Массовое сознание

Массовое сознание — феномен, который является объектом изучения многих наук — психологии, социальной философии, социологии, политологии для того, чтобы обозначить шаблонное и деперсонализированное сознание рядовых граждан развитого индустриального общества, формирующегося под воздействием средств массовой информации и стереотипов массовой культуры, а также для обозначения одной из форм дотеоретического миропонимания, которая основана на сходном жизненном опыте людей, включенных в однотипные структуры практической деятельности и занимающих одинаковое место в социальной иерархии.

Массовое сознание характеризуется разорванностью, подвижностью, противоречивостью, резкостью и неожиданность перемен в одних ситуациях и определенными стереотипами в прочих ситуациях.

Зачастую термин «массовое сознание» отождествляют с термином «общественное сознание», однако, они различаются тем, что первый является неполитизированным, в отличие от второго. Также на конкретно-социологическом уровне понятие соответствует термину общественное мнение.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Индивидуалистско-прагматистское отношение к определению значений "реальности" сложилось – как установка массового сознания – относительно недавно, с утверждением индустриализма как типа цивилизации с соответствующим ему "массовым человеком" – рационалистической индивидуальностью. Описанное выше отношение к миру, где "реальностью" называют лишь некоторые определенные значения, подпадающие под "условия реальности", формируется в последние два столетия – сначала в науке и философии, затем постепенно утверждается и в массовом сознании. Конечно, речь идет в основном об "образованных массах" – среднем человеке современных более или менее развитых стран, имеющем среднее образование, средний уровень знаний и интеллектуального развитости (формируемых во многом масс-медиа и массовым искусством). Для него "реальность" – это внешняя объективная действительность, не зависящая от его сознания и физиолого-эмоциональных состояний тела, чья вещественность постоянно подтверждается органами чувств, а также аналогичными убеждениями других людей. Человек уверен, что есть одна, одинаковая (равным образом действующая и познаваемая) для всех людей действительность. Только одни люди составляют себе "неверное" мнение о ней, другие – "верное". Понятно, что о "своей" картине реальности человек думает как о "правильной". Подобная установка на отношение к тому, что считать "реальностью" неизбежно ведет к разделению людей на группы с разным мировидением, между которыми с самого начала существенно затруднено понимание, понимающая коммуникация.

Владимир Красиков, Библия как реальность. Предельные значения библейских картин мира

Главные исследования касаются общества в целом, т. е. массового сознания (в генезисе, содержании и проявлении), механизмов воздействия на психологию масс, массовых психических состояний, настроений, поведения, а также таких массовых психологических явлений, как религия, мода и т. д. Наиболее актуальной психологической проблемой на данном уровне для современного развития России является формирование толерантности к представителям иных социальных категорий (межгрупповая толерантность, в частности этнотолерантность). Другим важным направлением является изучение социальных представлений, имиджа, социальных настроений, самочувствия людей; всей сложившейся в массовом сознании «картины мира» и отношения к ней со стороны масс.

Е. А. Петрова, Психология. Учебник, 2013

Признание всесилия массовых коммуникаций в формировании воззрений аудитории прослеживается в трудах авторов понятия «индустрия культуры» Т. Адорно и М. Хоркхаймера. В 1944 году увидела свет их работа «Диалектика просвещения», в которой одна из глав была посвящена анализу средств массовой коммуникации, их месту и роли в функционировании современного общества. Под индустрией культуры авторы понимали массовое производство определённых культурных форм, превращающее аудиторию в пассивную однородную массу, не способную к критичному восприятию воздействующего на неё потока информации[8]. По мнению Адорно, «изначальный смысл термина («масс-медиа» – Т. Н.) состоит в том, что массы являются некоторым субъектом, на удовлетворение потребностей которого и направлена деятельность медиа. На самом же деле массы являются лишь объектом. Массы получают не то, что они хотят, а то, что им предлагается. Отчасти и в этом состоит смысл использования термина «индустрия культуры»[9]. По мнению авторов, основную роль в формировании массового сознания играют всевозможные развлекательные программы, привлекающие внимание аудитории лёгким, доступным и актуальным в повседневной жизни содержанием. Это способствует пассивности потребителей информации и повышает их восприимчивость к различного рода пропагандистским воздействиям, что позволяет управлять сознанием и поведением масс в нужном для субъектов пропаганды направлении.

