Нападение (право)

Нападе́ние (англ. assault) — термин, используемый в англо-американском праве. Также может переводиться как угроза физическим насилием.

Обычно обозначает попытку применения силы или угрозу насилием (в то время как имевшее место применение силы называется побоями, англ. battery), но может включать и нанесение телесных повреждений.

В США, если нападавший был намерен нанести человеку тяжёлое телесное повреждение, нападение квалифицируется как нападение при отягчающих обстоятельствах (англ. aggravated assault). Если же было нанесено (или предпринята попытка нанести) телесное повреждение средней тяжести и при этом не было использовано смертельное или опасное оружие, то нападение квалифицируется как простое (англ. simple assault).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Особенности разбоя возникают на законодательном уровне, когда мы вынуждены выделять два последствия, два объекта посягательства, зачастую несуществующее нападение, только «совершенное» с применением насилия, что должно показать мнимую самостоятельность нападения и насилия – вроде бы две существующих и возможных при квалификации нормы права – например, средней тяжести вред здоровью и кража или грабеж.

А. П. Козлов, Единичные и множественные преступления, 2011

Кстати говоря, было бы весьма целесообразно законодательно установить формальные или усеченные составы для приготовлений и покушений на разбойные нападения с применением оружия или насилия. Разумеется, при этом могут возникнуть определенные уголовно-процессуальные трудности, связанные со сбором достаточных для предъявления соответствующего обвинения доказательств. Однако это не должно остановить законодателя от предложенной инициативы, поскольку в противном случае вероятность пресечения большинства разбойных нападений сведется к нулю либо деяние будет доказательно квалифицировано как разбой только после его совершения со всеми вытекающими отсюда убийствами, пытками и вымогательствами. Ведь разбойное нападение с целью ограбления и с вероятностью причинения телесных повреждений или смерти потерпевшему относится к числу тяжких и особо тяжких преступлений, за приготовление или покушение на которые должна быть установлена уголовная ответственность (ст. 30 УК РФ), ибо конкретные действия приготовления к таким преступлениям уже представляют собой непосредственную и реальную угрозу для самых важных объектов, охраняемых уголовным правом: жизни, здоровья, свободы, имущества людей и стабильного правопорядка в целом.

Е. Р. Азарян, Преступление. Наказание. Правопорядок, 2004

Банда должна создаваться с определенной целью – совершения нападений на граждан или организации. В связи с этим весьма важным является определение понятия нападения. По мнению ряда ученых, нападение – это агрессивное противоправное действие, совершаемое с какой-либо преступной целью и создающее реальную и непосредственную опасность немедленного применения насилия как средства достижения цели. Таящаяся в нападении опасность насилия может быть немедленно реализована нападающим путем физического воздействия на личность потерпевшего или реальной угрозы немедленного его применения (И. В. Шмаров, Ю. Б. Мельникова, Т. Д. Устинова). По мнению высшего судебного органа страны, «под нападением следует понимать действия, направленные на достижение преступного результата путем применения насилия над потерпевшим либо создания реальной угрозы его немедленного применения. Нападение вооруженной банды считается состоявшимся и в тех случаях, когда имевшееся у членов банды оружие не применялось» (п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г.)[93]. Полагаем, что понимание под применением оружия не только собственно использования оружия, но и угрозы его применения в полной мере соответствует содержанию диспозиции ст. 209 УК РФ.

Коллектив авторов, Полный курс уголовного права. Том IV. Преступления против общественной безопасности, 2008

Зарубежные УК рассматриваемой группы интересны регламентацией и других ОИПД. Так, УК Польши привлекает внимание тем, что практически все ОИПД, независимо от их социально-правового значения, имеют не нейтральную форму регламентации (которая скрывается за формулировкой «не является преступлением»), а обращены непосредственно к субъектам их реализации: «не совершает преступления тот, кто…». В свою очередь УК Китайской Народной Республики интересен тем, что в нем уголовно-правовые последствия превышения пределов необходимой обороны и крайней необходимости имеют достаточно льготный характер. В данном случае уголовная ответственность хотя и наступает, «однако с учетом обстоятельств дела следует назначить наказание ниже низшего предела или освободить от наказания» (ч. 3 ст.  20, ч. 1 ст.  21). При этом в ситуациях, связанных с применением необходимой обороны против посягательств, представляющих серьезную опасность (в частности, массовой драки, убийства, изнасилования), причинение смерти или телесного повреждения лицу, применившему незаконное нападение, уголовной ответственности не влечет[75].

