Венец из Белых лилий

Lavender

Процветающая империя Тессерия много лет назад объединила в себе пять народов ради битвы со Зверем Хаоса, пытающимся поглотить всё существующее. Битва выиграна, о тьме, что рождала душа чудовища, позабыли. До недавнего времени.Луна Лихт – девушка из рода паладинов, служащая метеором на благо Тессерии. Вместе со своим напарником она отправляется на первое боевое задание в город Йоль, откуда берёт начало тайна, что может привести Тессерию к новой войне.

11

Черная кровь проклятого рода

Рождённый демонической кровью он отвергнут своим народом. Дитя, что не должно появиться на свет приведёт проклятую кровь к истреблению, соединив судьбу божественной сутью, что положит конец войне, длившуюся несколькими столетиями. Лишь золотой венец коснётся своего правителя, кровавый след оборвётся на том, кто много лет вёл созданный божеством мир к погибели.

Плеск. Альтаир нехотя открыл красные глаза, чувствуя, как холодные капли стекают по раскалённой из-за температуры вокруг коже. Демон медленно поднял полный ненависти взгляд. Старый крест давно потерял опору и накренился в бок, коснувшись короткой перекладиной пола и вот-вот готовясь упасть на узника. Он стоял на коленях, пока каменный горячий крест давил на спину. Цепи сковали всё тело, соединяясь особым замком. В плечи и запястья вбиты черные стальные прутья, высасывающие ману, чтобы Альтаир не мог предпринять очередной попытки к бегству. Красные длинные волосы слиплись из-за высохшей крови. Всё тело усеяно шрамами и запёкшимися ранами. На его шее стальной ошейник с печатью паладинов для большей уверенности, что демон не сможет бежать. Вокруг креста на полу такая же печать, переливающаяся белым светом. Власть предприняла все возможные меры, чтобы удержать демона в темнице и не дать ему вырваться на свободу.

За спиной лился водопад из лавы, из-за которого воздух обжигал лёгкие с каждым вдохом. Пахло ладаном. Альтаир был единственным узником. Ни его смерть, ни существование не несли народу демонов ничего хорошего, и правитель Хель не придумал ничего лучше, как запечатать его до момента, как найдёт применение бесполезной туше, отказавшейся подчиниться. Высокие каменные колонны упирались в потолок с изображением Алого Зверя Хаоса, который когда-то давно начал войну между демонами и другими народами Тессерии. Лишь Божественный Небесный Зверь, ценой своей жизни сразил врага, запечатав его в Великих Вратах Инсель, открыть которые могли лишь четыре ключа. Однажды Зверь почти смог покинуть свою тюрьму и, жертвой паладинов, потерявших когда-то своё божество, был низвергнут назад. Альтаир часто слышал эту сказку от матери, наивно полагающей, что рано или поздно деспотии Нефилима придёт конец. Его мать была демоном, но столь благородным и смелым, что не считала нужным скрывать свою веру. Это её и погубило. Да, такие демоны тоже встречались в Хель, но, как правило, своё мнение они держали при себе, дабы избежать участи матери, родившей проклятое для их народа дитя.

— Пора вставать, милый, — посмеялась девушка, сложив белые крылья за спиной и осторожно поставив на пол золотой кубок с сапфирами. — Тебе нельзя смыкать глаз.

Её звали Аврора. Как среди демонов были те, кто хотел мира, так и среди паладинов находились предатели, жадные до власти. Аврора была одной из них. Она примкнула к армии демонов, поддерживая их тёмные замыслы, а те, поняв свою выгоду в этом союзе, без сомнения приняли паладина в качестве надзирателя и советчика, ведь кто как не «дитя» божества может рассказать о слабостях своего народа. Красота Авроры была неописуема, что не складывалось с паршивым характером и душой, чернее, чем у любого демона. Высокая стройная дева с длинными белыми волосами, шлейфом тянущимися за спиной. Чувственная и элегантная, эталон красоты паладинов. Аккуратные округлые черты лица, большие блестящие глаза манили к себе даже демонов. Её нежная улыбка скрывала тьму души, жестокость и фанатизм.

