Кража

Кра́жа — тайное хищение чужого имущества — признается преступлением практически во всех юрисдикциях.

Охватывает посягательство на любую форму собственности. Юридически отлично от таких схожих видов хищений, как: грабёж, разбой, мошенничество, растрата.

Хищение считается тайным в случаях, когда:

• о совершении хищения не было известно собственнику имущества или третьим лицам; даже если собственник не знал о том, что его имущества похищено (например, товарные излишки, ещё не выявленные инвентаризацией)
• хищение совершалось в присутствии лишь тех лиц, от которых преступник не ожидал противодействия (его родственники или знакомые)

присутствовавшие при совершении хищения лица не осознавали противоправности совершаемых действий (например, хищение картины из музея в присутствии посетителей под видом её снятия для реставрации).В соответствии с принципом субъективного вменения, хищение квалифицируется как кража в тех случаях, когда лицо, его совершающее, полагало, что действует тайно, даже если объективно его действия не были тайными.

Объект — отношения к конкретной форме собственности, определённой принадлежности похищаемого имущества (предмет кражи)

Объективная сторона — характеризуется тайным хищением (тайное ненасильственное изъятие чужого имущества)

Субъективная сторона — вина в виде прямого умысла, при этом он имеет: корыстный мотив; преследует цель незаконного извлечения имущества.

Кража считается оконченным преступлением с того момента, когда виновный изъял чужое имущество и получил реальную возможность распорядиться им по своему усмотрению, независимо от того, удалось ли ему реализовать эту возможность или нет.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Результаты исследований историков и юристов подтверждают, что специфика обмана, объектов и предметов посягательства сделали мошенничество деянием, которое совершали исключительно «владеющие классы» [5, с. 6]. Традиционно в русском уголовном законодательстве мошенничество являлось разновидностью воровства и определялось как похищение имущества «особо ловким и изощренным способом», причем мошенничеством считалось не только завладение имуществом путем обмана, но и, например, карманные кражи, а также срывание шапок. Понятие «мошенничество» как имущественное преступление было выработано только в XIX в. [4, с. 74–75].

Ю. В. Михайловская, Мошенничество и его профилактика, 2011

Направленность умысла имеет также важное значение при квалификации преступлений, связанных с посягательством на собственность, общественную безопасность, общественный порядок, конституционный строй и другие общественные отношения, охраняемые уголовным законом, которым причиняется вред. Например, влияние направленности умысла на квалификацию хищения чужого имущества нашло свое отражение в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», в котором отмечается, что как тайное хищение чужого имущества необходимо квалифицировать действия лица, совершившего незаконное изъятие этого имущества в отсутствие собственника или другого владельца, а также посторонних лиц либо хотя и в их присутствии, однако незаметно для них. Если указанные лица видели, что совершается хищение, однако виновный, исходя из окружающей обстановки, полагал, что действует тайно, то содеянное также является тайным хищением чужого имущества, т. е. кражей (ст. 158 УК РФ).[110]

В. Г. Павлов, Квалификация преступления со специальным субъектом, 2011

УКРСФСР 1922 г. предусматривал такие способы хищения, как кража (ст. 180), грабеж (ст. 182, 183), разбой (ст. 184) присвоение (ст. 113, 186) и мошенничество (ст. 188). При этом в трактовке кражи, грабежа и разбоя он пошел по пути Уложения 1885 г., определив, что кража есть «тайное похищение имущества, находящегося в обладании, пользовании или ведении другого лица или учреждения»,[31] грабеж – «открытое похищение чужого имущества в присутствии лица, обладающего, пользующегося или ведающего им, но без насилия над личностью или с насилием, не опасным для жизни и здоровья потерпевшего», а разбой – «открытое, с целью похищения имущества, нападение отдельного лица на кого-либо, соединенное с физическим или психическим насилием, грозящим смертью или увечьем». Присвоением считались «самовольное удержание с корыстной целью, а также растрата имущества, вверенного для определенной цели, учиненное частным лицом» (ст. 185).[32] Под мошенничеством понималось «получение с корыстной целью имущества или права на имущество посредством злоупотребления доверием или обмана» (ст. 187).

Коллектив авторов, Полный курс уголовного права. Том III. Преступления в сфере экономики, 2008

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» в п. 2 и 4 дается определение: «Как тайное хищение чужого имущества (кражу) следует квалифицировать действия лица, совершившего незаконное изъятие имущества в отсутствие собственника или иного владельца этого имущества, или посторонних лиц либо, хотя и в их присутствии, но незаметно для них. В тех случаях, когда указанные лица видели, что совершается хищение, однако виновный, исходя из окружающей обстановки, полагал, что действует тайно, содеянное также является тайным хищением чужого имущества.

