Однажды в Берлине

Елена Велес

Начало Второй Мировой войны. Ангела Напах – еврейка, которая вынуждена работать на улице продавцом газет, скрываясь под маской мальчишки. Ей нужно выжить, чтобы суметь прокормить себя и своего маленького сына. Катрин Шван – немка, чистокровная арийка. Когда ей было пятнадцать, её родители поплатились за то, что участвовали в Путче против Гитлера. Но об этом никто не знает. Что ждёт этих девушке в будущем? Что сулит им случайная встреча на улицах Берлина 1939 года? Книга содержит нецензурную брань.

Глава 12

Катрин попыталась высвободиться из цепких объятий Лили, но не могла.

— Лили… — взмолилась девушка.

— Ангела в безопасности. — Руки Штейн легли на груди блондинки. — Ещё не поздно. Добропорядочная девушка ещё может задержаться.

Шван сложно было сопротивляться. Будет ли это предательством по отношении к Шмид? Вряд ли. Но всё же блондинка не могла заниматься сексом с Лили, зная, что за стенкой находится девушка с ребёнком.

— Не сегодня, милая, — прошептала она, касаясь губ Штейн. — Но я тебе обещаю, что моё «спасибо» тебе понравится.

— Обещаешь?

— А то? — игривым тоном проворковала Катрин.

Их языки переплелись, но ненадолго.

Блондинка всё же сумела высвободиться из рук Лили и вышла из комнаты. И тут же столкнулась с Ангелой, которая несла стакан воды для Роберта. Шван посмотрела на вышедшую за ней Лили и улыбнулась.

— Я на минуту.

Она взяла Ангелу за руку и вошла в комнату, которую та временно занимала.

— Ты прости, за то, что увидела, — прошептала девушка.

Шмид дёрнула плечом:

— Это твои с ней дела. Я не могу вмешиваться, — голос девушки был отстранённым.

Катрин нахмурилась. Она что, услышала нотки ревности в голосе брюнетки? Ей это понравилось. Но сейчас нужно было думать о другом. Из кармана юбки она вытащила маленький цилиндр.

— Это что? — Шмид не поверила своим глазам.

— Деньги, — улыбнулась Катрин. — Здесь триста рейхсмарок, все купюры по одной рейхсмарке. Я побоялась брать у Келлера для тебя крупными купюрами, могут подумать, что ты их украла.

— Зачем? У нас с Робертом есть деньги, — она не хотела быть в долгу перед Картин. Ещё в одном долгу.

— Я не знаю, смогу ли я арендовать машину. В смысле — позволят ли мне это сделать. Наверняка нужно будет разрешение мужчины, — Шван поморщилась. — Но с этими деньгами вы должны смочь добраться до Кельбра.

— Поедем с нами! — подал голос Роберт, сидящий на огромной кровати. Для него всё происходящее было приключением. Ему сказали, что всё это игра и малыш поверил.

— К сожалению, я не могу, милый. Сейчас не могу. Но как только появится такая возможность, я приеду к вам с мамой.

— Правда? — с наивной надеждой спросил мальчик.

— Ага, — улыбнулась Катрин.

— Привези мишку. Я забыл его дома, — попросил малыш. Хоть он и был умным для своего возраста, но и, как и все дети верил в чудо.

— Хорошо, малыш, — Шван подошла к мальчику и поцеловала его в макушку. Ангела наблюдала за действиями девушки. Она понимала, что та рискует. Рискует ради них. Наверняка фон Гинсбург догадается, кто предупредил их. К тому же Катрин украла у него деньги. Но она уверила, что с ней всё будет в порядке. Значит, она должна ей верить и спасать своего сына. Её сын в первую очередь. И всё же девушка спросила:

— Почему?

— Что почему? — переспросила Шван.

— Почему ты всё-таки нам помогаешь?

На что блондинка лишь улыбнулась и, вздохнув, прикоснулась к щеке Ангелы и легонько коснулась её губ.

Выйдя за дверь, она посмотрела на ожидавшую её Лили.

— Проводи меня.

— Конечно.

Они не видели, как за ними наблюдает Ангела через полуприкрытую дверь. Лили слишком интимно провела по спине Катрин, а у входной двери, притянула её к себе и откровенно поцеловала.

— Ты мне обещала.

— Я привыкла выполнять свои обещания, — Катрин провела по щеке девушки ладонью и оставила многообещающий поцелуй на шее.

— Ты точно не можешь задержаться хотя бы на полчаса?

— Хм… Ты думаешь, нам этого хватит? — блондинка сделала вид, что задумалась.

Ангела уже не могла смотреть на откровенные заигрывания двух девушек и тихо закрыла дверь.

