Идентификация (психология)

Идентифика́ция (лат. identificāre — отождествлять) — частично осознаваемый психический процесс уподобления себя другому человеку или группе людей. В ряде случаев может относиться к механизмам психологической защиты.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Начнем с рассмотрения развития ребенка в понятиях идентификаций, ведущих к разрешению эдипова комплекса. Сначала индивидуум должен дифференцировать и отделить свое Эго от Эго объекта, чтобы затем осуществить переход от нарциссических к интроективным идентификациям, характерным для разрешения эдипова комплекса. Более поздние идентификации базируются на признании различий между субъектом и объектом и на разнице полов и поколений (Fairbairn, 1941). Тенденция к идентификации с первыми объектами и слиянию с ними является наиболее примитивной формой объектных отношений – «быть объектом вместо того, чтобы иметь его» (Freud, 1921с, 1941 [1938]). В случае доминирования эта тенденция к идентификации и слиянию с объектом, который еще не катектирован, усиливает инверсию эдипальной ситуации. Я изучал этот аспект идентификации в случаях гомосексуальных анализандок (J-M. Quinodoz, 1986, 1989a). Напротив, способность отвергнуть отца или мать в момент угасания эдипова комплекса через процесс идентификации «с отвергнутым объектом» (aufgegebene Objekte, Freud, 1923b)1 – механизмы, напоминающие меланхолическую интроекцию, – ведет к нормальному процессу идентификации, так называемой «ассимилирующей идентификации», по Люка (Luquet, 1964), и «пост-эдипальной интроективной идентификации», по Бежуа (Begoin, 1984). Бежуа считает чрезмерную сепарационную тревогу одним из препятствий к отказу от нарциссической идентификации в пользу интроективной идентификации; он рассматривает этот переход как «основную практическую проблему анализа».

Жан-Мишель Кинодо, Приручение одиночества. Сепарационная тревога в психоанализе, 1991

Эриксон проводит различие между понятиями «идентичность» и «идентификация». Лингвистически, как и психологически, идентичность и идентификация имеют общий корень. Идентификация – это психологический механизм, а идентичность – результат процесса уподобления. Американский психолог показывает, что ограниченность механизма идентификации становится очевидной сразу же, как только мы предполагаем, что никакие детские идентификации, поставленные в ряд, не могут вылиться в нормально функционирующую личность. Психология полагает, что задачей психотерапии является замещение болезненных и чрезмерных идентификаций другими более желательными. Но как и любое лекарство, «более желательные» идентификации должны быть полностью подчинены новому единому гештальту, который есть нечто большее, нежели просто сумма его частей.

Эрик Эриксон, Трагедия личности

Еще более прогрессивный третий уровень интернализации – идентифицированная регуляция – имеет место тогда, когда субъект испытывает ощущение собственного выбора данной деятельности и принятие ранее внешних целей и ценностей, регулирующих ее осуществление. Человек начинает сам считать важным поведение, которое он прежде совершал под влиянием внешней регуляции. Например, ученик начинает выполнять домашнее задание потому, что сам хочет понять предмет. Поскольку идентифицированная регуляция имеет менее выраженные внешние причины (давление извне), можно предположить, что она способствует функционированию внутренней мотивации, если это позволяет ситуация. Обнаружена связь (среднего уровня) между идентификацией и мотивацией, направленной на овладение мастерством (в противоположность беспомощности). Идентификация также позитивно и значимо коррелирует с воспринимаемой когнитивной (академической) компетентностью и самоценностью, а также с более эффективным и активным совладанием, хотя с другой стороны, нет связи с проецированием вины, отрицанием и усилением тревожности. В отличие от экстринсивного и интроецированного регуляторных стилей, при идентификации наблюдается отсутствие корреляции или негативная корреляция со школьной тревожностью, обнаруженные на самых разных выборках (см. Ryan, Connel, Deci, 1985). Однако способствуя лучшему приспособлению ребенка, идентификация, тем не менее, не обязательно способствует достижениям (успехам), измеренным посредством стандартизированных тестов достижений.

Коллектив авторов, Современная психология мотивации (сборник), 2002

Кроме либидинозной «занятости объектом» действуют и другие механизмы эмоциональных связей в массе. Наиважнейшая из них – идентификация – бессознательное отождествление себя с чем-либо, кем-либо. Идентификация рассматривается в психоанализе как самое раннее проявление эмоциональной связи. Если при объектном (сексуальном) выборе проявляется желание обладать объектом, то при идентификации – желание быть таким же. При идентификации Я перенимает качества объекта. К человеку, с которым идентифицируются, не испытывают агрессии – его жалеют и ему помогают. В массе, когда все равны и все одинаково любимы вождем, индивиды идентифицируются друг с другом, что и порождает ощущение единого целого.