С. В. Пархоменко, Деяния, преступность которых исключается в силу социальной полезности и необходимости, 2004

Статья 2332 Титула 18 Свода законов к акциям внутреннего терроризма относит следующие преступления: «Убийство, похищение, нанесение увечья, нападение, повлекшее за собой тяжелые телесные повреждения, или нападение с применением опасного оружия в отношении любого лица в пределах США; создание существенного риска нанесения серьезных телесных повреждений любому другому лицу путем разрушения и нанесения ущерба любому строению, транспортному средству либо другому недвижимому или личному имуществу в пределах США, а также попытки и сговор совершить такого рода деяния». В ст. 802 Акта США о патриотизме говорится, что внутренний терроризм «замышляется и совершается с целью напугать гражданское население, путем запугивания или принуждения повлиять на политику правительства либо же путем массового уничтожения людей и имущества, совершения иного террористического акта или похищения детей, либо угрозой совершения таких деяний повлиять на способность правительства руководить страной».

О. В. Нардина, Формирование общегосударственной антитеррористической системы, 2011

Неординарным представляется решение вопроса об условиях правомерности необходимой обороны. Деяние лица, отражающего нападение, признается совершенным в состоянии необходимой обороны, если оно произведено «с целью отражения прямого, немедленного, материального и реального нападения, направленного против него, другого лица или против общественных интересов и представляющего крайнюю опасность для личности или прав обороняющегося либо для общественных интересов» (часть (2) статьи 36 УК). Необходимой обороной признаются и действия лица по воспрепятствованию проникновению в жилое или иное помещение, сопровождавшееся опасным для жизни или здоровья насилием или угрозой такого насилия (часть (3) статьи 36 УК). Характерно, что УК не содержит каких-либо указаний относительно превышения пределов необходимой обороны, смягчении ответственности в случае такого превышения, в нем отсутствуют привилегированные составы преступлений, где бы учитывалось данное обстоятельство, что было характерно для УК 1961 года и сохранилось в УК многих постсоветских государств. Надо полагать, что молдавский уголовный закон исходит из принципа правомерности причинения нападающему любого вреда, если только от нападения исходит крайняя опасность (опасность для жизни и здоровья насилием либо угрозой такого насилия при проникновении в жилище или иное помещение). Если такая опасность не установлена, то лицо, отражающее нападение, подлежит уголовной ответственности на общих основаниях и, думается, с учетом этого обстоятельства в качестве смягчающего ответственность при условии, что противоправные действия пострадавшего спровоцировали преступление со стороны отражавшего нападение (п. i) статьи 76 УК).

Нормативные правовые акты, Уголовный кодекс Республики Молдова, 2003

Понятие посягательства нельзя полностью отождествлять с понятием нападения[80]. Первое может выражаться не только в нападении, но и в других действиях, не связанных с нападением (например, побег из-под стражи, уничтожение или повреждение имущества, незаконное пересечение границы и т. п.). Вполне обосновано Н. Н. Паше-Озерский отмечал, что только весьма условно можно назвать нападением нарушение лицом государственной границы, кражу и многие другие преступления, тогда как необходимая оборона против таких деяний вполне возможна и допустима[81]. На это важно указать в связи с тем, что в истории российского уголовного законодательства и в настоящее время в зарубежном законодательстве при характеристике необходимой обороны употребляется термин «нападение» (например, ст. 15 Руководящих начал по уголовному праву РСФСР 1919 г., ст. 29 УК Латвии, ст. 12 УК Болгарии, § 13 УК Чехии, ст. 41 УК Голландии). Поэтому правильно поступил законодатель, используя в новой редакции ст. 37 УК РФ вместо термина «нападение» термин «посягательство».

Орехов В. В., Необходимая оборона и иные обстоятельства, исключающие преступность деяния, 2003

Кроме того, как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ, при разрешении дел о покушении на изнасилование с применением физического или психического насилия следует устанавливать цель нападения, так как при наличии ряда обстоятельств такие действия могут квалифицироваться не как покушение на изнасилование, а как другие самостоятельные преступления (например, против здоровья, чести и достоинства личности)[36].

Кадников Н. Г., Квалификация преступлений и вопросы судебного толкования, 2011

Существующая законодательная формула разбоя, сформировавшаяся на почве узкого понимания физического насилия, выражающегося лишь в активных, стремительных действиях виновного, ассоциируемых с символами насилия в более ранних культурах, не в полной мере отражает современную криминогенную ситуацию. Со временем это признал и Верховный Суд РСФСР, разъяснив, что введение в организм потерпевшего «опасных для жизни и здоровья сильнодействующих, ядовитых или одурманивающих веществ с целью приведения его таким способом в беспомощное состояние и завладения… имуществом должно квалифицироваться как разбой». Тем самым Верховный Суд вывел объективную сторону состава разбоя за рамки нападения, дав основание для заключения, что «разбой фактически перешагнул границу нападения»[264].

