Коса (причёска)

Коса́ — причёска, при которой несколько прядей волос на голове человека сплетаются вместе.

При простой косе волосы разделяются на три одинаковые пряди. Внешняя прядь (попеременно левая и правая) переплетается со средней. Конец заплетённой косы закрепляется с помощью резинки, заколки, ленты или другого приспособления. Вопреки распространённому мнению, коса является как мужской, так и женской причёской.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Головные уборы и прически в инкском обществе имели исключительное значение и играли чрезвычайно важную роль в гражданской жизни, поскольку служили определяющим признаком происхождения человека и его социального положения, которые опознавались в основном по внешнему виду. Мужчины-инки подстригали челки надо лбом, сзади же волосы оставались длинными и закрывали уши. Они, вероятно, подрезали свои волосы обсидиановыми ножами, а не каменными, упоминаемыми в хрониках. Однако женщины никогда не стригли своих волос, за исключением случаев траура или в знак бесчестья. Как свидетельствует Гуаман Пома (см. рис. 6, 7), инкские женщины расчесывали волосы на прямой пробор посередине, и те спадали свободно. Их волосы были чистыми и блестящими за счет частого мытья и расчесывания гребнем; а те, кто хотел, чтобы их волосы оставались черными и глянцевитыми, когда они рыжели или секлись на концах, красили их. Это было нелегкое испытание, требующее осторожности, чтобы не обвариться: женщина лежала на спине, погрузив волосы в котелок, в котором кипела смесь трав, куда входил чучан. На территории империи встречались разные стили причесок. Например, мужчины частично выбривали голову, а женщины заплетали две косы или множество косичек. Гребни делались из шипов, уложенных в ряд и укрепленных между двумя деревянными плашками.

Энн Кенделл, Инки. Быт, религия, культура

Жительницы Древней Греции могли похвастаться роскошными густыми иссиня-черными волосами. Каламистрам – так называли в то время мастеров парикмахерского дела – предоставлялась возможность воплотить фантазию в полной мере, придумывая и выполняя разнообразные по внешнему виду прически. Они стали первыми, кто начал использовать для завивки волос специальные приспособления – каламисы, или щипцы. Самой распространенной прической древних гречанок был закрепленный лентой или завязанный узлом пучок из собранных на затылке волос. Кроме того, выполняли прически, для которых было необходимо провести прямой пробор по серединной линии головы. Волосы также могли разделять на пряди и заплетать в косы. Часто из тонких косичек делали крупный узел на затылочной части головы. Заключительным штрихом для пышной прически служили ленты, бусы, диадемы и обручи. Мужчины в Древней Греции отдавали предпочтение длинным волосам, струящимся до плеч. Нередко их завивали, формируя локоны. Древние греки могли также заплетать волосы в косы, которые располагали и фиксировали, уложив рядами по окружности головы. Только начиная с V века до н. э. мужчины стали носить короткие прически. К тому же, популярность завоевали и подобные парики, собранные из коротких натуральных волос.

Светлана Хворостухина, Стрижка, укладка и окрашивание волос. Советы профессионалов, 2012

Жительницы Древней Греции могли похвастаться роскошными густыми иссиня-черными волосами. Каламистрам – так называли в то время мастеров парикмахерского дела – предоставлялась возможность воплотить фантазию в полной мере, придумывая и выполняя разнообразные по внешнему виду прически. Они стали первыми, кто начал использовать для завивки волос специальные приспособления – каламисы, или щипцы. Самой распространенной прической древних гречанок был закрепленный лентой или завязанный узлом пучок из собранных на затылке волос. Кроме того, выполняли прически, для которых было необходимо провести прямой пробор по серединной линии головы. Волосы также могли разделять на пряди и заплетать в косы. Часто из тонких косичек делали крупный узел на затылочной части головы. Заключительным штрихом для пышной прически служили ленты, бусы, диадемы и обручи. Мужчины в Древней Греции отдавали предпочтение длинным волосам, струящимся до плеч. Нередко их завивали, формируя локоны. Древние греки могли также заплетать волосы в косы, которые располагали и фиксировали, уложив рядами по окружности головы. Только начиная с V века до н. э. мужчины стали носить короткие прически. К тому же популярность завоевали и подобные парики, собранные из коротких натуральных волос.