Елена Валерьевна Змановская, Современный психоанализ. Теория и практика, 2011

Подобно биоэволюционной теории, психоанализ постулирует существование универсальных черт, механизмов и стадий формирования «мужского характера», но считает, что соответствующие структуры не заданы биологически, а формируются в процессе индивидуального развития, в ходе взаимодействия и идентификации ребенка с родителями. Хотя, по Фрейду, «анатомия – это судьба», она реализуется при посредстве самого ребенка. Ключевой процесс гендерного развития ребенка – идентификация, которая у разнополых детей протекает по-разному. Мальчик идентифицируется с отцом, чтобы разрешить Эдипов комплекс и уменьшить страх перед кастрацией, а девочка – с матерью, чтобы разрешить комплекс Электры и уменьшить свою зависть к пенису. В обоих случаях «правильная» идентификация способствует полодиморфическому поведению. Из этого вытекают и другие различия.

Игорь Кон, Мальчик – отец мужчины, 2009

На линии 4 в описываемой схеме хотелось показать, что взаимодействие с Другими Людьми, которое в разных формах, с необходимостью продолжается всю жизнь, приводит к появлению осознанной Я-концепций, концепций Других Людей как Своих и Чужих. Развитие будет воплощаться в качественном преобразование переживаний обоснований своей активности, общее описание которых сводится к тому, что человек начинает рационализировать степень своего воздействия на самого себя и Других Людей, т. е. появляется моральное обоснование активности. Начало ему положено в переживаниях близости с разными людьми, которое воплотится для ребёнка в словесных оценках «хороший» или «плохой». Когда ребёнок говорит, например, что он не хочет играть с кем-то, потому что этот кто-то плохой, он уже обосновывает свою активность доступными ему моральными обобщениями. Он переживает не только равенство с Другими Людьми, но и неравенство, то неравенство, которое необходимо для сохранения границ его психической реальности, которые должны проявиться и укрепиться на следующем этапе жизни, обозначенном на линии 5 как процесс идентификации Я с Другими Своими, как появление обоснования активности Я содержанием этого процесса. Одновременно происходит отчуждение от содержания переживаний не-Я, от Других Чужих, а в структуре психической реальности переживания, связанные с ними, становятся более или менее устойчивыми. Именно это свойство в большинстве психологических теорий личности характеризует развитую личность как социокультурный феномен.

Г. С. Абрамова, Психология развития и возрастная психология, 2022

Идентификация ребенка со значимыми для него другими. Идентификация – это уподобление в форме переживаний и действий одного лица (субъекта) другому лицу (модели). Объектами идентификации могут быть родители, близкие, «значимые другие» – сверстники, реальные лица или лица идеальные, например, герои кинофильмов или литературных произведений, даже животные. При этом субъект стремится обладать чертами модели, усваивает и использует установки и поведение, демонстрируемые моделью, реально начинает вести себя как «модель», делая все это содержанием своей Я-концепции. Идентификация делает ребенка способным перенимать точку зрения родителей и других людей, делает его податливым к их внушающим воздействиям, способным внутренне подчиниться их контролю и переносить его вовнутрь, способным оценивать себя по меркам взрослых, применять их стандарты к своей деятельности, развивать самоидентичность и чувство «Мы».

И. Г. Станиславская, Психология. Основные отрасли, 2014

Любая психосоматическая болезнь, в самом точном смысле этого термина, может развиваться лишь при условии невротической неприспособленности, предполагающей потерю реального или воображаемого объекта, и эта потеря исполняет роль пускового механизма. Обычно речь идет об объекте, который в детстве или даже в младенческой, предвербальной стадии развития субъекта сыграл главную роль в стабилизации данного типа приспособления, пусть даже отчуждающего. Таким образом, сокровенное состояние души искажается не перед лицом реального бессилия, а всего лишь соответствует проекции, не связанной с реальностью. Соответственно, субъект страдает от потери объекта, так как он сам считает, что теряет его, поскольку он соотносит весь мир, всю реальность с первым действующим лицом или со стадией диады «мать – ребенок», которая определила постоянство – через условный рефлекс – процесса информации или идентификации; и на основании этой примитивной нереалистической невротической стадии (любой субъект есть исторический процесс) возникает психосоматическая болезнь, хронический симптом, обладающий автономией и угрожающий жизни.

Антонио Менегетти, Психосоматика, -1

Таким образом, личность с доминирующим качеством 18 БА может являться как источником, так и потребителем исполняемых действий в группе, и, противопоставляя личное качество 18 БА групповому, учится сознательно менять личное свойство идентификации в соответствии с изменениями в ней. Такой процесс требует осознанности со стороны данной личности и со временем формирует обобщенное свойство 18 БА, фрактальным образом содержащее 9 типов идентификации.

Константин Добрев, ТАРО Иерофанта. Архитектура человека по системе ТАРО, 2016

Если одним из существенных механизмов реализации межличностного влияния в общении оказывается эмпатия, то в качестве другого выступает идентификация. Идентификацию, т. е. способность встать на точку зрения партнера, нельзя отождествлять с пониманием (к сожалению, это нередко происходит в исследованиях межличностного познания). Идентификация является необходимым, но недостаточным условием понимания. Нельзя сводить ее и к взаимному уподоблению людей друг другу (что тоже весьма распространено).

