Исследование этого составляет значительную часть 
естественной философии.        
    
        Вместе с тем он также утверждает, что области науки, подобные 
естественной философии, не должны быть отвергнутыми.        
    
        Самая совершенная 
естественная философия лишь отодвигает немного дальше границы нашего незнания, а самая совершенная моральная или метафизическая философия, быть может, лишь помогает нам открыть новые области такового.        
    
        Даже геометрия, призванная помочь 
естественной философии, не в состоянии исправить этот недостаток или привести нас к познанию последних причин, несмотря на всю точность рассуждений, которой она по справедливости славится.        
    
        Но, с другой стороны, это последнее расширение 
естественной философии само собой стремилось тотчас же систематизировать её, выстраивая единую, как научную, так и логическую точку зрения, которая могла бы господствовать над совокупностью наших реальных умозрений, всегда необходимо превращаемых в человеческий, т. е. социальный взгляд, единственно способный стать активно всеобщим.        
    
    
    
        
             Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
            Карту слов. Я отлично
            умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
            Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
            Карту слов. Я отлично
            умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
        
        
            
                    
                    
                        Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
                     
                    
                        Вопрос: перегрунтовка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?                    
 
         
     
                                
        Я не буду распространяться по поводу этого возражения, ибо оно принадлежит, собственно, к области 
естественной философии, лежащей вне сферы нашего рассмотрения.        
    
        Что же касается подходов, которые применялись при передаче знаний молодым людям, то здесь налицо трудно представимое нашим современникам сочетание религиозных понятий и основ 
естественной философии.        
    
        Их учение – уникальное смешение 
естественной философии, магии и религии.        
    
        Таким образом, все основанные на количественных оценках реальности естественные науки (не только физика, которую, как говорилось, полностью отождествлять с 
естественной философией сегодня уже некорректно) действительно есть «математические начала натуральной философии».        
    
        Магия ставит своей целью направить 
естественную философию от созерцания различных объектов к великим свершениям.        
    
        В первом случае он стремится уничтожить все предполагаемые знания о метафизически трансцендентных объектах, как это делала вольфианская школа, но только для того, чтобы освободить место для практической веры на основе моральной уверенности; во втором случае он стремится полностью интегрировать в субъективную сферу все элементы 
естественной философии, такие как движение, скорость, ускорение, сила, масса, притяжение, отталкивание, инерция и пр.        
    
        Эти вещи получали бы характер истины уже не только от хроники: отныне печать достоверности налагалась бы нравственным разумом, подобно тому, как аксиомы 
естественной философии хотя открываются опытом и наблюдением, но только геометрическим разумом сводятся в формулы и уравнения.        
    
        На тот период к 
естественной философии относились химия, физика, биология и другие дисциплины, позднее получившие название «естественные науки».        
    
        Естественная философия исследует природные материальные вещи; математика – абстрагированное количество; метафизика – сущее как таковое и его универсальные характеристики.        
     
            
        Естественная философия абстрагируется от единичных вещей, но не от чувственной материи – субстрата чувственных свойств; математика отвлекается от чувственной, но не от умопостигаемой материи: «Ведь количество, путь даже отвлечённое, может мыслиться только как телесная и материальная реальность» (I. 2. 13).        
     
            
        Образно говоря, в 
естественной философии применяется аналоговая система, а в теоретической физике – цифровая.        
    
        Они, без сомнения, скажут, что я должен был гораздо подробнее распространиться о происшествии, которое (с этим нельзя не согласиться) может бросить свет на многие интереснейшие отрасли 
естественной философии.        
    
        Попытки рассказать эту историю предприняты многими и многими, но очень надеюсь, что данный труд, помимо развития структуры и духа научного познания, которые нужно знать и понимать, привнесёт пусть минимальный вклад в существо 
естественной философии, ну хотя бы чтоб затраченное время на его создание не было напрасным.        
    
        Так же, как в 
естественной философии невозможно объяснить, как мы можем двигать тела по своему усмотрению, не опираясь на правила движения; так и в практической философии невозможно обучать без правил восприятия, которые направляют наши свободные действия по нашему усмотрению.        
    
        Вывод о том, что мастерство в 
естественной философии необходимо, противоречит контрутверждению о том, что незнание химии не обязательно является источником неудачи.        
    
        В таких исследованиях недостаточно использовать обычные методы 
естественной философии, которые непогрешимы, но очень ограничены в своём действии.        
    
        Современный прогресс в 
естественной философии научил нас, что излучения, которые падают на сетчатку, представляют собой лишь мельчайшую часть всего.        
    
        Однако астрономия являлась частью 
естественной философии.        
    
        То есть, термины физика и 
естественная философия сегодня, строго говоря, уже не синонимы.        
    
        Медиумические явления, которые непосредственно поддаются наблюдению, особенно те, которые я описал несколько страниц назад, имеют для меня печать абсолютной достоверности и неоспоримости и вполне достаточны для доказательства того, что неизвестные физические силы существуют вне обычной и установленной области 
естественной философии.