Группа авторов, Ваш домашний стилист. Великолепные волосы. Стрижем, укладываем, окрашиваем, 2014

Исидор Севильский (Orig., XIX, 23,7) сообщает об особенностях убранства головы готов (видимо, западных), говоря, что они имеют «косички и циннабар» (granos et cinnabar Gothorum). Данное свидетельство единственное, информирующее нас о том, что визиготы носили косички и что это было показателем их национальной принадлежности[178]. Поскольку первый термин Исидор употребил во множественном числе, а второй – в единственном, то вследствие данного обобщения можно полагать, что готы заплетали свои волосы, носимые по германскому обычаю длинными, не в одну, а в две или более косы для удобства ношения. О том, что в период существования Толедского королевства мужчины продолжали по германскому обычаю носить волосы длинными, свидетельствуют и другие факты. В 633 г. постановлением IV Толедского собора священникам Галисии было запрещено носить длинные волосы по образцу мирян, но с тонзурой (Conc. Tolet. IV, c. 41, Vives 1963: 207). Следовательно, на бывшей свевской территории данный обычай был настолько силен, что ему следовал даже клир, который в остальной части Испании носил короткую стрижку. Еще в начале VIII в. молодежь в восточной части Испании носила длинные волосы, ведь в 713 г. защищавший Ориуэлу Теодимер приказал женщинам «оставить свои волосы распущенными», взять копья (или, по аль-Маккари, луки) и встать на стены города рядом с мужчинами, чтобы враги думали о том, что гарнизон многочисленный (Ajbar Machmu?, p. 26; Al-Bayano’l-Mogrib, p. 17; al-Makkarí, p. 281). Женщины в подобной ситуации должны были показаться мусульманам безбородыми юношами, носившими волосы, ниспадавшие до плеч или даже ниже.

Александр Нефёдкин, Готы. Первая полная энциклопедия, 2021

Несмотря на то что многие описания не согласуются друг с другом и поэтому они, очевидно, представляют собой привычные формулы, как, например, в традиционных шотландских гэльских любовных песнях, где говорится, что у девушки пышные каштановые волосы, но при этом в припеве все время поется «о моя златокудрая, белая дева» (nighean bhuidhe bhán), – эти описания подчеркивают важность волос для древних кельтов и их роль в «идеале» красоты, который для кельтов вообще был очень важен. Хотя постоянные упоминания о сложных прическах и завивках, несомненно, преувеличены, они подтверждают свидетельства античных писателей и их замечания о тщеславии кельтов, которые постоянно заняты своей прической. Как мужчины, так и женщины заплетали волосы, что можно видеть на некоторых образцах кельтской религиозной иконографии. Шлемов, как правило, не носили, поскольку они могли бы и спрятать, и испортить сложную прическу. У женщин были длинные волосы, и, в конечном счете, их красота зависела от кос и цвета волос. Их сложным образом завивали или заплетали, зачастую закалывая гребнями; иногда концы двух кос закрепляли золотыми и серебряными украшениями.

Энн Росс, Кельты-язычники. Быт, религия, культура

Красота женщин вместе с другими признаками (стройность, черные глаза и брови) определялась волосами. Идеальными считались густые длинные волосы, заплетенные в две косы. Заплетать одну косу было не принято. Считалось, что, если девушка будет ходить с одной косой, она останется одинокой. Особенно запрещалась такая прическа женщинам, у которых были отец и братья. Поэтому, когда женщины бранились друг с другом, они нередко употребляли выражение: «Ви киф атIуй» («Чтоб ты с одной косой осталась»).

М. Н. Гаджиева, Лезгины. История, культура, традиции, 2011

Более изящным образом причесана играющая на каком-то музыкальном инструменте девушка с так часто упоминаемого лондонского рисунка (см. следующую главу): легкие завитки волос окружают голову, не скрывая ее формы, а несколько завитых прядей свисают сзади, как «конский хвост». Очень похожим на это образом уложила свои косы одна молодая служанка: три из них, толстые, связаны в «конский хвост», и еще по восемь, меньшего размера, свисают вдоль каждой из щек.

Адольф Эрман, Жизнь в Древнем Египте, -1

Россия с Петровской эпохи следовала европейским тенденциям моды. Однако крестьяне во многом продолжали придерживаться старинных русских традиций, в соответствии с которыми замужние женщины покрывали волосы платком, девушки заплетали косу, а мужчины стриглись под горшок и носили бороды.