В. В. Знаков, Психология понимания. Проблемы и перспективы, 2005

Юнгианские психологи называют аниму и анимус архетипами, а иногда комплексами[28]. Я называю их комплексами и считаю, что в этом случае мое применение теории Юнга в терапии становится более системным. Эти противостоящие друг другу половые комплексы образуются на основе архетипа идентичности «Не-Я». Анимус или анима – это комплексы привычных действий, символов, образов и эмоций, сформированных вокруг ядерной структуры «Другой», или «Не-Я», и включающие аспекты, исключенные из половой идентичности. Элементы, исключенные из половой идентичности человека, но социально признаваемые как важные аспекты человеческой жизни, составляют «содержание» таких контрасексуальных комплексов. Так как в процессе развития человека эти элементы изменяются, то этот комплекс является продуктом как текущих возрастных изменений половой идентичности, так и отношения общества к социально-половым ролям. И половая принадлежность, и половая идентификация могут содержать элементы и маскулинности, и фемининности, но общество признает принадлежность человека только к одной из двух взаимно исключающих половых категорий. Приписывание определенного содержания анимусу или аниме никогда не будет соответствовать степени переживаний в процессе индивидуального развития на протяжении всей жизни. Если мы просто называем анимус логосом или духом, а аниму эросом или душой, мы ограничиваем свое представление об этих бессознательных комплексах, которые развиваются на протяжении всей жизни.

Полли Янг-Айзендрат, Ведьмы и герои. Феминистский подход к юнгианской психотерапии семейных пар, 1985

Мы понимаем эмпатию как процесс моделирования «Я», но не обязательно по личности другого человека. Последнее, с нашей точки зрения, есть лишь частный случай эмпатии. В ней воображенное «Я» моделируется «по образу и подобию» любого другого явления. Это значит, что человек может перевоплощаться в образ любого явления, объекта и т. д. Воображенное «Я» формируется в результате перехода самых разнообразных образов из системы «не – Я» в систему «Я» (Д.И. Дубровский), в результате чего образ как бы превращается в «Я», приобретает функции «Я», т. е. может управлять сознанием и поведением. Превращаться в «Я-образы», с которыми идентифицирует себя реальное «Я» человека, могут как образы других людей (реальных или выдуманных), так и образы любых других объектов, в том числе и неодушевленных. Можно с уверенностью предположить, что формирование «Я-образов» (а это означает одновременно и идентификацию с ними) лежит в основе словоупотреблений термина «эмпатия» (и близких ему терминов), о которых мы уже говорили.

Е. Я. Басин, Творческая личность художника, 2015

В кляйнианской парадигме влечение к смерти понимается как сопровождаемое сложным комплексом различных бессознательных и частично сознательных (как в случае Сержа) фантазий стремление к аннигиляции воспринимающего и переживающего Я (Segal, 1997). В кабинете аналитика, однако, влечение к смерти, как полагает Фельдман (Feldman, 2000), редко проявляет себя в виде прямой деструкции воспринимающего и переживающего Я, хотя различные формы соблазна смерти или суицидальных рисков не стоит недооценивать. Гораздо чаще влечение к смерти проявляется в редукции, «подрывании» и элиминации всего, что вызывает чувства восхищения, зависимости, соперничества и особенно зависти. Элиминации (в том числе на уровне прямой или позитивной репрезентации) или искажению подвергается родительская сексуальность и креативность (фантазийная репрезентация первичной сцены), смыслы, способность к различению, которые в анализе представлены аналитиком и его способностью слушать, его продуктивным мышлением и интерпретациями. За пассивным страданием и идентификацией с полуразрушенным, опустошенным, недееспособным и обездвиженным объектом (как в случае Сержа и его депрессивной матери) может угадываться гораздо более активный деструктивный процесс атаки и изъятия жизни, смысла и ценности из работы и мышления аналитика, а также атака на собственную способность к восприятию, переживанию и мышлению (в том числе на уровне более или менее символизированных репрезентаций). Именно этот процесс Фрейд и ряд психоаналитических мыслителей, таких как Кляйн, Ривьер, Лакан, Сигал и другие, концептуализировали в терминах влечения к смерти, или Танатоса.

Сборник статей, Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник), -1

Для антисоциальных индивидуумов характерно стремление к власти, доминированию. Они используют примитивные психологические защиты, чтобы не испытывать даже намека на отрицательные эмоции. К ним относятся стремление контролировать других и ситуацию, проективная идентификация. Часто используется повышенная активность, не имеющая какой-либо конструктивной направленности. Наоборот, ее содержанием является нанесение ущерба людям, садистические действия, издевательства над более слабыми, жестокость по отношению к животным. Анализ психологии этих лиц показывает, что им совершенно не свойственно стремление повысить самооценку за счет контроля реализации своих импульсивных желаний. Они не переносят отрицательных чувств, прежде всего, чувства слабости. При появлении психологического дискомфорта сразу же прибегают к действиям, чаще всего в той или иной степени деструктивным. В английском языке такой синдром определяется не имеющим точного русского эквивалента термином «aсting out» («выделываться»), в польском – глаголом «rozrabiac».

