Однажды в Берлине

Елена Велес

Начало Второй Мировой войны. Ангела Напах – еврейка, которая вынуждена работать на улице продавцом газет, скрываясь под маской мальчишки. Ей нужно выжить, чтобы суметь прокормить себя и своего маленького сына. Катрин Шван – немка, чистокровная арийка. Когда ей было пятнадцать, её родители поплатились за то, что участвовали в Путче против Гитлера. Но об этом никто не знает. Что ждёт этих девушке в будущем? Что сулит им случайная встреча на улицах Берлина 1939 года? Книга содержит нецензурную брань.

Глава 4

Катрин вошла в квартиру Клары фон Гинсбург. Женщина сидела в гостиной и читала томик Гёте. Услышав, что пришла девушка, она отложила книжку и сняла очки.

— Как твоя встреча с подругой, милая? — улыбнулась женщина.

— Хорошо, фрау фон Гинсбург, — улыбнулась блондинка. Она уже смогла успокоить страсть, взыгравшую в её крови. И убедила себя, что нужно научиться держать себя в руках. Ангела Шмид точно не из таких девушек. Нет. Она добропорядочна, скромна и…И безумно соблазнительна. Стоп! Нельзя даже допускать таких мыслей!

— Катрин? С тобой всё хорошо? — нахмурилась Клара, видя, что с девушкой что-то происходит. Она ей только что сообщила прекрасную новость, а та никак не отреагировала.

— О, да, я в порядке, — пробормотала Шван. — Что вы сказали?

— Пришла телеграмма от моего мальчика. Он получил ранение, но сейчас всё хорошо. И его переводят на службу в Берлин. Как тебе такая новость, милая?

— Так вы хотите сказать, что мне нужно начать подыскивать новое жильё? — обеспокоенно спросила Катрин.

— Что ты, нет! Я тебя не прогоняю. Я наоборот рада, что ты познакомишься с Келлером!

Чёрт! Этого ещё не хватало! Её хотят познакомить с мужчиной! По выражению лица женщины было понятно, что она задумала. Вот уж нет. Тут её планы обломаются. Она не собирается становиться доброй и послушной женой.

— Ну что же ты молчишь? — рассмеялась Клара. — Тоже рада и не можешь вымолвить ни слова?

— Угу, — пробормотала блондинка, кивнув несколько раз головой.

— Келлер знает, что ты у меня снимаешь комнату. И очень хочет с тобой познакомиться. И завтра, наконец, это произойдёт!

— Уже завтра? — вот ведь! Катрин надеялась подготовиться к этой встрече морально, а этот, гауптштурмфюрер, что б его черти съели, приезжает завтра!

— Не переживай, девочка моя, — фрау по-матерински прикоснулась к её щеке. От Катрин опять пахло сигаретами, но Клара была уверена, что её сын отучит девушку от этой привычки. — Завари, пожалуйста, чай. А потом расскажи о себе. Я же о тебе почти ничего не знаю.

Шван кивнула и пошла на кухню. Чай она не любила, особенно фруктовый, который фон Гинсбург поглощала, наверное, литрами, в течение дня. Катрин же предпочитала шнапс или тёмное пиво, а если говорить о безалкогольных напитках, то тут на первом месте был крепкий чёрный кофе. Если повезёт, то с сигаретой.

Шван решила рассказать о себе правду. Часть правды. Она уже совершеннолетняя, а когда в её семье случилось то, что случилось — она была ребёнком. Девушка надеялась, что история её жизни чуть поубавит пыл фон Гинсбург. Но всё случилось с точностью до наоборот. Фрау внимательно выслушала историю Катрин и в заключении печально вздохнула:

— Бедное дитя! Я благодарю бога за тот день, когда ты пришла сюда и спросила, сдаю ли я ещё комнату. Этот день был судьбоносным.

Мужчина позвонил в дверь рано утром. Его мать знала, когда примерно прибудет её сын, поэтому попросила Катрин тоже быть готовой.

Келлер, войдя в квартиру и поставив чемодан, обнял мать.

— Здравствуй, мама.

Посмотрев на Катрин, улыбнулся, обнажив свои крепкие белые зубы.

— Фрёйлин Шван?

— Я думаю, просто Катрин, — пролепетала пожилая женщина. — Правда, милая?

— Угу, — потупив глаза, пробормотала блондинка. Ей уже сразу не понравился этот офицер. Похоже, он явно считал себя красавцем и душкой.

— Сынок! — неожиданно воскликнула женщина, уставившись на левую руку сына.

Тут Катрин тоже обратила внимание на руку, затянутую в чёрную перчатку.

— Я не хотел тебя пугать, мама. Хотел рассказать тогда, когда буду дома. Но ведь я жив! Мне просто оторвало кисть. Даже не кисть, а пару пальцев, — беспечно добавил он в конце.

— Келлер! — всё равно в голосе матери была обеспокоенность.

— Простите, мои родные… — мужчина поцеловал мать в щёку и прикоснулся к предплечью Катрин, заглянув ей в глаза, — да, родные… Я устал с дороги. Позвольте мне немного вздремнуть.

И Келлер, подхватив свой чемодан, пошёл по направлению к своей спальне.