Н. В. Куличкина, Модная окраска волос в домашних условиях. От тонирования до укладки, 2009

В средние века на смену культу физического совершенства пришел идеал одухотворенности. Влияние церкви на жизнь и мировоззрение людей отразилось и на представлении об истинной красоте. Все, что относилось к чувственной стороне жизни, строго осуждалось религией. Одежда, внешность в те времена должны были отвечать суровой церковной морали. Использование декоративной косметики считалось недопустимым. Основным средством, которым пользовались женщины, были пудра и белила, которые придавали лицу бледность. Костюмы той эпохи отличались строгостью и скрывали естественные контуры тела. В средние века женщины носили на голове чепцы, которые должны были прикрывать полностью все волосы. А в красоте лица ценился высокий открытый лоб. Для достижения нужного эффекта некоторые модницы тех времен даже сбривали себе волосы в верхней части головы. Неотъемлемой чертой внешнего облика женщины являлись длинные волосы и, если собственных не хватало, знатные дамы тех времен использовали накладные косы.

Алена Снегирева, Секреты красоты, тайны женской магии. Книга для девочек, 2013

Головной убор, венец, тоже в каждой местности имел свои особенности. Но один обычай бытовал на всей Руси неизменно: после свадьбы молодая женщина прятала свои волосы под головной убор или платок. С косами и распущенными волосами девушки ходили только до замужества. На территории Алтая в венец невесты вплетались монетки и самоцветы. Это должно было обещать в будущем благополучие и богатство в браке.

Ю. В. Виноградова, На свадьбе, -1

Инициатором всего весёлого, шумного и удалого являлась, обыкновенно, двадцатипятилетняя блондинка, девушка с толстой косой льняных волос и с голубыми глазами, которые переставали улыбаться только тогда, когда смыкались веками со стрельчатыми ресницами. Звали весёлую блондинку «Надькой Новгородской», хотя на тёмной доске над её койкой было начертано белым по чёрному: «Новгородская мещанка Анна Фёдоровна Крутинина». Она охотно отзывалась на свою «уличную» кличку и когда случайно прочитывала меловую надпись на тёмной доске, ей не шутя казалось, что с нею вместе под жидким одеялом помещается другой человек. Анна Крутинина поступила в больницу три месяца тому назад, и с её появлением обитатели угловой комнаты начали новую весёлую и разнообразную жизнь.

В. В. Брусянин, На поле жизни, 1915

Можно вспомнить и основное правило «вечерних» укладок – волосы должны быть собраны и подколоты. Сделай косой пробор и собери волосы в низкий хвост или пучок. При такой сдержанной прическе особое внимание уделяется сережкам и цвету лица.

Е. А. Усачева, Как устроить супервечеринку!, 2008

Интересный вариант конструкции такой куклы был отмечен собирателем Г. В. Алтынцевой в селе Лобаново Пермского района, как и получены образцы реконструированных кукол от Розы Степановны Пешиной, 1929 г. р. Приведём материалы из полевых записей: «Лучиночку отщипнёшь ровну-ровну, белым коленкором обошьёшь туго. Возьмёшь кудельку, наверх щепочки наденешь, перевяжешь, перевернёшь назад, косу заплетёшь, если девушка, а парень – тогда подстрижёшь. Руки скаташь, пришьёшь, титьки сделаешь, привяжешь на крест. Вниз на лучинку сделаешь тюречок [деревянная катушка от ниток], пополам разрезанный, с боков убираю, остаётся как носок ноги. Вот это кукла, значит, уже сделанная, юбку шьём, кофту, кофту без рукавов, не умели шить рукава, вырежем ножницами и айда играть. Окошко разделим пополам, это твоя половина, это моя, и ходим в гости» (Пермский район, с. Лобаново). К описанию данной конструкции, сделанной информатором, следует добавить, что для изготовления куклы берётся широкая щепка или лучинка, при этом материалом оборачиваются лишь её верхняя и средняя части, а в нижней лучинка делилась на три части, средняя из которых убиралась, а из оставшихся крайних формировались ноги. Особенностью данной конструкции, несомненно, являются ножки, выполненные каждая из половинки деревянных катушек для ниток. Описание особенностей изготовления и фотографии кукол данной конструкции приведены в очерке.