Коллектив авторов, Полный курс уголовного права. Том III. Преступления в сфере экономики, 2008

Поскольку оружие применяется для защиты, то задача состоит прежде всего в том, чтобы не допустить возможного наступления вреда правоохраняемым интересам (предотвратить его наступление). Поэтому в соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» состояние необходимой обороны «возникает не только в самый момент общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы нападения»[203]. Отсюда следует, что нападение считается начавшимся уже с момента непосредственной реальной угрозы причинения потерпевшему смерти или серьезного ранения.

Каплунов А. И., Применение и использование боевого ручного стрелкового, служебного и гражданского огнестрельного оружия, 2003

Существенно, что новый закон ужесточает ответственность за совершение акций терроризма и расширяет полномочия спецслужб и правоохранительных органов США в борьбе с этим опасным социально-политическим и криминальным явлением. В разделе VII (изменения в уголовном праве, касающиеся борьбы с терроризмом) статьей 702 в главу 113в раздела 18 Свода законов США, относящуюся к терроризму, вносится новая статья 332 в. В ней к акциям терроризма, распространяющимся за пределы государственных границ США, законодатель относит следующие преступления: «Убийство, похищение, нанесение увечья, нападение, повлекшее за собой тяжелые телесные повреждения, или нападение с применением опасного оружия в отношении любого лица в пределах США; создание существенного риска нанесения серьезных телесных повреждений любому другому лицу путем разрушения и нанесения ущерба любому строению, транспортному средству либо другому недвижимому или личному имуществу в пределах США, а также попытки и сговор совершить такого рода деяния», если эти деяния «рассчитаны на оказание давления или нанесения ущерба действиям правительства путем угроз и шантажа, либо путем принуждения, или рассчитаны на осуществление мер возмездия, направленных против действий правительства».

Павлик М. Ю., Террористический акт, захват заложника, бандитизм, 2011

5. Кроме понятия агрессии, международное публичное право выделяет понятие «вооруженное нападение». При всем сходстве действий государств в обоих случаях юридические последствия при их совершении могут быть различными, поскольку Совет Безопасности ООН может квалифицировать в качестве агрессии действия, не связанные с непосредственным вооруженным нападением.

Коллектив авторов, Международное публичное право, 2015

Кроме понятия агрессии, международное право выделяет понятие вооруженного нападения. При всем сходстве действий государств в обоих случаях юридические последствия при их совершении могут быть различными, поскольку Совет Безопасности ООН может квалифицировать в качестве агрессии действия, не связанные с непосредственным вооруженным нападением.

Петров М. И., Международное право. Шпаргалка, 2009

Если деяние характеризуется в уголовном законе как «посягательство», «нападение», «требование», «призывы» и т. п., его окончание определяется моментом нападения, предъявления требования, озвучивания призывов и т. д. Так, «разбой считается оконченным с момента нападения в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия»[197].

Спиридонова О. Е., Юридические конструкции и символы в уголовном праве, 2005

В действительности военнослужащие внутренних войск по сравнению с работниками милиции в период охраны общественного порядка и даже в экстремальных условиях, как правило, оружие применяют довольно редко. Объясняется это не только слабыми знаниями правомерных условий, характеризующих общественно опасное нападение и защиту от преступных посягательств, но и боязнью ответственности за последствия его применения. И здесь, наверное, надо сказать о соотношении необходимой обороны и исполнения военнослужащими внутренних войск своего служебного долга.

Павлов В. Г., Избранные труды, 2013

Другие авторы, возражая Н. Д. Дурманову, указывают, что судебная практика понимает оконченное преступление «так, как законодатель формулирует составы преступлений»[49]. Но против этого никто и не спорит. Речь идет о том, что разбой согласно закону полагается оконченным с момента нападения и применения насилия, опасного для жизни или здоровья, а фактически (в жизни, в реальности) это преступление не ограничивается нападением в целях хищения, а продолжается до реального изъятия и завладения чужим имуществом. Значит, существует временной разрыв между моментом окончания посягательства в юридическом смысле и фактическим его окончанием. Законодатель намеренно (искусственно) передвигает момент окончания разбоя и других преступлений с фактического окончания на более раннюю стадию – покушения либо (в других случаях) приготовления. Так, бандитизм определяется в законе (ст. 209 УК РФ), в частности, как создание банды в целях нападения на граждан или организации. Здесь законодателем окончание преступления связывается со стадией приготовления. «Создание вооруженной банды, – сказано в абз. 2 п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1, – является в соответствии с ч. 1 ст. 209 УК РФ оконченным составом преступления (курсив наш. – Л.К.) независимо от того, были ли совершены планировавшиеся ею преступления»[50].

