совсем, а реально убивал. Отгоняю воспоминания кошмара, встаю — всё равно не усну.

Собираюсь и иду в тренажерный зал. Изматываю себя упражнениями. Прерываюсь на звонок Севы. Не сдерживается в выражениях, рассказывая о выкрутасах Нео. Отодвигаю трубку в сторону, затем снова приближаю, произношу:

— Сева!

— Что?

— По сути.

— Если по сути, то, еще раз приблизится к моей дочери, я ему яйца оторву!

Сдерживаю вздох.

— Всё сказал?

— Нет. Когда ночью дочку из клуба забирал, куда ее затащил твой гений недоделанный, натолкнулся на Сергея.

— И?

— У меня отсыпается.

— Настолько пьяный?

— В хлам.

— Ясно… Всё в силе. Так что, к семи тридцати жду. Вас обоих.

— А если не поедет?

— Убеди. Он тебя послушает.

— Попытаюсь.

— Не пытайся, сделай. Ты это умеешь.

Фыркает:

— Мое «умение» вот на твоего протеже не действует! Если ты не приструнишь Нео, я…

— Я понял, что ты сделаешь. Почему сам не поговоришь?

— Этот засранец от меня бегает. Витя, моя дочь несовершеннолетняя!

Потираю переносицу:

— Кристинка — моя крестница. Я разберусь.

Прерываю связь, набираю Нео сообщение, назначая встречу. Этого малого не так-то легко найти. Шифруется.

Возвращаюсь к упражнениям. Прокачиваю на тренажере мышцы рук, когда на пороге появляется Алиса. От радости вся светится. Даже интересно, что с утра ее так обрадовало?

— Доброе утро! — произносит и мне улыбается.

Приветственно киваю и продолжаю тренировку.

— Я была сейчас на кухне! — сообщает.

— И?

— Вы одобрили составленное мной питание!

— И тебя это так радует?

— Конечно! Вы не представляете, как это для меня важно!

Даже перестаю упражняться. Смотрю на нее.

Алиса продолжает:

— А можно просьбу?

— Какую?

— Можно я буду помогать вам тренироваться? По моей методике.

Глаза такие большие при этом и лучезарные.

Отвечаю:

— Я подумаю.

— Хорошо.

Продолжаю заниматься, а она не двигается с места. Спустя минуту произносит:

— Вы подумали?

Останавливаюсь. Она серьезно?

— Я должен был прямо сейчас подумать? — не удерживаюсь от легкого сарказма.

— Да. Это же очень важно.

— Важно для кого?

Теряется, но быстро берет себя в руки:

— Важно для вашего здоровья, для поврежденного колена. В конце концов, для вашего самолюбия! Я же вижу, как вам не нравится ваша трость. Вы ее просто ненавидите!

Смотрю на нее, так как теряю дар речи. Она меня так считывает? Как у нее получается замечать мои в открытую невыраженные чувства и эмоции?

— Виктор Юрьевич?

— Хорошо.

— Вы согласны?!

— Да.

— Ура! — хлопает в ладоши.

— Только с завтрашнего дня. На сегодня я закончил тренировку.

Странная… Радуется, что ей дают помочь, не получая ничего взамен. Что же, я не против ее «порадовать».

Алиса

Как всегда, с утра отправляюсь на кухню, чтобы попытаться изменить меню для Виктора. Арсен Багратович встречает меня с привычно недовольным лицом:

— Что тебе нужно?

— Доброе утро, Арсен Багратович! — будто не слышу грубость в его голосе. — Давайте обсудим меню для Виктора Юрьевича…

— Нечего тут обсуждать!

— Вас не волнует состояние его здоровья?

— Опять заладила! — вспыхивает он. — Выйди вон!

— Я не уйду, пока мы не договоримся… А что вы тут готовите?

С удивлением принюхиваюсь, быстро окидываю взглядом печь, стол.

Гляжу на свои записи и расцветаю:

— Вы по моему меню готовите?! Спасибо большое!

— Не меня благодари, иди к Виктору. Только мешаешься. Всё, уходи!

— Всё равно, спасибо!

Выскальзываю в коридор и направляюсь на поиски Виктора. Предполагаю, что он в тренажерном зале, и не ошибаюсь. С утра он не особо разговорчивый, лицо непроницаемое. Тренируется.

