Парадоксальным образом в контексте теории, сформированной в условиях общества
тоталитарной идеологии, оказался воплощённым принцип подлинной индивидуальной свободы и самодетерминации.
Освоение мирового наследия сопровождалось утратой интереса к, казалось, уже приевшимся отечественным подходам и теориям, которые в какой-то момент стало модно рассматривать как наследие
тоталитарной идеологии.
Глядя на них, тысячи разноязыких посетителей имели возможность увидеть, что делает с культурой война, порождённая чудовищной
тоталитарной идеологией.
А это означало – определение круга ответственных за преступления нацистского режима, правовую оценку их действий, организацию и проведение судебных процессов, продуманную кадровую политику, а также – может быть, самое трудное – изменение массового отношения к режиму, формирование другой моральной атмосферы в обществе, делающей
тоталитарную идеологию и политику недопустимыми.
В-третьих, утверждение о том, что смех по своей природе антитоталитарен, чему свидетельством – излюбленный жанр всех пишущих о советском смехе – политический анекдот: советская «смеховая культура» была «оборотной стороной тоталитарной эпохи», смех «подтачивал
тоталитарную идеологию, утверждал приоритет человеческой индивидуальности над коллективным идиотизмом», «анекдотический эпос показывает, что тоталитаризм не только безобразен и страшен, но и смешон».
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: киноролик — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Как фашизм, так и коммунизм являются
тоталитарными идеологиями, и не имеют ли они поэтому больше общего друг с другом, чем со своими соседями по спектру левые/правые?
Классический либерализм воспринимался как достойный осмеяния старомодный пережиток, всеобщее увлечение
тоталитарными идеологиями оставляло мало надежд на выживание свободного общества.
Тоталитарная идеология ведёт к внешней войне и внутренним репрессиям именно потому, что обещает вечное счастье для многих миллионов людей и освобождает личность от сомнений и совести.
Rammstein подрывает
тоталитарную идеологию не ироническим дистанцированием с имитирующими её ритуалами, а напрямую – сталкивая нас с возмутительностью её проявлений и тем самым останавливая её воздействие на нас.
Даже если поначалу человек умышленно подыгрывает окружению, чтобы остаться в группе, со временем он неизбежно пропитывается
тоталитарной идеологией, которая меняет его предыдущую систему представлений.
Так, Ю.А. Шрейдер усматривает корни
тоталитарной идеологии, в основе которой лежит господство заданной идеи, реализация которой подчиняет себе всю жизнь общества, в утверждении приоритета теоретической идеи, претендующей на объективное знание, на «разумную истину», над живым свободным личностным сознанием в полноте его мироотношения.
Это означает, что наиболее интегрированными являются элитарные слои в обществе, где единая
тоталитарная идеология и мощный репрессивный аппарат практически исключают саму возможность существования политической оппозиции как основного источника возникновения межэлитарного конфликта.
Однако история иллюзий не есть иллюзия истории: подобный тип
тоталитарных идеологий действительно определял судьбы миллионов в XX в. (16).
Когда я говорил, что неизбежен некоторый дрейф к авторитарной демократии, я как раз исходил из того, что в чистом виде демократия не способна бороться с подобного рода
тоталитарными идеологиями, придётся бороться жёстче.
Во-первых, в него непосредственно включалось социальное революционное право, т. е. «неправовой» в юридическом смысле феномен; во-вторых, оно было носителем
тоталитарной идеологии, которая, подчинив право, пропитав его догмами, превратила правовую систему в предельно заидеологизированную, тоталитарную, утратившую коренные правовые ценности.
В апреле 2001 года международные суды над коммунистической
тоталитарной идеологией открылись.
Та же ненависть и непримиримость к инакомыслию, то же манихейское видение мира, чётко разделяемого на «добро» и «зло», такое же неприятие западных институтов и телеологичность (если в случае
тоталитарных идеологий левого спектра борьба ведётся за приближение бесклассового будущего, то в другом случае – за создание идеального халифата).