Н. Б. Крыласова, Традиционная кукла народов Пермского края, 2014

Татаро-монгольское нашествие, длившееся почти два века, привило на Руси любовь к сибирским мехам, страсть к украшениям, бусам, женскому гриму, а также обычай прятать у замужней женщины заплетенные в косу волосы под платок и кокошник. Восточная лень выразилась в появлении длинных – до земли – боярских рукавов, кафтанов, поясов-кушаков и остроносых, по-татарски загнутых сапог.

А. А. Васильев, Судьбы моды, 2009

Еще в глубокой древности изобретательные люди начали экспериментировать с прическами. Древнейшие изображения женщин свидетельствуют о том, что эти эксперименты проводятся по меньшей мере уже 20 тысяч лет. На наскальных рисунках каменного века отчетливо видно несколько фасонов причесок, включая волосы, расчесанные на прямой пробор, а в одном случае это коса, переброшенная через правое плечо.

Д. Д. Моррис, Голый человек (сборник), -1

В сер. XIX – нач. XX вв. в качестве девичьего головного убора бытовали калфачки. Девичий калфак представляет собой вид длинного колпака, один конец которого заканчивается на конус, к которому пришита кисть. Он надевался на голову, а конусообразный конец откидывался назад (или на бок). Девичьи калфаки ничем не покрывались, за исключением налобной повязки укачачак, которая входила в традиционный комплекс этого убора. Отвисающий назад конец калфака так же, как и у предыдущего варианта, заканчивается конусом и имеет кисть. Верхняя поверхность орнаментирована тамбурной вышивкой или полосками разноцветных лент. Характерно, что приходящийся на лоб край калфака не имеет орнаментации, так как он всегда носился с укачачак. Как известно, татарка-мусульманка заплетала волосы в две косы и отпускала их по спине.

Коллектив авторов, Вперед – в прошлое – 2011! Часть 2, 2012

Рубаха была основой и женского костюма, вплоть до того, что в богато вышитой и подпоясанной «покосной», или «пожнивной», рубахе женщина могла показаться на людях. От мужской рубахи женская отличалась не только большей длиной и прямой пазухой (разрезом на груди), но и покроем. В верхней части между рукавом и основной точей, а то и между нею и косыми (с клиньями) бочками, вшивались «полики»: прямоугольные или длинные ромбические вставки; ворот, не имевший воротника, при этом сильно присбаривался. Так что женская рубаха на груди была очень широкой, в складку. Это и понятно. Женская рубаха и расшивалась богаче мужской, а полики иногда были из «затканки», специально вытканной орнаментированной ткани. Нередко материал рубахи комбинировался: надстан и подстан, то есть верхняя и нижняя части рубахи, оказывавшиеся на виду, шились из тонких покупных фабричных тканей, вплоть до батиста, а стан, скрытый другой одеждой, был из дешевой домотканины, вплоть до пестряди. Особенно богато украшенные свадебные рубахи зачастую были с очень длинными рукавами (долгорукавки): невеста для приличия брала жениха за руку не голой рукой, а через ткань распущенного рукава. Эти рукава, также нередко делавшиеся из затканки, иногда назывались «плакальными»: во время свадебного обряда, очень сложного и длинного, невеста, оплакивая девичью свободу, утирала ими слезы.

Л. В. Беловинский, Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы, 2012

В мужских стрижках за это время тоже произошел ряд изменений. Парикмахеры чутко улавливали новые настроения, используя популярность киноактеров, музыкантов. Так появились прически под Элвиса Пресли, которые напоминали коки XIX века (кок – от английского слова – петух, прическа с начесом). Затем началась эра популярности Джонни Холидея. Она принесла с собой прическу этого музыканта: сзади копна белокурых волос, а спереди причесанный ежик. Затем Ален Делон, Тони Куртис вводят моду на другую стрижку – средняя длина на косой пробор. Эту прическу предпочитали зрелые мужчины. А молодежь, увлеченная "Битлз", выбирала прически, стилизованные под древние шотландские, как у своих кумиров.

