Психологи (засевшие в штабах) требуют, чтобы отчёты содержали не столько объективные данные о событиях и фактах, сколько сугубо субъективные ощущения, личные впечатления и поток 
сознания автора.        
    
        То, что было опубликовано мною ранее, представляет собой записи, которые делались непосредственно в процессе преображения 
сознания автора.        
    
        Личное эмпирическое далеко не тождественно творческому 
сознанию автора, и непосредственность я весьма опосредована дистанцией.        
    
        Роман героев – «роман в романе», охвачен 
сознанием автора, действительностью автора, миром.        
    
        В художественном 
сознании автора отражается сложный синтез христианского, античного, языческого, восточного (буддистского) мироощущения.        
    
    
    
        
             Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
            Карту слов. Я отлично
            умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
            Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
            Карту слов. Я отлично
            умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
        
        
            
                    
                    
                        Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
                     
                    
                        Вопрос: перековырять — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?                    
 
         
     
                                
        Сознание автора отражает тот внешний мир, в котором пребывает «моё» человеческое «я», и в то же время воображает повторно мир, изобретает роман.        
     
            
        Субъективное «я» человека переходит в объективность 
сознания автора, «жизнь» романа героев; но роман и герои – мои: в объективности сохраняется субъективная предпосылка, в авторе не угасает живой человек.        
    
        Но и сам замысел представляет собой, так сказать, вторичный источник, так как его собственное происхождение – это 
сознание авторов проекта, заказчиков, отчасти самих строителей, которые первоначально имеют, так сказать, ментальный образ будущего сооружения.        
    
        Очевидно, что критерий прогрессивности доминирует в 
сознании автора статьи.        
    
        Это позволяет рассматривать текст как феномен речевой деятельности человека, как способ отражения действительности в речевом 
сознании автора с помощью элементов системы языка.        
    
        Ведь это только в массовом 
сознании автор теоремы настоящий триумфатор, а для науки это же как кость в горле.        
    
        Резче всего в 
сознании автора выделяются иностранцы – англичане, французы и немцы.        
    
        Литературное творчество, отражающее психическую деятельность индивидуального сознания, пытается полностью устранить прошлый опыт индивида – это чрезвычайно трудно, поэтому в революционной литературе между индивидуальным 
сознанием автора и объективной историей всегда напряжённые отношения.        
    
        Сознание автора рисует картины из прошлого.        
     
            
        Если бы «Геройнашего времени» задумывался как его история, пусть построенная как ряд фрагментов его биографии (например, так: «роман создавался как цельноепроизведение, все части которого объединялись стройными глубоким замыслом»), в 
сознании автора жизнь героя должна бы существовать целостно, и тогда не должно было быть нестыковок вроде уже отмеченной, а она не единственная.        
    
        Наличие указанной границы порождает существенную для события эстетического завершения гетерогенность «композиционных» и «архитектонических» форм (ВЛЭ, 20), неслиянность 
сознаний автора и персонажа.        
    
        Её место заняла сквозная система силовых полей, между полюсами которых бьётся 
сознание автора.        
    
        Он придал литературному анализу метатеоретический статус, введя концепцию диалога: несводимости 
сознаний автора и героя.        
    
        Характеристика «приплюснутые дома», родившаяся в 
сознании автора очерка о самарской архитектуре, могла затрагивать и сами пропорциональные соотношения в постройках.        
    
        Модель мира «предваряет» любой художественный текст, только в поэзии она критически близка 
сознанию автора: она не творится, но уже наличествует до всякого текста, реализуясь в повторе тем, мотивов и образов, которые, по-видимому, выражают устойчивые индивидуальные особенности личности.        
    
        Наслаждение от игры слов и образов, от тонкого и умного юмора, от узнавания цитат и парафраз, наслаждение удивления, наконец, потому что текст удивляет постоянно, его повороты непредсказуемы и фантастичны, как и протеическое 
сознание автора.        
    
        Слишком уж всё гладенько выходило, что не могло вызвать любопытство в пронырливом 
сознании автора сей докладной записочки.        
    
        Идеологический текст раскрывает предсуществующую в 
сознании автора панораму.        
    
        Эта книга о том, как менялось 
сознание автора и трансформировалось мышление, в разных системах питания.        
    
        Значение и знак связаны между собой опосредовано – через исторически формирующееся общественное сознание, через 
сознание автора фотографии и через сознание её зрителя.        
    
        Другие видят здесь крайние выходки непомерного самолюбия, избалованного безусловными восторженными похвалами некоторых критиков и в то же время раздражённого резкими, хотя, по собственному 
сознанию автора, и справедливыми замечаниями его противников.        
    
        Общественное 
сознание автором этой книги трактуется как результат воображения, плод массового заблуждения, навязанный человечеству либо случайными историческими событиями, либо в результате навязывания всем чьих-то собственных заблуждений.        
    
        Объективное противостояние капитала и рабочих набирало обороты, пролетарское 
сознание автора кристаллизовалось.        
    
        При этом изменение пути развития должно подчиняться некоей внятной идее, то есть быть концептуальным, а не попросту тривиальным или причудливым – в том-то и заключается суть научной фантастики: концептуальные перемены в социуме ведут к возникновению в 
сознании автора общества нового, далее это новое общество переносится на бумагу, а запечатлённое на бумаге поражает умы читателей, будто электрошок, шок неузнавания: читатель понимает, что речь идёт не о настоящем, не о его собственном мире.        
    
        Художественный текст порождён языковым 
сознанием автора, интимно связан с языком – следовательно, принципиально непереводим.        
    
        Разве это не вносит в 
сознание автора величайшее удовлетворение и уверенность в том, что наше дело не пропало даром, что наши статьи живут вовсе не день, а целые эпохи и движут общественную жизнь сильнее, чем книги каких-либо великих мыслителей— теоретиков?        
    
        Но коль скоро автобиография направлялась 
сознанием автора, трудно было оспорить, что он управлял и своей жизнью.        
    
        Это отражение творческого 
сознания автора, но не слепок в его жизни.