Ц. П. Короленко, Личностные расстройства, 2010

Семья, как известно, психологически характеризуется взаимосвязью между ее членами, а именно наличием взаимных идентификаций, взаимными привязанностями, что порождает общие интересы и ценности, согласованное поведение. Внутрисемейные идентификации представляют собой внутренние механизмы взаимопонимания между членами семьи, способность каждого из них принимать на себя роль другого. Человек может сочувствовать и сопереживать другому человеку, если он способен представить себя на его месте, понять, что тот, другой, тоже может нуждаться в помощи и поддержке. Идентификация неразрывно связана с коммуникацией, ибо, только вообразив себя на месте другого, человек может догадаться о его внутреннем состоянии. На идентификации основывается одна из главных функций семьи – формирование у ее членов способности учитывать в своем поведении интересы других людей, общества.

Ю. М. Антонян, Личность преступника, 2004

Оценка индивидуально-психологических свойств натурщиков по частично открытому изображению лица представляет интерес и в других отношениях. Во-первых, подобная ситуация отвечает требованиям экологической валидности, приближая изучение восприятия выражения лица к естественным условиям. Во-вторых, она проливает свет на психологические механизмы формирования образа личности человека в ходе общения. Имеется в виду соотношение процессов идентификации, проекции, интроекции и атрибуции, структура Он-образа и предикторы адекватного восприятия. В-третьих, в практическом плане анализ подобных ситуаций позволяет выявить эффективные способы маскировки выражения лица и его распознавания.

Коллектив авторов, Социальный и эмоциональный интеллект. От процессов к изменениям, 2009

Неразработанность теории ИСС привела к тому, что на данный момент отсутствует единое и общепризнанное определение этого состояния. В зарубежной литературе по этой теме можно выделить два типа определений, условно обозначенных нами как определение через «паттерн» состояния и через «набор параметров», и два варианта операционализации этих определений – обращение к объективным и к субъективным показателям. Первый тип определения предполагает, что у человека существует некий паттерн, целостный образ внутренних самоощущений – паттерн так называемого обычного состояния сознания (ОСС). При значительном отклонении от него человек чувствует, что его состояние сознания изменилось. Определение через паттерн обычно носит «субъективный» характер: идентификация состояния сознания как измененного происходит на основе внутренних ощущений самого переживающего ИСС – данных его самонаблюдения. Приведем примеры подобных определений.

Коллектив авторов, Измененные состояния сознания. Хрестоматия, 2012

Рассматривая взгляды Кляйн на сепарационную тревогу и потерю объекта, Ж.-М. Кинодо отмечает, что сначала благодаря сепарации происходит мобилизация всемогущей проективной идентификации с объектом, которая препятствует осознанию ребенком объекта как отдельно существующего. Затем по мере восприятия объекта как отдельного мать перестает восприниматься как принадлежащая исключительно ребенку (но видится в паре с отцом) и ребенок переживает чувство исключенности из родительской сексуальности. Такое переживание сопровождается желанием идентификации с родителем своего пола в соответствии с эдиповым комплексом и помогает нормальному протеканию процесса внутренней сепарации (Кинодо, 2008).

А. К. Рубченко, Психологическая сепарация: подходы, проблемы, механизмы, 2015

В структуре межличностного познания существуют особые механизмы, такие как эмпатия, идентификация, рефлексия и каузальная атрибуция, которые не встречаются и даже невозможны в условиях познания предметов. Эмпатия – это сопереживание и сочувствие другому человеку. При этом познающий субъект входит в аналогичное эмоциональное состояние, что позволяет ему как бы непосредственно прочувствовать человека и понять его переживания и чувства. С помощью механизма идентификации субъект мысленно ставит себя в положение другого человека, т. е. использует себя в качестве своеобразной модели, которая выступает как средство познания. Такая децентрация своей «Я-позиции» позволяет посмотреть на ситуацию глазами другого человека и понять его мысли, проблемы, решения, намерения, цели и т. д. Механизм рефлексии дает возможность субъекту посмотреть на себя глазами других, т. е. понять их представления и мысли о себе самом. Это помогает разработать правильную тактику поведения по отношению к ним и к себе. Многие люди озабочены тем, как воспринимают их окружающие и поэтому, осознанно или неосознанно, занимаются самопрезентацией. На основе механизма каузальной атрибуции субъект делает предположение о том, какими факторами определяется поведение других людей. Они могут быть внутренними (личностными) и внешними (обстоятельственными). Типичной ошибкой является склонность людей преувеличивать роль внутренних причин поступков человека.