Л. С. Аистова, Кража. Анализ состава преступления и проблемы квалификации, 2009

Выше было указано, что объектом посягательства может быть лишь то, против чего направлен удар, что терпит ущерб в результате преступного посягательства. Поэтому в краже, которая не связана с причинением ущерба вещи, объектом являются не имущество «вообще», а чужое имущество. Здесь, следовательно, подчеркивается значение кражи как посягательства против собственности. «Преступная же сущность действия (кражи. – А. Т.), – писал К. Маркс, – заключается не в посягательстве на материальное дерево, а в посягательстве на государственный нерв дерева, на право собственности…»[44]

А. Н. Трайнин, Избранные труды, 2004

Кроме ценности блага при решении вопроса о признании или непризнании деяния преступлением учитывается характер посягательства, т. е. способ, которым причиняется ущерб. Преступлениями признаются только такие посягательства, которые по своим объективным свойствам могут причинить существенный вред охраняемому благу. Например, имущественным правам граждан, которые рассматриваются как объект посягательства, могут причинить ущерб деяния, носящие характер кражи, грабежа, разбоя, мошенничества, вымогательства, уничтожения или повреждения. Эти деяния законом признаются преступными. Но вред имущественным правам граждан может быть причинен деяниями, носящими другой характер. Например, неуплата долга, пользование имуществом без разрешения собственника, некачественное выполнение заказа и т. д. Эти и другие подобного рода деяния законодатель не считает преступлениями. Или доведение до самоубийства или покушения на него считается преступлением, если это было сделано путем жестокого обращения с потерпевшим или систематического унижения его личного достоинства. Доведение до самоубийства иным способом (подговор, прекращение брачных отношений и т. п.) не считается преступлением.

Н. А. Беляев, Избранные труды, 2003

Традиционно и в то же время по-новому решены вопросы уголовной ответственности за преступления против собственности (глава VI). К числу форм хищения имущества, отличающихся друг от друга способом совершения преступления, отнесены кража, грабеж, разбой, шантаж (вымогательство, если пользоваться терминологией УК 1961 года и УК многих постсоветских государств), мошенничество, хищение путем присвоения чужого имущества (статьи 186–191 УК). В качестве вида кражи выделяется карманная кража как «действие с целью хищения у другого лица ценностей из карманов, сумок или из других находящихся у лица предметов» (статья 192 УК)[38]. Если размер похищенного имущества является крупным или особо крупным, то хищения имущества всех форм, предусмотренные статьями 186–192 УК, подлежат квалификации соответственно по части (1) или (2) статьи 195 УК. Критерии, по которым можно определить величину указанных размеров имущества, не установлены.

Нормативные правовые акты, Уголовный кодекс Республики Молдова, 2003

3. Состав преступления является критерием разграничения преступлений друг от друга. Так, кража и грабеж посягают на один и тот же объект – отношения собственности. Разграничить их между собой можно только по такому признаку состава, как способ совершения преступления. Кража – это тайное хищение, а грабеж – открытое.

Коллектив авторов, Учение о составе преступления в уголовном праве России и Китая, 2009

Объективная сторона кражи предполагает деяние в виде тайного похищения чужого имущества. Тайным является хищение, если оно совершено в отсутствие потерпевшего или других лиц либо в их присутствии, но незаметно для них. Тайным является хищение и тогда, когда потерпевший или другие лица видели, что происходит похищение, но виновный считал, что действует тайно.

Коллектив авторов, Уголовное право России. Особенная часть, 2010

В статье 73 УПК РФ не содержится указания на необходимость доказывания цели преступления. Очевидно, во многих случаях цель определяется самим характером умышленного общественно опасного деяния (уклониться от исполнения обязанностей военной службы путем членовредительства (ст. 339 УК РФ), умышленно уничтожить или повредить военное имущество (ст. 346 УК РФ), обратить похищенное при краже в свою собственность или собственность третьего лица (ст. 158 УК РФ) и т. д.). Однако цель преступления, хотя и не указана в ст. 73 УПК РФ в качестве самостоятельного элемента предмета доказывания, имеет значение для квалификации, учитывается при назначении наказания и поэтому подлежит доказыванию во всех случаях. Так, для квалификации содеянного как грабежа необходимо установить наличие прямого умысла на обращение имущества в свою пользу и корыстной цели. Захват или отобрание чужого имущества с целью его уничтожения из хулиганских побуждений либо в силу предполагаемого права на это имущество не образуют состава грабежа, но могут квалифицироваться, в зависимости от обстоятельств дела, по другим статьям УК РФ, устанавливающим ответственность соответственно за уничтожение имущества, хулиганство, самоуправство.

С. Н. Чурилов, Предмет доказывания в уголовном судопроизводстве и криминалистике: Научно-практическое пособие, 2010

Совершение преступления совместно с лицом, являющимся невменяемым или малолетним (не достигшим возраста уголовной ответственности), соучастия не образует. Случаи использования при совершении преступления малолетнего или невменяемого лица, не являющегося в правовом смысле субъектом преступления, носят название опосредованного причинения (опосредованного исполнительства). Последнее представляет собой общественно опасную деятельность субъекта, юридически ответственного за выполнение объективной стороны состава преступления, когда он умышленно (для достижения своих преступных целей) фактически использует в качестве своеобразного «орудия» преступления другое физическое лицо, не обладающее признаками субъекта преступления. Например, если совершеннолетний вменяемый гражданин умышленно использует 10-летнего ребенка для совершения квартирной кражи через оконный проем, то действия этого взрослого гражданина будут квалифицированы как его индивидуальное хищение по и. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ (кража, совершенная с незаконным проникновением в жилище).