Коллектив авторов, Учение о составе преступления в уголовном праве России и Китая, 2009

Преступление, таким образом, может в некоторых случаях наряду с основным непосредственным объектом посягать на разные охраняемые уголовным законом общественные отношения, которым причиняется вред и которые имеют важное значение. Весьма показательно в этом отношении, например, двухобъектное преступление, каковым является разбой (ст. 162 УК РФ) – нападение в целях хищения чужого имущества с применением насилия, опасного для жизни либо здоровья, а также с угрозой применения такого насилия. Представляя собой наиболее опасную форму хищения чужого имущества и будучи по конструкции усеченным составом, поскольку момент нападения уже образует оконченное преступление, разбой одновременно посягает на основной непосредственный объект – собственность и дополнительный непосредственный объект – здоровье потерпевшего.

Павлов В. Г., Квалификация преступления со специальным субъектом, 2011

При условии соблюдения всех условий правомерности действия лица, находящегося в состоянии необходимой обороны, не являются преступными. Более того, они являются социально полезными, и законодатель стимулирует подобное активное поведение, направленное не только на защиту законных интересов и прав обороняющегося, но и на пресечение преступной деятельности нападающего. Необходимая оборона является обстоятельством, исключающим преступность деяния, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, т. е. умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства. Основанием для уголовной ответственности защищающегося может быть только факт превышения пределов необходимой обороны. Признание в действиях защищающегося лица превышения пределов необходимой обороны носит оценочный характер и зависит от конкретных обстоятельств дела: количества нападающих, их пола, возраста и физического состояния, наличия оружия, интенсивности нападения и т. п. В 2003 г. законодатель дополнил ст. 37 УК п. 2-1, в котором специально указал, что не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения.

Коллектив авторов, Уголовное право России. Особенная часть, 2021

Анализ показывает, что деяние, аналогичное тому, которое описано в части второй статьи 98 УК Болгарии, при его совершении российским гражданином не всегда образует государственную измену в форме иного оказания помощи. Так оно может квалифицироваться лишь в случае, если совершается в рамках сговора с иностранным государством, иностранной организацией или их представителями. Во всех остальных случаях это деяние должно квалифицироваться самостоятельно, в соответствии с тем, что конкретно совершил виновный, например, по статье 360 УК РФ за нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой.

Рябчук В. Н., Государственная измена и шпионаж. Уголовно-правовое и криминологическое исследование, 2007

В качестве самообороны рассматривается акт, формально подпадающий под уголовно наказуемое деяние, совершенное для предотвращения или защиты от незаконного нападения, если деяние не превышает пределы необходимого для этой цели, при этом не должно считаться абсолютно неуместным наносить такое большое зло, которое имело своей целью деяние, исходя из опасности нападения, вины нападавшего или легального права нападать.

Уголовное законодательство Норвегии, 2003

Потерпевшими при убийстве, совершенном при превышении пределов необходимой обороны, не могут выступать третьи лица. Если с целью защиты от общественно опасного посягательства вред причиняется лицу, непричастному к нападению, то действия обороняющегося не образуют необходимой обороны и, соответственно, не рассматриваются как превышение ее пределов. Причинение в таких случаях вреда третьему лицу должно оцениваться по правилам о крайней необходимости. Если при этом состояние крайней необходимости не возникает, то наступает ответственность на общих основаниях.

Коллектив авторов, Актуальные проблемы современного уголовного права и криминологии, 2013

В уголовном законодательстве (а первоначально в теории уголовного права) должен быть решен вопрос: когда эксперимент должен рассматриваться как деятельность общественно полезная и поэтому не влекущая уголовной ответственности, а когда эксперимент выходит за рамки дозволенного и лицо, причинившее в ходе эксперимента общественно опасные последствия, должно привлекаться к уголовной ответственности. Неудачный эксперимент не подпадает под признаки предусмотренных законодательством обстоятельств, исключающих общественную опасность деяния (необходимая оборона, крайняя необходимость, меры по задержанию преступника). При необходимой обороне ущерб причиняется для защиты от общественно опасного нападения, при задержании преступника – для задержания и привлечения к ответственности преступника, при крайней необходимости – для спасения блага, которому угрожает опасность). Ничего этого нет при эксперименте. Следовательно, научный эксперимент должен рассматриваться как самостоятельное обстоятельство, исключающее общественную опасность деяния. Задача сейчас заключается в том, чтобы определить, а затем законодательно закрепить пределы и условия научно обоснованного эксперимента.