— Ох, мне так нравится смотреть на тебя, — коснувшись щеки, она робко улыбнулась. — Тело прекрасного демона в моей власти. Могу делать что хочу.

Альтаир молчал. Смотрел на обворожительного надзирателя с ненавистью, желая вырвать ей язык и никогда больше не слышать сладкого, раздражительного смеха. Аврора творила с узником всё что вздумается, прекрасно понимая, что ей за это ничего не будет. Издевательства были её ежедневным ритуалом, и лишь иногда бывали дни, когда паладин не появлялась в темнице, обычно перед чем-то действительно болезненным. Он настолько привык к боли, что мог вынести любую пытку без крика, молча и гордо. Для Авроры было лишь одно правило — не убивать его. Остальные заключенные, попавшие под её власть, умирали в течение недели, потому тюрьма пустовала.

— Какой прекрасный взгляд, — ноготком мизинца она потянула нижнюю губу вниз. — Ах, милый мой Альтаир, если бы Нефилим позволил, я бы переступила грань наших отношений. Не часто на свет рождаются такие красивые создания.

Недавно рассечённая бровь демона дрогнула. Скажи он хоть слово, Аврора расценит это как сигнал одобрения и начнёт свои издевательства. Сколько бы не старался держать рот на замке, в один момент терпение заканчивалось и что-то, да вырывалось в ответ. Из-за Авроры паладины больше не были для него святыми. Ничтожные, заносчивые создания, чьё существование и гордые речи раздражали.

— Молчишь, — Аврора тяжко вздохнула и подошла к нему ближе. — Милый, скажи мне хоть что-нибудь? Я ведь так стараюсь хорошо относиться к тебе. Разве это не значит, что ты стал для меня больше, чем узником, м?

Она встала перед ним на колени и, обняв демона за шею, заглянула в алые глаза. Лицо Альтаира исказилось в отвращении. Стиснул зубы, чтобы в очередной раз не выругаться на паладина, для которой всё это было игрой, чтобы скрасить досуг в мрачном подземелье, где все узники были не больше, чем вещами, которые можно пустить в расход. Сжав его щёки, впившись в кожу ногтями, она повернула лицо Альтаира к себе.

— Мне скучно, Альтаир, — шепнула девушка, настойчиво поцеловав его.

Отвращение взяло верх и, укусив паладина за губу, демон оскалился, подобно дикому зверю. Отпрянув, та лишь заулыбалась, вытирая большим пальцем кровь.

— Непослушная псина. Но твоя любимая простит эту ярость, — ласково прошептала она. — Ничтожество. Кто тебя ждёт вне Хель? Все живые существа презирают демонов, и ты не исключение. Нефилиму всё равно, что я сделаю, ли бы ты не умер в этом духами забытой темнице. Так почему ты отвергаешь мою любовь?

Хихикнула она, продолжала обнимать шею Альтаира, пока тот смотрел на неё, желая разорвать на куски.

— Лишь я вижу твою ценность, милый. Но что бы я ни делала, ты почти всегда молчишь. Так скучно, — она снова заулыбалась. — Что я могу сделать, чтобы ты всегда думал обо мне? Я ломала тебе кости, оставляла глубокие раны, жгла и била. Но ты до сих пор ни разу не воззвал ко мне. Может, раз ты всё равно не говоришь, перерезать тебе горло? Всё равно не умрёшь, ты же сильный, правда?

Аврора поднялась и, тряхнув длинными волосами, приподняла правую руку. Альтаир напрягся и дернулся, в надежде разорвать цепи, но цепи среагировали на это, загоревшись и подавляя волю демона. Зашипев, он без, сил опустил голову. Скалился, смотря в пол.

— Ad preces Divinae Bestiae, sub sacrae lucis tutela, ego, florum virgo, te voco, Hastam Sacram.

В её руке появилось бело-золотое копьё, у которого основание стеклянного лезвия украсили стебли шипованной чёрной розы, сбрасывая блестящую пыльцу. Прокрутив копьё в руках, Аврора осторожно коснулась лезвием подбородка парня, заставив его поднять голову.

— Я больше не буду просить тебя назвать моё имя, любимый, — зрачки голубых глаз сузились, блеснуло безумие. — Просто вырежу его на твоей груди.