К. М. Романов, Психологическая культура личности, 2015

С эмпирической точки зрения проблему создают аффективно заряженные «голоса» или «образы», внедренные в эти психические структуры, засоряющие их и высказывающие авторитарные требования. Эти голоса и образы олицетворяют фигуры, с которыми человек идентифицировался или к которым привязан аффективными узами, – родителей, учителей, любовников, лидеров сообщества, врагов, «негров» и т. д. Эта реальность психологической жизни означает, что в психотерапии мы сталкиваемся с голосами и образами, передающими чувство и эмоцию. Мы не конфронтируем с внутренними структурами как таковыми. Если мы будем использовать только структурный подход, который выводит нас на теоретически необходимый уровень абстракции, то клинически это может быть малоэффективно и неточно при передаче психической реальности. Только внимательно прислушиваясь к голосам и образам, постепенно поступающим в пространство сознательной мысли и функционирования, становящихся заметными в своем влиянии или временами даже в главенствовании над сознательной волей и намерением, мы сталкиваемся с мифическим измерением психики, всего лишь на один маленький шаг отстоящим от местопребывания нуминозных сил.[51] В аналитической фазе индивидуации бессознательная идентификация эго с такими фигурами, включая архетипические, становится предметом анализа. Человек должен освободиться от власти и влияния подобных фигур. Отделение и разъединение, а не союз – вот центральные темы этого движения.

Мюррей Стайн, Принцип индивидуации. О развитии человеческого сознания, 1983

В отличие от механизма смещения при идентификации происходит отождествление себя с более сильной или значимой личностью. В частности, в зависимости от ассоциируемого с человеком чувства страха или любви имитируется агрессивная или дружелюбная манера поведения. Этот механизм психологической защиты наиболее ярко проявляется в детском и подростковом возрасте. Известно, что ребенок, подвергшийся жестокому обращению или насилию, впоследствии сам становится агрессором и насильником. В основе этого лежит идентификация с объектом агрессии.

С. В. Шмелева, Психология. Учебник, 2013

Специфика феномена идентификации заключается в сложности его интерпретации прежде всего для самого человека как носителя определенной идентичности, поскольку идентичностью можно обладать, а можно ее только мыслить, представлять, воображать. «Мы знаем, что́ есть вещь, когда подводим восприятие вещи под понятие вещи. Эта логика перестает работать, стоит нам только обратить ее на себя. Потому что существенное в нас, то, в чем мы ощущаем и проживаем свою идентичность, есть не общее в нас, а индивидуальное, причем по линии нарастания последнего: чем индивидуальнее, тем идентичнее» [4, с. 10].

Л. Н. Владыковская, Духовно-нравственные ценности в формировании современного человека, 2011

Приобретаемые способности идентификации присущи развитым животным. Они возникают посредством подражания – перенятия опыта жизни других особей. Они обеспечивают идентификацию на основе совокупности (комплекса) свойств объектов. Некоторым из них присуще “испытание”, страх, осторожность в обращении с объектом, его проверка тем или иным способом. В целом, данные способности более развиты по сравнению с предшествующими. Тем более важна идентификация людей посредством рассудка, обыденного сознания, опыта на основе созерцания, суждения, соображения и т. п.

А. Г. Войтов, Философская технология идентификации сущности. Наставления мудрецам, 2009

На уровне психол. анализа Т. отражается в стремлении личности достичь взаимного понимания и согласования самых разных мотивов, установок, ориентаций, не прибегая к насилию, подавлению человеческого достоинства, а используя гуманитарные и коммуникативные возможности – диалог, разъяснение, сотрудничество. Для психол. и социально-психол. анализа Т. важны процессы самоидентификации личности и идентификации окружающих. Для психол. понимания сущности Т. важно понять, каким образом индивид категоризует понятия «Мы» и понятие «Они» или «Чужие», «Иные». Эта категоризация и определяет систему взаимоотношений между индивидом и его окружением. Глубинная самоидентификация по опр. признаку формирует столь же глубинное понятие «чужого», и именно здесь необходимы ценности Т., следование нормам, для того чтобы выстраиваемые с др. людьми отношения не носили социально опасного характера.

Коллектив авторов, Психология общения. Энциклопедический словарь, 2011

Так, французский социальный психолог Габриэль Тард считал основным механизмом социализации подражание. Американский ученый Ури Бронфенбренер – прогрессивную взаимную аккомодацию (приспособляемость) между активным растущим человеческим существом и изменяющимися условиями, в которых оно живет. Нейл Смелзер (США) считает важнейшими четыре психологических механизма – имитацию, идентификацию, чувство стыда и чувство вины. Первые два он определяет как позитивные, а два других как негативные. В.С. Мухина рассматривает в качестве механизмов социализации идентификацию и обособление личности, а А.В. Петровский – закономерную смену фаз адаптации, индивидуализации и интеграции в процессе развития личности.