Беляев Н. А., Избранные труды, 2003

Следует отметить, что большинство современных ученых, занимающихся проблемами уголовного права, одобрительно отнеслись к включению в Общую часть УК новеллы о правовой регламентации причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление. Однако некоторые из них продолжают считать, что задержание лица, совершившего преступление, неосновательно выделено в самостоятельную норму, поскольку при задержании, например, лиц, участвующих в бандитских нападениях, совершающих перевозку оружия, а также совершающих побег из мест заключения, речь может идти только о состоянии необходимой обороны, так как задержание происходит во время неоконченного посягательства на объекты уголовно-правовой охраны.[84]

Смирнова Л. Н., Уголовно-правовое регулирование задержания лица, совершившего преступление, 2005

Запрещается применять огнестрельное оружие в отношении женщин, лиц с явными признаками инвалидности и несовершеннолетних, когда возраст очевиден или известен сотруднику милиции, кроме случаев оказания ими вооруженного сопротивления, совершения вооруженного или группового нападения, угрожающего жизни людей, а также при значительном скоплении людей, когда от этого могут пострадать посторонние лица.

Романовский Г. Б., Гносеология права на жизнь, 2003

Есть и другая, не менее интересная точка зрения о правовой природе дуэли. Она была сформулирована генерал-прокурором французского кассационного суда Андре Дюпеном (1783–1865). В частности, он указывает: «Ненаказуемость дуэли выводили из двух начал: свободы соглашения и одновременности нападения и защиты. Но договариваться можно не обо всем: законы запрещают договоры, противные добрым нравам и общественному порядку; договоры о поступлении в пожизненное услужение, о взаимном самоубийстве никогда не будут признаны законными. Что касается до аргумента одновременности защиты и нападения, он также не может иметь, строго говоря, юридического значения. По самой этой одновременности не может быть и необходимой обороны, как ее установил закон. Нет необходимой обороны, потому что в то же время происходит от того же лица и нападение, потому что здесь стараются более убить соперника, чем защититься.

Сборник, Дуэль Лермонтова и Мартынова, 2012

По данным уголовной статистики, ежегодно в России совершается свыше 30 тыс. убийств, 45 тыс. умышленных причинений тяжкого вреда здоровью, 40 тыс. разбойных нападений, 120 тыс. грабежей, 10 тыс. изнасилований[1]. С ростом преступности стремительно увеличивается количество потерпевших. Только официально их регистрируется до 1, 5 млн человек в год[2]. Процесс виктимизации в России развивается стремительными темпами, и необходимость борьбы с данным явлением стала очевидной для всех. Между тем законодатель и правоприменитель к этому фактически не готовы. Свидетельство тому – масса вопросов, связанных не только с проблемой сокращения числа потерпевших, но и с самой терминологией.

Сидоренко Э. Л., Отрицательное поведение потерпевшего и Уголовный закон, 2003

Таким образом, опосредованное причинение вреда может возникнуть по следующим основаниям: недостижение лицом возраста уголовной ответственности, невменяемость и другие обстоятельства, предусмотренные УК РФ (ч. 2 ст. 33 УК РФ). К числу последних большинство ученых-криминалистов относят: невиновное причинение вреда (ст. 28 УК РФ), физическое или психическое принуждение (ст. 40 УК РФ), исполнение приказа или распоряжения (ст. 42 УК РФ), а также случаи, когда исполнитель использует неосторожно действующее лицо. Например, преступник в ходе разбойного нападения, угрожая пистолетом кассиру, заставляет его выдать деньги, принадлежащие коммерческой организации. В этом случае преступник является индивидуальным исполнителем (субъектом преступления), а кассир, который фактически изымает деньги из сейфа и передает их виновному, действует под непреодолимым принуждением (обстоятельство, исключающее преступность деяния). В свою очередь, при квалификации поведения человека, причиняющего вред общественным отношениям в условиях преодолимого принуждения, используются правила, свойственные для института крайней необходимости.

Шатов С. А., Соучастие в преступлении, 2012

Если человек не отказывается от решения нарушить уголовно-правовой запрет, он избирает те средства достижения цели, которые кажутся ему в соответствующей обстановке наиболее подходящими, учитывая при этом и свои собственные возможности, и возможности соучастников, если таковые имеются. Так, не обладающий большой физической силой субъект или инвалид с травмированной ногой не станет совершать разбойное нападение, при котором необходимо подавить сопротивление жертвы и быстро скрыться с места преступления. Следовательно, здесь играют роль и физические возможности личности. Также имеют значение профессиональные навыки: не станет совершать кражу из сейфа тот, кто не умеет его вскрывать.