Здороваюсь. Делюсь своей радостью, а он удивляется моей реакции. Решаю не останавливаться на достигнутом, завожу разговор о тренировках. Просто замечательно, что Виктор соглашается! Напоминает о массаже. Живо отправляюсь готовить всё необходимое для массажа, потом жду Виктора. А вдруг он не придет? Смотрю на часы и тут же слышу его шаги. Проходит, скидывает халат, ложится на кушетку.

Наношу масло, касаюсь его плеч:

— Вы очень напряжены. Чем вы ночью занимались?

Вопрос слетает с губ прежде, чем понимаю, насколько он неуместен.

— Убивал, — произносит холодно и поясняет, — во сне.

— Так вам снились кошмары! — выдыхаю. Меня порой смущает его манера речи. — У вас частые кошмары? Что конкретно вам снится?

Разминаю его плечи.

— Мне бы не хотелось.., — начинает с холодными нотками недовольства, но в этот момент надавливаю на болезненную точку, отчего морщится.

Вот это не дело держать себя в таком напряжении!

— А мне бы хотелось вам помочь, — говорю мягко, но настойчиво. — Все ваши болячки имеют психологические причины. Даже боль в вашем колене.

Холодно язвит:

— Много ты знаешь.

— В медицине? Побольше вашего.

— Когда ты такая зубастая стала?

— Не меняйте тему, Виктор Юрьевич.

— Можешь называть меня Виктор, когда мы наедине.

Замолкаю. Неожиданно. Опять пытается сменить тему?

— Так всё же, Виктор… Что вас беспокоит во сне? Почему вы так плохо спите?

— Алиса!

— Да?

— Помолчи.

Грубо. Поджимаю губы. Потом вздыхаю. Нужно успокоиться и не давить. Потом еще раз попробовать. Молча продолжаю разминать его мышцы.

Прошу перевернуться. Он поворачивается, смотрит на меня:

— Ты завтракала?

— Нет.

— Позавтракаешь со мной.

Не просьба, больше на приказ похоже.

— Хорошо.

После сеанса массажа расходимся по комнатам, а потом вновь встречаемся в столовой. Завтракаем молча, пока на пороге не возникает Сергей. Черные очки скрывают его глаза и на лицо все признаки похмелья.

Сергей плюхается на стул, снимает очки. С усмешкой смотрит на меня:

— Как спалось, малышка?

— Хорошо. Только не надо называть меня малышкой, — краснею. Что может подумать Виктор?

Сергей хмыкает.

— А ты, отец? Выглядишь не очень.

— Ты на себя давно в зеркало смотрел? — холодно замечает Виктор.

Сергей расплывается в улыбке.

— Вообще-то, я не просил меня будить. Не было нужды поднимать меня так рано. Это твоя прихоть, отец.

Виктор оставляет его замечание без ответа.

Сергей упирается локтями на стол, наклоняется:

— Вот как ты это делаешь, отец?

Виктор отпивает из чашки:

— Что именно?

— Остаешься холодным, игнорируешь.

Он не отвечает.

— Вот ты опять…

— Сменим тему. Я хочу передать тебе клуб в управление.

Сергей смеется:

— Откупится хочешь? Чтобы я тебя вопросами не донимал?

— Повзрослей, сын.

— Еще скажи об ответственности!

— Зачем? Судя по всему, ты сам о ней знаешь.

— Чтобы ты не предлагал, я всё равно уеду. Если только.., — он поворачивается ко мне, — ты не уступишь мне Алису.

— Ты забываешься. — Голос Виктора стал холоднее.

— Почему же, всё по-честному. — Сергей усмехается ему. — По твоей прихоти я потерял Веронику. Теперь ты уступи мне Алису. Она мне нравится. И со мной ей будет лучше.

Я возмущена, готова высказаться: я не вещь, чтобы мной распоряжаться. Но Сергей поворачивается ко мне:

— Прости, Алиса. Я не хотел тебя обидеть.

Быстро улыбается, подмигивает. Зачем он… А ведь он специально дразнит отца!

Прошу:

— Сергей, прекрати, пожалуйста.

— Ну что ты, малышка. Мы с отцом всегда так… разговариваем.

Виктор встает из-за стола, со сталью в голосе произносит:

— Повеселился? Поехали!

— А выпить чашку чая?

— Попил уже.