Девушка замахнулась, целясь в шею. Удар. Скрежет белой стали. Собрав в себе оставшиеся силы, демон воспользовался оковами и, перебарывая боль, что рождала печать паладина.

— Что такое? — пытаясь сохранять свой прекрасный образ и нежный голосок, раздражённо произнесла девушка. — Не понимаю.

Остриё копья задрожало, застряв в цепях, которые Аврора сама же и призвала, удерживая демона. Разочарованно цокнув на непослушание, та резко подняла копьё вверх, освобождая от цепей. Узник дёрнулся вместе с ним и откашлялся кровью. Тихий смешок паладина отозвался неким страхом где-то в внутри. Прокрутив оружие в руке над головой, она немедленно продолжила попытки ранить Альтаира. Тот с трудом отбивался от быстрых атак паладина, защищая себя цепями, что сдерживали его на месте. Искры летели в разные стороны, крепкая сталь не ломалась даже от ударов священного копья. Дальше сопротивляться было невозможно. Из глаз, носа и рта демона текла кровь. Внутренние органы вздрагивали от острой боли, порождаемой печатью с цепями. Аврора торжественно подняла голову, гордо и с презрением смотря на пленника, и касалась лезвием копья его шеи. Демон не опускал глаз отказываясь принимать поражение.

— Твоя сила воли достойна восхищения, — усмехнулась та. — Но всё это не имеет смысла. Тебе суждено быть со мной, смирись и покайся.

Взмах. Альтаир не дрогнул, готовясь вновь стерпеть боль. Как вдруг, паладин замерла. Она ловко орудовала копьем, но сейчас, его лезвие будто столкнулось с препятствием, которое не могло преодолеть. Голубые глаза девушки открылись шире, не то в ужасе, не то в растерянности. Холодные тонкие пальцы коснулись потного лица демона. Жар и боль тела отпускают его. Запахло пионами. Такой знакомый и приятный аромат. Альтаир не встречал раньше никого, кто бы пахнул так же, особенно после пятнадцати лет заточения, но сейчас был убеждён, что чувствовал этот аромат прежде. Лицо Авроры исказилось в ярости и непонимании, увидев что-то за его спиной. Большие полупрозрачные белые крылья укрыли демона, а кончики призрачных пальцев еле касались дрожащего копья. Парень не мог свести взгляда с перьев, на которых блестели звезды и золотая пыль.

— Какого духа происходит, — с надрывом произнесла Аврора, продолжая попытки разрезать призрачное препятствие. — Кто посмел вмешаться? Кто? Паладин?!

Печати на ошейнике и замке растворились. Цепи с грохотом рухнули на пол, как и каменный крест, стоило демону встать и сделать несколько шагов вперёд. Защитник демона нежно касался его плеч, призраком обнимая за шею позади и согнув ноги, прижимался к горячему телу. Альтаир смотрел на свои ладони и не мог поверить, что в этот раз так легко освободился, причём на глазах самой Авроры. Та дрожала от переполняющей её злости, выжидая, когда неизвестный паладин расправит крылья и покажет своё лицо. Кому же хватило наглости вступиться за демона, чьё появление на свет было ошибкой.

Крылья зашевелились. Неизвестный ранее Альтаиру паладин расправил их, касаясь пола босыми ногами. Демон обернулся. За его спиной была девушка, внешне напоминающая пятнадцатилетнего подростка. Худая и хрупкая, как хрусталь, лёгкая, как перо. Белоснежные волосы вились, будто в воде, плавно и завораживающе. На лбу блестела четырёхконечная звезда, а кончики пальцев отливали золотом. Её полупрозрачное белое нагое тело, контуры которого проглядывал сквозь струящийся фатин, казалось до боли знакомым и близким демону. Шею начало жечь, и парень оскалился, почувствовав боль. В этот момент на его коже сами по себе проступали линии в форме крыльев паладина.

— Печать паладина?! — Аврора была ошарашена. — Когда? Кто посмел?!

— Паладин, — обронил демон, не сводя взгляда со спасительницы.