С. А. Шатов, Соучастие в преступлении, 2012

Систематическое толкование уголовного закона также свидетельствует о смысловой и правовой идентичности терминов «денежные средства» и «имущество». Термин «имущество» давно используется законодателем для обозначения предмета посягательства при конструировании различных составов преступлений (например, против собственности). При этом он охватывает и денежные средства, и иное имущество. Не сформулирован же, скажем, состав кражи или грабежа как «тайное (или открытое) хищение чужих денежных средств или иного имущества», а присвоения или растраты – как «хищение чужих денежных средств или иного имущества, вверенных виновному». То же самое можно видеть и в других составах. Например, предмет преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ (Приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем) также не разделен на «денежные средства» и «имущество», хотя включает в себя и то, и другое[186]. Думаем, вряд ли у кого-то из правоприменителей имеются сомнения относительно правовой и смысловой идентичности понятий «денежные средства» и «имущество», зачем же тогда их разграничивать при законодательном описании предмета легализации (отмывания)?

О. Ю. Якимов, Легализация доходов, приобретенных преступным путем, 2005

Во многих случаях трактовка объекта преступления как определенных общественных отношений вполне справедлива, например, в случае признания объектом преступления отношений собственности при краже, грабеже и других хищениях чужого имущества. В этом случае действительно объектом преступления выступает не непосредственно похищаемое имущество (ему при этом может быть не причинено никакого вреда), а именно отношения, вытекающие из права собственности, базирующегося на трех ее формах: права владения, пользования и распоряжения имуществом.

Коллектив авторов, Уголовное право Росссии. Общая часть, 2010

Нынешняя конструкция диспозиции ч. 1 ст. 75 УК РФ подталкивает правоприменителей к расширительному толкованию понятия «способствование раскрытию преступления» – включения в него процесса расследования. И это оправданно. О каком способствовании раскрытию преступления может идти речь, если: а) факт совершения преступления (см., например: ч. 1 ст. 199, ч. 1 ст. 238 УК РФ) обнаружен (установлен) контролирующими (правоохранительными) органами[261]; б) преступник задержан с поличным в момент совершения кражи (см. ч. 1 ст. 158 УК РФ)[262], приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем (см. ч. 1 ст. 175 УК РФ)[263], использования заведомо подложного документа (см. ч. 3 ст. 327 УК РФ)[264]? Если данное лицо добровольно сдает правоохранительным органам предметы преступного посягательства, это означает добровольное возмещение причиненного ущерба. Если же лицо чистосердечно признает свою вину, то это свидетельствует о способствовании расследованию преступления.[265]

В. В. Сверчков, Освобождение от уголовной ответственности, прекращение уголовного дела (преследования), отказ в его возбуждении. Проблемы теории и практики, 2008

Действие по исполнению преступления имеет свои начало и окончание, которые зависят от сложности исполнения, его структуры. Довольно часто действие-исполнение включает в себя в качестве обязательного признака еще и способ, образуя совокупное деяние-исполнение. Рассмотрим это на примере кражи. В ч. 1 ст. 158 УК предусмотрено деяние – кража, которое заключается в тайном незаконном безвозмездном изъятии чужого имущества. В ч. 3 ст. 158 УК предусмотрена кража с квалифицирующим признаком – проникновением в жилище. В данном случае действие-исполнение включает в себя помимо деяния (кражи) еще и действие-способ (проникновение в жилище). Именно поэтому следует различать начало исполнения преступления (хотя бы и совокупного) и начало совокупного деяния, которые не всегда совпадают.

А. П. Козлов, Понятие преступления, 2004

В этих работах содержалось немало ценной информации о порядке и сущности действий уголовной полиции при расследовании отдельных видов преступлений (убийств и грабежей, краж и укрывательства, мошенничества и различных его разновидностей, банкротства, поджогов, подделке документов и денежных знаков, преступлений против нравственности, изгнании плода, вымогательства и т. д.)[250].

С. Ю. Косарев, История и теория криминалистических методик расследования преступлений, 2006

В качестве примера можно привести уголовное дело, рассмотренное СО Ломоносовского РУВД г. Санкт-Петербурга в отношении несовершеннолетнего А., который совершил в конце 1998 г. две кражи чужого имущества. Одна из них была совершена с проникновением в квартиру с причинением потерпевшим значительного ущерба, а другая связана с тайным похищением личных вещей учащихся из школьного гардероба. В инкриминируемых ему деяниях, предусмотренных п. «в» и «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ, данное лицо полностью призналось.

В. Г. Павлов, Избранные труды, 2013

Уголовное законодательство пробельно и по признакам, характеризующим общественную опасность хищений чужого имущества. В условиях ясного осознания в обществе того факта, что в России еще далеко не уничтожена почва для совершения хищений на многие миллионы рублей, а то и долларов США, трудно объяснить отсутствие нормы, предусматривающей большую, чем десять лет лишения свободы, ответственность за хищение в особо крупном размере. Тем более, что ст. 164 УК (хищение предметов, имеющих особую ценность) не охватывает особо крупных хищений чужого имущества, не связанных с предметами или документами, имеющими особую историческую, научную, художественную или культурную ценность. Вот и получается, что за кражу либо хищение путем присвоения или растраты в сотни тысяч и миллионы долларов можно «искупить свою вину» за считанные годы и по выходу из мест «не столь отдаленных» быть с восторгом встреченным средствами массовой информации265.