А. В. Мудрик, Социально-педагогические проблемы социализации, 2016

Половые различия между мужчинами и женщинами, определяющие набор ожидаемых образцов поведения, обозначаются как гендерные различия, или ген-дерные социальные роли. В противоречивых условиях современной социализации появляются негативные социально-психологические явления. Нарушения по-лоролевой идентификации возникают чаще всего при неправильном воспитании. Иногда на процессы поло-ролевой идентификации может негативно повлиять мода.

Н. А. Мельникова, Социальная психология, -1

Известно, что в агоническом поведении, куда включаемы и такие формы, как «оборона», «бегство», сам вопрос об идентификации «агрессии» зачастую является вопросом идеологическим, прежде всего у людей. Критерием «агрессора» может быть такой признак поведения, как инициация доминирования. Агрессию начинают те субъекты, которые сами и в глазах других обладают некими явными витальными, ресурсными или же волевыми преимуществами, так же как явно виктимные субъекты часто инициируют агрессию такими же своими, но противоположными параметрами. Подобная ситуация потенциального доминирования, «социальное приглашение к доминированию» во многом и объясняет логику и паттерны такого специфического «жанра» агонического поведения, как агрессия-насилие. Итак, речь может идти о следующем наборе закономерностей.

В. И. Красиков, Насилие в эволюции, истории и современном обществе, -1

Роды – это первичная сепарация, вызывающая ужас. Второй травмой сепарации он считал отлучение от груди. Те же механизмы травматизации возникают при появлении соперника, т. е. при рождении брата или сестры (сиблинговые расстройства), при утрате близкого (измене, разлуке, смерти). Нельзя не согласиться с мнением Ранка о том, что человек, вследствие долгого пренатального периода и развившихся в дальнейшем высших психических функций, пытается творчески восстановить первичное состояние, переживаемое им антенатально с помощью сексуального удовлетворения. Таким образом, половой акт, с точки зрения О. Ранка, является оптимальной попыткой замещения внутриутробного единения с матерью, единственной возможностью приблизительного восстановления первичного удовольствия путем частичного и чисто телесного возвращения в утробу. Но это частичное удовлетворение, к которому присоединяется величайшее ощущение удовольствия, удовлетворяет не каждого индивида. Если женщина может посредством полного воспроизведения первичной ситуации и реального повторения беременности и родов ближе подойти к первичному удовлетворению, то мужчина, зависящий от бессознательной идентификации, должен обеспечивать себе замену этого воспроизведения, идентифицируясь с «матерью».

И. В. Добряков, Перинатальная психология, 2010

Этническая группа может моделироваться, проектироваться и тем самым создавать этничность (а не наоборот, как традиционно считалось, – этничность формирует группу). Здесь важны ее когнитивные рамки и возможности, о которых Брубейкер пишет: «Этничность, раса и национальность являются по существу способами восприятия, интерпретации и представления социального мира. Они – не вещи-в-мире, а точки зрения на мир. Они включают этнически окрашенные способы видения (и игнорирования), объяснения (и неверного объяснения), вывода (и ошибочного вывода), воспоминания (и забвения). Они включают этнически ориентированные фреймы, схемы и нарративы, а также приводящие их в действие ситуативные сигналы, и не в последнюю очередь – те, что доставляются средствами массовой информации. Они включают системы классификации, категоризации и идентификации – формальные и неформальные. И они включают подразумеваемое, само собой разумеющееся фоновое знание, воплощенное в людях и встроенное в институциональную рутину и практики, через которые люди опознают и воспринимают предметы, места, лиц, действия и ситуации как этнически, расово или национально окрашенные или значимые»[26].

С. Е. Федоров, История и теория наций и национализма, 2016

Self-Construal (Grace, Cramer, 2003). Как показали непростые лингвистические изыскания наиболее точным и адекватным предмету психологических исследований переводом этого понятия является «самоистолкование», «самоинтерпретация». Динамическая самоинтрепретация субъекта осуществляется на основе совокупности мыслей, чувств и действий, формирующихся и развивающихся у него во взаимоотношении с другими людьми. Западные психологи (DeCicco, Stroink, 2007; Singelis, 1994) теоретически и эмпирически выделили три типа самоинтерпретации. Взаимонезависимая самоинтерпретация реализуется в таком способе понимания себя, который проявляется в мыслях о своей уникальности, осознании личностью себя как целостного и стабильного Я, отделенного от социального контекста. Взаимозависимая самоинтерпретация – этот способ самопонимания выражается в конструировании субъектом представления о себе как члене определенной социальной общности, идентификации себя с группой, понимании себя через соответствие нормам и ценностям группы. Металичностная самоинтерпретация изначально направлена на более широкий контекст психологического анализа, чем только внутриличностный и межличностный. Металичностная самоинтерпретация – это способ самопонимания, представляющий собой постановку вопросов, направленных на поиск смысла своего существования, своих поступков в системе координат, которая выходит за пределы личности и охватывает более широкие стороны человеческого существования, жизни, человечества и даже космоса.

