Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки

Игорь Матрёнин, 2019

В этой книге «Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки», состоящей из совершенно разных по стилю и тематике 836-ти глав, трагикомически описана странная жизнь вокалиста и автора песен реально существующей рок-группы «Алкоголь – его забавные взлёты и печальные падения, «безответное» сотрудничество с известнейшими продюсерами России и весьма популярными отечественными музыкантами, его любовные «запутки», дикие сны, магические сказки, недописанные сценарии… и просто сотни безумно смешных, грустных до боли и дичайших по нелепости зарисовок ситуаций, что происходили с ним, его друзьями и «завистниками» и прочими случайными гражданами нашей общей Отчизны и остального «иностранного» мира.

Барабанщики, их шоколад и немного джаза…

Только настоящие, «в законе» советские люди, вроде меня, запросто могут обходиться бесконечным цитированием пары десятков до дыр засмотренных наивных шедевров нашего кино. Просто какое-то поколение Эллочек-людоедок, честное слово. Доходит порою до сладкого маразматического бреда, каюсь…

На одной из тысяч «алкогольных» репетиций в руки сроду не видавшего сытой, капиталистической жизни вашего покорного слуги попадает настоящий, напыщенный, словно миллионер на рауте, «телекастер». Это гитарка такая, для тех, кто не в курсе, дорогая, культовая и недосягаемая, как бюст бойкой певицы Сабрины.

Долго и расточительно расходуя драгоценное репетиционное время, я выпиливаю на сияющем волшебством сокровище звуки, которые, видимо, должны были напомнить звучание «божественного» Эрика Клэптона. «Собравшиеся творить нетленное» терпеливо ждут минут пятнадцать, а потом твёрдо требуют оставить ни в чём не повинный благородный инструмент в покое.

Я же неожиданно для себя отвечаю адаптированной одесской получастушкой из «на все времена» кинофильма «Мы из джаза»: «А я не уберу свой телекастер, а я не уберу свой телекастер, а я не уберу, а я не уберу, а я не уберу свой телекастер!». Там, на экране, правда, исполняется босяцкое «а я не уберу свой чемоданчик», но безумие эталонного советского, к месту и не очень, цитирования, налицо.

Дорогая моя столица, дорогие её игрушки… Как ни крути, а центр Москвы, где я восседаю «царь во дворца» идиотиком Боратом — местечко бойкое, и чего-чего, а недостатка в «живом» материале для своей «книжки-раскраске» я никогда не испытывал. Каждый новый денёк щедро приносит впечатление одно другого забавнее.

Один крайне чудной дядька заглянул ко мне в лавку и неожиданно доверчиво рассказал историю про то, как он, отбывая срок в горячо любимой всеми нами армии, постоянно и жутко хотел есть, и за праздничную жратву и несколько плиток шоколада, которые полагались только элитным лётчикам, как «офицерский доппаёк», согласился подменить захворавшего барабанщика в солдатском оркестре. Хотя (маленькая такая, незначительная ремарка) за ударной установкой никогда в «немузыкальной» своей жизни он не сидел!

Времени хотя бы на одну формальную, «для галочки» репетицию катастрофически не было. «Новобранца» успокаивающе похлопывали по плечу, мол, ничё, «брат-шумовик», одни стандарты-то и лабаем, ты ж мигом на слух сообразишь, «который Эллингтон к какому Стингу».

Чегой-то там затейливо и не без экспрессии, а «голь гуслярская» на выдумку хитра, он еле-еле прогремел и прозвенел. Одним словом, как у нас, «бывалых артистов» говорится, «мимо нот, зато неритмично»…

Все без исключения музыканты боевого оркестра и даже некоторые «продвинутые» зрители были шокированы «новаторским» исполнением измученного голодом солдатика. Но настолько он, сердешный, нахально провернул всю эту комедию, что даже и оскорблённые «лабухи» и буйное начальство его простили… И даже милосердно накормили с шоколадкой на десерт, восхищённые его обаятельным простодушным враньём и солдатской смекалкой!

Я, улыбаясь, смотрел на него и, конечно же, понимал, что этот смешной дядька, несмотря на безжалостные годы, явно его потрепавшие, остался тем же до смеху непосредственным пацаном. И он, этот маленький трогательный мужичок, тоже поглядывал на меня почему-то смущённым и умилительным взглядом.

Как бы и мне научиться вашей всепоглощающей страсти, что играючи переворачивает мир… Чтобы вот так же, за желанную шоколадную плитку «почти из Швейцарии» беспечно сигануть куда угодно, да хоть и в неизведанные ударники, и пусть даже пока это будут лишь «ударники социалистического труда»!