Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки

Игорь Матрёнин, 2019

В этой книге «Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки», состоящей из совершенно разных по стилю и тематике 836-ти глав, трагикомически описана странная жизнь вокалиста и автора песен реально существующей рок-группы «Алкоголь – его забавные взлёты и печальные падения, «безответное» сотрудничество с известнейшими продюсерами России и весьма популярными отечественными музыкантами, его любовные «запутки», дикие сны, магические сказки, недописанные сценарии… и просто сотни безумно смешных, грустных до боли и дичайших по нелепости зарисовок ситуаций, что происходили с ним, его друзьями и «завистниками» и прочими случайными гражданами нашей общей Отчизны и остального «иностранного» мира.

Украсим грустные жизни друг друга!

Я не раз уж благодарил этих прекрасных людей, которых мне так милостиво прислали, чтобы я не пропал совсем, не сиганул в отчаянии из окошка из-за того, что главное в жизни так долго и мучительно недостижимо. А сотни лет в моей судьбе нет одного — жить тяжёлым благородным музыкантским трудом, жарить по три концерта в день в поту и исступлении и что-то зарабатывать для своей семьи. Это много? Я прошу этого долгие, исчезающие годы, но пока…

Снова эти унизительные подработки за грошовые гроши, опять глумливые вопросы: «Как концерты? Сколько за выступление поднимаете? Когда уже на «Нашествие» возьмут?».

На «Нашествие»… Да пошло оно, это ваше «Нашествие»! Для меня давно уже просто оскорбление выступить в этом балагане, где только гранды — любимые мной артисты, а почти вся молодёжная шелупонь — отвратительная шайка выскочек и крикунов, не имеющих настоящего таланта. И мы, «гордые алкоголики» среди них? Спасибо и до свидания!

Но есть у них другой «великий дар» на все времена — «ты их в дверь — они в окно»… Помню, как с восторгом и взахлёб от восхищения щебетала некая околомузыкальная мадам про одну «звёздочку», мать её, (называть, уж так и быть, не стану): «Ты представляешь, он, чтобы получить контракт, три месяца просидел в коридоре лейбла! Со всеми знакомился, доказывал свой талант, убеждал! И вот результат — всё, он в обойме «Нашествия», по «Нашему» крутят, какой он, всё-таки, молодец!». Не-ет, ребята, я таким «молодцом» не стану, век проживу в безвестности, а сберегу свой маленький талант и по копейкам не растеряюсь!

Ну да и хватит патетики! Хорош сотрясать воздух, грозный Игорян, начинал-то ты совсем не про то! Про славных людей, что направили, помогли и накормили! Однако, что это я всё об убогой прагматике, аж неловко — накормили… В жизни встречаются такие необыкновенные люди, что их самих нужно накормить, пожалеть и успокоить. Такие светлые, странные, созданные, чтобы украсить наш грубый мир…

Вот, например, Кирюшка Триханкин! Снова, уж извиняйте, придется вспомнить пресловутую «Репаблику», такое уж было центровое место! Он был там единственным экспонатом, кто старше меня, а я ведь для всех шустрых салажат считался, ну просто «Деда Игорян». Кирюха всенепременно щеголял в стильных наколках, вызывающей меньшевистской бородке и самых модных молодёжных феньках и прикидах! Вот так-то, учись, молодняк! За его боксёрскими плечами было всё, что только возможно — духовная семинария, служба в монастыре на Афоне, хождение по морям-океанам матросиком, растаманское прошлое и вообще «чёрте-чего»! Музычка — самый по последнему писку IDM, всякий там трансовый Spongle, ну и, конечно, прочие расширяющие сознание штучки. Гедонистический девиз Кирюшки был всегда один: «Надо попробовать, а лучше смешать, может, въ…бёт?!».

Когда-то вместо модной неразберихи на голове он нашивал надоевшие всем и уже давно не модные «дреды».

Кстати, поражаюсь недалёким молокососам, как они всё ещё носятся до сих пор с этими непромытыми буклями? Это же так давно не стильно, и равносильно разве провинциальным «нефорам» с жидкой косой, тёртой «косухой» и пошлыми «казаками».

Но когда-то, согласен, в этом был некий ямайский вызов, и в те времена, конечно, Кирюшка был одним из первых с «дредлоками». Вот в таком, напрашивающимся на общение облике, он и зашёл покушать в одну задрипанную кафешку. А в ней уже давненько заседала группа нетрезвых товарищей, криками, гоготом и перегаром идеально иллюстрирующая термин «быдланьё». Завидев в изумлении сие яркое чудо природы, один из «братанов», покачиваясь, приподнялся и спросил, кстати, без малейшего стёба или издёвки: «Эй, ты чё — негр?». Вот он, яркий пример раздвоения несложного сознания при встрече с необъяснимым.

