Мне когда-то один
художник говорил, что живопись – это создание пространства.
Художник говорил, что всегда предпочитал непосредственность самовыражения созерцательности, рефлексии, рафинированному эстетству.
Художники говорят, что чисто-белого цвета в природе не существует – лишь бесконечные вариации и сочетания других цветов спектра.
Художник говорил о желании создать несколько полотен на французские темы.
О плохих
художниках говорят: он маляр.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: ироник — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Художник говорил: «От искусства в наши дни требуется нечто исключительное, живое, сильное по цвету, напряжённое».
Ведь живопись не только отображение визуального интереса к миру, даже если
художник говорит своим полотном: посмотрите, какой красивый закат, какое красивое дерево, какое удивительное лицо.
Однако вследствие общности художнику и зрителю того прошлого, о котором
художник говорит, он понимаем; он понимается и, будучи понят, теряет свою власть говорить и сам становится предметом суждения.
Художник говорит конструктору: «Этот стерженёк уберём, из двух камней оставим один, здесь округлим, здесь удлиним…» Начинается второй цикл.
Художник говорит с нами языком какой-то пленительной гармонии.
– Арт-терапия, между прочим, отличная штука. Это я тебе как
художник говорю, – невозмутимо продолжала подруга.
– Внук художника и сын
художника говорил об искусстве без того почтения, которого от него ждали.
Когда речь идёт о живописи, за
художников говорят их картины.
Известно, что сам
художник говорил о полотне, как о «Витязе в раздумии», ибо только одна надпись видна на камне, и гласит она «Как прямо ёхати – живу не бывати – нет пути ни прохожему, ни проезжему, ни пролётному».
Якобы
художник говорил, что у импрессионистов вместо живописи существует лишь погода.
–Вы о каком
художнике говорите? – ей польстило, что её сравнили с кем-то известным. – Он современный? Как его зовут?
Художник говорит с вечностью, нам же достаются лишь отсветы сакрального.
Речь идёт о семантическом слое языка тональной гармонии, помогающем
художнику говорить в музыке о сложных мировоззренческих проблемах, обращаясь к слушателям, способным расшифровать сказанное.
Конечно, чаще
художники говорят «написал», но мне почему-то не нравится такая формулировка.
Художник говорит мне: “Кто ты?
В силу этой двойственности живопись может утверждать моральный постулат как конфессиональную идеологию и как личное переживание; случалось, что рефлексирующий мастер обслуживал плоскую идеологию, а декларативный
художник говорил от лица свободной республики.
– Лучше места нам не найти! Это я тебе как
художник говорю, да и кусты рядом, переоденешься незаметно.
Знакомые
художники говорили, что я хорошо подготовлен, а пойду на экзамен – и проваливаюсь.
О беспредельности вод, у которых приютился наш уютный город, поэт и
художник говорит: «Животное, самое любимое, сильное и невинное – Море».
Всё творчество
художника говорит о верности принципам реализма.
Как
художники говорят, портрет должен «пожить», прежде чем будет выглядеть во всей полноте.
Великий
художник говорил впоследствии, смеясь, что любовь к своему «ремеслу» он всосал с молоком кормилицы.
Дяденька
художник говорит, что решил делать новую картину.
Кладбище!
Художник говорил про кладбище! Именно туда, как сказал он, понесли мой гроб. Часа два назад… Значит, дойти ещё не должны были успеть.
Писались эти рассказы довольно долго – целых три года, с 1829 по 1831 год – и автор, созидая их, на первых порах менее всего думал об их литературной ценности: он не угадывал их силы и значения и говорил о них совсем не так, как
художник говорит о своём любимом творении.
Об образовании
художник говорит так: «Я считаю, что для успешной карьеры в сфере искусств нужно постоянно развиваться и пробовать новое, для этого не обязательно получать «официальное» образование в государственных учреждениях».
Практика
художников говорит о том, что рисовать картину можно «чем попало» в прямом смысле.
То, что обряжено в общепринятые маски «благочестия» и «религиозной праведности», предписанной и моральной «набожности», вместо того, чтобы вызывать «отклик» и «разделённость», возвышенные религиозные и нравственные переживания (ведь персонажи делают именно то, что должны), вызывает и у художника, и у смыслово ключевого персонажа полотна, через который
художник говорит со зрителем, и у самого зрителя отвращение, осуждение, отторжение и гнев.
Как будто
художник говорит, что слова на документе могут быть отправной точкой при обращении к прошлому, но они, тем не менее, навсегда останутся плоскими.
Художник говорит, что главное для него – это признание зрителей и получение опыта.
Но интуиция
художника говорила ему: ты лжёшь!
– Писатели или
художники говорят, что им для творчества нужно вдохновение.
Это нельзя назвать притчей или рассказом, это поэма, в которой
художник говорит с помощью изображения.
Это я вам, как
художник говорю.
О выдающихся
художниках говорят: они мыслят нешаблонно. Что это значит?
– Как это не понимаешь? – Лера достала из сумки какой-то набросок. – Посмотри, как
художник говорю тебе, у него идеальная форма носа, всё дело в этом!
Многие
художники говорят, что на холсте картины никогда не выглядят так, как у них в голове: им не удаётся по-настоящему выразить то, что они хотели.