Незнакомка осторожно коснулась пальчиками его лица и, потянувшись к нему, поцеловала узника. Её касания были неощутимы, но в душе что-то отозвалось эхом, и сознание обуяла боль. Схватившись за голову, Альтаир отстранился и упал на колени. Аврора что-то кричала, размахивая копьём, искажая милое личико гневом. В ушах звенело. Казалось, что из них вот-вот пойдёт кровь. Но нежные руки касались его лица, успокаивая и охлаждая пыл. Все вокруг задрожало помехами и исчезло, оставив после себя пустоту.

Мир открыл глаза. Медленно падал снег. Тихо. Трещал костёр. Перед глазами только снег и ветви хвойных деревьев, цепляющих кронами серое небо. Лес. Когда они высадились на Санктум, паладин ничего не сказала о задании, кроме как что они ищут древний храм, постоянно оглядываясь по сторонам. Стоило ступить на сушу, предупредила о заклятии, погружающего человека в вечный сон. А что дальше? Мир никак не мог вспомнить. Кажется, он поддался чарам острова и был вынужден вернуться во времена, о которых предпочёл бы не вспоминать никогда. Отвратительное послевкусие, которое разбавляло приятное лёгкое тепло в груди. С первого раза пошевелиться не получилось, но, шумно втянув холодный воздух сквозь зубы, парень смог встать на локти. Большие крылья укрывали его тело, сохраняя тепло и жизнь в столь суровый мороз. Повернув голову, он увидел спину паладина. Укрыв его своими крыльями от холода, та сидела тихо перед костром, усадив рядом плюшевого лиса. Плечи Луны дрогнули, как только она поняла, что демон очнулся, но не обернулась. Мир помнил этот страшный сон. Не то сама Луна, не то частичка маны паладина в печати, принявшая её облик, освободила его от заклятья. Неожиданно.

— Луна, — сонно прохрипел парень. — Ты… В порядке?

Молчание. Мир не сводил с неё взгляда, от чего-то надеясь, что она обернётся. Точно ли это была она? Если подумать, демон никогда не присматривался к её лицу, то ли из-за капюшона, который почти не снимался, то ли из-за того, что никогда не придавал значения тому. До недавнего времени Луна для него была бесполезным безликим магом.

Опустил глаза, погладив бело-золотые перья её крыльев. Это второй раз, когда демон видит её крылья. Даже больше, чем у генерала Вольфрама. Жаль, что бесполезные. Сколько Найтвокер проспал с тех пор, как понял, что это всё было сном — неизвестно, но всё это время паладин старалась не отходить надолго, чтобы демон не замерз.

— Это была ты? — тихо спросил он.

— Где? — та не оборачивалась.

— В моём сне.

— Наверно я.

— Значит?..

— Мне неизвестно, что ты видел. Не волнуйся.

Мир выдохнул.

— Сколько я проспал с того момента?

— Почти сутки.

— Не хочешь повернуться, когда с тобой разговаривают?

Ответа не последовало. Мир стал выбираться из-под крыльев. Тело одолевала слабость. Сумев подняться, медленно подошёл и сел рядом, ближе к огню. Луна не реагировала, но её лицо насторожило демона. В глазах больше не было прежнего блеска. Большие тёмные круги, бледные губы, потрескавшиеся и кровоточащие. Она израсходовала всю ману, чтобы пробудить напарника ото сна. Стало ясно, что любительница хорошо поспать не сомкнула глаз, и не исключено, что тоже попала под влияние заклятия. Что такого могло случиться, чтобы после увиденного сна она выглядела настолько измученной.

— Так, ты в порядке? — поинтересовался Мир.

Та кивнула. Демон опустил глаза на её расцарапанную шею. На воротнике остались следы крови, а кожа исполосована затягивающимися царапинами. Стоило лишь протянуть руку, как Луна отстранилась и отвела взгляд в сторону.

— Я не очень, — Мир не стал поднимать тему царапин и высунул язык. — Будто песка нажрался. Сухо и на зубах что-то скрепит.

— Бывает, — Луна протянула ему булочку.

— Не хочешь отдохнуть? — он принял угощение, глядя на девушку.

— Всё в порядке.