Т. В. Науменко, Философия массовой коммуникации, 2013

Признание всесилия массовых коммуникаций в формировании воззрений аудитории прослеживается в трудах авторов понятия «индустрия культуры» Т. Адорно и М. Хоркхаймера. В 1944 году увидела свет их работа «Диалектика просвещения», в которой одна из глав была посвящена анализу средств массовой коммуникации, их месту и роли в функционировании современного общества. Под индустрией культуры авторы понимали массовое производство определённых культурных форм, превращающее аудиторию в пассивную однородную массу, не способную к критичному восприятию воздействующего на неё потока информации[8]. По мнению Адорно, «изначальный смысл термина («масс-медиа» – Т.Н.) состоит в том, что массы являются некоторым субъектом, на удовлетворение потребностей которого и направлена деятельность медиа. На самом же деле массы являются лишь объектом. Массы получают не то, что они хотят, а то, что им предлагается. Отчасти и в этом состоит смысл использования термина «индустрия культуры»[9]. По мнению авторов, основную роль в формировании массового сознания играют всевозможные развлекательные программы, привлекающие внимание аудитории лёгким, доступным и актуальным в повседневной жизни содержанием. Это способствует пассивности потребителей информации и повышает их восприимчивость к различного рода пропагандистским воздействиям, что позволяет управлять сознанием и поведением масс в нужном для субъектов пропаганды направлении.

Т. В. Науменко, Массовая коммуникация как глобальный процесс, 2015

Применительно к содержанию И. человека речь идет об интеграции его социальных, профессиональных, психол. и собств. относящихся к внеш. облику характеристик. При этом И. складывается как прямо на основе тех отдельных впечатлений, к-рые производит субъект на окружающих в результате его наблюдения, О. и взаимодействия, так и косвенно, на основе тех мнений, к-рые передаются по коммуникативным каналам. Косвенная имиджформирующая информация – это информация через третьи руки. К потокам косвенной имиджформирующей информации можно отнести сплетни, слухи, журнальные и газетные статьи, высказывание каких-либо мнений об этом человеке авторитетным лицом и т. д. Собств., второй путь и позволяет, напр., мнению о человеке формировать его И. задолго до влияния непосредственных впечатлений от О. с ним. И. есть у каждого члена общества, и даже не один. Набор персональных И. обусловлен количеством тех социальных групп, в к-рых входит субъект и где формируется впечатление о нем. Кроме более или менее сложившихся в отдельных группах И., каждый человек порождает массу ситуативных образов. С др. стор., персональные И. не существуют сами по себе лишь как образы-представления конкретного человека. Они взаимосвязаны с опр. стереотипными И. социальных субъектов. В массовом сознании в каждый истор. момент существует открытое (это важно подчеркнуть) поле имиджей, различающихся как содержательно, так и мерой стереотипности входящих в него характеристик. Это поле включает подсистемы разл. социально-групповых, профессиональных, половых, возрастных, этнических и др. категорий персональных И. Поле интегрирует архетипичные и совр., традиционные и модные образы-представления.

Коллектив авторов, Психология общения. Энциклопедический словарь, 2011

Исследователям информационно-психологических воздействий следует озаботиться появлением рентабельного бизнеса по формированию сознания, – например, экономического сознания потенциальных потребителей или политического сознания электората. Общественное сознание становится «полем боя», на котором «врагов, одетых в твою форму» и владеющих высокоточным информационным оружием, трудно различать. В этой связи психологическое воздействие СМИиК вызывает опасения не только на уровне массового сознания, публицистики, но и на академическом уровне. В книге приводятся высказывания многих академических психологов, которые говорят о прививке чуждых или социально неприемлемых норм поведения и образа мыслей, о навязывании товаров/услуг, снижении критичности восприятия, формировании нереалистичной картины мира. А. Е. Воробьева и А. Б. Купрейченко, например, подчеркивают, что современная российская молодежь подверглась сильному воздействию через массмедиа и коммерческую рекламу ценностей, несвойственных традиционному российскому обществу (Воробьева, Купрейченко, 2012а, б).

А. А. Гостев, Глобальная психоманипуляция. Психологические и духовно-нравственные аспекты, 2017

В настоящее время в массовом сознании произошло довольно быстрое переключение на систему традиционных религиозных ценностей, что и обусловило активизацию конфессиональной деятельности. Во-вторых, отчетливо выявилось противоречие между коллективизмом и индивидуализмом как основными принципами человеческого бытия. Для белорусской ментальности принцип коллективизма является неотъемлемым свойством, который отчетливо проявился на разных исторических этапах. Новая же реальность, связанная как с утверждением рыночных отношений, так и с развитием инновационного процесса, выводит на передний план принцип индивидуализма во всех его позитивных и негативных проявлениях.

