Сказ

Сказ — вид литературно-художественного повествования, подражающий фольклорным произведениям стилем, специфической интонацией и стилизацией речи для воспроизведения речи сказителя устных народных жанров или живой простонародной речи вообще. Характерная черта сказа — наличие рассказчика, не совпадающего с автором, стилистика речи которого не совпадает с современной литературной нормой.

Стилизация может достигаться подражанием сказочному, былинному и песенному складу (сказочная стилизация), например у Мельникова-Печерского, «В лесах»: «За Волгой в лесах, в Черной Рамени, жил-был крестьянин, богатый мужик. У того крестьянина дочка росла. Дочка росла, красой полнилась». Другой прием стилизации — подражание диалектам и профессиональным говорам крестьян, например у Лескова, «Житие одной бабы»: «Надоело ему это до смерти, злился он как змей лютый; а все по вечерам заходил к Прокудину. Стали большаки конопельку ссыпать, и Прокудин возов с пяток ссыпал». Рассказчиком в сказе может выступать и горожанин, в таких случаях автор подражает просторечию и профессиональным говорам городского населения, например у Лескова, «Штопальщик»: «Я его благодарю и говорю, что никаких желаниев не имею и не придумаю, окромя одного, — если его милость будет, сказать мне…». Возможно также подражание архаичным и необычным формам письменной речи, например у Лескова, «Запечатленный ангел»: «И сему-то подобным мирственным духом, как я вам представил, жили мы без малого яко три года. Спорилося нам все, изливались на нас все успехи точно из Амалфеева рога, как вдруг узрели мы, что есть посреди нас два сосуда избранных божия к нашему наказанию» — стилизация древнерусских поучительных книг.

Термин сказ, как и сказание, может также употребляться в фольклористике для обозначения различных не сказочных жанров устной прозы (предания, легенды, былички).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Фантасмагоричность современного национального бытия «требует» «языка сказки», на структуру и семантику которой проецируется основной конфликт («бесплодие» – «потеря»), сюжет, повествование и хронотоп (замкнутость пространства и цикличность времени, размеченного народно-христианскими праздниками). Субъект повествования – сказитель, имитирующий сказочного рассказчика. Его слово канонизировано фольклорной традицией, поэтому только условно может быть названо сказом; изустность и спонтанность утрачивается, что позволяет определить такую повествовательную манеру как фольклорную стилизацию: «Па том самом месте, где раньше грибы несчетно сидели кругом алатыря-камня, – тут нынче город осел. И у жителей тех, видимо, дело – от грибов принаследно, пошло плодородие прямо буйное. Крестили ребят оптом, дюжинами. Проезжая осталась только одна улица: вышел указ – по прочим не ездить, не подавить бы младенцев, в изобилии ползающих по травке» [С. 255].

Марина Альбертовна Хатямова, Формы литературной саморефлексии в русской прозе первой трети XX века, 2008

Весь вопрос: как читать? Ведь каждое произведение устного народного творчества, которое после обнародования, естественно, перестает быть устным, – это многоаспектный и многоуровневый источник информации о древнейшей культуре, истории, мировоззрении, менталитете, обычаях и верованиях тех, кто много тысяч лет тому назад слагал легенды и сказы, а затем – на протяжении опять же многих тысяч лет – передавал предания из уст в уста, от родителей к детям и внукам, от одного поколения к другому. Потому-то в наиболее архаичных произведениях фольклора обнаруживаются такие пласты древнего народного видения далекой истории, какой не найти ни в одном письменном источнике.

Валерий Демин, Гиперборейские тайны Руси, 2006

Особое место в творчестве Евгения Лукина занимают поэтические переложения эпических песен средневековой Руси – «Слово о полку Игореве», «Слово о погибели Русской земли», «Задонщина». Он глубоко проник в характер мифопоэтического сказа и могучую духовную энергию народного предания, в суть анимистической символики природы в миропредставлении славянорусов, постиг смыслоценности бытия дружинного рыцарства, ощутил накал патриотических чувств создателей эпоса и осознал значимость творческого воскрешения древних песен для нового единения россиян, запутавшихся в хаосе разлада последнего десятилетия минувшего века. Переложение знаменитого памятника древнерусской литературы на современное наречие было очень удачным в художественном отношении и вполне соответствовало духу первоисточника. Это поэтическое переложение высоко оценили великий исследователь культуры Руси академик Д. С. Лихачев и ученые – знатоки эпического наследия Л. А. Дмитриев и О. В. Творогов.

Евгений Лукин, Времени холст. Избранное, 2016

Словенское народное поэтическое творчество и повествовательное творчество представляют собой часть народной духовной культуры и – одновременно – словесного искусства. У обоих этих явлений есть специфический контекст бытования, в котором они существуют, развиваются и отмирают. Народная песня и сказ являются истоком развития словенского литературного творчества, считаются своего рода «пралитературой». Однако народная песня и сказ – не только предшественники авторской поэзии и прозы. Это самостоятельно развивающиеся, не зависящие от литературных направлений и течений исконные явления национальной словесной культуры. В некоторых песнях мы находим следы древнейших событий, относящихся еще к праславянскому периоду. Таковы, например, песни, возникшие в VI–VII вв. н. э. в период заселения словенцами их нынешней территории.

Коллектив авторов, Словенская литература. От истоков до рубежа XIX–XX веков, 2010

Существует легенда, что древнескандинавские викинги сверяли удачу своих разбойных набегов с полетом лебедей. Так это или не так – теперь проверить трудно. А вот покорителю Сибири Ермаку путь за Урал совершенно точно по лебединой наводке открылся. Народный сказ про то, обработанный Павлом Петровичем Бажовым (1879–1950), называется «Ермаковы Лебеди». Ермак, как известно, – казацкое прозвище, настоящее же имя, по его собственным признаниям, было Василий, а фамилия совсем тотемного происхождения – Оленин. Так вот, взял однажды мальчик Васютка (будущий Ермак) три яйца из гнезда погибшей лебедихи и подложил их дома под гусыню. Она-то и высидела лебедят, они потом до самой Ермаковой смерти дарили ему удачу: и на россыпи драгоценных самоцветов наводили, и путь в Сибирь указали. «Вовеки бы ему в сибирскую воду проход не найти, кабы лебеди не пособили» – вот какое мнение навсегда укрепилось в народе.

Валерий Демин, Северная прародина Руси, 2017

"Живинка в деле". Заглавие одного из уральских сказов П.П. Бажова. Герой сказа – пытливый уральский умелец Тимола Малоручко обучается у деда Нефеда угольному делу. Когда Тимоха овладел всеми приемами в работе, дед Нефед говорит ему: "Теперь, брат, никуда не уйдешь: поймала тебя живинка, до смерти не отпустит". Тимоха и сам дивился – почему раньше такого с ним никогда не случалось. "А потому, – объясняет дедушка Нефед, – что ты книзу глядел, – на то, значит, что сделано; а как кверху поглядел – как лучше делать надо, тут живинка тебя и подцепила. Она, понимаешь во всяком деле есть, впереди мастерства бежит и человека за собой тянет".

Ольга Терентьева, Первая книга отличника, 2013