Когда эти люди
говорят о свободе личности или свободе совести и мнений, они не ограничиваются умозрительными вопросами.
На самом деле, однако, она противопоставлена тому, что я называю пан-детерминизмом, так как
говорить о свободе воли не значит предполагать индетерминизм.
– Они ещё
говорят о свободе личности! О любви к природе! Забрали всех сюда, никого не спросив, и думают, что человек – царь природы.
Мы сплошь и рядом видим, как плохо, как превратно понимается свобода людьми, которые готовы
говорить о свободе очень красивые слова.
Удивляться тут нечему, ведь мы
говорили о свободе мышления, а там, где свобода ничем не ограничена, всегда найдётся способ вырваться за рамки общепринятого поведения.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: сковыриваться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Зачем итальянцам
говорить о свободе, когда она у них и так есть?
Глава, в которой трое пьют абрикосовые коктейли, ещё больше людей допоздна
говорят о свободе и ещё больше – меняют свою жизнь.
Интересно отметить, что как для американских лидеров уже стало привычным
говорить о свободе и демократии, поддерживая разного рода диктатуры, так и советские лидеры говорят о национально-освободительных войнах, антиимпериализме и антиколониализме, при этом на практике они делают слишком мало в подтверждение этих слов, что бы там по этому поводу ни говорила американская пропаганда.
Представители естественных наук свысока смотрели на гуманитариев, пытающихся
говорить о свободе, выборе, и так далее: в природе всё так устроено, что для свободы не остаётся места.
Браться же
говорить о свободе критики и бернштейнианства, как условии объединения русских социал-демократов, и при этом не давать разбора того, в чём именно проявилось и какие особенные плоды принесло русское бернштейнианство, – это значит браться говорить для того, чтобы ничего не сказать.
Такая трактовка даёт возможность
говорить о свободе как о феномене, детерминированном и природными и социальными факторами.
Оба
говорили о свободе, но иначе.
Если человеку предоставить свободу, то он будь несчастен, а ведь люди так много
говорят о свободе…
Он может
говорить о свободе, но при этом делать реально глупые и бестолковые вещи, которые входят в противоречие как с его потребностями, так и с потребностями окружения.
Нам
говорят о свободе мысли и творчества, о свободе поиска – но при этом создают, по сути, новую инквизицию и делают всё, чтобы искоренить свободомыслие и защитить замшелые, мёртвые догмы.
Мы любим
говорить о свободе, это какой-то новый фетиш – миф, разрушивший социальный порядок.
В такой противоречивой обстановке вряд ли можно
говорить о свободе договора, которая, даже будучи формально признанной, не завоевала фактического признания.
Люди часто
говорят о свободе выбора.
На деле
говорить о свободе вообще и свободе выбора в частности можно только тогда, когда у ребёнка завершится формирование головного мозга, он полностью сформирует навыки произвольного мышления и самоконтроля и сможет сделать осознанный выбор в отношении того, как себя вести в той или иной ситуации.
Что уж тогда
говорить о свободе личности…
– Сорок ударов и десять дней в подвале с крысами на хлебе и воде, тогда посмотрим, как ты будешь
говорить о свободе и своих правах, – проговорила старуха, понижая голос.
Но разве… разве этой жути она хотела, когда
говорила о свободе любви?
Но
говоря о свободе договора, следует учитывать, что существование и практическая реализация данного принципа неразрывно связаны с иными основополагающими началами гражданского права (в частности, с равенством сторон).
Когда человек
говорит о свободе внешней, то им руководит страх, а не внутренние желания.
Её движения
говорили о свободе и любви, о безопасности и тихой радости.
И ты ещё
говоришь о свободе.
Если бы не было свободы развода, то вряд ли можно было
говорить о свободе брака.
Все
говорили о свободе печати.
Какой смысл
говорить о свободе выбора фильтра р (у/μ), если р (μ) вырождается в равномерное распределение с ординатой, стремящейся к нулю?
Во-вторых, можно
говорить о свободе активного участия в деятельности коллектива; в одном случае оно требуется постоянно; в других – может быть эпизодическим или даже формальным.
Он
говорил о свободе актёра на сцене, о правде жизни на сцене, о праве актёра самому выбирать свой репертуар, свои роли.
Производство настолько стало крупным и слилось с банковским капиталом, что
говорить о свободе конкуренции и возврату к доимпериалистическому периоду просто неуместно.
Способность говорить о любви в 1941 году была сродни праву
говорить о свободе в 1942 году: «В грязи, во мраке, в голоде, в печали, / где смерть, как тень тащилась по пятам, / такими мы счастливыми бывали, / такой свободой бурною дышали, / что внуки позавидовали б нам» («Февральский дневник», 1942).
Либеральная демократия говорит о политической свободе и гражданском равноправии, что предполагает и свободу имущественного неравенства, в то время как социализм
говорит о свободе социальной (подразумевающей свободу одного человека от другого человека) в рамках созданной на добровольных началах коммуны или государственно-идеологического (с опорой на психологию коллективизма) принуждения.
Такая установка позволяет
говорить о свободе общающихся, обменивающихся идеями людей.
Все, кто сюда попал, всё время
говорят о свободе.
Казалось бы, при таком мировосприятии тяжело
говорить о свободе.
Так как государство есть лишь преходящее учреждение, которым приходится пользоваться в борьбе, в революции, чтобы насильственно подавить своих противников, то говорить о свободном народном государстве есть чистая бессмыслица: пока пролетариат ещё нуждается в государстве, он нуждается в нём не в интересах свободы, а в интересах подавления своих противников, а когда становится возможным
говорить о свободе, тогда государство, как таковое, перестаёт существовать.
Я же не зря
говорил о свободе.
Присутствие личного мнения
говорит о свободе индивидуума, а присутствие хамства говорит об отсутствии духовного воспитания.
Если экзистенциализм и гуманизм
говорили о свободе человека, о том, что человек – это совокупность совершенных им поступков, что «существование человека предшествует его сущности» (то есть ты становишься тем, кто ты есть, не в силу какой-то твоей изначальной сущности, но в силу тех решений, которые ты принимаешь в ходе своей жизни), то структурализм, наоборот, говорил о том, что человек предопределен теми структурами, внутри которых он находится.
Бесполезно
говорить о свободе, пока слабые люди беспрекословно подчиняются приказам других людей с более сильной волей, чем их собственная, даже в ущерб себе.
Это одно из чудес этого мира и один из секретов возможности того разрушительного правления и беззаконного управления, которое мы видим, что люди так слепо подчиняются воле друг друга, а потом
говорят о свободе.
– Муж постоянно
говорит о свободе и равенстве для всех, и о правах рабочих….
Он
говорил о свободе народа, о том, как народ богато заживёт при новой власти без царя-узурпатора…
Тренер всегда
говорил о свободе, трактуя значение слова во многих смыслах.