В. В. Мальцев, Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности, 2004

Более половины всех зарегистрированных преступлений (54,7 %) составляют хищения чужого имущества, совершенные путем кражи, грабежа, разбоя. Каждая вторая кража, каждый тринадцатый грабеж и каждое одиннадцатое разбойное нападение были сопряжены с незаконным проникновением в жилище, помещение или иное хранилище. Возросло количество таких преступлений, как мошенничество, присвоение и растрата, вымогательство, преступления в сфере компьютерной информации, неправомерные действия при банкротстве. В 2004 году с использованием оружия совершено 22690 преступлений.

И. В. Мельников, Безопасность компании, -1

Теория опасного состояния трактуется В. В. Лунеевым как «основа противоправного превентивного наказания».[3] Фактическую базу теории опасного состояния составляет наделение личности преступника общественной опасностью. Однако трудно себе представить утверждение ученых и практиков о том, что если лицо имеет непогашенную и неснятую судимость, то оно, безусловно, виновно в совершенном им деянии. Вместе с тем не следует забывать и тот факт, что различные аспекты характеристики личности преступника могут влиять на степень его вины в совершенном преступлении. Отрицание этого позволило бы поставить знак равенства между преступником, впервые совершившим, например, кражу, и лицом, профессионально промышляющим хищениями.

С. В. Скляров, Вина и мотивы преступного поведения, 2004

Учет особенностей предмета преступления может оказаться весьма необходимым в процессе правильной квалификации преступлений. Так, в случаях незаконного присвоения чужой вещи (скажем, чемодана с большими материальными ценностями), если вещь сравнительно давно утеряна ее собственником, то ее тайное хищение не может квалифицироваться как кража, а только как незаконное присвоение находки.

Е. Р. Азарян, Преступление. Наказание. Правопорядок, 2004

Столь же неоднозначное отношение вызывает конструкция некоторых видов хищений. Составы кражи, мошенничества, присвоения и растраты определены законодателем как материальные; криминообразующим признаком в них выступает ущерб собственнику или иному владельцу похищаемого имущества. Размер ущерба в то же время играет роль разграничительного признака между уголовно-противоправными и административно наказуемыми видами поведения. В этой части конструкция ст. 158, 159 и 160 УК РФ такова, что диспозиции этих статей носят отсылочный – к КоАП – характер, где дается понятие мелкого хищения применительно к краже, мошенничеству, присвоению и растрате. Если хищение не мелкое, наступает не административная, а уголовная ответственность. В первоначальной редакции примечания к ст. 7.27 КоАП мелкое хищение определялось как причинившее ущерб на сумму не свыше пяти минимальных размеров оплаты труда[242]. Затем этот порог был понижен до одного МРОТ, но с введением важного ограничительного признака. Суть его в следующем: административное правонарушение наличествует при условии, если отсутствуют признаки, предусмотренные ч. 2, 3 и 4 ст. 158, ч. 2 и 3 ст. 159, ч. 2 и 3 ст. 160 УК РФ[243]. Получается, что при наличии квалифицирующих признаков в содеянном виновным усматривается квалифицированный вид преступления, хотя признаки основного состава отсутствуют.

Л. Л. Кругликов, Юридические конструкции и символы в уголовном праве, 2005

Так, в 80 – 90-е гг. ХХ в. отмечалась тенденция переориентации значительной части преступных элементов на совершение квартирных краж, специализации воров, нацеленности их интересов на совершение этой категории преступлений. (В указанный период уголовные дела о кражах личного имущества по количеству занимали первое место среди всех категорий уголовных дел, направляемых в суд.) В 90-е гг. резко возросло совершение вымогательств. В настоящее время очень высока доля разбойных нападений, совершаемых на улицах, в парках, подъездах домов. Их жертвами преимущественно становятся пожилые люди, женщины, подростки, т. е. лица, не могущие оказать должного сопротивления преступникам. Среди субъектов совершения квартирных краж и разбойных нападений велика доля наркоманов[96].

В. В. Новик, Криминалистические аспекты доказывания по уголовным делам, 2005

Внимание законодателя, стремившегося пресечь все проявления организованной преступной деятельности, было не случайным. Являясь характерной формой криминального поведения, групповая преступность действительно представляла серьезную угрозу для российской государственности. Преступные шайки занимались грабежами и разбоями, кражами и мошенничеством, фальшивомонетничеством и контрабандой, незаконной торговлей и подкупом чиновников и т. д. Для них была характерна устойчивость, явная специализация преступных деяний, распределение обязанностей в группе и извлечение из этой деятельности средств к существованию (зачастую в качестве основного источника доходов)[137].