«Я привыкла выполнять свои обещания». Катрин обещала приехать в Кельбра. Адрес домика её родителей был записан на салфетке и спрятан в кошельке. Приедет ли она? Смогут ли она и Роберт благополучно выбраться из Берлина? У неё была только надежда. Хрупкая надежда. А ещё воспоминания о ней и Кати, которые она запомнит на всю жизнь. Шмид совсем не была уверена, несмотря на обещания, Катрин приедет в Кельбра. Она просто не сможет. И ещё ей не давало покоя это странное чувство так похожее на ревность.

Ангела жила не в изоляции и знала о гомосексуалах и лесбиянках, но первым таким человеком, которого встретила она, была Катрин Шван. А вот теперь ещё и Лили Штейн. Похоже, секс для таких людей, это очень просто. А слова о влюблённости? Это, наверное, как типа того: мне было с тобой хорошо. Я не против повторить. И несмотря на то, что секс с Катрин был восхитительным, что она даже смогла забыть о всей той боли, что он принёс ей раньше, Ангела говорила себе, что она — не такая. Она — не лесбиянка.

Шван вошла в квартиру фон Гинсбургов. Было тихо. Похоже, Клара была в своей комнате. Это было хорошо. Она может побыть в тишине и покое какое-то время. До завтра. А что будет завтра — она ещё не знала. Она понимала, что предстоящая ночь будет ужасной. Но она смогла укрыть Ангелу и Роберта. Лили не подведёт. Стоит на это надеяться. Да и зачем девушке так поступать?

Чуть позже Катрин выкурила сигарету, приоткрыв окно и глядя в тёмное небо. Она думала, что ждёт мир в будущем? Как быстро закончится война? И победит ли Гитлер? Вполне возможно. Немецкая армия сильна, пропаганда работает, и молодые парни с радостью идут на фронт.

Что ждёт Ангелу? Сумеет ли она с Робертом выбраться из Берлина? Сможет ли добраться до Кельбра? На месте ли запрятанный ключ? И вообще, на месте ли дом? А вдруг его кто-то занял или его вовсе снесли, как имущество, принадлежащее тому, кто участвовал в заговоре против фюрера? Что тогда?

И что будет с ней? С Катрин Шван. Она пообещала Ангеле, что приедет к ней и Роберту. А она привыкла держать обещания. Либо не давать их вовсе. Шмид не поверила в её чувства. Да и как тут поверишь, когда Лили виснет на шее? Нет, она не верила в их совместное с Ангелой будущее? Или верила? Или это была просто мечта? Грёза?

Ночью ей снился прекрасный сон. В этом сне она была на песчаном берегу в шортах и свободной рубашке, рядом стояла Ангела в лёгком голубом платье в крупный белый горох и рукой придерживала соломенную шляпку на голове. Их ноги лизали тёплые волны моря или океана, а чуть дальше плескался довольный Роберт. Она взяла брюнетку за руку и улыбнулась. Светило солнце, дул лёгкий бриз и даже ощущался солёный морской воздух. Это был прекрасный сон, из которого не хотелось просыпаться.

— Где она? — её грубо вырвали из её грёз. Очень грубо и жестоко. — И почему ты не в моей спальне?

Келлер сдёрнул с неё одеяло и, схватив за волосы, стащил с кровати.

— Где Шмид? — мужчина рывком заставил девушку встать на ноги. Слёзы боли выступили у неё на глазах. Фон Гинсбург с размаху ударил её по лицу, и Катрин снова упала на кровать. Во рту появился вкус крови. Большим пальцем она вытерла струйку, побежавшую по подбородку. Она с ненавистью посмотрела на мужчину:

— Я не знаю! Откуда, блять, мне знать, где она?

— Сука! Не смей ругаться! — Келлер обернулся на дверь, где в проёме стояла перепуганная Клара. — Не вмешивайся, мама! И закрой дверь!

Женщина поспешила выполнить приказ сына. А тот склонился над Катрин и, сузив глаза прошептал:

— Ты мне лжёшь, тварь! И если я её найду, то выпотрошу как корову на бойне.

Шван сглотнула. Это была не просто угроза.

— Пойдём в мою комнату. Я устал. И ты поможешь мне расслабиться, лапуля, — тон Келлера был уже спокойный, но в нём были такие нотки, что заставили блондинку сжаться в комок. — Расслабься. Я не сделаю тебе больно, — рассмеялся мужчина. — А может, сделаю.

И девушке ничего не оставалось делать, как подчиниться.

Спустя час Келлер заставил Катрин одеться. Он хотел прогуляться с ней по Берлину и показать, что случилось прошедшей ночью.