Коллектив авторов, Полный курс уголовного права. Том I. Преступление и наказание, 2008

Действия Б., по существу. являлись продолжением отражения нападения лиц, пытавшихся завладеть оружием. Изложенные обстоятельства свидетельствуют о том, что Б. находился в состоянии необходимой обороны от преступного посягательства, которое представляло реальную и непосредственную угрозу для его жизни и здоровья». (БВС РФ, 1994. N 5. С. 13–14).

Луковкина Аурика, Экспресс-ответы на вопросы по общей части УК РФ, 2009

Выявление обстоятельств, способствовавших совершению преступления, имеет непосредственную связь с установлением некоторых других элементов предмета доказывания, от которых зависит законность и обоснованность разрешения дела. Так, они могут в определенной степени характеризовать способы подготовительных действий лица к совершению преступления (наличие возможности изготовления орудия преступления по месту работы обвиняемого, явившейся обстоятельством, способствовавшим посягательству на жизнь или здоровье потерпевшего, указывает на способ подготовки преступника к противоправным действиям и т. п.), а также влиять на обстановку и способ совершения преступного деяния (так, неисправность уличного освещения, создающая удобные условия для разбойного нападения в отношении прохожих, одновременно характеризует обстановку совершения преступления; внезапно появившиеся вблизи места совершения кражи люди, которые восприняты вором как помеха, является фактом, влияющим на изменение, с одной стороны, первоначальной обстановки совершения преступления, с другой – состава, последовательности и содержания его действий по достижению преступного результата). Во многих случаях различные факторы социального характера (например, негативные условия жизни, воспитания подростка, неблагополучное окружение и т. п.), повлиявшие на формирование его личности, антиобщественной установки, решимости совершить преступление, имеют непосредственную связь с доказыванием обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого, которые имеют существенное значение для индивидуализации наказания.

Чурилов С. Н., Предмет доказывания в уголовном судопроизводстве и криминалистике: Научно-практическое пособие, 2010

Разбой (ст. 162 УК РФ) определяется в законе как нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. Повышенная общественная опасность разбоя состоит в том, что посягательству подвергаются два объекта: собственность, а также жизнь и здоровье потерпевшего.

Коллектив авторов, Уголовное право России. Особенная часть, 2010

Состояние крайней необходимости отличается от необходимой обороны[50] тем, что: а) при необходимой обороне всегда имеет место общественно опасное посягательство, а при крайней необходимости возможны стихийное бедствие (например, пожар), несчастный случай (например, авария транспорта) либо какая-нибудь иная опасность (например, нападение животного); б) при необходимой обороне опасность устраняется путем причинения вреда нападающему, а при крайней необходимости вред может причиняться другим лицам (например, собственнику чужого здания); в) условием правомерности необходимой обороны является ее соответствие характеру и опасности посягательства, а крайней необходимости – невозможность устранения опасности другими средствами и причинение менее значительного вреда, чем предотвращенный вред[51].

Сидорченко В. Ф., Крайняя необходимость при угрозе морских аварий, 2010

5. Рассматривать благо в качестве объекта уголовно-правовой охраны вне связи в общественными отношениями нельзя. Его потребительские свойства в разных общественных отношениях могут использоваться не только в социально-полезных, но и в антиобщественных целях. Например, потребительские свойства оружия в одних общественных отношениях будут служить средством защиты государственных интересов, в других – средством совершения тяжкого преступления. Если оружие похищается с целью помешать защите государства – это преступление, если это делается в целях предупреждения преступления – это правомерное деяние. То же самое можно сказать, например, и в отношении такого блага, как жизнь человека: лишение жизни потерпевшего в процессе разбойного нападения – преступление, лишение жизни нападающего в состоянии необходимой обороны – правомерное поведение.

Филимонов В. Д., Охранительная функция уголовного права, 2003

Использование оружия. Благодаря строгому контролю оружия в Японии очень низкий уровень преступлений, связанных с его применением. Жесткий запрет на свободное владение оружием[58] позволяет эффективно контролировать его использование, оперативно раскрывать преступления, связанные с применением оружия. Количество таких инцидентов, например, в 1995 г. составило всего 168 (в 1999 г. – 162), количество убитых – 34[59]. Крайне редки случаи тяжких преступлений, каждый из которых становится национальной сенсацией[60] (например, вооруженное ограбление отделения банка «Sumitomo» в г. Нагоя – в 1994 г., тяжелое ранение генерального комиссара Главного полицейского управления (шефа полиции) – в марте 1995 г., убийство женщины в районе Сибуя – в 1997 г.). За 1999 г. в стране отмечено всего 42 случая вооруженных нападений (из них в 40 случаях применялись пистолеты), погибли 28 чел., получили ранения 24 чел.