— Я должен быть сейчас в Варшаве!

Келлер фон Гинсбург, гауптштурмфюрер СС сидел в кресле в гостиной, держа в руках рюмку шнапса. Опрокинув ту в себя, взял в руки кружку с тёмным пивом. Он правд не понимал, почему верховное командование вдруг решило списать его, отправив домой. Не такая уж у него была рана, чтобы отсиживаться в Берлине.

Ох, как же Катрин ему сейчас завидовала. Она бы тоже сейчас не отказалась от пары рюмочек шнапса и запила бы их бокальчиком тёмного. Но это было единственное, в чём её вкусы совпадали со вкусами мужчины, сидящего напротив неё.

— Фрёйлин Шван… — Келлер перевёл взгляд на мать. Та улыбнулась сыну. Он снова посмотрел на блондинку. — Катрин, давай сходим погулять?

Шван застыла с чашкой противного чая на полпути ко рту.

— К… когда? — ошарашенно пробормотала она.

— Да прямо сейчас! Я приглашаю, — Келлер сделал внушительный глоток пива и, отставив кружку, поднялся с кресла. — Пойду, переоденусь. А ты пока сходи за своей сумочкой и припудри свой очаровательный носик. — мужчина подмигнул девушке и направился в свою комнату, откуда вышел спустя минут пять в своей форме.

Келлер подставил свой локоть Катрин и ей, скрепя сердце, пришлось взять его.

Ей срочно нужно искать новое жильё! Она не станет встречаться с этим мужчиной!

— Катрин!

Катрин сидела с Келлером на лавочке, с тоской глядя в никуда и держа в руке мороженое. Она повернула голову и вначале увидела Роберта, а следом за ним — Ангелу, которая закатила глаза, глядя на поведение сына.

— Молодой человек, я же тебе говорила! — пожурила она мальчика.

— Ой, простите, — улыбнулся мальчик. — Фрёйлин Шван.

— Здравствуй, Роби, — лёгкая улыбка тронула губы блондинки. — Гер фон Гинсбург — это Роберт Шмид. И, — она встретилась глазами с брюнеткой, — его мама — Ангела Шмид, — представила блондинка своих друзей. Ну почему они вдруг появились здесь так не вовремя?

Келлер окинул взглядом Ангелу и, зачем-то, положив ладонь на колено блондинки, чуть сжал его. Катрин нахмурилась, не понимая его жеста. К тому же, он был ей неприятен.

— Не будем вам мешать, — с трудом выдавила улыбку Шмид. — Роби, сынок, пойдём.

Катрин с какой-то тоской посмотрела вслед девушке и Роберту, державшего одной рукой маму, а другой прижимая к груди подарок блондинки.

— Евреи? — спросил мужчина, когда те отошли уже достаточно далеко.

— Эм… — Катрин вздрогнула и вернула взгляд на человека, сидящего рядом.

— Я прав?

Шван пожала плечами. На не хотела разговаривать о Шмидах с Келлером.

— Можешь ничего не говорить, Катрин. Этих жидов сразу чую. Тебе не стоит общаться с ними, — произнесено это было спокойным тоном, но девушка уловила в нём угрозу.

— С чего это вдруг ты мне указываешь с кем общаться? — взорвалась она.

— Катрин, дорогая, — фон Гинсбург попытался взять девушку за руку, но та вырвала её. — Я тебе не указываю. Это просто совет. Что о тебе подумают, если узнают, что среди твоих знакомых есть евреи?

— Ангела не виновата, что родилась еврейкой! — прошипела девушка. — Чёрт, я хочу покурить!

— Ты куришь? — воскликнул удивлённо Келлер.

— И? Ты что-то имеешь против? — она едва не взорвалась от возмущения.

— Девушка не должна курить!

Катрин вскочила с лавки и выкинула мороженое. Она твёрдым шагом направилась прочь из парка. Мужчина, смущённо извиняясь, оглянулся, тоже встал со скамейки и, оправив форму, направился вслед за Шван.

— Катрин! Подожди! — позвал он.

— Не трогайте меня, гер фон Гинсбург!

Катрин залетела в кафе и подошла к стойке, за которой стояла девушка, на бейдже которой значилось «Лили».

— Лили, можно кружку «Дункеля»?

— Катрин! — Келлер влетел в кафе вслед за блондинкой. Та, взяв себя в руки, спокойно обернулась и произнесла:

— Гер фон Гинсбург, прошу вас, пожалуйста, оставьте меня в покое. Мы можем поговорить позже.

Келлер осмотрелся. Хорошо! Он согласится со Шван. Они поговорят позже. Он не хотел устраивать скандал на людях. Мужчина кивнул головой присутствующим и развернувшись на каблуках, вышел прочь.

Катрин взяла своё пиво и присела за столик у окна. Минуты через две за её столик вдруг приземлилась официантка. Она поставила на столик свой обед и чашку кофе.

— Вы не против, фрёйлин, если я присяду к вам? У меня обед, — их взгляды встретились. — Но если вы против?

Шван посмотрела на Лили и улыбнувшись, кивнула. Против общества девушки на ничего не имела против. А сейчас любая компания, которая бы помогла ей отвлечься была как нельзя кстати.