Тишина. Аппетита у демона не было, но осилить небольшую булочку, заполняя пустоту в желудке, смог. Луна смотрела на пламя, холодно и безэмоционально, что заставило демона насторожиться.

— Можно вопрос? — снова заговорил Мир.

— Задавай.

— Что, — Мир замешкался, впервые подумав о корректности вопроса. — Что тебе снилось?

В ответ молчание. Демон откашлялся, скрывая раздражение.

— Может прекратишь? — демон внимательно наблюдал за реакцией девушки. — Вижу, что что-то произошло. Если тяжело, можешь выговориться.

Луна подняла уставший взгляд на Мира.

— И что ты сделаешь потом?

Оторопев, он поморщился. В отражении золотых глаз танцевали блики маленького пламени, смешиваясь со странным тягучим чувством душевной пустоты.

— Хочешь использовать меня?

— Ты не можешь обвинять меня в этом, то было чистосердечное признание, — ухмыльнулся Мир, скрывая растерянность.

— Мне всё равно, — её голос стал тихим. — Если ты готов убить Нефилима — я помогу.

— Ты сейчас серьёзно?..

— Взамен я попрошу верности. Ничего больше.

Будто в душу смотрит. Конечно, Мир не был уверен в способностях не самого умелого мага и рассчитывал, что именно ему придётся вытаскивать девушку из лап смерти. Особенно при угрозе в лице Скитальцев и информации о том, что Луна может знать о местонахождении гримуаров, открывающих врата Инсель.

— Я всегда честен с тобой, разве нет? — слукавил он.

— Нет, — паладин наклонила голову на бок. — Тебе интересно, что я увидела?

— Да. Думаю, это несколько сократит наши с тобой разногласия.

— Казнь.

— Чью?

— Свою.

— Ты преступница? — прямо спросил Мир.

— Нет, — девушка печально улыбнулась. — Я нарушила страшный запрет паладинов, но благодаря этому уберегла Парадиз от печального конца.

— Тогда зачем казнили? — демон поднял бровь.

— Я думала, что по обвинению в сговоре с демонами, — отвечала Луна неохотно. — А потом поняла, что народ Парадиз здесь не причём. Меня боялся король и власть. Они боялись моего отца, а с того дня и меня тоже.

— Король? Вау, заливаешь конечно

— Нет, — Луна неожиданно возмутилась. — Тогда Парадиз правил король.

— Хочешь сказать, ты родилась раньше, чем все земли объединились в Тессерию?

— Да.

— Погоди, — Мир помрачнел, придя к неутешительному выводу. — Неужели ты всё вспомнила?

Уголки губ Луны дрогнули. На самом деле, Найтвокер проникся сочувствием к напарнице. Такая глупая и наивная, несмотря на то, что пережила. За спасение своего народа была казнена и до сих пор не испытывает ненависть за справедливость. О своей жалости демон предпочёл умолчать. После стольких оскорблений в её сторону, посчитает подозрительным резкую перемену настроения демона.

— Значит, я прав. Это… Хорошо?

— Для метеоров и Скитальцев — не знаю. Для меня, — она, наконец, поднялась и отряхнулась. — Нет. Духи выбрали не того.

— О чём ты? — внимательно наблюдая за её действиями, Мир не спешил следовать примеру напарницы.

— Я… Кажется, в любой момент пробудится мой дар, — она вновь вздохнула, потушила костёр и закинула рюкзак на плечо.

— Так понимаю, ты мне ничего не скажешь, — Мир встал и лениво потянулся, чувствуя, что ему стало лучше. — Ладно, спишу на усталость.

Для Тессерии прошло пять сотен лет. Если Луна говорит правду, а с чего бы ей сейчас врать, то для неё война закончилась всего несколько лет назад. Воспоминания о ней могут убивать изнутри, впрочем, зависит от того, какую именно роль паладин играла в этой битве. Почему-то Мир не додумался просить об этом. Он не воспринимал этот разговор слишком серьёзно, поскольку напарница говорила спокойно, без тревожных звоночков.

— Хорошо, — Луна дернула плечами, складывая крылья и обращая их в печать. — Пошли уже. Нам предстоит найти одну очень важную вещь.