Морозов Н. А., Преступность и борьба с ней в Японии, 2003

4. Государственная защита адвоката, членов его семьи и их имущества. Обязанность принимать необходимые меры по обеспечению безопасности адвоката, членов его семьи, сохранности принадлежащего им имущества возложена на органы внутренних дел. Необходимость в такой защите может возникнуть тогда, когда существует реальная угроза жизни, здоровью адвоката, членам его семьи, повреждения или уничтожения их имущества вследствие выполнения адвокатом своих профессиональных обязанностей. Такие угрозы могут исходить от недовольных активной деятельностью адвоката участников уголовного процесса, посторонних лиц. В последние годы нередки стали случаи нападений на адвокатов в связи с их профессиональной деятельностью. Профессия адвоката, становится опасной. Е. Семеняко правильно заметил: «Те, кто совершает эти преступления, пытаются запугать не только защитников. Это угроза правосудию, правам и свободам граждан, всей правовой системе».[123]

Макарова З. В., Профессиональная защита подозреваемых, обвиняемых, 2008

Состав бандитизма на самом деле не содержит в качестве обязательного элемента каких-либо конкретных целей осуществляемых бандой нападений. «Это может быть не только непосредственное завладение имуществом, деньгами или иными ценностями гражданина либо организации, но и убийство, изнасилование, вымогательство, уничтожение либо повреждение чужого имущества и т. д.»320.

Мальцев В. В., Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности, 2004

«Поскольку право наделяет столь высокой ценностью жизнь человека, то оно всегда предполагает некоторое ненадлежащее поведение (misbehaviour) в том человеке, который отбирает её, если это не совершается по предписанию или точному разрешению права. В ситуации со случайностью оно презюмирует небрежность или, по крайней мере, отсутствие достаточной внимательности у того, кто был столь неудачен, что допустил её, и кто, следовательно, не вполне невиновен. Что же до необходимости, которая извиняет человека, который убивает другого se defendendo, то лорд Бэкон[270] называет её necessitas culpabilis и тем самым отделяет её от вышеупомянутой (имеется в виду в ситуации оправданного убийства. – Г.Е.) необходимости в убийстве вора или злодея. Поскольку право подразумевает, что ссора или нападение возникли из некоторого неизвестного правонарушения или некоторой провокации, или словом, или делом, и так как в ссорах обеим сторонам может быть (и обычно так оно и есть) приписана некоторая вина (fault), хотя и редко можно установить, кто изначально совершил правонарушение, то право не считает выжившего полностью невиновным».[271]

Есаков Г. А., Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки, 2003

С середины 70-х годов прошлого века уголовное законодательство ограничивало сферу возможного применения смертной казни, главным образом, такими преступлениями, как убийство политических деятелей, убийство нескольких лиц или разбойное нападение, повлекшее тяжкие последствия, захват заложников и наркоторговля. Кроме традиционных преступлений, наказуемых смертной казнью, Уголовный кодекс Индии содержит и ряд по-своему уникальных составов. К их числу относятся подстрекательство ребенка или психически больного к самоубийству; дача ложных показаний с целью обвинения другого лица в преступлении, наказуемом смертной казнью (эта цель является квалифицирующим признаком).

Квашис В. Е., Куда идет смертная казнь, 2011

Имеются предположения, что самые первые, примитивные формы страхования существовали еще за два тысячелетия до нашей эры. Примером может служить страхование во времена вавилонского царя Хаммурапи, в котором предусматривалось заключение соглашения между участниками торгового каравана о том, чтобы в случае причинения убытков одному из них, т. е. нападения разбойников, ограбления, кражи и прочего, нести убытки вместе. Много веков назад человек задумался о том, чтобы объединить часть принадлежавшего ему имущества с имуществом других лиц, чтобы превратить все, что собрано таким образом, в источник покрытия потерь от различного рода несчастных и непредвиденных случаев, которые могли произойти с любым из них. При этом прямым поводом послужила вероятность события, т. е. возможность наступления или ненаступления того или иного события. Так, например, смерть человека произойдет обязательно, но либо раньше, либо позже. Таким образом, была воплощена идея о распределении риска между определенным числом людей, благодаря чему потери становились менее заметными или незаметными вовсе.