Аурика Луковкина, Как стать парикмахером, -1

На мой взгляд, всех этих карликов по их типу можно было разделить на три разряда. Одни напоминали двухлетних детей, были красивы и имели соразмерные члены, к их числу принадлежал жених. Других можно бы сравнить с четырехлетними детьми. Если не принимать в расчет их голову, по большей части огромную и безобразную, то и они сложены хорошо, к числу их принадлежала невеста. Наконец, третьи похожи лицом на дряхлых стариков и старух, и если смотреть на одно их туловище, от головы и примерно до пояса, то можно с первого взгляда принять их за обыкновенных стариков, нормального роста, но, когда взглянешь на их руки и ноги, то видишь, что они так коротки, кривы и косы, что иные карлики едва могут ходить.

Е. В. Первушина, Петербургские женщины XVIII века, 2012

Телесность мира была всепроникающей. Чтобы придать телесность пространству, его необходимо было замкнуть в некую геометрическую форму, лучше всего в правильную: круг, квадрат, равнобедренный треугольник. Мотив опоясывания – древнейший мотив в мировой мифологии. Форма и ее границы – яркий выразитель телесного кода языческой культуры, ее символ. Как известно, при закладке городов древние греки и римляне вспахивали борозду вокруг будущего города, размечая места для будущих ворот, ведущих в крепость. Тем самым они отделяли свое пространство от чужого, давали ему форму-тело, а значит, и жизнь. Скорее всего, так же действовали и другие народы при закладке городов, сел, мест своего обитания. Хождение вокруг того или иного центра составляло первичный элемент многих обрядов наших предков. Опахивание вокруг сел и деревень применялось древними славянами, по свидетельству этнографов, например, с целью предотвратить или остановить эпидемию, «коровью смерть», падеж скота. В обряде участвовали старухи, вдовы и девушки с распущенными волосами, в одних рубахах или обнаженные, с серпами, косами, печными заслонками, ухватами в руках. Глубокой ночью они впрягались в соху и вспахивали борозду вокруг села, причем если эпидемию только ожидали, то обряд совершался в полной тишине молча, если же падеж скота уже начался, то женщины старались как можно громче шуметь, стучать в заслонки, кричать, визжать, петь обрядовые песни.[131] У древних славян принято было обходить дома, двор, хозяйственные постройки, конюшни, сараи и т. п. на Рождество, Чистый четверг, Пасху, Юрьев день. Очерчивая круг, человек воздвигал невидимую глазу, но хорошо им ощущаемую «телесную» границу между собой и нечистой силой.[132]

Л. А. Черная, Антропологический код древнерусской культуры, 2008

Для детей, желающих иметь длинные волосы, но совершенно не умеющих спокойно посидеть десять минут каждое утро (даже при абсолютно безболезненном причесывании), тоже есть выход из положения: косы! После мытья распрямите волосы малышки специальным кондиционером, расчешите их (после кондиционера этот процесс происходит гораздо легче) и тут же туго заплетите в аккуратные красивые косы, прочно закрепив их концы обтянутыми тканью эластичными резинками для волос.

Марина Внукова, Что делать, если ребенок не хочет…, 2014

Ходить в старину дети начинали поздно, в возрасте около года (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 404, л. 196). Учили ходить детей в специальных «ходунках». Для их изготовления брали кусок широкой доски, длиною до 80 см, прорубали в доске круглое отверстие, чтобы в него легко проходил младенец, и укрепляли в четыре небольших отверстия по углам доски круглые ножки (высотой около 50 см) под углом примерно 80 градусов. Нижние концы ножек крепили попарно в двух полозах, с загнутыми спереди и сзади концами, чтобы они не зацеплялись за неровности пола. Иногда отверстие для помещения ребенка в ходунки обвивали полоской холста, чтобы младенцу не было больно при ударах грудью о доску. На краю ходунков привязывали блестящий предмет, обычно оловянную ложку. Ребенок, пытаясь достать игрушку, делал шаг вперед, от чего ходунки тоже двигались вперед. Этот процесс быстро заинтересовывал младенца. Передвижение в вертикальном положении начинало доставлять ему удовольствие. От ходьбы в ходунках до самостоятельного хождения оставалось сделать еще одно усилие – преодолеть страх и начать самостоятельно ходить. К этому шагу ребенка, как и в наши дни, провоцировали. Кто-нибудь из родных поддерживал его на полу в вертикальном положении, а второй с небольшого расстояния манил к себе на руки. Если ребенок делал самостоятельный шаг, не опускаясь на четвереньки, мать или ее свекровь тут же хватала нож и лезвием (а без ножа – ногтем безымянного пальца правой руки) сзади чертила по полу косые кресты, приговаривая: «Страсть (вариант – страх) рублю, страсть рублю, страсть рублю» (Там же, л. 183). На магическом уровне это означало рассечение невидимых пут, которые мешали ребенку начать ходить самостоятельно.

