Полное
познание вещи завершается эстетическим познанием, подобно нашей жизни вещей, которые завершаются художественной стороной.
Иначе невозможно познание вообще и, прежде всего, метафизическое, даже хотя бы несовершенное и неполное
познание вещей такими, каковы они есть.
Ян определяется как нечто активное, всепроникающее, освещающее путь
познания вещей; для инь определена пассивная роль ожидания, тёмного начала.
Этой мысли материализм придаёт теперь форму метафизики, предполагая этим сделать последний вывод из научного
познания вещей: вся действительность есть не что иное, как система слепо действующих физических сил.
Этот рационалист (op. сit, p. 70) превозносит «материализующее видéние – грёзу, которая грезит о материи» и «находится по ту сторону грёзы о формах»*, так как грёза о формах – нечто ещё слишком статичное, слишком интеллектуальное; он хочет видеть (p. 9—10) зарождение объективного
познания вещей в состоянии духа, занятого главным образом связыванием «желаний и грёз», и силится «стать» рационалистом, исходя из «образного» знания – такого, какое он находит у этих литераторов.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: самогуды — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Это замечание имеет немаловажное значение: ведь нет более веской причины, почему в общепринятой философии ещё не найдено ничего столь очевидного и достоверного, что не могло бы привести к спору, чем та, что учёные, не довольствуясь
познанием вещей ясных и достоверных, сперва осмелились высказаться и о вещах тёмных и неведомых, которых они коснулись посредством только правдоподобных предположений; затем они сами мало-помалу прониклись полным доверием к ним и, без разбора смешивая их с вещами истинными и очевидными, в конце концов не смогли заключить ничего, что не казалось бы зависимым от какого-либо положения такого рода и потому не было бы недостоверным.
Но если, как мы уже говорили несколько выше, из всех прочих известных нам наук только арифметика и геометрия чисты от всего ложного или недостоверного, то заметим теперь, чтобы доказать более подробно справедливость сказанного, что мы приходим к
познанию вещей двумя путями, а именно: путём опыта и дедукции.
Сигнификация всегда предполагает в конечном счёте
познание вещи: термин «обозначает истинную вещь», поэтому интенция души и не может быть сигнификатом, но только суппозитом.
И объясняет он его так, что, приобретя прямое
познание вещи, ангел может пожелать образовать в себе знак того слова, которое он сформировал о вещи, и этот знак по природе своей не сокрыт, но известен другим ангелам, а потому образование такого знака ангелом есть выражение и речение имеющегося у него понятия.
Трансцендентность, заложенная в подобном
познании вещей по себе, – это не мировоззренческий тезис веры, а очевидно данная подлинная самотрансцендентность познающего субъекта, укоренённая в сущности познания и опять же необходимо предпосылаемая любой философской теории и любому её отрицанию, даже любой ошибке и любому заблуждению.
Покоясь вполне на самой себе, она отказала теперь от службы наукам, которыми она пользовалась прежде, как своими органами; она не нуждалась в них более, она открыла тот «королевский путь» к познанию и из самой себя воспроизвела абсолютное
познание вещей.
После того как мы узнали, какое знание (Cognitio) нам необходимо, следует указать путь (Via) и метод (Methodus), при помощи которого мы познали бы таким познанием подлежащие
познанию вещи.
Та самая [библиотека], где часто, расположившись со мной, ты рассуждала о
познании вещей человеческих и божественных?
Рассмотреть философские основания в соотношении существующей и предлагаемой картины
познания вещей, используя диалектический и метафизический методы научного познания при изучении объективной реальности, на примере построения положений современной отечественной теории правовых режимов, с помощью «регулирующего постулата» и предлагаемого «режимного постулата» при восприятии явлений «правовой режим» и «правовое регулирование».
Любовь подталкивает людей к совместному
познанию вещей и явлений, постыдных по существу.
Тип воспринимаемой вещи преддан познающему,
познание вещи осуществляется в рамках предузнанного типа.
Немного потрудившись умом, он вкушает наслаждение, которое таит в себе
познание вещей нелёгких.
Некоторые вещи находятся в нашем уме, а не в природе, и, таким образом, они являются нашим собственным созданием и служат для отчётливого
познания вещей.
Если философию, поскольку она содержит принципы
познания вещей разумом посредством понятий (а не только, как логика, – принципы форм мышления вообще, независимо от различия объектов), обычно делят на теоретическую и практическую, то поступают совершенно правильно.
Но это не означает, что существует форма
познания вещей для самих себя, которая не может существовать для самих себя так же, как природа существует для себя в форме мира, мировой системы.
Различие это есть чисто опытное; если довольствоваться им (как это обыкновенно делается) и не признавать первого способа представления тоже за простое явление (как это должно быть), в котором нет ничего, принадлежащего вещи самой в себе, то наше трансцендентальное различение теряет всякий смысл; мы должны тогда предполагать возможность
познаний вещей самих в себе, хотя бы в сущности при самом глубоком исследовании предметов нам приходилось иметь дело (в чувственном мире) только с явлениями.
Я попытался поговорить с учителями о том, что должны быть способы
познания вещей и мира в целом без поглощения, но они смотрели на меня, как на ненормального…
Обычно все явления и предметы человек познаёт через контрастность сравнения и это самое доступное и примитивное, что делает человек в начале
познания вещи, но для этого элементарно нужен ещё какой-то предмет, с чем или кем можно было бы сравнить изучаемый предмет.
Как же вы полагаете, что вещи, имеющие первую и ближайшую причину и первое и ближайшее начало, истинно познаются, если сообразно действующей причине (каковая относится к числу того, что способствует реальному
познанию вещей) они скрыты?