Л. Н. Владыковская, Духовно-нравственные ценности в формировании современного человека, 2011

Социальная ситуация конца XIX – начала XX вв., в которой обрели новую жизнь осваивавшиеся столетиями метафорические образы, сюжетные мотивы и композиционные формулы, оказалась принципиально иной. Она была связана с радикальным взрывом в истории развития человеческого общества, резким изменением темпов и ритмов жизни цивилизации, породивших феномен массового общества и массового человека. «В массу вдохнули силу современного прогресса, но забыли о духе. Массовый человек, ощутив свою победу, ощутив свое большинство, ощущает себя совершенным. Человеку незаурядному для этого требуется незаурядное самомнение» (Ортега-и-Гассет, 1991, 335). Очевидно, что нивелирование индивидуальности вызывает к жизни определенные потребности массового сознания и психологии, претворившиеся в характере массового искусства. Путь к самому себе, к обретению собственной индивидуальности связан с усилием по преодолению стереотипов, нежеланием оставаться в рамках достигнутого. Именно те трудности, которые мешают человеку осуществиться, будят и напрягают его силы и способности. Масса же отличается удивительной леностью, нежеланием напрягаться, чтобы проникнуть в специфику языка искусства, его сложную лексику, постичь его неоднозначность.

М. И. Алдошина, Основы поликультурного образования, 2014

В настоящее время массовая культура создается профессионалами, которые преднамеренно сводят сложные смыслы культуры к упрощенным формам восприятия, сознательно ориентированным на коммерческие цели, предполагающими ее пассивное потребление. Поэтому массовая культура может выступать в качестве средства манипулирования сознанием потребителя, инструмента внедрения в массовое сознание желательных для определенных социальных групп стереотипов поведения, новых потребностей, формировать определенные стандарты эстетического вкуса. Кроме того, массовая культура стала определенным средством, снимающим психическое напряжение от обрушивающихся на людей информационных потоков, социальной ответственности и постоянного личностного выбора. Она также представляет собой очень сложный феномен в современной социальной политике, оказывающей сильное влияние на социализацию и инкультурацию личности, являющейся новой системой управления и манипулирования ее сознанием, интересами и потребностями, потребительским спросом, ценностными ориентациями, поведенческими стереотипами.

Е. П. Борзова, Сравнительная культурология. Том 1, 2013

Содержание парадигмы отражается, как правило, в учебниках, в фундаментальных трудах крупнейших ученых, а основные идеи проникают через образование и просвещение и в массовое сознание, лежит в основе «само собой разумеющихся», «нормальных» представлений о мире. Признанная научным сообществом парадигма на длительный период определяет круг проблем, привлекающих внимание ученых, и основные подходы к их осмыслению, является своеобразным официальным подтверждением подлинной научности их занятий.

С. С. Антюшин, История и философия науки. Учебное пособие для аспирантов юридических специальностей, 2013

Осложняет ситуацию отсутствие единого определения понятия «свобода», а также то, что оно постоянно упоминается в средствах массовой информации и политических диспутах, постепенно теряя свой истинный смысл и ценность, зачастую становясь объектом спекуляций. Возможно именно поэтому в конце XX в. в период становления информационного общества перед философией встал ряд вопросов, не утративших актуальность и по сей день. Какие изменения в обществе происходят под воздействием информации? Какую роль в этих изменениях играют средства массовой информации? Возможно ли управление массовым поведением и массовым сознанием? Является ли подобное управление насильственным или свобода индивида остается непоколебимой? Стоит упомянуть о появившемся сравнительно недавно, но уже ставшем популярным выражении «управление свободой», подразумевающем не только возможность, но и активное осуществление управленческого воздействия на человека в его повседневной жизни. В качестве подтверждения существования феномена «управления свободой» приводятся примеры рекламных акций, достигающих своих целей (покупка человеком товаров без реальной потребности), или голосование на политических выборах за кандидата, в котором человек на самом деле не заинтересован. Примеров подобных ситуаций можно привести множество, однако является ли все это свидетельством того, что человек тем самым лишается свободы? Именно выбор, свобода выбора являются сущностной характеристикой жизненной позиции человека, и социально-философская интерпретация проблемы свободы выбора обладает большим теоретическим потенциалом, способным расставить все точки над «i» в этом вопросе. Решение проблемы свободы личности лежит в определении границ свободы, поскольку свободной можно назвать только личность, совершающую и реализующую свой выбор, осознавая при этом свою ответственность за него.

Коллектив авторов, Методологические проблемы социально-гуманитарных наук, 2013

Современная социология широко использует понятия «коллективные представления», «массовое сознание», «социальная память», «общественное мнение» и другие надындивидуальные формы социальной реальности. Методологический императив социологии требует при изучении надындивидуальных форм сознания и поведения (например, импульсивного спроса и т. д.) рассматривать их как «суэгенериз» (лат. suigeneris – особого рода), т. е. особого рода образования.

