Карельская баня: обряды, верования, народная медицина и духи-хозяева

Людмила Иванова, 2016

Первое комплексное исследование, посвященное карельской бане, выполнено на основе материалов, выявленных в архивах Республики Карелии и Финляндии с привлечением большого количества сведений этнографии, фольклористики, лингвистики, архитектуры и других смежных дисциплин. Основное внимание уделено банным ритуалам и верованиям, бытовавшим у карелов в XIX и XX веках. Подробно рассмотрены обряды жизненного цикла, проводимые в бане, и любовная магия. Впервые исследуются мифологические представления, на которых базируется народная медицина, а также банный этикет и верования, связанные с духами-хозяевами бани. Изучение банного локуса, сакрального для карелов, позволило представить еще один аспект архаичного мировосприятия народа, демонстрирующего на обозримом этапе синкретизм языческих и христианских представлений.

Функции карельской бани в обрядах жизненного цикла

С точки зрения современного человека главной лежащей на поверхности функцией бани является утилитарная, гигиеническая. После тяжелого трудового дня, проведенного зимой в холодном лесу, а весной, летом и осенью на лугу, в поле или риге, крестьянину требовалось смыть пот и грязь, летом удалить зуд от укусов насекомых, зимой согреться. Массаж веником помогал натруженному телу расслабиться и отдохнуть. То есть в бане происходило физическое очищение тела.

Но фольклорно-этнографические материалы показывают, что в старину для карела не менее важны были иные функции бани, способствующие очищению не столько тела, сколько души. Не случайно в Новом Завете в «Послании к ефесянам» баня — это очищение словом и Святым Духом, сравниваемое с наружным омовением, которое было хорошо известно евреям: «Христос возлюбил церковь и предал Себя за нее, Чтобы освятить ее, очистив банею водною, посредством слова».^[160]В «Послании к Титу» апостол Павел говорит, что Бог «спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом, Которого излил на нас обильно чрез Иисуса Христа, Спасителя нашего»^[161].

В дохристианские времена у русских баня была тем сакральным местом, где отправлялся культ домашних духов и культ предков-родоначальников^[162]. Как пишет Н. А. Криничная, «баня осмыслялась как некое сакральное пространство (благожелательное и вредоносное), где совершается таинство перехода к важным этапам жизненного цикла.

Здесь властвует идея круговорота, стирающая грани между жизнью и смертью, бытием и небытием, реальным и потусторонним мирами… профанным и сакральным временем, между прошлым, настоящим и будущим»^[163]. Для карела также баня вплоть до середины XX века в первую очередь была неким семейным святилищем, в котором проводились многочисленные ритуалы, связанные с переходными периодами в жизни человека: с рождением, свадьбой и погребально-поминальной обрядностью. Баня, как указывалось выше, была одной из ранних форм жилища, и в ее духах-хозяевах карелы «видели покровителей семьи, и культ их в известной мере можно рассматривать как одну из ранних форм культа предков»^[164]. При этом следует сказать, что, по мнению карела, вредоносное влияние бани и ее хозяев встречалось только в единственном случае: когда человек сам нарушал пространственно-временные границы, различные табу и правила банного этикета.

Функции карельской бани и их особенности можно наглядно выявить, исследуя различные ритуалы, проводимые в этом локусе.

Баня в родильной обрядности

Бане в родильной обрядности карелы отводили совершенно особое место. Рожать в избе запрещалось категорически. Как говорили в Вокна-волоке: «Ne vet reähkeä varattih» — «Они ведь греха боялись»^[165]. В родильных заговорах прямо указывается, что роды изначально проходили в бане^[166]. Баня была, во-первых, местом обитания предков, на чью помощь рассчитывали в переходный период, во-вторых, изолированным от чужих взглядов помещением и, в-третьих, местом, где была рядом теплая вода и очищающая сила огня, стихиям которых карелы поклонялись.

Сегозерские карелы рожали в бане или в хлеву, а иногда в трудных случаях — в подполье, тоже локусе обитания предков^[167]. Д. А. Золотарев, описывая экспедицию к кестеньгским карелам, замечал: «Роды обыкновенно проходят не в избе, а в хлеве или в бане в совершенно антигигиеничной обстановке»^[168]. Об этом же свидетельствует и финская традиция: «Роды никогда не проходили в избе и при домочадцах, а только в бане и, реже, в хлеву»^[169]. Правда, по мнению Р. Ф. Никольской, сведения о проведении родов в бане «относятся к более поздним представлениям»^[170]. С этим вряд ли можно согласиться. Скорее всего, место родов из бани в хлев постепенно переместилось, в том числе и под влиянием христианства.

Например, беременная Марьятта в эпических песнях и в «Калевале», вынужденная покинуть родной дом, просит пустить ее в баню, чтобы родить младенца. Но все прогоняют ее, не веря в зачатие от «волоса» или «бруснички».

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

160

Новый Завет. Еф. 5: 25–26.

161

Новый Завет. Тит. 3:5–6.

162

Катаров Е. Г. О значении некоторых русских свадебных обрядов // Известия Императорской Академии наук. VI серия. Пт., 1917. Т. XL № 9. С. 645; Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М., 1991. С. 285, 340,404, 412.

163

Криничная Н. А. Сынове бани // Этнографическое обозрение. 1993. № 4. С. 75.

164

Никольская РФ., Сурхаско Ю. Ю. Баня в семейном быту карел // Обряды и верования народов Карелии. Петрозаводск, 1992. С. 83.

165

Virtaranta Р. Vienan kansa muistelee. Porvoo-Helsinki, 1958. S. 167.

166

SKVRII: 920 (Tulomajärvi), 925, 925a (Repola); VII: 3026, 3056.

167

HA 8/1137.

168

НА Разряд 1, оп. 2, ед. хр. 98, лист 7.

169

Virtanen L. Onnin yksillä. Kansanperinnettä ennen ja nyt. Mikkeli, 1984. S.63.

170

Материальная культура и декоративно-прикладное искусство сегозерских карел / Сост. Р. Ф. Никольская, А. П. Косменко. Л., 1981. С. 81–82.