Так вскоре и произошло: уже в XVIII в.
критика познания переросла (и превратилась в устойчивый мотив) в британской традиции в критику догм и фикций культуры.
Теория жизни без
критики познания принуждена принять предлагаемые ей разумом воззрения таковыми, как они есть.
Исследованиям в области метафизики и даже
критики познания уделяется всё меньше внимания.
Навсегда ценными основными мыслями кантовской
критики познания он воспользовался с благодарностью.
VIТаким образом, модерн характеризуется величайшим внутренним напряжением, которое возникает оттого, что в рамках субъектоцентрической философской
критики познания вопросы традиционной метафизики, которым прежде, в эпоху домодернистскую, придавалось столь большое значение, утрачивают свой смысл или не могут больше формулироваться привычным способом.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: подгрызть — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Это предполагает радикализацию традиционной
критики познания, поскольку вопрос об истинности суждений предваряется теперь вопросом об их значении или смысле.
Критика познания занимается не психогенетическим вопросом о субъективном происхождении наших мыслей, а определением их логического достоинства, и поэтому всё различие между априорным и апостериорным знанием состоит не в различном способе их происхождения, а в принципиально различном способе их доказательства.
Но
критика познания ставит вопрос, в какой степени в то, что мы называем бытием, приходят продукты мысли, в какой степени активность субъекта конструирует «бытие», которое потом представляется первичным.
Реализм томистический сознательно хочет быть реализмом наивным, он критически отвергает
критику познания.
Критика познания означала раскрытие активности субъекта в восприятии и познании мира, она хотела определить, что привносится мышлением.
Напротив, психотерапия должна исходить именно из цельности человеческого бытия, строить картину человеческой личности в телесно-душевно-духовном единстве последней, именно таким образом воспринимать душевнобольного человека, поскольку лишь так – и никак иначе – психотерапия хотя бы частично может отвечать требованиям
критики познания.
В ней, помимо отмеченного выше, главными моментами выступают: во-первых, принцип взаимосвязности, или же принцип системности познавательных средств (иными словами, они значимы как целостная система), во-вторых, принцип непрерывной
критики познанием своих собственных построений, принцип исправления и уточнения его результатов вместе с принципом их непрерывной верификации.
Критика познания невозможна без идеальной концепции природы познания, того, чего оно должно достичь, какова его цель и по сравнению с чем оценивается и измеряется каждое отдельное познание.
Такой взгляд оказался особенно ценным после того, как философия, в частности
критика познания, окончательно размежевалась с другими академическими дисциплинами, что привело к переоценке наукой эмпирических процессов и экспериментальных феноменов.
Лишь немногие имеют время и способности заниматься методической
критикой познания и исследовать, останутся ли области, которые сегодня закрыты для отдельного человека, навсегда недоступными для человечества.
Разумеется, можно всецело сосредоточиться на пылинках, пятнышках и других изъянах стекла, но при этом нельзя забывать, что такая сосредоточенность представляет собой фокус внимания именно на изъянах стёкол очков: так и фокус на
критике познания представляет собой внимание к источникам ошибок познания – истинного познания! – то есть фокус на источниках ошибок того познания, которое, даже с учётом этих возможных источников ошибок, обладает потенциальной истинностью.