В. В. Знаков, Психология понимания мира человека, 2016

Как показали непростые лингвистические изыскания, наиболее точным и адекватным предмету психологических исследований переводом понятия Self-Construal (Grace, Cramer, 2003) является «самоистолкование», а говоря более современным языком – «самоинтерпретация». Динамическая самоинтерпретация субъекта осуществляется на основе совокупности мыслей, чувств и действий, формирующихся и развивающихся у него во взаимоотношении с другими людьми. Западные психологи (DeCicco, Stroink, 2007; Singelis, 1994) теоретически и эмпирически выделили три типа самоинтерпретации. Взаимонезависимая самоинтерпретация реализуется в таком способе понимания себя, который проявляется в мыслях о своей уникальности, в осознании личностью себя как целостного и стабильного Я, отделенного от социального контекста. Взаимозависимая самоинтерпретация выражается в конструировании субъектом представления о себе как члене определенной социальной общности, в идентификации себя с группой, в понимании себя через соответствие нормам и ценностям группы. Металичностная самоинтерпретация изначально направлена на более широкий контекст психологического анализа, чем только внутриличностный и межличностный. Металичностная самоинтерпретация – это способ самопонимания, представляющий собой постановку вопросов, направленных на поиск смысла своего существования, своих поступков в системе координат, которая выходит за пределы личности и охватывает более широкие стороны человеческого существования, жизни, человечества и даже космоса.

Коллектив авторов, Принцип развития в современной психологии, 2016

Информационно-психологическое воздействие (вне субъект-субъектного взаимодействия, от которого мы абстрагируемся) предполагает передачу информации от некоего источника к человеку, группе (аудитории в широком смысле) с целью изменения содержания системы сознания, психологических характеристик объекта воздействия, его поведения. Предметом воздействия выступают убеждения, мотивы, ценностные ориентации, идеалы и пр. Информационно-психологическое воздействие происходит на осознаваемом и неосознаваемом уровнях. Оно может основываться на логике и аргументах и/или играть на чувствах, быть направленным (убеждения и внушения) и ненаправленным (подражание и «психическое заражение»), прямым, директивным и ориентированным на социальную среду объекта воздействия. СМИиК используют механизмы суггестирования, подражания, социального научения, конформизма, идентификации и т. д.

А. А. Гостев, Глобальная психоманипуляция. Психологические и духовно-нравственные аспекты, 2017

Анализируя трудности, связанные с возрастом общающихся, надо обязательно учитывать психологические характеристики каждой возрастной группы и делать поправку на то, как они проявляются у ребенка, подростка, юноши, девочки, девушки, взрослых мужчины и женщины, у пожилых и стариков. Особое внимание надо обращать на зависимость между типичным для каждого возраста уровнем развития психических процессов и свойств личности и такими специфическими для взаимодействующих людей характеристиками, как их способности к эмпатии, децентрации, рефлексии, идентификации, к постижению другого человека с помощью интуиции.

Э. Г. Касимова, Психология и педагогика общения, 2013

Обобщение результатов работы в психологической консультации, а также многочисленных материалов теоретических и эмпирических исследований позволило сформировать представление о внутреннем мире личности как находящемся в состоянии постоянного напряжения. По классическим психодинамическим, особенно психоаналитическим теориям источником такого постоянного напряжения являются борьба влечений, рассогласование и амбивалентность мотивов. Однако не менее весомый вклад в дисгармонию душевной жизни, как показали исследования Е. С. Калмыковой, вносят альтернативные, противоречащие друг другу позиции и мнения, приблизительно равные по своей значимости для личности. Одним из важнейших источников формирования таких прямо противоположных друг другу установок выступает механизм идентификации человека со значимыми для него лицами.

Л. И. Анцыферова, Развитие личности и проблемы геронтопсихологии, 2006

Другой информационный аспект относится к тем прототипам, относительно которых оценивают себя люди. Так, если люди ориентируются на устаревшие прототипы (например, предыдущей генерации) для оценки их собственного субъективного возраста, то они могут недооценивать возраст и других людей. Этот аспект не был исследован экспериментально, он связан с вопросом о влиянии возрастных стереотипов, их имплицитных моделей и динамики в развитии человека. В нашей совместной работе с Ю. Д. Киреевой (Туганцевой) (Туганцева, 2012; Сергиенко, 2013) сравнивался хронологический возраст человека на фотографии и его субъективная оценка респондентами (как он выглядит, что соответствует эмоциональному субъективному возрасту). В исследовании участвовало 86 человек. Возраст, оцениваемый по фотографиям, отличался значительно большей реалистичностью и был близок к хронологическому возрасту моделей. Эти данные указывают на то, что люди в большей степени ориентируются на реальные представления о себе, временные сравнения собственных представлений (о физическом состоянии и привлекательности), чем на стереотипы и идеалы, транслируемые социумом (большая ценность молодости, молодящиеся актрисы и медийные персонажи и т. п.). В этом случае в большей степени подтверждается предположение о более надежных обратных связях о физическом состоянии и привлекательности человека для когнитивных имплицитных моделей возраста и его идентификации, чем социально обусловленных сравнениях как основе возрастной идентичности.