Шипунова Н. Ю., Страхование. Ответы на экзаменационные билеты, 2009

Второй существенный фактор и возможная причина телесных наказаний детей – культура насилия. Кросскультурные (как и экспериментальные) исследования показывают, что различные формы агрессии и насилия подкрепляют и порождают друг друга. Там, где есть одна форма насилия, почти наверняка появится и другая. Например, частые войны коррелируют с увеличением числа убийств, нападений, распространенностью соревновательного спорта, враждебной магии и строгих наказаний за преступления (Ember С. R., Ember М., 1994). Физическое наказание детей коррелирует с избиением жен, агрессией между братьями и сестрами, жестоким наказанием преступников и причинением боли в женских инициациях (Levinson, 1989). Иными словами, телесные наказания детей – это часть общей культуры насилия.

Кон И. С., Бить или не бить?, 2012

Обеспечение национальной безопасности напрямую зависит от успеха государственной политики в сфере борьбы с преступностью, что, в свою очередь, связано с реализацией мер обережения и безопасности, принимаемых к субъектам в процессе расследования и судебного рассмотрения уголовных дел. В уголовно-процессуальном праве термин защита традиционно связывается с обеспечением прав и законных интересов подозреваемого, обвиняемого, подсудимого или осужденного. Термин охрана практически не используется, в понятие безопасность включают защищенность и состояние, при котором отсутствует нападение. Самого преступления может и не быть, сведения о нем могут при их проверке оперативным или следственным путем не подтвердиться, но производство начинается с момента получения соответствующей информации.

Епихин А. Ю., Обеспечение безопасности личности в уголовном судопроизводстве, 2004

На протяжении всего времени, пока действовал УК РСФСР 1960 г., в него вносились многочисленные изменения и дополнения, некоторые из которых, на наш взгляд, представляют определенный интерес, в свете рассматриваемого нами вопроса. Так, 25 июля 1962 г. в УК РСФСР 1960 г. включена ст. 771, которой устанавливалась ответственность за организацию в местах лишения свободы преступных группировок или активное участие в таких группировках в целях терроризирования в местах лишения свободы осужденных, вставших на путь исправления, или совершения нападений на администрацию мест лишения свободы.[48] Принятие этой нормы было обусловлено необходимостью ужесточить правила отбывания наказания в местах лишения свободы для лиц, склонных к совершению групповых преступлений.

Виденькина Ж. В., Ответственность за организацию преступного сообщества или участие в нем, 2014

Средства совершения преступления тоже могут быть обязательным элементом состава. Так, без наличия оружия нельзя квалифицировать групповое нападение как бандитизм. Место совершения преступления является, например, обязательным элементом состава такого преступления, как незаконная охота. Это заповедник, заказник.

Кузьмин В. А., Учебное пособие для ССУЗов по уголовному праву, 2009

Разбой (охватываемый ныне Указом от 4 июня 1947 г.) может проявляться в разных формах. Так, открытое нападение с целью завладения имуществом может сочетаться с угрозой убийства, но может закончиться и действительным убийством. В последнем случае ряд элементов состава сближает разбой с корыстным убийством: в обоих случаях имеет место умысел на убийство и умысел на завладение чужим имуществом; в обоих случаях смерть наступает в результате действий виновного. Самое действие «нападение» также вполне может быть способом совершения корыстного убийства. Тем не менее грань между разбоем и корыстным убийством может быть намечена. При разбое завладение имуществом всегда представляет собой похищение чужого имущества; напротив, при убийстве с корыстной целью переход имущества совершается (или предполагается) формально «легальным» путем – например, получение имущества убитого по наследству. В этом наиболее четко определяется грань, лежащая между разбоем и корыстным убийством.

Трайнин А. Н., Избранные труды, 2004

Так, в 80 – 90-е гг. ХХ в. отмечалась тенденция переориентации значительной части преступных элементов на совершение квартирных краж, специализации воров, нацеленности их интересов на совершение этой категории преступлений. (В указанный период уголовные дела о кражах личного имущества по количеству занимали первое место среди всех категорий уголовных дел, направляемых в суд.) В 90-е гг. резко возросло совершение вымогательств. В настоящее время очень высока доля разбойных нападений, совершаемых на улицах, в парках, подъездах домов. Их жертвами преимущественно становятся пожилые люди, женщины, подростки, т. е. лица, не могущие оказать должного сопротивления преступникам. Среди субъектов совершения квартирных краж и разбойных нападений велика доля наркоманов[96].

Новик В. В., Криминалистические аспекты доказывания по уголовным делам, 2005