М. Ю. Павлик, Террористический акт, захват заложника, бандитизм, 2011

При квалификации приготовления необходимо учитывать ряд обстоятельств. Во-первых, приготовление не предполагает выполнения объективной стороны конкретного состава преступления. Оно выражается лишь в следующих формах: приискании, изготовлении или приспособлении средств или орудий совершения преступления; приискании соучастников и сговоре на совершение преступления; ином создании условий для совершения преступления. Важно выделить субъективный критерий приготовления, а именно – вину в форме прямого умысла и, как правило, определенные цель и мотив преступного поведения. Уголовный закон четко определяет границы ответственности за приготовление к преступлению. Ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлениям. Это в свою очередь предполагает знание ст. 15 УК, в которой раскрываются общие признаки категорий преступлений. Например, как квалифицировать приготовление к краже чужого имущества? Уголовно-правовой квалификации подлежит только приготовление к краже, ответственность за которую предусмотрена ч. 3 и 4 ст. 158 УК, так как в соответствии с санкцией в виде лишения свободы эти преступления отнесены к категории тяжких преступлений.

Н. Г. Кадников, Квалификация преступлений и вопросы судебного толкования, 2011

Преступления в Соборном Уложении сгруппированы в отдельные главы в зависимости от объекта посягательства и общественной опасности. При этом наиболее опасными признаются религиозные и государственные преступления. Убийство также считалось наиболее тяжким преступлением, так как влекло применение смертной казни. Уголовная ответственность предусматривалась также за недоносительство о совершенных или готовящихся государственных преступлениях, клевету и оскорбление, имущественные преступления (квалифицированные кражи, разбой, в том числе с отягчающими обстоятельствами: повторностью, сопряженностью с убийством или поджогом, уничтожением чужого имущества), а также преступления против здоровья (телесные повреждения, побои).

Е. А. Исайчева, Ответы на экзаменационные билеты по уголовному праву, 2009

Если законодатель упоминает о последствиях, налицо материальные составы (убийство – ст. 105–108, кража – ст. 158, злоупотребление полномочиями – ст. 201). Если же потенциальный вред от посягательства в диспозиции не оговорен (ч. 1 ст. 166 – угон автомобиля или иного транспортного средства), принято говорить о формальных составах. Главное здесь – деяние. Факт наступления или отсутствия общественно опасных последствий на квалификацию содеянного не влияет. Преступление признается оконченным по завершении действий. Фактический вред может быть учтен лишь судом при назначении наказания. Наконец, также оконченными преступлениями считаются по закону отдельные посягательства, когда действия, непосредственно направленные на причинение вреда объекту уголовно-правовой охраны, вообще не совершаются, а он лишь ставится в опасное положение. Ответственность наступает на самых ранних стадиях преступного поведения. Это усеченные составы (бандитизм – ст. 209, организация преступного сообщества – ст. 210).

А. И. Бойко, Преступное бездействие, 2003

В знаменитом трактате «О преступлениях и наказаниях» 1764 г. Ч. Беккариа писал: «Истинным мерилом преступлений является вред, наносимый ими обществу. Это одна из тех очевидных истин, для открытия которых не требуется ни квадрантов, ни телескопов и которые доступны любому среднему уму». Он уже тогда признал одним из тягчайших преступлений посягательство на безопасность и свободу граждан. Неравенство в наказуемости по классовому критерию он отметил даже в преследовании таких общеуголовных преступлений, как кража и убийство. «К ним относятся убийства и кражи, совершаемые не только плебеями, но и вельможами и власть имущими, так как их пример, оказывая сильное влияние на многих, разрушает у подданных понятия о справедливости и долге и устанавливает вместо них право сильного, одинаково опасное как для тех, кто им пользуется, так и для тех, которые от него страдают»[219].

Коллектив авторов, Полный курс уголовного права. Том I. Преступление и наказание, 2008

В соответствии с пунктом 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12. 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» (в ред. от 23.12.2010 № 31) в случаях, когда указанные лица видели, что совершается хищение, однако виновный, исходя из окружающей обстановки, полагал, что действует тайно, содеянное также является тайным хищением чужого имущества.

И. А. Попов, Борьба с преступностью в сфере экономики, 2017

Первая проблема большинством ученых разрешается в пользу тождественности совершаемых актов. Однако высказана и другая позиция: «Под продолжаемым преступлением, по нашему мнению, следует понимать совершение тождественных или однородных поступков»,[118] также подвергшаяся, в свою очередь, критике.[119] Представленная точка зрения содержит спорные и непонятные моменты: а) в плане однородности спорна позиция Т. Э. Караева, который считает однородными хищения в значительных размерах и мелкие хищения,[120] так как нет такого преступления – хищение, а есть кражи, грабежи и т. д.; на этом фоне грабежи в значительных размерах и грабежи – мелкое хищение – суть тождественные преступления; б) не ясно, до какой степени однородности может дойти продолжаемое преступление, ведь кража, грабеж, разбой, присвоение – однородные преступления. Но с позиции существующей теории уголовного права не означает, что поэтапное совершение данных видов преступлений с общей целью и единым умыслом создает продолжаемое преступление, на это обращает внимание и сам автор, говоря о единстве способа и объекта посягательства в продолжаемом преступлении;[121] однако при исключении различных способов и различных объектов из определения продолжаемого преступления не может идти речи об однородности, а следует всегда говорить о тождественности посягательств.