Разбирая в очередной раз свои дикие записки (всё же, какой-никакой, да писатель), я обнаружил в разделе «Кирюшка Триханкин» две загадочные записи «балерун» и «2-я Чеченская», и в замешательстве не смог вспомнить ничего по этой таинственной теме. Поскольку человек я противоестественно любопытный, неутомимый ваш Игорян тут же начеркал Кирюхе весточку с просьбой напомнить подробности этих, по-видимому, примечательных событий.

На следующий же день я «почти моментально» получил на руки такую вот историю с пылу и прочего жару (почти цитирую, ибо рассказ хорош сам по себе в авторской своеобычной манере): «Ну, короче, шли мы как-то с одним чуваком к метро Новокузнецкая, а денег у нас не было, ну вот не было напрочь! Но мы были такие бухие, а чувак, наоборот — преподаватель танцев балетных. Он весь такой изящный и даже манерный, лет около пятидесяти, скорей всего, педик даже. Ну я в метро прилип к кому-то и незаметно проскользнул без «проходки», а он, ну мой кореш-плясун, был моментом спален мужиком, к которому «прилипал». Вот! А спаливший оказался ветераном Чечни… Ну он, конечно, давай грузить, что, мол, он не для того воевал на второй Чеченской, что бы за ним бесплатно ездить!!! Короче, и смех, Игоряныч, и грех! А спустя несколько лет балеруна моего убили — забили насмерть… Надеюсь не за такое же…». Вот такая «тру стори»… Действительно уж, и смех и грех…

А вот ещё его же штучка: раз захотел я узнать у Кирюшки, мол, чего это ты до сих пор прибираешься в магазине, будто знатный ботаник, давно уж домой пора, трудоголик что ли? А в ответ же услышал незабываемое: «Не, ты чё, я трудофобик!». С тех пор это примечательное «трудофобик» так и прижилось навеки в моём небедном на дурищу арсенале.

Ну-у, если уж пошел базар про столкновение «экстравагантно прикинутых» и простых, «нормальных пацанов», доложу-ка я баечку про Максика Тарасова, тогдашнего нашего басиста!

В свои стародавние времена он тоже нашивал стрижечку в стиле «будьте-нате!» — чисто выбритый черепок, за исключением высоченного ирокеза, что крепился кремами, мазями, пастой «Гои», бальзамом «Звёздочка» и просто пивом. В этом знатном обличии на родных разбитых «Жигулях», в гордом, необдуманном одиночестве кромешной ночью ехал он по пригородам Москвы. И захотелось ему, сердешному, прикупить сигареток, ну и почему бы их не прикупить-то ночью в каком-то захолустном посёлочке, в одиноко светящемся в пустоте ларьке?

Два здоровенных и ОЧЕНЬ простых облома сидели рядом за пластмассовым столиком за фуршетом из пива, водки и ароматных котлет с макаронами. Увидев этого «папуаса» было мгновенно забыто про всё царское угощение, бычьи шеи синхронно вывернулись, отслеживая маленького храбреца.

На обратном пути следования, уже с вожделенными папиросками, довольный Максик был остановлен мягким вопросом: «Э-э, ты откуда ваще такой?». «Ну из Москвы я, сигарет хотел тут купить!». Ребятки с усиливающимся любопытством интервьюировали дальше: «И ты тут один едешь?». Ответ Максика был простодушен и даже наивен: «Ага, один… Ну счастливо, поехал я!». Парни были на последней стадии изумления от такой наивности: «То есть ты вот хочешь сказать, что ты вот ТАКОЙ сейчас вот просто так, возьмёшь и уедешь?».

До Максика наконец-то начало понемногу доходить, что благородная храбрость и ощущение свободы имеет свои пределы: «Ну-у… А чего надо-то?». «Сто рублей!» — довольно добродушно, но твёрдо затребовали аборигены. Максик мудро вынул «сотняжку» и счастливо полетел прочь, поскорее от опасной ночной стоянки. А нормальные пацаны, наверное, долго ещё поражённо обсуждали невиданный доселе случай в их деревне.

Нет, без сомнения, славные, милые люди созданы, чтобы украсить грустные жизни друг друга, и я это вам не раз ещё докажу!