Привидение

Привиде́ние или при́зрак — в традиционных представлениях душа или дух умершего человека, или мифического существа, проявляющиеся в видимой или другой форме в реальной жизни (от невидимого и неосязаемого присутствия до практически реалистичных наблюдений). Преднамеренные попытки связаться с духом умершего называются спиритическим сеансом или, в более узком смысле, некромантией.

Вера в духов и привидения (анимизм) широко распространена среди человечества: она присутствует в культуре практически всех народов и восходит, очевидно, к поклонению духам умерших предков. Также во многих религиях существуют специальные обряды и традиции погребения, проводимые с целью успокоения душ умерших. Понятие также связано с культом предков.

Хотя в большинстве случаев привидениями называют души умерших людей, существует множество поверий и легенд о призраках животных, кораблей, самолётов, целых армий и городов.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Наблюдается большая разница между сказками, которые рассказывают иракским и английским детям. Британская няня или мама не верит в существование фей или великанов, в то время как иракская сказительница часто верит в них. Для большинства населения Ирака, за исключением небольшого образованного меньшинства, сверхъестественные существа, которые появляются в сказках и преданиях, реально существуют. С другой стороны, я прожила в этой стране более десяти лет и никогда не слышала сказок о привидениях. Не утверждаю, что таких историй не существует, но лично я не обнаружила ни одной. И если приходится слышать о семье, которая преследуется призраком, то она никогда не преследуется мертвецом, а только джинном. Я спрашивала некоторых женщин о причине этого, и они обычно отвечали таким образом: «Почему мертвый должен возвращаться? Когда люди умирают, они уходят в подобающее для них место». Любопытно отметить, что шумерская и вавилонская литература полны привидений и наставлений, как умилостивлять их. Но следы древнего культа привидений сохраняются в небольшом числе сказаний, таких как «Рассказ о мальчике и Дивах», доказывая снова продолжение жизни идей в сказках, после того как с ними рассталось общественное сознание.

Е. С. Стивенс, Мифы и легенды Ирака

Процесс обезличивания фольклорных чудовищ нельзя было повернуть вспять. Андерсен категорически отрицал возможность их существования и относился с презрением к мистике, что подтверждает автобиографический рассказ о встрече с привидением, напоминающий аналогичные опыты сэра Вальтера Скотта и В. И. Даля. Узнав о призраках монахов, навещающих комнату в Бёрглумском замке, писатель тщательно исследовал ее изнутри и вскарабкался по наружной стене, «чтобы убедиться – нет ли тут где какого-нибудь приспособления для ночных сцен с привидениями».

А. В. Волков, Мистическая Скандинавия, 2015

Итак, мы будем пользоваться традиционным методом критики исторических источников и постараемся проверить петербургскую мистику «на вшивость». Однако не все мистические истории попадут в поле нашего исследования, иначе оно рискует стать слишком объёмным. Ведь помимо множества старинных легенд, бытующих в Петербурге, в современных СМИ с завидной регулярностью появляется информация о «непознанном» и «паранормальном». Но мы, с позволения читателя, отринем эту молодую поросль нечистой силы. Нам не хотелось бы писать ни про дух бомжа на Южном кладбище, ни про оборотня из Старой Деревни. Мы займёмся более респектабельной мистикой, петербургскими привидениями и пророчествами, которыми пугали ещё наших дедушек и бабушек. Тем более, что их немало – здесь и призрак Михайловского замка, и загадочный пророк Авель, и мистический двойник Анны Иоанновны, и многие другие.

Юрий Нежинский, Мистический Петербург, 2013

Тема вампиризма стала настолько популярной, что заинтересовала не только австрийских чиновников, но и многих ученых из других стран. Например, Антуан Августин Кальме, уважаемый французский богослов и ученый, собрал всю информацию об австрийских вампирах и в 1746 году отразил ее в трактате «Размышления о появлении ангелов и духов, и привидений, и вампиров в Венгрии, Богемии, Моравии и Силезии», в котором если не подтверждал существование вампиров, то по крайней мере допускал его. Многочисленные читатели, в числе которых был и Вольтер, который воспринял его критически, и множество демонологов, готовых согласиться с выводами Кальме, сочли, что Кальме убежден в реальности вампиров и вампиризма. Однако, согласно некоторым современным исследованиям и судя по второму изданию работы в 1751 году, Кальме был в некоторой степени скептичен по отношению к идее о вампирах как таковой. Он признавал, что рассказы о вампирах могут иметь под собой вполне материальные основания – например, сохранность трупов объяснялась преждевременными захоронениями, смерть после укусов – вспышками бешенства и т. п. Какими бы ни были личные убеждения Кальме, его явная поддержка веры в вампиров имела в то время значительное влияние на других ученых.