А. П. Севастьянов, Единичные и множественные преступления, 2011

Так, согласно источникам XVII–XVIII вв., великая измена в одной из её разновидностей сводится к замышлению или воображению смерти (fait compasser ou imaginer la mort) короля, его супруги или их старшего сына и наследника,[226] чему противопоставляется совершение деяния «per infortunium, без замышления, намерения или воображения».[227] Тяжкое убийство характеризуется наличием злого предумышления (malice prepensed), описываемого как «когда некто замышляет убить, ранить или избить другого и замышляет это sedato animo»;[228] такое злое предумышление, в свою очередь, связывается в самом общем, неконкретизированном плане с предвидением последствий и направленностью к смерти человека.[229] Далее, дефиниция поджога включает в себя обязательно «злоумышленное (malicious) и преднамеренное (wilful)»[230] сожжение жилого дома или надворного строения, причём ни небрежное, ни случайное совершение деяния в данном случае не образуют злоумышленности.[231] Краже (theft) присуще «намерение похитить их (т. е. вещи. – Г.Е.) против (или без) воли» владельца,[232] а хищение (larceny) заключается во взятии и перемещении (taking and carrying away) в другое место личных вещей другого, которое «также должно быть с намерением учинить фелонию (felonious), т. е. совершено animo furandi».[233] И, завершающий пример, бёрглэри как ночное вторжение в жилище другого совершается лишь при наличии намерения (intent) убить человека внутри или совершить любую иную фелонию.[234]

Г. А. Есаков, Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки, 2003

По довольно большому количеству составов преступлений, перечень которых дан в части 2 ст. 96 УПК РСФСР, заключение под стражу как мера пресечения может быть применена по мотивам одной лишь их опасности. Анализ практики показывает, что рассматриваемая мера пресечения чаще всего (более 50 %) применяется именно по этим мотивам. В то же время обращает на себя внимание тот факт, что в названном перечне мы не находим одного из наиболее распространенных составов преступлений, каким является хулиганство. Известно же, что многие из числа названных в части 2 ст. 96 УПК РСФСР составов преступлений зачастую выступают как прямое следствие хулиганских действий того или иного лица. Видимо, по этой причине практические работники в постановлениях об избрании мер пресечения отмечают повышенную общественную опасность хулиганства (до 30 % от общего числа изученных дел). Тем не менее Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 марта 1977 г. из УПК РСФСР исключена ст. 418, рекомендовавшая избирать в отношении привлекаемых к уголовной ответственности за хулиганство в качестве меры пресечения, как правило, заключение под стражу. Такая позиция законодателя, объяснимая, на наш взгляд, лишь заботой о сужении сферы применения этой наиболее остро стесняющей личную свободу граждан меры уголовно-процессуального принуждения, приводит иногда к тому, что лица, совершившие даже злостные хулиганские действия, скрываются от правосудия и зачастую совершают новые преступления. По выборочным данным, полученным в результате изучения уголовных дел, расследованных в Башкирской АССР, среди обвиняемых, нарушивших подписку о невыезде, лица, совершившие хулиганские действия и кражи, составили 74,4 %; а среди лиц, вновь совершивших преступления, находясь под подпиской о невыезде, указанная категория лиц составила 87,7 %[195].

З. З. Зинатуллин, Избранные труды. Том I, 2012

Отдельную проблему при квалификации незаконных попыток возмещения НДС составляют случаи, когда при неудачном исходе получить денежные средства налогоплательщик пытается «возместить» НДС путем налогового зачета. Здесь, с одной стороны, имеет место неоконченное мошенничество, а с другой виновный, «отказываясь» от продолжения хищения, пытается его продолжить, но уже как налоговое правонарушение. Проблема квалификации заключается в том, что более тяжкое преступление (мошенничество) «перерастает» в менее тяжкое (уклонение от уплаты налогов). Традиционная теория квалификации «перерастающих» преступлений рассчитана на их иную последовательность. Так, если кража перерастает в грабеж или разбой, то содеянное расценивается как одно целое и применяется статья УК, предусматривающая более строгое наказание, т. е. ст. 161 или ст. 162 УК РФ. При этом учитывается тот факт, что у «перерастающих» преступлений – один и тот же видовой объект.

Коллектив авторов, Налог на добавленную стоимость. Механизм преступления и его выявление, 2003

Лицо, впервые совершившее обычную кражу, подвергается не смертной казни, а телесному наказанию (ст. 10), поскольку обоснованно предполагается, что факт совершения лишь одного такого преступления еще не повод для признания вора неисправимым преступником. Ведь вполне возможно, что человек мог совершить преступление вследствие случайного стечения обстоятельств или, что называется, по глупости. Однако картина меняется кардинальным образом, если вор совершает преступление не в первый раз. В Судебнике описаны два казуса подобного рода: в первом тать повторно попадается на краже (ст. 11), а во втором его ловят с поличным впервые, но при этом есть все основания утверждать, что он матерый вор, доселе не однажды совершавший кражи, хотя и избегавший правосудия (ст. 13). И в той и в другой ситуации неоднократные преступные действия виновного служат очевидным доказательством его злой, порочной воли, явного нежелания жить «по правде», а потому коль скоро такой преступник безнадежен и в высшей степени общественно опасен, то он подлежит уничтожению.