Достаточно сказать, что секуляризации научного знания не произошло, также как полного преобразования религиозных государств в светские, и большинство стран в мире составляют теократические (религиозные) или тоталитарные (традиционные), в основе которых существует
тоталитарная идеология.
Кроме захватывающего сюжета, в нём описаны особенности
тоталитарной идеологии и проанализированы те социальные предпосылки, которые создали условия для возникновения формы общественного сознания подобного фашизму.
За узкоконфессиональной теологией вполне может скрываться т. н. клерикальная экклезиология как разновидность
тоталитарной идеологии…
Это обусловлено не только влиянием марксистской концепции ложного сознания, но опытом
тоталитарных идеологий XX в., претендовавших на исключительное владение истиной во всех её проявлениях.
Очевидно, что такое наложение может давать очень разные результаты – достаточно проследить за тем, как регулярно смещаются фокус внимания и предмет обсуждения в utopian studies: если в середине XX века утопическое (и антиутопическое) часто оказывалось оптическим прибором, с помощью которого рассматривалась проблематика
тоталитарной идеологии, то сегодня принято оспаривать этот взгляд, сдвигая политический ракурс восприятия утопии влево и утверждая, скажем, что её гораздо оправданнее было бы привлечь к разговору об экспансии западной цивилизации и колониализме (Jameson, 2005: 202; Schmidt, 2009).
Разумеется, названные общественные дисциплины носили на себе печать
тоталитарной идеологии, были догматизированы, отличались оторванностью от жизни, часто выдавая надуманные идеалы за уже осуществившиеся.
Неприятие этих форм
тоталитарной идеологии и практики она выражает во всех своих, в том числе и инкриминируемых ей статьях.
Как может апофеоз нигилизма и отрицания, низложения ценности бытия превратиться в эпохальное, экзистенциальное состояние человека внутри цивилизации, оформляющееся в облике исторических катастроф, становлении
тоталитарных идеологий и обществ, безраздельной власти над массой воли кровавых диктаторов, абстрактных идей и иллюзий?
Тоталитарная идеология противоположна не только демократии и плюрализму, но даже автократии, допускающей существование других автократий: «истинная идеология» может быть только одна.
Объективно его учение оказывается, ни чем иным как, идейно-теоретической предпосылкой
тоталитарных идеологий «железной рукой загоняющих человечество к счастью».
Не секрет, что развернувшийся процесс глобализации как интеграции народов и культур в единое экономическое, политическое и информационное пространство – с одной стороны, а модернизация социумов (вышедших из-под опеки
тоталитарных идеологий) по шаблону западной потребительской техноцивилизации, – с другой, порождает ситуацию принципиальной множественности идентификаций, фрагментации «жизненного мира», расщепления «Я» на ситуативные смысловые (ролевые и статусные) локусы.
Напротив, просоветские взгляды и представления – резидуумы
тоталитарной идеологии – сохраняются (то есть воспроизводятся) в социальных группах, обладающих минимальным доступом к институциональным ресурсам культуры, образования, обладающих крайне ограниченными возможностями интеллектуальной рефлексии, памяти, всего того, что позволяет сопротивляться давлению авторитарного государства.
Война, от которой ждали уничтожения всех остатков абсолютизма и установления нового демократического порядка, вместо этого породила беспрецедентную
тоталитарную идеологию, которую впервые воплотили на практике в 1917 г. русские большевики.
А чтобы ложь не была опровергнута правдой – нужна
тоталитарная идеология.
Я обращаю внимание людей способных не только видеть, но и предвидеть и мыслить, на тот грозный факт, что рабовладение, несовместимое с сущностью капиталистического строя и нравственным сознанием зрелого человечества – становится технически возможным и экономически осмысленным явлением в рамках
тоталитарной идеологии XX века.