Эдона Ксувани, Никола Тесла – вампир. Сумеречный гений, 2011

Греховность жизни людей и грядущие наказания – адские мучения – стали предметом искусства Босха. Картины Босха интересны, таинственны и загадочны. В них можно увидеть массу странных и страшных предметов и существ, многие из которых являются символами и метафорами живописного языка Босха. Символика в произведениях Босха разгадана и интерпретирована лишь фрагментарно. Многие исследователи связывают его символику с алхимией. Однако такой подход помогает небесспорной расшифровке лишь некоторых символов. Поэтому, когда мы смотрим на картины Босха, мы заглядываем в неизвестный нам интересный, страшный и странный мир. «Кто был бы в состоянии рассказать о всех тех, бродивших в голове Иеронима Босха удивительных и странных мыслях, которые он передавал с помощью кисти, и о тех привидениях и адских чудовищах, которые часто более пугали, чем услаждали смотревшего!» – так писал о картинах Босха нидерландский художник и историк искусства Карел ван Мандер (1548–1606) [5, c. 98].

Леонид Райгородский, Уменье видеть. Беседы об изобразительном искусстве, 2016

Отсюда переходим мы к пугалищам человечества. Они известны у чехов под названием Бобак или Бубак, при котором нельзя не заметить нам странной аналогии корня этого слова боб с именем бабы, хотя Бобак и нигде в женской форме не встречается; в Дубровне Бамбел; у поляков Bobon или Бука; литовское Буббулис, которого настоящее значение для нас совершенно утрачено; но собственно же привидением и грозным вампиром является у сербов Вуколак, Валколак, или Вулкодлак8, т. е. человек, в которого через 40 дней после его смерти входит нечистый. По истечении этого срока он во время ночи оставляет свой гроб и ходит сосать кровь и мозг сонных людей; посему когда народ подозревает какого-либо покойника в этих ночных прогулках, его выкапывают из могилы, бьют кольями и, наконец, сжигают. В России, замечает Д. Языков[36], существует и доныне почти тот же обычай относительно умерших чародеев и колдунов, в сердце которых из предосторожности вбивают осиновый кол. По имени же своему Вулкодлак или происходит от какого-нибудь поверил о древнем волхве, или принадлежит к общему южноевропейскому поверию о морском волке, означающем также человека, в которого ночью вселяется бес.

Д. О. Шеппинг, Мифы славянского язычества, -1

Определение призрак – так Цветаева именует Блока в первой и последней строфах – колеблется в пространстве стихотворения между двумя значениями: иллюзия и привидение, что отвечает неопределенности цветаевского видения: оно находится меж двух областей – сна и смерти, к которым, соответственно, относятся эти значения. С повторением этого слова в последней строфе стихотворение как бы проделывает полный круг, намекая на то, что видение было лишь сном. Если так, то сон послушно рассеивается, когда Цветаева уклоняется от своей пугающей поэтической судьбы и вновь, завершая стихотворение, присягает на верность посюсторонней реальности.

Алиса Динега Гиллеспи, Марина Цветаева. По канату поэзии, 2001

Повествование госпожи Хауффе, однако, не описывает, как ведут себя привидения, которые дают о себе знать странными звуками: «В основном это стук, вздохи и прочее. Кроме того, духи способны двигать тяжелые предметы, опрокидывать их, громко открывать и захлопывать двери». Госпожа Хауффе указывает и на еще одно ограничение: «Мне никогда не встречался дух, который был бы виден и одновременно производил какой-то звук, поэтому я думаю, что они не могут одновременно казать себя и издавать звуки, если не считать речи. Так, когда какой-то дух громко хлопает дверьми, я его в этот момент не вижу, он является только после произведенного шума». Громкие привидения, как утверждает провидица, слышны менее чувствительным людям, а говорящие духи предпочитают являться более восприимчивым. Но и среди говорящих духов есть очень разные: чем выше дух, тем меньше он говорит на земные темы. И наоборот: «Я наблюдала, что чем темнее дух, тем более громкие звуки он производит и тем больше он по своим действиям походит на привидение». Иными словами, злые привидения – это духи, производящие шум и грохот. В то время как более светлые духи парят над землей, более темные духи должны производить сильное впечатление, а свои передвижения по дому сопровождать грохотом. «Блаженные духи… не могут дать о себе знать звуками, не устраивают беспорядка».

Аннекатрин Пуле, C Гёте в мире духов, 2005

Экстрасенсы утверждают, что кошки способны видеть привидение и получать информацию из параллельных миров. Люди, изучающие аномальные явления, уверены, что исторически сложившаяся традиция первой запускать в новый дом кошку объясняется именно феноменальным даром этого животного чувствовать энергетику жилища. В квартире или в доме с отрицательной энергетикой кошка не останется. И, наверное, человеку тоже не стоит там жить.