С. А. Шавель, Общественная миссия социологии, 2010

На характер оценки процессов трудовой миграции влияет множество факторов, среди которых наиболее важными являются антропо-демографические, социально-исторические, экономические, политические и др. Анализ политический фактов очень важен, т.к. от него в прямой зависимости находится процесс управления социокультурной сферой жизни общества, т.е. той сферой жизни общества, где формируются ценности, интересы, духовные потребности, менталитет и массовой сознание.

Е. А. Окладникова, Трудовая миграция, 2014

Итак, народная культура представляет общие идеи и ценности, которые остаются актуальными и переходят в область профессиональной деятельности специалистов разного профиля. Однако затем они могут снова вернуться в массовое сознание и в видоизмененном виде опять стать частью народной культуры. Так в значительной, мере происходит в настоящее время, когда в России, как и в других странах, активизировался интерес к традиционным народным культурам, включая их ранние формы. Как отмечают некоторые ученые ориентация на постмодернизм в культуре, и постиндустриальные формы цивилизации связаны с переосмыслением обширных пластов истории и определенным движением в сторону консерватизма и традиционализма[57].

Г. В. Нездемковская, Зарождение и развитие этнопедагогики России, 2011

Политические силы, стоящие на платформе национализма и имеющие возможности воздействия на общество через средства массовой информации, не только оказывают психологическое воздействие на массовое сознание аудитории, но и осуществляют давление на институты власти. Подобное давление сопровождало процессы формирования националистических элит в республиках бывшего Советского Союза и Российской Федерации, в некоторых странах Восточной Европы. Привлекательность идей национализма в настоящее время заключается в униженном социальном положении, которое испытывает подавляющее большинство населения государств, образовавшихся после распада СССР, а также в психологических основаниях, имеющих «древнюю» природу и проявляющихся в явлении этноцентризма.

И. Н. Блохин, Журналистика в этнокультурном взаимодействии, 2013

Сфера жизни, связанная с питанием, является существенной частью повседневности. Она включает в себя не только вещественное содержание, пищу и утварь, но также убранство стола, манеры поведения, стереотипы массового сознания, относящиеся к еде. История питания свидетельствует, что традиции и привычки, связанные с едой, тотально консервативны. Новации, внедрявшиеся в этой сфере, как правило, насаждались «сверху». Об этом свидетельствует как европейская триада, оставшаяся неизменной еще со времен античности – хлеб, мясо, вино, – так и «продовольственные революции» (Ф. Бродель), сформировавшие современный тип питания. Именно новшества, недоступные большинству населения, а также пищевая роскошь выделяли элитарные слои. И наоборот, основные продукты, особенно хлеб, стояли в центре картины мироздания, формировали бытовой обиход основной массы людей.

М. И. Козьякова, История. Культура. Повседневность, 2013

Науки о культуре, и прежде всего главная из них – история, долго находились под влиянием тех философских парадигм, которые исключили перспективы выявления структур, типологий и законов в данной области (так называемые идеографические науки, метод которых состоит в упорядочении в сознании субъекта индивидуальных неповторимых явлений). Данная познавательная ситуация стала меняться под влиянием структурной лингвистики, показавшей, что в культуре существует системный объект, к которому возможно применить структуралистский, т. е. типологический, сравнительный подход. Этот объект – язык, конкретные исследования которого придали структурной лингвистике совершенно особый статус. В массовом сознании под влиянием структурализма 60-х годов XX в. это вело к переоценке связей языка и мышления.

О. М. Медушевская, Теория и методология когнитивной истории, 2015

Культурология как наука прошла в своем развитии 4 стадии. Сначала она существовала как наука о разуме. Разум рассматривался как некая абстрактная всемирная категория, обладающая созидательной силой; следующая стадия – наука о цивилизации. Превращение культурологии в науку о человеке стало очередной стадией развития. Сначала человек рассматривался как творение высшего разума. Видимо, поэтому исследователей привлекали прежде всего выдающиеся личности. Через осмысление категории «историческая личность» наука о человеке пришла к понятию «ординарная личность». Четвертым звеном культурологии стала наука о человеческом сознании, сопоставившая массовое сознание с развитием индивидуального сознания.

Дильнара Еникеева, Культурология: конспект лекций, -1

12. Знаков В. В. Психологический портрет участника войны в Афганистане: в массовом сознании // Психол. журнал, 1991. № 6. С. 26–39.

Л. И. Анцыферова, Развитие личности и проблемы геронтопсихологии, 2006

4. Образ этнического «чужака» в массовом сознании. Соотношение предрассудка и ситуативной этнической неприязни.

Н. Н. Сологуб, Национальные отношения и государственное устройство России, 2012