К. К. Логинов, Традиционный жизненный цикл русских Водлозерья: обряды, обычаи и конфликты, 2010

Смочив волосы муссом сильной фиксации, сделайте косой пробор от виска до темени. Прядь зачешите набок. Используя специальные полукруглые гребенки, оформите прядь в технике «холодной волны». Для достижения нужного эффекта гребенки закрепляются попарно навстречу друг другу и на разных уровнях. Не перестарайтесь – результатом должна стать волна, а не зигзаг. Чтобы добиться более стойкого эффекта и ускорить высыхание волос, воспользуйтесь сперва горячим феном, а затем, для фиксации, – холодным. До окончания работы над прической гребенки не снимайте. Крупным брашем накрутите смоченные муссом волосы на затылке. Щетку держите перпендикулярно голове, одновременно с завивкой сушите волосы феном. Проработайте завитки пальцами. Аккуратно, стараясь не повредить волны, снимите гребенки.

Ирина Тукаева, Пятиминутка: быстрая вечерняя укладка, -1

Знаками царской власти и, соответственно, аксессуарами их костюма были подвязанная золотая борода, корона и посох, а также головной убор «клафт-ушебти», состоящий из большого куска полосатой ткани, ленты и обруча с уреем – фигуркой священного змея, голова которого располагалась надо лбом фараона (рис. 2). Змей-урей считался символом неограниченной власти, поэтому его изображением украшались также корона, пояс и шлем фараона. Корона фараона состояла из двух шапок, белой (верхнеегипетской) и красной (нижнеегипетской), вставленных одна в другую (рис. 3). Интересно, что знаком или символом «змеи-урея» является узор, состоящий из комбинации маленького белого косого креста, окруженного красными фигурами из двух накрест положенных звеньев. Подобный орнамент, как отмечают исследователи, часто встречается в памятниках древнейшей египетской культуры и многих других стран азиатского Востока.

Н. Н. Цветкова, История текстильного искусства и костюма. Древний мир. Учебное пособие, 2010

Затем, как пишет С. Паулахарью, с ребенком проводили определенные обрядовые действия, чтобы он был послушен матери. Как говорили карелы, suulassutettih: мать трижды левой пяткой прижимала ротик ребенка. Чтобы ребенок следовал слову матери, его трижды оборачивали вокруг материнской ноги. После этого спеленатого младенца укладывали рядом с матерью и трижды обводили их зажженным lapintorvella (это три лучины, отколотые с боковой стороны полена, установленные на пастуший рожок), топором, косой и иконой Богородицы. Всё это одновременно держали в руках. При этом читали заговор:

Л. И. Иванова, Карельская баня: обряды, верования, народная медицина и духи-хозяева, 2016

Подробности этого маскарада описаны в книжке, напечатанной в 1763 году в Москве при университете, с таким заглавием: «Торжествующая Минерва, общенародное зрелище, представленное бывшим маскарадом в Москве 1763 года, генваря (?) дня».[2] Маскарадное шествие открывалось предвозвестником торжества со свитою и разделено было на отделения. Пред каждым несли на богато украшенном шесте особенный знак. Первый знак был Момуса, или пересмешника, на нем были куклы и колокольчики с надписью «Упражнение малоумных», за ним следовал хор комической музыки, большие литавры и два знака Момусовых. Театры с кукольщиками, по сторонам двенадцать человек на деревянных конях с погремушками. Флейтщики и барабанщики в кольчугах. Далее ехали верхом Родомон, Забияка, храбрый дурак, за ним следовал паж, поддерживая его косу. После него служители Панталоновы, одетые в комическое платье, и Панталон – пустохваст в портшезе, который несли четыре человека. Потом шли служители глупого педанта, одетые скарамушами (?), следовала книгохранительница безумного враля; далее шли дикари с ассистентами, несли место для Арлекина; затем два человека вели быка с приделанными на груди рогами; на нем сидящий человек имел на груди оконицу и держал модель кругом вертящегося дома; перед ним двенадцать человек в шутовском платье, с дудками и погремушками. Эту группу программа объясняет так: «Мом, видя человека, смеялся, для чего боги не сделали ему на грудях окна, сквозь которое бы в его сердце можно было смотреть; быку смеялся, для чего боги не поставили ему на грудях рогов, и тем лишили его большей силы, а над домом смеялся, отчего не можно его, если у кого худой сосед, поворотить на другую сторону».