Д. В. Нестерова, Кошкотерапия. Пушистое лекарство, 2009

«Линдгрен придумала идеального трикстера. Настоящего Трикстера прошедшего ХХ века. Это не (бог) Локи, горящий древним мифологическим огнем, это не средневековые плуты и проходимцы. Это не (бог) Меркурий, не (титан) Прометей, не Сет. Но как настоящий юнгианский Трикстер он приносит смысл туда, где раньше жизнь была бессмысленна. Это летающее бессознательное, это фигура тени, это рейнджер, валящийся с неба на шведов и немцев, на русских и американцев… Искусство долгих полетов освоил настоящий швед – в меру упитанный мужчина в полном расцвете жизненных сил. И крыша у настоящего шведа была “что надо” – прочная, такая, что можно было поставить на ней домик с крылечком и зелёными ставеньками. Мы были рады Карлсону, между тем это настоящий негодяй, прожорливый врун – вечно лгущий обжора. Персонаж, чья башня сорвана, а крыша давно съехала – типичный трикстер. Часть той силы, что вечно желает зла, но по ошибке делает добро. Каждый ищет Карлсона по-своему. Один – для того, чтобы вместе с ним играть привидения, сыпать мусор на головы прохожим и дарить ему тефтели. Другой – заготовил кирпич в кармане, чтобы мстить за слезы домоправительниц, порезанные простыни, разбитую посуду. Ищет, чтобы истребить хаос. Убить пересмешника.

Д. А. Гаврилов, Трюкач. Лицедей. Игрок. Образ трикстера в евроазиатском фольклоре, -1

Наша книга повествует о повседневной жизни викторианской Англии, но среди ее персонажей вам встретятся фейри, ведьмы и привидения. А как же без них? Ведь вера в сверхъестественное в те времена была намного живее, чем сейчас, когда она подпитывается только телевизионными сериалами.

Наталья Харса, Суеверия викторианской Англии, 2011

Фантастическое начало связано в «Палой листве» с одним из персонажей – мальчиком, который вспоминает детские страхи и ощущения Гарсиа Маркеса. Родной дом для него полон тайн и привидений. Душными тропическими ночами он окутан одуряющим запахом жимолости, куст ее давно срублен, но аромат остался, ибо жимолость – это цветок, который «выходит», подобно призракам. Тайны родного дома. Вот одно прочно засевшее в памяти ощущение. Бабушка приказала мальчику сидеть в углу комнаты на стуле, не слезая с него. Он послушно сидит, чувствуя неудобство и скованность, но не решается нарушить запрет. Это ощущение-воспоминание, возможно, и дало импульс роману «Палая листва», полному автобиографических деталей.

В. Б. Земсков, О литературе и культуре Нового Света, 2014

Выражаю свою особую признательность господину Чарлзу Г. Харперу за разрешение воспроизвести в качестве иллюстрации его рисунок Кроглин-Лоу-Холла, который впервые появился в его известном произведении «Дом с привидениями».

Август Монтегю Саммерс, Вампиры в верованиях и легендах, 2010

Тиль родился «в ясный майский день, когда распустились белые цветы боярышника», и появление его на свет приветствует солнце, которое «в багровом отблеске показало на востоке свой ослепительный лик». Когда же наступило время родов у королевы, Катлина наяву увидела: «Сегодня… привидения косили людей, как косари траву… Девушек заживо в землю зарывали!.. Палач плясал на их трупах… Камень потел кровью девять месяцев, – в эту ночь он лопнул…» Тиля крестили в дождевой воде и в луже – «инфант был крещен в белых пеленках – знак императорского траура». И далее полному жизни и силы Уленшпигелю противопоставлен Филипп как создание безжизненное и враждебное жизни. Он едва влачит свое «тощее тело на неустойчивых ногах», у него «все болит»; инфант наслаждался тем, что терзает животных – став королем, он будет терзать людей.

Шарль де Костер, Легенда об Уленшпигеле, 1867

Жанр рассказов об Артуре Шульце смешанный. Его можно назвать «детективом» («крими») с элементами «мистики», «приключения», «тайны», «рассказа о привидениях», «фэнтези».

Georgy Khruslov, Приключения Артура Шульце, -1

– В детстве я верил всему, что мне вешали на уши, – говорит Джимми. – В Санта-Клауса верил, в пасхального кролика… В привидений. И в Эйзенхауэра. – Он отхлебывает пиво из бутылки, завернутой для конспирации в бумажный пакет. – А ты?

Дженнифер Доннелли, Революция, 2010