Можно поэтому утверждать, что в конечном итоге идеалом объективного познания является
познание вещи в себе.
Аквинскому, знание возникает на основе чувственного
познания вещей, вера же – результат божественного откровения.
Ибо хотя сами по себе они ничем не способствуют
познанию вещей, они всё-таки принадлежат только познавательной способности и свидетельствуют о непосредственном отношении этой способности к чувству удовольствия и неудовольствия по какому-то априорному принципу; этот принцип не смешивается с тем, что может быть определяющим основанием способности желания, поскольку принципы этой способности априорно содержатся в понятиях разума.
Если дружество есть основа
познания вещей, то любовь, и только она, выносит на свет познание самого познания, из которого рождается вера.
Суть принципа состоит в том, что в процессе
познания вещи во взаимосвязи понятий, в их движении, взаимопереходах должно воспроизводиться развитие этой вещи, явления, её собственное движение, её собственная жизнь.
Последний, например, в одном из своих «Слов о богословии» (28, 28), говоря о
познании вещей небесных, замечает: «Здесь да водит нас вера, нежели разум, если только уразумел ты свою немощь, когда рассматривал ближайшее к тебе и узнал смысл познать то, что превышает разум, а не остаться вовсе земным и преданным земле» .
Но правильного
познания вещей и их действий требует, минуя даже практическую потребность, всегда живой познавательный инстинкт.
Есть два вида простых начал: во-первых, подлинные и реальные причины актуального бытия вещей, или начала существования; во-вторых, обозначаемые терминами начала доказательств относительно свойств вещей: они называются началами бытия (principia essendi) и началами априорного
познания вещи (principia cognoscendi rem a priori) (I. 1. 29; I. 5. 38).
Основной и главный источник
познания вещи или явления – они сами.
Поэтому, по его мнению,
познание вещей вообще невозможно.
Но в сознании субъекта, результаты
познания вещи отображаются, существуют в субъективных формах: в ощущении, восприятии, представлении и понятии.
Именно поэтому
познание вещей возможно только этими двумя способами, благодаря тому, что «положения, которые непосредственно выводятся из первых принципов, познаются в зависимости от их различного рассмотрения то посредством интуиции, то посредством дедукции, самые же первые принципы только посредством интуиции и, напротив, отдалённые следствия – только посредством дедукции».
В чувственном представлении о вещах вне меня качество пространства, в котором мы их созерцаем, есть то, что чисто субъективно в моём представлении о них (этим не определяется то, что они суть в качестве объектов самих по себе), поэтому предмет мыслится здесь только как явление; однако пространство, невзирая на его чисто субъективное качество, есть всё-таки часть
познания вещей как явлений.
Восприятие нирвикальпа имеет место при предварительном
познании вещей, когда индивид ещё воздерживается от суждения, воспринимает предмет лишь в общих чертах, т.е. целостно «схватывая» объект упуская детали.
Но, также, на каждом этапе познания необходимо понимать и видеть завершение, когда ты сначала наносишь удар, и куда в конце он придёт, чтобы знать при этом, как может атаковать тебя противник; также, в гораздо более удачный момент возможно прекрасное «украшение игры», так каждая вещь включает его стремление к превосходству в искусном умении, но есть удивительная прелесть в том, чтобы прийти приведённым в порядок, и большое искусство, чтобы показать это знание, как делают другие, которые показывают на глазах наблюдающих, коих не могут лишить такого зрелища; и с превосходством, ты вновь смотришь, «украшенный», и обращаешь к противнику свои глаза, более того, не движешься к нему, чтобы удивить его множественными вариантами атаки прекрасными ударами, которые приводят к нему, и никогда не закончатся при том удивительном искусстве, которым он обладает; и приносит пользу
познание вещей тогда, когда ты большинство разъяснений понимаешь, и узнаешь, и познание названного искусства фехтования – более прекрасная для показа вещь, когда она, более того, украшена вместе со знанием, и делается без единого «пятнышка» и заключает в себе чистое искусство.
Человек есть мера
познания вещей.
Напомню, однако же, что неплохо было бы тебе возвратиться в нашу школу, если для тебя, конечно, имеют в настоящее время какое-нибудь значение “Гортензий” и философия, которой ты в прежней нашей беседе уже принёс в жертву прекраснейшие початки, и которая воспламенит тебя сильнее, чем эта поэзия, к
познанию вещей великих и плодотворных.
Таким образом, неоплатонику не нужно разрабатывать технологию
познания вещей – это стратегически бессмысленно.
Задача
познания вещей сводится к «вместе» и «друг в друге» качеств и сил, задача познания становящегося или происходящего – к «до» и «после» и к «через» преуспевания.
Поэтому он имеет полное сходство с догматической философией в том, что имеет в виду
познание вещей как таковых и не имеет ни малейшего представления о познании объектов как явлений.
Различие между вещью и понятием, между бытием и мышлением основано на разделении материи и формы:
познание вещей состоит в синтезе того и другого.
Мышление– это процесс опосредствованного
познания вещей и явлений действительности, решение сложной задачи посредством ряда соображений, обобщённое познание действительности.
Душа ваша, я знаю, много страдала втайне и приобрела чрез то высшее
познание вещей.
Историзм определяется как «принцип
познания вещей и явлений в их становлении и развитии в органической связи с порождающими их условиями».
Познание людей как человеческих существ в данном обществе – это не просто форма
познания вещи как вещи для себя.
Философская система, которая стоит на позиции ограниченных возможностях
познания вещей и явлений или в принципе их непознаваемости получила название агностицизм.