Коллектив авторов, История суда и правосудия в России. Том 2: Законодательство и правосудие в Московском государстве (конец XV – 70-е годы XVII века), 2017

Одним из самых распространенных в теории и на практике заблуждений (по крайней мере, на наш взгляд) в толковании ч. 2 ст. 14 УК является причисление к малозначительным деяниям административных правонарушений. Малозначительное деяние не может быть административным правонарушением, поскольку, если оно действительно предусмотрено КоАП, то его формальная запрещенность УК не более, чем законотворческая ошибка. Уголовное и административное право являются смежными отраслями. И если квалификация одного и того же деяния и как преступления, и как гражданско-правового деликта возможна, то такое сочетание применительно к рассматриваемым отраслям недопустимо. Поэтому хрестоматийный пример малозначительного деяния в виде кражи 2–3 рублей или коробка спичек имеет право на существование лишь «благодаря» оплошности законодателя. Из-за отсутствия разграничительного признака в уголовном законе это деяние формально подпадает и под ст. 158 УК, и под ст. 7.27 КоАП. С позиции же законодательной техники в примечании к ст. 158 УК давно пора закрепить указание, что стоимость имущества, похищаемого путем кражи, мошенничества, присвоения или растраты, должна превышать такое-то количество рублей (превышающее один минимальный размер оплаты труда).[591]

Коллектив авторов, Общая часть уголовного права, 2009

Отягчающим наказание обстоятельством признавалось совершение преступления в составе группы либо банды. Так, 4 июня 1947 г. Указами Президиума Верховного Совета СССР «Об уголовной ответственности за хищение государственного или общественного имущества» и «Об усилении охраны личной собственности граждан» установлена ответственность за хищение государственного и общественного имущества, за кражу личного имущества и за разбой, совершенные, в том числе, «организованной группой (шайкой)» или «воровской шайкой».[45] Такая формулировка, по мнению О. А. Поповой, ставила знак равенства между организованной группой и шайкой, признак же организованности отличал их от простой преступной группы лиц.[46]

Ж. В. Виденькина, Ответственность за организацию преступного сообщества или участие в нем, 2014

В литературе отмечается, что в статье 7 Псковской судной грамоты перечислены преступления, представлявшиеся во время составления этого документа наиболее опасными: перевет, то есть измена, кримская кража, под которой одни исследователи понимают храмовую кражу, а другие – кражу из кремля, конокрадство и поджог, причем не простой, а квалифицированный. Исследователи указывают, что «хотя летописание находилось в руках господствующего класса, мы не встречаем упоминаний о перевете в смысле выступлений народных масс»[6]. Таким образом, уже в то время измена рассматривалась как посягательство на внешнюю безопасность государства. Чаше всего под изменой (переветом) понимался переход на сторону военного противника, оказание ему существенной помощи, причинившей серьезный ущерб государству. Обращает на себя внимание тот факт, что понимание измены сформировалось именно в Новгороде и Пскове, то есть в феодальных республиках, где изменническими считались деяния, совершенные в ущерб непосредственно государству, а не князю. В понятие измены, таким образом, включалось проявление неверности государству, а не тому или иному феодалу.

В. Н. Рябчук, Государственная измена и шпионаж. Уголовно-правовое и криминологическое исследование, 2007

Глава XXVIII «Преступления и уголовные проступки против собственности, имущественных прав и имущественных интересов» состоит из 13 статей, которые предусматривают все известные российскому уголовному законодательству составы преступлений против собственности. Однако есть и отличия. В частности в этой главе отсутствует состав грабежа. Открытое ненасильственное похищение чужого имущества литовский законодатель включил в состав кражи (ст. 178 УК), а любое насильственное завладение чужим имуществом отнес к составу разбоя (ст. 180 УК). В этой главе содержатся и такие составы преступлений, как незаконное использование энергии и услуг связи (ст. 185 УК), которые не вошли в УК РФ.

В. Павилонис, Уголовный кодекс Литовской республики, 2003

Похищение сведений как разновидность их собирания может осуществляться и тайно, и открыто. Если похищаемые сведения находятся на материальных объектах (носителях), то при наличии признаков кражи либо другой формы хищения такие действия квалифицируются по совокупности со шпионажем.

Коллектив авторов, Полный курс уголовного права. Том V. Преступления против государственной власти. Преступления против военной службы. Преступления против мира и безопасности человечества. Международное уголовное право, 2008

За последние годы рост преступности в России стал грозной реальностью. Ее состояние, структура, динамика вызывают обоснованную тревогу и представляют явную опасность для общества и государства в целом. В 1999 г. зарегистрировано более 3 млн преступлений, а в будущем эта цифра может существенно возрасти. Много латентных преступлений. По оценкам криминологов их число в стране в течение года составляет 15–20 млн.[1] Увеличивается число краж, грабежей, разбоев, вымогательств, причинения тяжких телесных повреждений. Появились организованные преступные группировки, банды, получили распространение такие виды преступлений, как терроризм, захват заложников, хищения детей с целью их продажи.