Но тут, для счастья
тоталитарных идеологий, выясняется, что у человека есть одна, очень важная, потребность, которая необходима, для его нормальной жизнедеятельности, да и вообще для более менее ясного сознания, но при этом человек, может какое-то время жить, не реализуя её.
Путь был извилист и тёмен: от царской пропаганды в стиле эпоса и летописания – к медленному переходу в академический стиль, а затем снова примитивные лозунги и пропаганда советской эпохи; несколько лет свободного дыхания разума – и очередная реставрация
тоталитарной идеологии, совместившей в себе худшие черты предшествующих двух её ипостасей.
Правды нет, любые её версии это
тоталитарная идеология ненависти, незачем забивать головы чепухой, гораздо проще поверить в «права человека», в то, что он рождён для счастья, что его жизнь бесценна сама по себе… и одурманивая себя психотропными веществами, скакать в уютном стаде на бесконечном празднике жизни.
Прежде всего, необходимым условием для отнесения политического движения к фашистскому является наличие
тоталитарной идеологии, в основу которой, помимо прочего, включён принцип безальтернативности тоталитаризма – единственно возможного, по мнению фашистов, отношения государства к своим гражданам, при котором власть обладает полным контролем граждан, включая их политическую, общественную и личную жизнь.
Создание единой системы взглядов на государство и общество, на нравственность и мораль, на социальные, экономические и любые другие отношения между людьми – универсальной фашистской
тоталитарной идеологии.
Любая
тоталитарная идеология делает то же самое – не смей размышлять!
Полвека опыта воспроизводят историю психотерапии в стране от времени, когда она пыталась выживать между молотом и наковальней
тоталитарной идеологии и патерналистской медицины, до сегодняшнего её достаточно свободного развития как части культуры.
Традиционализм, говорящий в общем-то о гуманистических идеалах – возвышении человека, предельном, божественном его воплощении, религиозной иерархии – оказывается, однако, не угоден той нынешней постмодернистской идеологии, которая вроде бы осуждает
тоталитарные идеологии прошлого и носит одежды либеральных толерантности, мультикультурности и прочих безусловно хороших вещей, ради которых и надо было (бы) сражаться.
Библейские истории, которые мы перечитывали в главе 1, рассказывают, что первые короли держали подчинённых в страхе с помощью
тоталитарных идеологий и жестоких наказаний.
А вот
тоталитарная идеология и нетерпимость к инакомыслию – это как раз черта социализма.
Даже если вернуться к режимам
тоталитарных идеологий, они всегда поддерживались чудовищной некрополитикой в отношении тел.
И может быть, самый яркий момент в его никому не интересной биографии и состоит в том, что он отдал свою жизнь за демократию, за победу экономического прогресса, на посрамление
тоталитарных идеологий.
Подводя итог, эта
тоталитарная идеология стремится создать общество, в котором непрекращающаяся тотальная война является нормой, граждане превращаются в живое оружие, все экономические и научные ресурсы служат только для максимизации разрушительной способности, а любое понятие мира или гражданской жизни полностью вытесняется в пользу бесконечной борьбы и эволюции через конфликты.
А
тоталитарная идеология неизбежно подразумевает врагов, враг – это неотъемлемая часть пейзажа при её господстве.
XX век породил
тоталитарные идеологии – социализм, фашизм, национал-социализм, – которые вместо индивидуализма проповедовали коллективность, вместо свободы предпринимательства – заботу государства об экономике.
Элементарность лексико-синтаксических приёмов, нацеленных на социально прагматическую реализацию контекстуально предсказуемых намерений, обнаруживает в функционировании советизмов много общего с другими примерами использования политизированной лексики в условиях
тоталитарных идеологий.
Под фашистскими идеологиями я имею в виду определённого типа
тоталитарные идеологии, описанные теоретиками фашизма, их предшественниками и последователями.
Они не понимают, что носителями
тоталитарной идеологии, не только невозможно управлять, но и вообще с ними бесперспективно о чём-то договариваться.