М. И. Пыляев, Эпоха рыцарских каруселей и аллегорических маскарадов в России, 1892

Идем по длинному пустынному коридору. Слева – масленые глянцевитые стены, справа – железные двери камер. Из удаленного конца коридора приближаются двое. Девушка в домашнем облачении, в мягких домашних тапках, белокурая, круглолицая, держит руки за спиной. Следом – надзирательница, в военной форме, с дубинкой, приотстав на шаг. Поравнявшись с нами, выполняют маневр, предусмотренный перемещением заключенных по тюрьме. Девушка прижимается лицом к стене, продолжая держать за спиной руки. Надзирательница, отделяя ее, пропускает нас, видимо защищая от возможного нападения. От броска, удара, который может последовать от непредсказуемого и потому опасного заключенного. Прохожу мимо, ловя косой моментальный взгляд настороженных девичьих глаз, серых, из-под золотистых бровей. Наша встреча молниеносна, случайна, больше никогда не повторится. Она, кого ведут под конвоем в комнату следователя, где станут допрашивать, выведывать, выматывать, а она, неопытная, наивно используя свои женские уловки и хитрость, будет ускользать, увиливать и спасаться, окруженная опытными и опасными недругами, – эта девушка скроется для меня навсегда в огромной, неоглядной, клубящейся жизни, столь разной для нас обоих. Но в краткую секунду, когда встретились наши зрачки, я стараюсь передать ей мое сострадание, любовь, мудрость, необильный запас моих духовных сил, чтобы они ей были подспорьем, чтобы она ими воспользовалась в свою горькую минуту.

А. А. Проханов, За оградой Рублевки, 2007

Научница из вольноопределяющихся подошла взглянуть. Стройная, но в приятном контрасте к геометрической прямизне с собой привезённой косы. Она (уже не новичок), как раз достала её из самодельного чехла. Её приготовления носили неуловимо-соблазняющий оттенок рекламного ролика «спорта миллионеров». Она по-кошачьи поворошила носком сапожка груду косовищ, промурлыкав: «Ну, что, мальчики, успеете?». Это был вызов! С появлением этой девицы, тоже, кстати, аспирантки, новые оттенки стали проглядываться в производственном ритуале сельхозработ. Наш заочник теперь был обречён искать глазами её фигуру в безупречно-индижных джинсах. Если иногда в безветренные дни её свободная светлая блуза скрывалась под отбивающей гнус толстой штормовкой, то заметная пёстро-синяя шёлковая косынка на выбивающихся прядях светлых волос, всегда позволяла загодя подготовиться к встрече. Неужели что-то ещё нужно для счастья?

Ст. Кущёв, Косьбы и судьбы, 2014

Да потому, что первому своему мальчику в двенадцать лет Афелия сломала палкой два ребра, прикрутив его таким вот тяжелым золотым шнуром, как этот, сейчас вплетаемый в бесценную косу, за руки к собственной кровати, – и стонущего, слезы роняющего на прикроватный коврик, шмыгающего носом, заставила его лизать ей пятки, угрожая все той же палкой для раздвигания гардин, – пока не кончила, как раньше не кончала даже сама, даже в фантазиях сдирая кожу с этого же мальчика или с других, не менее прелестных сверстников, уже тогда мечтавших в ее прекрасных медных, до полу доходящих локонах увязнуть телом и душой. Определившаяся top, садистка, лютый зверь в прекрасной шкурке (четыре пряди вправо, а теперь – четыре влево; кольцо из кос пытается сдержать безумный водопад). Впрочем, любила и когда партнер пожестче и посильнее, не стерпев терзанья напряженных гениталий тонким каблучком, скидывал с себя в раздрае личину sub и так прохаживался по бледному, с веснушками лицу сегодняшней звезды подпольной компании «Глория'с Бэд Чилдрен», что случалось Афелии потом ползти домой, утирая кровь с разбитой губы и становясь с большим трудом на отбитые ремешком розовые пятки.