Коллектив авторов, Психологические исследования личности. История, современное состояние, перспективы, 2015

Примитивные (первичные) защиты, с точки зрения автора, действуют общим, недифференцированным образом во всем сенсорном пространстве индивида, сплавляя между собой когнитивные, аффективные и поведенческие параметры, в то же время более развитые вторичные защиты осуществляют определенные трансформации чего-то иного – мыслей, чувств, ощущений, поведения или некоторой их комбинации. К первичным, или примитивным, защитам Н. Мак-Вильямс (1998) относит изоляцию, отрицание, всемогущественный контроль, примитивную идеализацию и обесценивание, примитивные формы проекции и интроекции, а также диссоциацию и расщепление. К вторичным защитам (высшего порядка) автор относит морализацию, аннулирование, обращение против себя, смещение, реактивное формирование, реверсию, идентификацию, отреагирование, сексуализацию и сублимацию.

О. В. Гусева, Интегративная модель психотерапии эндогенных психических расстройств, 2011

Комплексы характеризуются способностью внезапно и спонтанно прорываться в сознание и овладевать функциями Эго. Однако спонтанность может быть только поверхностным впечатлением. Если заглянуть в недавнее прошлое, то можно обнаружить малозаметный провоцирующий стимул. Когда Эго захвачено, оно уподобляется комплексу и реализует его цели, в результате происходит то, что мы называем «отреагированием». Люди, склонные к отреагированию, часто не осознают того, что с ними происходит. Они просто «не в настроении», и их поведение, как им кажется, не выходит за рамки Эго. Но в этом-то и заключается природа захваченности комплексом: Эго находится в заблуждении, что оно свободно себя выражает. Только ретроспективно человек осознает: «Как будто что-то овладело мной, и я совершил это. Я не понимал, что я творю!» Если ему указывают на то, что ему свойственно отреагирование, такой человек, как правило, защищается гневом. Человек, захваченный комплексом, не воспримет такое замечание доброжелательно. Юнг пишет, что в средневековье эта идентификация с комплексом «носила другое имя. Это называлось одержимостью. Может быть, это трудно представить, но, скорее всего, нет принципиальной разницы между оговоркой, вызванной комплексом, и самыми откровенными богохульствами»22. Отличие лишь в степени. Степень одержимости может быть разной: от легких, секундных состояний до хронических и психотических. При одержимости мы видим, как внезапно проявляются те свойства личности, которые не являются характерной частью Эго. Эти неизвестные свойства происходят из бессознательного и внезапно опознаются Эго как внутренняя противоположность. Теперь человек одержим бесом и проклинает то, что сознание прежде считало самым священным.

Мюррей Стайн, Юнговская карта души. Введение в аналитическую психологию, 1998

Действительно, содержательной составляющей ценности Я являются (в отличие от субъективных ценностей) такие имплицитно присущие личности когнитивные, эмоциональные и поведенческие особенности, которые человек рассматривает как исходно собственные. На самом деле определенная доля этих особенностей может формироваться (а скорее, просто проявляться) под влиянием значимого окружения, но по сравнению с субъективными ценностями, которые появляются вследствие идентификации, присвоения себе внешнего, природа содержания Я во многом сугубо аутентична.

Н. Е. Харламенкова, Самоутверждение подростка, 2007

Согласно РЭТ, только исправление иррациональных когниций может привести к оптимизации эмоционального реагирования. Для этого они должны быть прежде всего идентифицированы. По мере идентификации иррациональных установок и их анализа пациент должен пережить три инсайта. Первый из них, заключающийся в связи патогенной установки с детским опытом, по мнению А. Ellis, не является достаточным, так как сами эти установки у взрослого человека функционируют уже автономно. Второй инсайт состоит в осознании того, что они существуют за счет постоянного подкрепления «здесь и сейчас», а третий инсайт – в осознании того, что освободиться от иррациональных когниций можно лишь путем постоянной практики. Этот путь ведет к принятию рациональной релятивистской философии, которая основана на понимании относительности всех ценностей. Тремя главными производными принципа относительности в сфере установок являются:

Коллектив авторов, Клиническая психотерапия в общей врачебной практике, 2008

Второй основной вклад психоаналитической мысли состоит в важности ранних детских впечатлений для последующей, взрослой жизни человека. Психоанализ изучает раннее инстинктивное поведение младенца, развитое Я и Сверх-Я у маленького ребенка, исследует психосексуальное развитие ребенка, которое, при условии нормального протекания этого процесса, приводит в результате к идентификации ребенком себя со значительной взрослой личностью.

Г. Г. Вербина, Введение в психоанализ, 2017