А. Л. Протопопов, Прокурорский надзор за расследованием убийств, 2006

3) посягательства, направленные против религиозных организаций, их собственности и т. п. могут квалифицироваться как терроризм (ст. 205 УК РФ), например взрыв, поджог синагоги с целью устрашения иудаистской, еврейской части населения или взрыв, поджог православной церкви, памятника Николаю II с целью устрашения православной части населения и т. п.; умышленное либо неосторожное уничтожение или повреждение церковного имущества (ст. 167, 168 УК РФ); кража, мошенничество, грабеж, разбой, вымогательство, причинение имущественного ущерба церковному имуществу (ст. 158, 159, 161–163 УК РФ); или хищение предметов, имеющих особую ценность, историческую, научную, художественную или культурную (ст. 164 УК РФ) либо, следует добавить, религиозную, так как есть уникальные культовые ценности, которые могут быть и не признаны предметами, имеющими «особую историческую, научную, художественную или культурную ценность», но являются непреходящими ценностями для той или иной религии; а также иные действия против собственности религиозных организаций, их святынь.

Л. Д. Башкатов, Криминотеология, 2004

В юридической литературе для обозначения убийства, квалифицируемого по ч. 1 ст. 105 УК, часто используется термин «простое убийство»,[36] который следует признать крайне неудачным по нескольким причинам. Прежде всего, морально-этические соображения не позволяют называть причинение смерти другому человеку «простым», как, впрочем, не могут быть «простыми» и изнасилование, кража и другие преступления. Кроме того, использование термина «простое» предполагает существование антонима – термина «сложное» (или «непростое») убийство, который неизвестен уголовному законодательству. На наш взгляд, для обозначения преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК, более корректно использовать термин «убийство без квалифицирующих и привилегирующих признаков». Именно по такому пути идет Пленум Верховного Суда РФ, разъясняя, что по ч. 1 ст. 105 УК надлежит квалифицировать убийство, совершенное без квалифицирующих признаков, указанных в ч. 2 ст. 105 УК, и без смягчающих обстоятельств, предусмотренных в ст. 106–108 УК (п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)»).[37]

Коллектив авторов, Уголовное право России. Особенная часть, 2021

Почти половину всех зарегистрированных преступлений (47,6 %) составляют хищения чужого имущества, совершенные путем: кражи – 1188,6 тыс., грабежа – 205,4 тыс., разбоя – 30,1 тыс. Количество преступлений в отношении иностранных граждан и лиц без гражданства составило 14,9 тыс. преступлений[57].

М. А. Мусаев, Защита жертв преступлений, 2012

Первый отечественный кодекс – Русская Правда предусматривает целый ряд статей, направленных на защиту жизни, здоровья, чести, а также имущественной сферы жизни человека. При воровстве, незаконном пользовании чужой вещью помимо возмещения имущественного ущерба устанавливалось особое денежное вознаграждение «за обиду». Например, в ст. 34 Пространной редакции Русской Правды говорится, что в случае кражи коня, оружия или одежды кроме возвращения похищенного виновный платит собственнику еще и 3 гривны за обиду.[124] Немало внимания уделяется материальной ответственности за посягательство на честь и достоинство человека, например, за такое, как рвание усов и бороды как символов мужественности или за удар необнаженным мечом. Статья 2 Краткой редакции Русской Правды в случае нанесения телесных повреждений предоставляет потерпевшему альтернативу: либо самому мстить обидчику, либо, в случае отказа от мести, получить с последнего 3 гривны за обиду.[125] Большое значение имеет имущественная компенсация родственникам убитого. Русская Правда ограничивает власть родственников погибшего над убийцей путем предоставления возможности замены кровной мести выкупом. Убийца мог уладить дело с родственниками убитого, заплатив названную ими сумму (головщину). Если виновный оказывался несостоятельным, последние могли наказать его по своему усмотрению, но не имели права лишить жизни. Население местности, где проживал убийца, ручалось за него. Однако если тот все-таки уклонялся от ответственности, общество (вервь) выплачивало взыскиваемую сумму родственникам убитого (в этом случае на вервь могла быть наложена и княжеская вира).[126]

С. В. Нарижний, Компенсация морального вреда как способ защиты неимущественных благ личности, 2004

Если же названные элементы нормы уголовного права наполнить содержанием положений Общей и Особенной частей УК применительно к одному и тому же виду преступления, то при прочих равных условиях (в частности, при одинаковом уголовно-правовом статусе субъекта преступления) уголовно-правовая норма, устанавливающая ответственность, например за кражу (ч. 1 ст. 158 УК), может быть сформулирована следующим образом: «Если физическое лицо (гражданин РФ, иностранный гражданин, лицо без гражданства), достигшее 14-летнего возраста, совершит во вменяемом состоянии с корыстной целью противоправное тайное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в свою пользу или в пользу других лиц с причинением ущерба собственнику или иному владельцу этого имущества, то при отсутствии обстоятельств, исключающих преступность содеянного, и при неистечении сроков давности уголовного преследования оно наказывается штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательными работами на срок до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок от шести месяцев до одного года, либо арестом на срок от двух до четырех месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет».

И. Э. Звечаровский, Ответственность в уголовном праве, 2009