С. Ю. Кузнецов, Нет, 2004

Новый год. Отец идет за речку к Пихтовскому ручью и приносит пихту. Ветки пушистые, с мягкими иголочками. Наряжать – одно удовольствие. В избе чисто. По обыкновению, после бани мама сидит у теплой стенки русской печи, а я расчесываю ее густые, спускающиеся до пола волосы и, любуясь и завидуя, заплетаю, не дав высохнуть, в две длинные косы. Раз в неделю позволяется мне это удовольствие.

Антонина Каримова, Жила-была девочка, -1

Это инструмент индивидуальный, требует настройки под размеры косаря. Кто любит использовать серп, одной рукой придерживает скашиваемое растение, другой – срезает его. А кому-то удобнее работать большой косой с длинной ручкой и не таким изогнутым лезвием, как у серпа. Работают такой косой двумя руками, удерживая ее за деревянную рукоятку (косье) и небольшую ручку посередине древка – лучек. Косят такой косой, совершая полукруговые движения, ведя лезвие косы параллельно, близко от поверхности земли. Движения энергичные, требующие хорошей физической формы работника. Лезвие косы не точат, его отбивают молотком на специальной подставке (бабке). После отбивки и во время работы периодически лезвие правят точильным абразивным бруском с мелким зерном. Хорошая коса после отбивания выдерживает три, четыре часа косьбы.

Э. Л. Емельянова, Расскажите детям о рабочих инструментах, 2011

На самом почетном месте – дар Президента Америки. Скальп последнего ирокеза, застреленного из винчестера, увенчанный ритуальным убором. Сизые маховые перья орла, жемчужное хвостовое оперение цапли, пух белого лебедя, иссиня-черные крылья тетерева. И тугие, плотно сплетенные косы, содранные с гордой головы вождя. Подарок русскому другу с надписью на медной табличке: «Русские не ирокезы, не так ли?»

А. А. Проханов, Крейсерова соната, 2003

Несмотря на свой высокий сан, королевна не носила драгоценных украшений – их с избытком заменяли жемчужины глаз и роскошные золотые волосы. Волосы Ильдихо были мягкие, как шелк, а обрамлявшая лоб коса в три пальца шириной украшала ее головку сказочной диадемой, будто выкованной из червонного золота.

Феликс Дан, Аттила, 1888

Правый глаз закрыт, левый слабо приоткрыт, над бровью капля крови. Нос – человека восточной расы, глаза близко стоят друг к другу. Подбородок четко очерчен, особенно слева. Справа на нем пятна крови или глубокая рана. Длинные волосы, сплетенные в косу, усы, короткая борода, раздвоенная посредине. Изображение лица асимметрично.

архимандрит Наум (Байбородин), Тайна Туринской Плащаницы и Пасха Христова, 2018

Меняя прически, цвет и длину волос, женщина меняет себя кардинально. Изменения в жизни всегда в первую очередь отражаются на женских волосах. Верная примета – если женщина вдруг постриглась или, наоборот, решила отрастить косу – значит, в ее жизни произошли радикальные перемены. Еще более конкретная примета: коротко стриженые красавицы предпочитают свободу и независимость, и если вступают в отношения с мужчиной и даже хранят ему верность (что маловероятно), то требуют для себя полной свободы – в поведении, убеждениях, привычках.

Георгий Эйтвин, Кожа и волосы. Стань для него божеством, -1

Гета прошел в ту казарму, где находились фракийцы. Большие, загорелые, с вьющимися волосами, заплетенными в две косы, фракийцы сидели на полу на рваных подстилках: одни чинили медными иглами одежду, другие играли в кости, некоторые, обняв колени и раскачиваясь, тянули хором заунывную песню.

Василий Ян, Спартак, 1932

Постепенно мэйкап становился безопаснее и сдержаннее, женщины стремились выглядеть более естественно. В Викторианскую эпоху большое значение стало придаваться гигиене. Особой популярностью пользовались средства, приготовленные на основе трав. На женщин с макияжем бросали косые взгляды, поскольку использование косметических средств являлось свидетельством аморальности. В результате дамы стали накладывать косметику тайно и очень аккуратно, стремясь к тому, чтобы она была незаметной на лице.

И. А. Зайцева, Энциклопедия стильного макияжа, 2010