Там в креслах сидели начальник
тюрьмы и его брат, привлекаемый иногда в качестве палача.
Кто из нас, нынешних эмигрантов, вспоминая давнее прошлое, не предпочёл бы трёх лет
тюрьмы эмиграции, без просвета впереди?
– Можешь считать, что сегодня ты второй раз родился, – тихо произнёс стражник, выводивший меня из мрачного здания городской
тюрьмы.
Всё, как было, расскажу вам, гражданин следователь, и, коли я преступник, пусть меня в
тюрьму сажают, а коли нет, так я сам в первый санаторий уеду…
В той же
тюрьме сидели виночерпий и хлебодар фараона, царя египетского.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: единовластвовать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Не считая двух или трёх должников, которым было ни к чему скрываться, в мрачных стенах
тюрьмы остались только мужчина лет пятидесяти и молодая девушка лет восемнадцати.
Всё началось с осознания, что я сам стал узником внутренней
тюрьмы.
Трёхэтажное здание
тюрьмы не закрывала вид из дворца на море, поскольку располагалось в углу парка, к тому же рядом с ней возвышались небольшие скалистые холмы, и на их фоне она не бросалась в глаза.
Меня погрузили в повозку и, по всей видимости, отвезли в местную
тюрьму.
Из подземной
тюрьмы вышел могучий мужик в кожаном переднике на голом торсе, лицо блестит в мелких бисеринках влаги, даже не поёжился от пронизывающего ветра, глубоко вздохнул и вытер потные ладони о штаны.
Разумеется, его светлости не грозила долговая
тюрьма и распродажа имущества, но никто не хотел уже поверить ему в долг и ссудить его деньгами.
Вход в библиотеку напоминал ворота
тюрьмы – столько же запоров, замков, железных цепей и заклёпок.
На родине их ждали нищета, может быть, даже смерть от голода, преследования, результатом которых могли стать
тюрьма или виселица.
И наступает момент, когда действительно вы видите – в камере
тюрьмы находится кто-то или что-то, что может выглядеть как человек, как животное или как какая-то неприятная масса.
Согласно же другим сведениям, он вышел из
тюрьмы уже через несколько месяцев.
Он несёт свой мирок с собой или намотанным на себя настолько ярко, что его с первого взгляда узнают, когда он входит в камеру пересыльной
тюрьмы.
После того я ещё два раза был в этот день в двух больших
тюрьмах, из которых одна не подлежала гражданскому ведомству.
Видно, потому так назвали её в недоброе старое время, что в десяти шагах от реки тянулся сибирский тракт и вёл прямо к старой каторжной
тюрьме.
А если ничего нет, есть только камера
тюрьмы, но в ней пусто?
Даже во внутренний двор
тюрьмы никому из сотрудников не разрешается входить без прямой надобности и специального разрешения.
Затем его потащили к судье, который приговорил его к шести месяцам
тюрьмы.
Существует ли альтернатива дорогостоящим
тюрьмам строгого режима, которая могла бы обеспечить высокие результаты при гораздо более низких затратах?
Я покидаю
тюрьму и тирана, оставляю то, хуже чего уже не будет и не может быть, так что не бойся, я не вернусь.
И ему придётся возвращаться в настоящую
тюрьму снова и снова на протяжении нескольких недель.
К тому же готовый рассказать всё, не опасаясь никаких последствий, поскольку после румынской
тюрьмы человек вообще мало чего боится.
Компромисс себя не оправдал, но всё-таки она избежала
тюрьмы и лагеря, где вряд ли бы долго протянула с её слабым здоровьем.
– Но-но, только без рук! – командир повёл пистолетом. – Вернее… без хвоста. Да и вообще, не провоцируйте друг друга! Маркиз, за что в
тюрьму попал?
На местном уровне основанием для ликвидации заключённых
тюрем стали распоряжения республиканских властей.
Готовясь к пленению мальчишек, он приказал своим людям выстроить новую
тюрьму.
– Никто. В королевских
тюрьмах палачам специально уши воском залепляют, чтобы чего не надо не услышали. А не то…
– Но я хочу поговорить с вами о вашем же муже! Вы хотя бы знаете, что ему грозит
тюрьма?
Сын-хулиган, которому вся улица дружно предрекала первую ходку в
тюрьму ещё до восемнадцати лет, в военном училище учится, жениться собрался на приличной девушке.
Вооружённые отряды рабочих открыли двери
тюрем и выпустили на свободу политзаключённых.
– Эх ты, пластилиновый дурачок, – покачал головой старый пёс, – с кем ты связался! По нему давно
тюрьма плачет! Он и тебя обманщиком сделает.
Этот удивительный факт обнаружил и обнародовал один американский журналист, долгое время изучавший жизнь американских
тюрем.
– Я испугался от неожиданности. Мне потом охота в
тюрьму садиться, если бы с вами что случилось?
В моей ситуации сотрудники
тюрьмы могли в любой момент обнаружить рукопись, поэтому рассказ пришлось ограничить тем, что систем правосудия и полиция уже знали.
– Значит,
тюрьма оказалась для вас плохой советницей? Вы забыли, что только искренность и раскаяние могут заслужить для вас прощение у судей?
Мне сказали, что всего несколько недель назад здесь располагалась женская
тюрьма.
О дочке своей подумай, она же тебя не узнала, когда ты из
тюрьмы вышел… она ещё к тебе привыкнуть не успела, а ты опять уходишь!
– Только в нашем городе скукота. Никаких преступлений! У нас даже
тюрьмы нет!
Кража для него была меньшим из зол, если бы о ней узнали и начали расследование, не миновать директору
тюрьмы.
Заключённый выкопал тоннель, через который глубокой ночью выбрался на улицу, прилегающую к территории
тюрьмы.
Вступивший в организацию знал, что через несколько месяцев его ждут
тюрьмы и ссылка.
Ещё чуть позже – боролся у нас с «
тюрьмой народов», а потом уже руками национал-социалистов с «иудобольшевиками».
Этот ветер, будь он трижды проклят, сделал своё дело: изолировал нас от человеческого общества, засадил нас в такую страшную
тюрьму, какой и недругу не пожелаешь.
Подобно юным героиням античных трагедий, она – дочь злодейски убитой матери, падчерица публично растоптанного великого режиссёра, жена уже испытавшего ужасы советской
тюрьмы молодого человека, чьи родители только что сгинули в застенках, – сознавала, что в обстановке, когда любой клочок бумаги с почерком её отчима стал крамолой в глазах властей, ей – только ей – предстоит либо спрятать его архив, либо покорно отдать тем, кто его уничтожит.
И вот, оказывается, он бежал из французской военной
тюрьмы.
Она устроила на нём плавучую
тюрьму для всех смутьянов.